Брак по принуждению

Лана Кроу

– Леди Нельсон, позвольте узнать, чего мы ждем? – Мы ждем моего жениха. Свадьба не может начаться без него. Или вы не знаете таких простых истин, лорд Лэстер?–съязвила я. – Так вот же он,– словно насмехаясь, Дэйрон показал руками на себя. – Как вы смеете предлагать подобное?! – Разве я предлагаю? Как носитель фамилии Лэстер, я имею полное право получить вас. – Вы не носитель фамилии,-не выдержала я.-А лишь бастард с грязной репутацией и отсутствием манер. Мужчина зевнул,словно я его утомила,встал с кресла, сделал шаг ко мне, загоняя в ловушку. – И тем не менее, вы принадлежите мне, – улыбнулся он, выдохнув слова мне в губы. – Так что привыкайте к новому статусу,ведь я получу вас так или иначе.

Глава 7

«Судьба леди — скрывать свои эмоции под маской. Только простые женщины могут позволить себе плакать или смеяться при мужчинах. Настоящая же леди запирает свои чувства в шкатулку, как самое дорогое украшение. Она либо любуется ими, когда никто не видит, либо надевает положено случаю», — говорила моя мама, расчесывая мне волосы.

В детстве я не понимала значения этих слов, но когда выросла, смогла по достоинству оценить эту женскую мудрость.

Смех, как и слезы, мощное оружие женщины, оно, подобно глубокому декольте или вееру, из под которого леди бросает кокетливые взгляды, способно расположить нужного мужчину к себе.

И я научилась смеяться, когда не смешно. Иногда Эдвард говорил такие глупости, которые казались ему забавными, и я смеялась. Я научилась улыбаться, когда на душе было совсем плохо. Не просто давить улыбку, а улыбаться, искренне, по-настоящему и только я знала, как это было сложно.

Мама говорила, что самое мощное оружие женщины — это слезы.

— Мужчины не любят, когда мы плачем, Николь, именно поэтому плакать ты должна очень редко, но если и плакать, то только ради своей выгоды.

Возможно, она была права, но я так этого и не узнала. С уходом мамы, я слишком много и часто плакала. Это было проявлением слабости, и я не хотела превращать ее в оружие. Ведь глядя на себя в зеркало с красным опухшим лицом, я неизменно давила улыбку перед выходом.

Слезы, для меня были слишком личным, и я не собиралась делиться ими с кем бы то ни было.

Приняв руку Дэйрона, я направилась к имению. Наш старый дворецкий Ульрих открыл передо мной двери, впуская внутрь.

Отец уже прибыл, об этом свидетельствовала наша карета, оставленная возле дома. Следом за мной в дом зашел и Дэйрон.

— Вас можно поздравить, леди Николь? — улыбнулся Ульрих. Я улыбнулась в ответ. Этот старик давно уже служил у нас, и наша семья ценила его за способность не лезть в чужие дела и вести себя крайне тактично.

— Благодарю вас, — ответила я, отдавая Ульриху шляпку. — Отец уже распорядился о том, чтобы подготовить покои?

— Он ждал вас.

— Как обычно, — вздохнула я. Все время со смерти матери, именно я занималась делами в имении, отец только выделял деньги. И как оставить его одного? Я переживала за это еще при подготовке к свадьбе с Эдвардом, но его владения находятся в столице, и я была бы рядом и смогла бы чаще навещать отца. Теперь же меня ждал переезд ближе к югу, слишком далеко, чтобы следить за папенькой.

— Нужно подготовить комнаты для леди Джины, подальше от Софии. И покои для лорда Лэстера.

После того, как я дала распоряжения, смогла немного успокоиться и скинуть туфли, пройдя к зеркалу, чтобы оценить внешний вид. Дэйрон последовал за мной.

— Куда это вы? — вскрикнула я, когда заметила движение.

Дэйрон замер.

— Вы же обутый! А на улице полно грязи! — возмутилась я. — Это же надо додуматься: в грязных ботинках по полу… Это, между прочим, белое дерево, вы хоть представляете, как за ним сложно ухаживать.

— Удивлен, что вы знаете, — сказал он с непонятной для меня эмоцией, пока я испуганно разглядывала грязные следи на полу.

Благо Дэйрон сделал шаг назад и не стал спорить.

Ульрих появился через минуту, он уже нес тапочки для меня и лорда. Я столкнулась с заинтересованным взглядом Дэйрона и вскинула подбородок.

— Не смотрите так на меня. Я люблю чистоту, — твердо сказала я. — И если вы будете жить со мной, привыкайте.

Дэйрон хмыкнул.

— Только если вы умеете ее не только поддерживать, но и наводить.

Фраза прозвучала для меня непонятно, но не успела я спросить, как вышел папенька.

— Что здесь творится? — серьезно спросил он, стреляя глазами в сторону Дэйрона.

— Леди Николь выдала мне тапочки, — сказала Дэйрон, усмехаясь.

— Да, тапочки… — сказал папа как-то уныло, разглядывая свои с красными помпонами — мой подарок на его день рождения. Между прочим, очень мягкие и удобные. Но после пары секунд замешательства, лицо его приобрело какой-то багровый оттенок, и я не сразу поняла, что он очень зол.

— Где леди Джина? — спросила я, пытаясь отвлечь папу от грозных мыслей.

— С Софией, — ответил отец, кидая презрительные взгляды в сторону Дэйрона. А я нахмурилась, папа словно преднамеренно оставлял сестру в самых непристойных для нее компаниях: сначала с Дэйроном, теперь вот с Джиной и ее шуршащими юбками. Хотя, возможно, сейчас это было очень кстати.

— Значит, устроим семейный совет. Прямо сейчас, — твердо сказала я. — Ульрих принесите чая в столовую — улыбнулась я дворецкому. Тот кивнул и направился исполнять приказ. Я ощущала, как Дэйрон сверлит меня взглядом, отчего чувствовала себя неуютно. И еще неуютнее от того, что папа сверлил так же самого Дэйрона. Этот его настрой мне не нравился. Мы с моим мужем уже все обсудили. К чему устраивать скандалы? Вдруг папа еще его разозлит, и Дэйрон откажется платить за его содержание?! Ох, а я ведь никак не задокументировала этот пункт, кроме как на словах.

— Папенька, — подала я руку отцу, но он ее отклонил, с тем же воинственным настроем, желая показать себя главой этого дома.

Я сделала вид, что ничего не заметила и прошла в гостиную достаточно медленным шагом, чтобы папа успевал.

***

Дэйрон

Леди Николь отличала маниакальная любовь к белому. После белой кареты я думал, что меня уже ничего не удивит, но ошибался.

Когда мы вошли в дом, нам открыл дверь дворецкий в белом фраке и белых перчатках…

«Это он к свадьбе так оделся?» — подумал я, но после мне бросился в глаза коврик возле двери, черного цвета. Почему он? Потому что все остальное было белым.

Николь отдавала предпочтение мебели из белого дерева и посуде из хрусталя. Из него была выполнена не только огромная люстра, но и различные вазы, которые стояли по всему холлу со свежими цветами.

Также глаз радовала центральная лестница из белого мрамора с наполированными перилами из белого дерева.

Когда заходишь в такой дом, первым делом возникает мысль о штате прислуги. Я гостил у отца и даже у тетушек в лучшие времена наших с ними отношений. Аристократы отдавали предпочтение темным оттенкам и красному бархату, как самому легкому в уходе. Целый штат прислуги следил, чтобы все выглядело чистым, но на темной поверхности то и дело проглядывала пыль.

Здесь же было так чисто, что не верилось, что штат прислуги настолько мал, как говорила Николь. Я заподозрил, что где-то за белыми дверями, прячется целый штаб, в белых перчатках со швабрами и тапочками, которые Николь мне сразу же вручила.

— Не смотрите так на меня. Я люблю чистоту, — заявила она. — И если вы будете жить со мной, привыкайте.

Я только хмыкнул на это утверждение.

— Только если вы умеете ее не только поддерживать, но и наводить, — сказал, представив Николь в Борнмуте — моем владении. С моей первой женой мы жили в других владениях. Это был добротный особняк, из серого камня. Я там почти не жил, и после всего пережитого, полностью забросил его, оставив зарастать в сорняках.

Я скитался по заброшенным домам, приводя их в порядок для новых жильцов, так удалось переманить в мои владения хорошую швею, портного, Руфуса с его бесподобными булочками и еще несколько десятков жителей, которые поселились в когда-то опустевших домах.

Это была моя первая цель — заселить Борнмут. Ведь невозможно назвать владениями одинокий каменный особняк посреди леса.

Теперь же я расширял горизонты, понимая: чтобы заселить Борнмут, нужна дорога, а она проходит слишком далеко и витиеватым путем.

И я начал рубить лес. Вот только дело это небыстрое, а деревьев было много. Поэтому открыл лесопилку.

На лесопилку подтянулись еще работяги. Пришлось потратиться на оборудование, но мои доходы весьма выросли, как и население, а к ним добавились амбиции и желание работать еще.

С недавнего времени я решил обзавестись и собственным жильем, выбрал самое большое поместье, после каменного. По размерам оно не уступало владениям лорда Нельсона, возможно, даже превосходило.

Его особенностью было то, что сделано оно было из дерева. Это было и главной причиной, почему в него еще никто не заселился. Но я уверен, что смогу починить его: руки у меня есть, главное, нужно время.

Вот только теперь я приеду туда с молодой женой, а представить Николь среди разваливающегося особняка было сложно, особенно с ее манией к чистоте и белому цвету.

Когда вышел отец Николь, я окончательно сделал для себя вывод, кто был хозяином в этом доме, непроизвольно отметив, что дворецкий больше слушался леди. Это было необычным. Обычно женщины занимались бытом, и тратили деньги, но здесь было нечто большее, чем просто расход денег. Было видно, что поместье держится именно на Николь.

Также я не упустил из виду взгляд бывшего вояки. Он смотрел на меня, как на врага и краснел от злости. Я сразу понял, что этот разговор пойдет сложно.

Когда мы прошли в белую столовую я уже не удивлялся. Сначала выдвинул стул и сел, глядя, как Николь задумчиво стоит возле стола и сверлит меня взглядом и только потом вспомнил, чего именно она ждет.

Пришлось встать и выдвинуть стул. Вот же черт, за столько лет тяжелой работы совершенно забыл банальный этикет.

И вроде, какая разница, но почему-то меня задело то, что Николь смотрела на меня, как на дикаря.

— И так, папенька, до свадьбы мы обговорили некоторые условия с лордом Дэйроном.

Эта женщина снова взяла все на себя, и я ей это позволил: ее отцу будет легче выслушать это все от дочери, чем от меня.

Изложив все в общих чертах, Николь закончила, как раз в тот момент, когда нам принесли чай.

Пока она говорила, лорд Нельсон хмурнел все больше и больше. И даже чашка чая, с мятой, которую поставил перед ним дворецкий, совсем не успокаивала мужчину.

— Но почему ты не можешь остаться? — не выдержал он в конце.

— Это обговорено, — спокойно сказала она. — Как и жалование…

— Не нужны нам подачки от него! — вспылил мужчина, подскочив со стула вместе с чашкой чая. В первый миг я даже подумал, что он бросит в меня сахарницей, которая так предусмотрительно была поставлена возле него.

— Мне несложно помочь вам, лорд Нельсон, — постарался как можно спокойнее объяснить я.

— Да плевать я хотел! Ваша семейка уже нанесла нам оскорбление своими деньгами! И будь проклят тот день, когда чертово соглашение было составлено. От вас лично я ни копейки не возьму. Иначе Николь будет у вас заложницей…

— Папенька, — попыталась замять конфликт Николь.

— Ничего не желаю слушать. Ты и так уезжаешь, с этим, этим…Лордом! Если он будет тебя обижать, я хочу чтобы ты могла вернуться, без последствий и не быть ни чем обязанной!

Лорд Нельсон стукнул чашку грубо об стол, от чего та звякнула, и содержимое ее разлилось по столу.

Столовую заполнила гнетущая тишина. Такого упорства от лорда я никак не ожидал. Он делал это ради дочери, хотя сам мог остаться без благ аристократии, и был бы он один и здоров, я бы не полез в это. Но, в его положении, слуги — это не роскошь, а необходимость.

Тишину нарушил голос дворецкого.

— Леди Нельсон, вам поступило приглашение от леди Дороти, — объявил он.

— Вот же, — прикрыла глаза Николь.

Было видно, что это приглашение для нее важно.

— Ты можешь идти, Николь, — вмешался я. Николь посмотрела на меня с удивлением. — Мы с твоим отцом поговорим по-мужски, твое присутствие только мешает нам.

Никки растерянно замотала головой, принимая решение, но ее отец поддержал меня.

— Да, иди. Кажется, эта Дороти страшная сплетница и, если ты не расскажешь ей свою версию, все в столице только и будут говорить о ее выдумках.

Николь вздохнула и кивнула. Было видно — решение давалось ей непросто, эта леди привыкла все держать в своих руках.

Но она все же встала и последовала за дворецким, оставив нас с лордом наедине.