Рынок чувств

Кэт Лорен (2024)

Андрей: Я с детства наблюдал за отношениями своих родителей и мечтал о такой же красивой истории любви. Но когда меня вынудили жениться на той, на ком не хотел, выдвигая передо мной ультиматум, я полностью слетел с катушек, совершая одну ошибку за другой. Мария: Я с детства была влюблена в него. Но когда он неожиданно пришел к нам домой и сообщил, что через три дня мы поженимся, я не знала, радоваться мне или бояться.

Глава 2

Андрей

(Утро того же дня)

— Ты же знаешь, что я слежу за фигурой и не ем сладкое, — сказала Ева, делая глоток воды с лимоном.

— А ты знаешь, что лимон содержит больше сахара, чем любой другой фрукт. Например, клубника?

Моя сестра раздраженно закатила глаза.

— Ты когда-нибудь перестанешь умничать?

— Для Вадика это нормальное состояние, сестрица, — сказал Денис, подмигивая Еве.

Мы сидели за большим обеденным столом в доме родителей, потому что у отца сегодня был день рождения, и все собрались, чтобы поздравить его.

— Я могу закидывать тебя рандомными фактами, не касающимися твоей фигуры, — продолжил тараторить Вадим.

Мой брат был гением. Умнее него людей я еще не встречал.

— Самый продаваемый товар в мире — маска. Россию и США разделяют всего 4 километра. Чтобы быстро высвободиться из челюсти крокодила, нужно надавить большими пальцами ему на глазницы…

— Фу! — воскликнула Ева, сморщив нос, — Уверена, что последний факт мне точно никогда не пригодится. Ненавижу рептилий.

— Кстати, о них… — продолжил мой младший брат, вскидывая указательный палец вверх.

— Может, хватит? — прервал их я, порядком устав от этого дурацкого спора.

Каждый в семье знал, что Вадим очень умный, но он всякий раз пытался всем это доказать.

— Расскажешь мне подробнее об этом после обеда, — ласково сказала мама, положив ладонь на предплечье моего брата. — Я не боюсь рептилий, в отличие от твоей сестры.

Я еле удержался, чтобы не фыркнуть. Моя мать ненавидела их и жутко боялась. Помню, как она завизжала, увидев ящерицу рядом со своей ногой, когда мы всей семьей остановились на привал. Раньше отец часто таскал нас в походы. Вадику тогда только исполнилось два года. Я был старшим в семье, поэтому все помнил. Но мама безгранично любила каждого из нас и готова была идти на жертвы. Если никто из присутствующих не готов был слушать о рептилиях, то мама сделает это одна.

— Все потому, что ты любишь Вадика больше остальных, — воскликнула Ева, обиженно поджав губы.

— Это неправда, — возразила мама. — Ты же знаешь, что я люблю всех своих детей одинаково. Вспомни, что я говорила тебе…

— Про две руки? — перебила ее сестра, — Помню. Человек не может любить какую-то руку больше другой, потому что они обе принадлежат ему. Но, мам, их всего лишь две, а нас шестеро! Тем более, Вадик у нас золотой мальчик. Очевидно, что его вы любите больше.

— Мне казалось, что самый любимый ребенок — я, — вмешался в этот спор Денис.

Ева нагнулась над столом, чтобы посмотреть на брата, который сидел справа от нее, но между ними находился Марк. Парень понял, что мешал, и молча облокотился на спинку стула.

— Почему это? В тебе нет никаких явных талантов.

— Очевидно я среди вас всех самый веселый. Грустных и занудных людей никто не любит. А ты, сестренка, слишком завистлива.

— А ты продаешь проституток. Такое себе занятие для родительской гордости.

— Ева! — разом воскликнули родители, с укором глядя на девушку.

— А что? Мне всего 16, но я уже многое знаю. Вам незачем это больше скрывать от меня. Я уже не ребенок.

— Кстати, этот браслет от Тиффани, который на тебе сейчас, — кивнул брат на запястье сестры, — куплен как раз на эти деньги, но ты визжала как ненормальная, когда получила его от меня на свой день рождения.

— Фу! — Ева скорчила гримасу, — Обязательно утоплю его в реке при первой же возможности.

Мы с Марком переглянулись и тихо посмеялись. В этой семье только мы двое старались никогда не вступать в жаркие споры за столом.

— Вообще-то я считаю себя любимым ребенком, — теперь наступила очередь Лехи. — Это очевидно, потому что никто из вас, в отличие от меня, пока что не получил Всемирной известности.

Наш брат был бойцом ММА. Пару лет назад он подписал контракт с UFC, но проведя несколько боев, получил травму. Сейчас пока неизвестно, вернется ли он в большой спорт.

— Ну, не знаю. Смотря в каких кругах общаться. Лично у меня есть клиенты по всему миру, — продолжил спор Денис, он подмигнул брату, но говорить дальше не стал.

Я знал, что значил его взгляд. Леха пару раз просил Дениса привезти ему эскортниц, но знать это всей семье необязательно. Тем более, мой брат недавно сделал Ангелине, своей девушке, предложение.

— Давайте вернемся к рукам, — продолжила мама. — К сожалению, у меня всего две, но если бы я была не человеком, а паукообразным, то все равно любила бы все шесть конечностей.

— У паука их восемь, мам, — опять сумничал Вадим, и все разразились смехом, кроме Евы.

Девушке тяжело было делить внимание среди пятерых старших братьев. Будучи единственной девочкой в семье, она не оставалась без ласки и заботы, поэтому была слишком разбалована вниманием, и ей тяжело видеть, что кто-то выделяется на ее фоне.

Я взглянул на отца. Он сидел во главе стола и молча и с улыбкой наблюдал за нашими спорами. Это было обычным состоянием. В нашей большой семье никогда не было тихо.

— Вранье! — воскликнула Ева, отрываясь от своего телефона, — В лимоне меньше сахара, чем в клубнике.

Вадим рассмеялся, увидев ее разгневанное выражение лица.

— Ты бы видела себя, когда я тебе сказал обратное, — ухмыльнулся он. — Может, стоит поменьше сидеть в соцсетях, а читать побольше книг?

— К твоему сведению мужчины не любят умных женщин. Им не нравится, когда девушка пытается играть с ними в игру «кто прав». Я предпочитаю быть просто красивой.

Ева элегантно откинула волосы назад и посмотрела на мать, ища поддержки.

— Мама одновременно умная и красивая, — возразил я. — И это не помешало родителям счастливо прожить тридцать лет.

Сестра сделала вид, что мои слова не имели для нее никакого значения.

— Мама слишком умна, чтобы соперничать с папой.

Я взглянул на отца, но он не ответил мне. Его глаза были прикованы к любимой женщине. Я перевел взгляд с него на маму и заметил, что они оба произнесли одними губами: «люблю тебя».

Вот такой была наша семья: большой и шумной, но очень теплой и счастливой.

— Зайди ко мне в кабинет после обеда, — сказал отец, слегка наклоняясь в мою сторону.

Я кивнул и перевел взгляд на Дениса. Папа заметил, что я безмолвно просил поддержки у брата.

— Только ты, — пояснил он.

— Дорогой, нельзя хотя бы в свой день рождения забыть о делах? — спросила мама, услышав нас с другого конца стола.

— Тебе не о чем беспокоиться, Чэми суло(груз. «Душа моя»).

Мама одарила нас улыбкой и сделала глоток красного вина.

— Леша, сынок, как дела у Лины? Она сегодня будет присутствовать на вечере?

— Надеюсь, — ответил брат. — У нее сегодня защита диплома. Она обещала позвонить, как закончит.

— Уверена, что все пройдет хорошо. Обязательно передай ей, что мы ее ждем.

***

Отправившись в кабинет отца, я бросил предупредительный взгляд на брата. Денис коротко кивнул мне, понимая, о чем я просил. Несмотря на то, что между нами была совсем небольшая разница, чуть меньше двух лет, порой мы чувствовали друг друга словно близнецы. Я хотел, чтобы он дождался меня. Отец никогда прежде не говорил со мной одним наедине. Я и Денис были самыми старшими. Именно на нас ложилась большая часть по ведению бизнеса. Папа никогда не возлагал никаких надежд на Леху, потому что тот жизнь посвятил спорту, а Вадик и Марк были еще слишком юны для этого.

Войдя в кабинет вслед за отцом, я закрыл за собой дверь и сел на кресло напротив отца. Как только мы оказались наедине, я ощутил, как воздух в кабинете сгустился. Несмотря на то, что папа улыбался, сидя во главе стола всего пару минут назад, сейчас на его лице читалось беспокойство. Я понял, что что-то случилось.

— Пап? — с беспокойством позвал я отца, который сидел и хмуро смотрел в окно.

Я проследил за его взглядом и заметил, что начал накрапывать дождь.

— Как думаешь, сколько пройдет времени, прежде чем мама войдет и позовет тебя на улицу?

Отец изменился в лице. Он тепло улыбнулся. Так всегда было, когда разговор заходил о его любимой женщине.

— Значит, нам нужно торопиться.

Я облокотился локтями на стол и пристально посмотрел на отца. Меня беспокоила эта нагнетающая атмосфера. Если это касалось бизнеса, он бы сразу перешел к делу.

— Что происходит, пап?

У меня складывалось такое впечатление, будто я оказался под оптическим прицелом из-за того, как отец смотрел на меня. Он сделал глубокий вдох и ответил:

— Я хочу, чтобы ты женился.

Эти слова выбили из моих легких весь воздух. Мы никогда прежде не вели таких разговоров. Отец хотел, чтобы я вступил в брак с дочерью одного из своих бизнес-партнеров? Это имело смысл, потому что я был старшим сыном. Но есть одна загвоздка — я не хочу жениться!

— Нет! — воскликнул я и встал, со злостью отталкивая от себя стул.

Я подошел к окну, сунув руки в карманы, и сосредоточился на каплях, стекающих по стеклу.

— А теперь успокойся и сядь на место, — строгим тоном сказал отец, но я не послушался.

— Я не буду жениться, исходя из твоих политических амбиций, пап. И не проси.

Я все еще был повернут к окну и не хотел оборачиваться.

— Андрей, я никогда не просил тебя о чем-то настолько серьезном, но мне действительно нужно, чтобы ты это сделал. Поверь, этот брак будет тебе только во благо.

Я обернулся и сурово посмотрел на своего отца, пытаясь понять его мотивы.

— Сядь, — мягко приказал он, и я повиновался.

Но сейчас мне впервые захотелось быть где-то в другом месте, а не наедине с человеком, которого я с детства боготворил.

— Я буду краток: мне не нравится твоя связь с Викторией.

Я чуть не прыснул от смеха.

— Если ты боишься, что она втянет меня в брак, то ты ошибаешься. Мы просто спим друг с другом.

— Она затянет тебя не в брак, а на дно.

— Это единственная причина, по которой ты хочешь женить меня на другой?

— Нет, — со вздохом ответил он и отвел взгляд. — Я желаю тебе только счастья, сын. Ты же знаешь. А хороший брак для каждого из моих детей — приоритет для нас с твоей матерью.

— О какой девушке идет речь?

Я сел и выжидающе посмотрел на отца, как будто ждал от него смертельного приговора. Хотя, так оно и было. Я хотел жениться только на той, которую буду горячо любить. Как любили мои родители друг друга, но за двадцать восемь лет я такую девушку еще не встретил.

— Я говорю о Беловой.

Услышав это, я вновь резко встал, но на этот раз оттолкнул стул, и он с грохотом упал. Позади послышался тяжелый вздох отца, увидевшего мою реакцию. А чего другого он ожидал?!

— Девушка любит тебя. Это знает каждый.

— Но зато я не люблю ее! — рассерженно крикнул я, но сразу же умолк, бросая косой взгляд на дверь.

— Андрей, ты прекрасно знаешь, что я однажды поклялся ее отцу…

— Я помню. Не нужно мне напоминать. Ты поэтому и держишь рядом с собой этого алкаша. Я обещал, что позабочусь о девушке, если с тобой что-то случится, и выполню клятву сполна. Зарянские всегда держат свое слово. Но жениться?

Мой голос вновь стал громче.

— Никогда! — продолжил я, — Не заставляй меня.

— Я не заставляю, а прошу. Это другое, сын.

— Тогда я говорю «нет». Разговор окончен.

Я резко развернулся и направился к выходу. Но как только моя ладонь легла на ручку двери, слова отца заставили меня замереть на месте:

— У меня рак.

Я тут же обернулся, но все еще оставался у двери, шокировано уставившись на папу. Он выдержал мой взгляд, а потом со вздохом отвернулся, не вытерпев боль в моих глазах. Казалось, что эта новость выбила почву у меня под ногами. Я забыл, как двигаться, как дышать. Отбросив остатки своего эгоизма, я заставил свое тело двинуться с места. Я поднял стул, который все еще валялся на полу, и поднял его, чтобы сесть обратно.

— Как давно? — первое, что пришло мне на ум.

— Я узнал об этом недавно.

— Мама?

Отец угрюмо покачал головой и устало облокотился на спинку офисного кресла.

— Пока нет.

— Но ты же расскажешь ей, верно?

Отец кивнул.

— Разумеется, но не сегодня.

Я уставился в пол, пытаясь переварить эту новость.

— Я не знаю, сколько мне осталось, Андрей. Последние несколько дней я пытался свыкнуться с мыслью, что не увижу того, как мои дети вступают в брак.

Он сделал глубокий вдох, и у меня сжалось сердце от того, как рано отец хоронил себя, как будто уже потерял надежду на лучший исход.

— Что не увижу, как растут мои внуки… — продолжил он.

Я со злостью стукнул кулаком по столу.

— Не смей! — воскликнул я, — Не смей, блять, хоронить себя!

Отец, несмотря на мою выходку, сохранял спокойное выражение лица.

— Маша любит тебя. Она будет преданной женой. Ты просто не представляешь, какая это редкость в наше время. Я хочу, чтобы ты был счастлив, — он сделал глубокий вдох. — С правильной женщиной.

Я вновь встал, но на этот раз подошел к папе и посмотрел на него сверху вниз.

— Ты обещал ее отцу, что позаботишься о ней. Я клянусь, что сдержу это обещание. Даже… — я проглотил ком в горле от того, что предстоит произнести, — в случае твоей смерти. Но жениться…

Отец покачал головой и встал. Теперь мы были на одном уровне и смотрели друг другу в глаза.

— Однажды ты скажешь мне спасибо, сынок. Мари — достойная девушка.

Я попытался возразить, но отец перебил меня:

— Мне не хотелось бы прибегать к этому, но ты меня вынуждаешь.

Он тяжело вздохнул и продолжил:

— Я не начну курс химиотерапии, пока ты не женишься.