Зверь. Мое наваждение

Лана Легкая, 2023

– Любишь подглядывать? – спрашивает Зверь, заставляя меня замереть. – Понравилось? – Я… Шлепки босых ступней. Мужчина всё ещё обнажён, и я отвожу взгляд, шумно втянув воздух. – Вижу, что понравилось, – усмехается, приблизившись почти вплотную. – Ты новенькая? – Простите, – мямлю, забыв о правилах, и выбегаю из комнаты. Я совершила ошибку – случайно увидела сцену в ВИП-комнате. Именно тогда Зверь заметил меня и решил сделать своей. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Есения

После прогулки подруга решила побаловать нас выпечкой — пирогами с мясом и вишней. Когда Ната приносит нам что-то вкусное, каждый раз рассказывает, как их помощница по дому случайно приготовила лишнее. И чтобы не пропадало, тётя Марина, Наташина мама, угощает нас.

В первые дни, когда мы с Егоркой остались одни, я старалась со всем справиться самостоятельно, но через несколько недель, проведённых без сна и отдыха, поняла, что у меня нет больше сил. Я перестала отказываться от еды, а чуть позже принимала принесённые Наткой вещи, которые она якобы не носит, а выбросить жалко. И я делала вид, что не замечаю, как подруга кладёт мне в шкаф абсолютно новые джинсы или футболки. Тут моя гордость научилась молчать.

— Ты что-то сама не своя, — замечает подруга, сидя на нашей кухне.

Мы за столом одни. Егор ушёл в свою комнату. Всё же Егорка ещё мальчишка, раз между Натой и игрой в компьютер он выбрал второе. Я слышу, как скрипит старенькое кресло брата.

— Я изменила Жене, — признаюсь неожиданно для себя. — И не знаю, как сказать ему об этом.

Подруга меняется в лице. Кладёт кусочек пирога обратно на тарелку, пристально смотрит на меня.

— Только не упрекай меня. А молчать я больше не могу. — Я отвожу взгляд. — Мне так противно.

— Та-а-ак. — Ната вытирает руки салфеткой.

— Не расспрашивай меня о подробностях! — прошу я.

— Я и не собиралась. Я хотела спросить, по какой именно причине тебе противно? Чтобы понять, какой совет ты хочешь услышать.

Я хмыкаю и прикусываю губу.

— Противно, что я повела себя как шлюха. Женя не простит меня, а я не могу промолчать. — Смотрю на свои сцепленные в замок руки. — Кем я тогда стану? Он ведь помогал мне. Поддерживал. Находился эти два года рядом. И чем я отплатила?..

— Подожди. Дай каплю подумать. Ты меня удивила, честно говоря, — посмеивается надо мной Ната.

Я грустно улыбаюсь в ответ.

— Я сама себя удивила.

— Ты могла найти мужчину только на работе, — делает вывод подруга после нескольких минут раздумий. — Тебе просто негде больше подцепить мужика. Я знаю тебя, это был осознанный, сто раз обдуманный шаг. Тогда о чём можно жалеть? Что, нет?! — удивляется она.

— Нет, — качаю головой. — Сама не понимаю, как позволила ему… — Я запинаюсь и замолкаю.

Воспоминаний о Звере хватило, чтобы меня бросило в жар.

Хищный. Опасный. Сильный.

Уже две недели он не давал мне спокойно жить. Бесцеремонно вторгался в привычный уклад, разрушая его. Не позволял себя забыть. Полностью занял мои мысли, отодвигая всё остальное на второй план.

Я со страхом шла обслуживать ВИП-комнаты, каждый раз с замиранием сердца открывая дверь и шагая в темноту. А что, если Зверь там?! С очередной красоткой… В первом зале я не отрывала взгляда от своих рук и не смотрела по сторонам. Но я не встречала Зверя. Он не приходил. Или посещал «Элиту» не в мои смены. И я совру, если скажу, что не гадала, где он и с кем.

— И-и-и? — протягивает подруга, встаёт из-за стола и проходится по кухоньке.

— Что «и»? — переспрашиваю я.

— Вы больше не виделись, ну с тем… — понижает она голос. — С тем… многозначительно округляет глаза.

— Нет.

— Тогда молчи! Не говори ничего Жене. Ошиблась. Есь, все ошибаются.

— Я не могу смотреть ему в глаза, — произношу я на грани слышимости.

Егорка входит на кухню, набирает стакан воды и жадно выпивает.

В помещении повисает тишина.

— О чём-то секретничали? — спрашивает, возвращая стакан на место.

— Мы… нет… — невнятно бормочу я, не поднимая глаз на брата.

Ната в очередной раз приходит мне на помощь.

— Это взрослые разговоры, — поддевает она Егора. Знает, что тот сейчас разозлится и уйдёт.

— Ясно. Я ещё не дорос до них. Пойду поиграю, как и положено ребёнку, — отвечает он вспыльчиво.

Брат недовольно смотрит на Нату, потом переводит взгляд на меня и выходит.

— Когда-нибудь он прибьёт меня. — Она дожидается хлопка двери. — Есь, мой тебе совет: не говори ничего. Ты же хочешь сохранить отношения с Женей? Если да, то молчи.

А я не знаю ответа на вопрос. Не могу ответить на него с полной уверенностью. Наши отношения с Женей… они ровные, стабильные, надёжные. Без эмоциональных взлётов, без потрясений. Они есть.

— Слушай, если ты с ним только из чувства благодарности, то это тоже неправильно. Ты так можешь прожить не свою жизнь. Совершенно чужую.

Ната словно читает мои страхи.

— Нат, у меня нет другой жизни, — говорю я тихо.

Подруга эмоционально вскидывает руки.

— Это сейчас, Есь. Период такой. Тебе двадцать два! Ты ещё совсем девочка. Просто тебе пришлось слишком рано повзрослеть. — Она берёт меня за руки и сжимает ладони в своих. — Не говори! Ты уже достаточно наказала себя. На тебе лица нет.

— Но это подло.

— Жизнь вообще подлая штука, — хмыкает Натка.

И я убеждаюсь в этом совсем скоро. Жизнь в очередной раз указывает на моё место и ставит перед выбором. Буквально этим же вечером.

Я прохожу в ВИП-комнату и произношу дежурную фразу:

— Добрый вечер, ваш заказ.

— Кузьмина, — слышу я голос Ольги Сергеевны, — неси быстрее, я с утра ничего не ела.

Я захожу за плотную штору.

И нет, я не ошиблась. Ольга Сергеевна сидит на постели, поджав ноги и завернувшись в тёмную простынь.

— Неси сюда. — Управляющая ведёт себя свободно, без стеснения. — Серёж, ты идёшь? — кричит, когда звук льющейся воды стихает.

Я ставлю поднос на указанное место и произношу дежурную фразу:

— Приятного аппетита. Возможно, вы хотите что-то ещё?

— Да брось ты, Кузьмина, — отвечает вполголоса Ольга Сергеевна. — Не смотри на меня так, словно увидела привидение. Представь, я тоже занимаюсь сексом, — она хмыкает и придвигает поднос ближе. — Принеси воды. Сергей не пьёт сок, у него сахар.

Я коротко киваю и хочу побыстрее покинуть комнату.

— Оль, надеюсь, ты заказала мясо. Я скоро сдохну на овощных запеканках жены.

Когда я узнаю мужской голос, меня словно швыряют в ледяную прорубь.

По спине скатываются бисерины пота, и я молюсь, чтобы любовник Ольги Сергеевны не обратил на меня внимания.

— Говядина, Серёж.

Боже! Боже! Боже! Склоняю голову и вижу только крупные босые ступни. Не здороваюсь и не произношу ни слова, но мужчина сбивается с шага, проходя мимо меня.

Заметил! Узнал!

Я выбегаю в коридор.

Как я теперь смогу посмотреть в глаза Натке? Как?!

Её отец и Ольга Сергеевна — любовники!

Боже!

«Даже в идеальных с виду семьях всё далеко не идеально…» — эта мысль забирает весь кислород из лёгких и приносит боль.

На Земле вымерли настоящие мужчины?! Не просто люди с членом в штанах, а мужчины! Уважающие свою женщину и семью, что они создали, сильные, любящие, добрые. Возможно, и в нашей семье всё было не так гладко, как могло показаться на первый взгляд. И кто-то тоже носил и продолжает носить тайну, способную разрушить светлый образ родителей в моей голове. Нет! Я точно не хочу этого знать!.. И вряд ли Ната захочет узнать, что её отец имеет любовницу.

«Не расскажу, — зарекаюсь я. — Не расскажу!»

И нельзя и намёком выдать перед Ольгой Сергеевной, что я знаю Сергея Дмитриевича. Если он ей расскажет, что мы знакомы, буду разыгрывать недалёкую дурочку — ничего не видела, ничего не помню.

Все взрослые люди. И каждый решает за себя, как ему жить. А уж я не вправе осуждать Сергея Дмитриевича… сама ничем не лучше.

Я некоторое время прячусь в раздевалке. Привожу свои мысли в порядок. Просто сижу на скамье, опёршись на металлическую дверцу шкафчика.

Какая же сложная взрослая жизнь. Надеюсь, что моих детей не коснётся подобная грязь, что у них будет прекрасный отец. Он будет ходить с ними гулять, посещать их утренники и искренне восторгаться успехами. Как было у нас с Егоркой.

Я хмыкаю, понимая, что сейчас представляю рядом с собой не Женю, а какого-то абстрактного мужчину. Более сильного, самодостаточного и обязательно умного.

— Господи, — я хватаюсь за голову, — а что ты можешь предложить такому мужчине? — спрашиваю себя шёпотом. — Вечно занятая братом, уставшая, без оконченного образования и абсолютная неумёха в сексе. Мечта просто, — добавляю обречённо.

Я вздрагиваю. В каком-то из шкафчиков завибрировал телефон. Одно из условий работы: мы всегда оставляем средства связи в раздевалке. Для экстренных случаев указывали номер управляющей. Но ещё ни разу Ольга Сергеевна никого не вызывала к себе в кабинет.

Кажется, это мой телефон издаёт дребезжащие звуки. Я заглядываю внутрь шкафчика, и моё сердце в очередной раз заходится как сумасшедшее.

На экране высвечивается: «Колосова Ната». Нет-нет, не отвечу. Потом. Сейчас я не смогу говорить с подругой, никак не выдав себя.

Я полностью выключаю звук и прячу телефон поглубже.

Возвращаюсь на кухню, принимаю заказ и тут же слышу звонкий стук каблуков управляющей.

— Кузьмина!

Сергей Дмитриевич всё же не утаил наше знакомство…

Я прочищаю горло и отвечаю:

— Да, Ольга Сергеевна.

— Поднос оставила, и быстро за мной. Что ты стоишь как вкопанная? Я жду.

Женщина выглядит как обычно. Если бы я собственными глазами не видела её в ВИП-комнате почти обнажённой, никогда бы не догадалась, что ещё пятнадцать минут назад её волосы были распущены и спутаны, а губная помада стёрта.

— Что-то случилось? — спрашиваю я, ловя на себе короткие заинтересованные взгляды коллег.

— Потом, Кузьмина, — обрывает меня управляющая.

Мы проходим по коридору, поворачиваем к административной части комплекса, и я вхожу в небольшой кабинет. Здесь я была единожды, когда устраивалась на работу. Стол и стул у окна, диван и два стеллажа с папками. Всё на прежних местах.

— Присаживайся, — говорит Ольга Сергеевна.

Предложения сесть я не ожидала, но тут же им воспользовалась.

— Если вы хотите поговорить о том, что было в комнате, то я ничего не видела, — заверяю я спутанно.

— Помолчи, Есения.

Я плотно сжимаю губы.

— Ты сейчас быстро идёшь переодеваться и…

Я не даю договорить:

— Ольга Сергеевна, не увольняйте меня, пожалуйста. Я клянусь, что ничего не расскажу тёте Марине. Мне очень нужна работа, иначе у меня заберут брата. — Ноги не слушаются, но я встаю и подхожу к женщине. — Он не сможет в интернате. Там нет никакого ухода и лечения. А про учёбу вообще можно забыть. А он год окончил на твёрдые четвёрки. Сам! Понимаете? Без репетиторов. Сам учился, я почти не помогала, — из моих глаз катятся слёзы. — Он сможет поступить в техникум, мы уже присматриваем профессии, что будут ему по плечу…

— Егор в больнице, — припечатывает Ольга Сергеевна. — Мне звонили и сообщили об этом, поэтому я тебя вызвала.

Я глупо таращусь на управляющую.

— Что? — спрашиваю тихо. — Что с ним случилось?! — наконец доходит до меня смысл сказанных слов.

— Я не знаю. — Женщина подталкивает меня к диванчику и настойчиво усаживает.

Так вот зачем мне звонила Ната, а я не ответила. Нужно было принять вызов!

— Сказали, что Егор в хирургии. — Ольга Сергеевна подаёт мне стакан с водой.

— Как в хирургии? — спрашиваю я. — Ему ещё рано, операция запланирована только через три месяца. А в какой он больнице? — наконец задаю я нужный вопрос, на который смогу получить ответ.

В свободную руку управляющая вкладывает лист бумаги с номером больницы и адресом. Я узнаю цифры. Именно там два года назад спасали Егорку.

— Иди, — подталкивает меня к выходу Ольга Сергеевна. — Отзвонись и скажи, что со сменами. Чтобы я успела найти тебе замену.

Я благодарю и обещаю обязательно позвонить, как только что-то станет ясно.

На ходу развязываю передник, влетаю в раздевалку и сбрасываю туфли. Не снимаю форму клуба — меняю только обувь.

Телефон молчит на металлической полке. Чёрный, пугающий. Мне страшно взять его в руки. Егор — самый родной и близкий человек. Если с ним что-то случится, я… я этого не переживу.

Экран в моих руках оживает, я вздрагиваю. Приходит СМС от мобильного оператора. Снимаю блокировку. Пять пропущенных от Наты и ни одного от брата. «Значит, не в состоянии позвонить… или забыл телефон дома», — успокаиваю себя.

На ходу вызываю такси. Ничего не слышу и не вижу вокруг. Вырываюсь в яркую жару, но не успеваю пройти и двух шагов, как ощущаю болезненный захват на своём плече.

— Нужно поговорить, — требует мужской голос.

— Я тороплюсь, — отвечаю я, поднимая взгляд на отца Наты.

Мужчина выглядит так, как я привыкла его видеть. Одетый в деловой костюм, обязательно тёмный с белоснежной рубашкой, очки в золотистой оправе, с телефоном в руке. Казалось, что Сергей Дмитриевич не расстаётся с ним даже ночью.

— Задержишься, — отвечает грубо.

— Я правда тороплюсь, — у проезда паркуется такси, а в моей руке телефон издаёт звук принятого СМС, — Егор в…

Мужчина меня обрывает, дёргает с силой, отчего я пошатываюсь.

— Разговор не займёт больше двух минут, — произносит он.

— Я…

Он вновь меня обрывает:

— Замолчала и внимательно выслушала, — приказывает Сергей Дмитриевич. — То, что ты сегодня видела, останется строго между нами.

— В этом можете не сомневаться. Я и слова не скажу тёте Марине, — заверяю я, пытаясь вытянуть запястье из захвата. Больно.

— Плевать я на неё хотел, — зло шепчет он. — Меня волнует Наташа. Чтобы ни слова ей о клубе! — склоняется низко.

— Х-хорошо, — запинаюсь я, впервые слыша столько злобы и ненависти в голосе человека.

— Ни слова об Ольге! Ты вообще меня нигде не встречала за пределами нашей квартиры. Тебе ясно?

— Более чем, — отвечаю я и отвожу взгляд, а мужчина продолжает говорить:

— Одно твоё слово — и ты можешь забыть о наших подачках. Я больше не позволю Наташе заниматься благотворительностью. Сейчас смотрю на неё сквозь пальцы. Дочь и раньше имела тягу к больным и хромым, таскала меня по приютам и заставляла покупать корм и прочую дрянь.

— Я никогда ничего не просила у вашей дочери, — произношу я, смотря себе под ноги.

— А её и просить не нужно. Такая же, как мать! Мягкосердечная! Садись на шею и поезжай.

— Я вас поняла, — отвечаю я, глотая слёзы и стараясь не расплакаться. — Наташе я ничего не скажу, но не из-за ваших слов. Не хочу, чтобы она разочаровывалась в отце, — цежу я сквозь зубы.

Мужчина хмыкает.

— Поговори ещё, пигалица.

— А то что? — в наш разговор вступает третий участник.

Для Сергея Дмитриевича, как и для меня, приближение Зверя оказалось сюрпризом.

Он делает два больших шага и разделяет нас.

Я ощущаю, как пальцы, сжимающие моё запястье, ослабляют хватку, кровь болезненно приливает к кисти.

— Не лезь, — произносит отец Наты.

Я не вижу лица Зверя, только его спину. Он чуть поворачивает голову и лёгким кивком указывает мне.

— В машину сядь. Нужно договорить.

— Вот и нам нужно было с Есенией побеседовать, а ты влез, Зверев.

Мысль, что мужчины знакомы, быстро сменяется другой: мне нужно к Егору! В больницу!

Я краем глаза наблюдаю за напряжённым разговором и отступаю в сторону такси. Спорящие не смотрят по сторонам, пытаясь доказать друг другу, кто же из них наиболее крут.

В следующий раз я бросаю взгляд в сторону клуба из окна такси.

Отец Наты идёт к двери здания, а Зверь с раздражением смотрит на меня.

Я разрываю зрительный контакт и произношу:

— Если можно, побыстрее, пожалуйста. — Снимаю блокировку с телефона и нажимаю на вызов.

Моё сердце сбивается с ритма с каждым гудком и каждым мгновением тишины в трубке.

— Наконец-то, — первое, что я слышу от подруги. — Я тебе звонила, звонила…

Её голос срывается, Ната плачет. Господи, что-то серьёзное!

— Что случилось? — спрашиваю я сипло.

— Есь, это я виновата. Я! Есь, прости меня, пожалуйста…

— Ната, я сейчас умру от страха, — признаюсь я. — Что случилось? — повторяю вопрос.

— Я позвонила Егору и позвала его прогуляться, — подруга начинает рассказ. — Есь, но мы часто с Егоркой так гуляли, просто не рассказывали тебе, чтобы не волновать. Ему же скучно… он целыми днями сидит один…

— Он… он жив? — спрашиваю я, ощущая лёгкое головокружение.

— Да. Конечно! — заверяет Колосова. — Господи, какая я дура, напугала тебя, — бормочет. — Конечно жив, — произносит уже спокойнее. От этих слов дышать становится намного легче, кислород больше не застревает где-то в груди.

— Что случилось? — спрашиваю я в который раз.

— Есь, он упал. Прямо у подъезда. Я сама не поняла, что произошло. Вот стоял, сделал шаг, и его как будто потянули за плечи. Упал на спину.

Я слушаю, погибая в противоречивых эмоциях. На мгновение я ощутила облегчение, когда узнала, что брат жив, а сейчас вновь паника разгоняет сердце.

— Почему он в хирургии? — спрашиваю я.

— Я не знаю, мне ничего не говорят. Я тут. В больнице.

— Я тоже скоро буду, — говорю я, посмотрев в окно.

— Ты только не волнуйся, — голос Наты по-прежнему дрожит. — И прости меня. Я не послушала тебя. Думала, что чересчур опекаешь брата. Это же случайность. Подобное могло произойти и тогда, когда ты была бы рядом.

— Не могло, — отвечаю я зло. — Я бы не допустила!

Я сбрасываю вызов и в этот момент понимаю, как была груба. Вновь снимаю блокировку с экрана телефона, но не перезваниваю. Я не смогу спокойно поговорить с подругой, пока не узнаю, что именно с Егором. Пока не увижу его собственными глазами.

«Прости меня. Я правда не хотела, чтобы так вышло. Это случайность», — СМС приходит, пока я держу телефон в руках.

Я прочла и, повременив, всё же решила ответить.

«Я уже выхожу из такси. Скоро увидимся».

Слова без обвинений дались мне непросто. Как и встреча с подругой на этаже хирургического отделения.

— Меня даже не впустили, — она стоит у закрытой двери. — Вот, — протягивает мне бахилы и халат.

— Спасибо, — отвечаю я, набирая в лёгкие побольше воздуха.