Исчезнуть навсегда

Лана Эдвард, 2020

Молодая девушка Соня после окончания университета возвращается домой в родной город. Через несколько дней после её приезда происходит убийство девочки, сестры ее лучшей подруги Полины. Это не единственное громкое преступление, произошедшее в их маленьком городке. За шестнадцать лет здесь бесследно пропали пять девушек. Тела жертв до сих пор не найдены. Много лет Соню мучают кошмары. Она уверена, что всё происходящее как-то связано с её снами. Девушка решает провести собственное расследование, чтобы найти преступника и навсегда избавиться от ночных кошмаров. Содержит нецензурную брань.

Глава 11

Мой отец! Снова мой отец! Неужели он предавал маму не единожды. Неужели первый раз его ничему не научил?

— Не думай о нем плохо, у них ничего не было. В отличие от истории с Марией. — Снова его пристальный взгляд.

— Да, я уже знаю про его роман с секретаршей. Это, как оказалось, вовсе не тайна в нашем городе.

— Твой отец оказался не таким прекрасным человеком как ты думала? Наверное, нелегко разочаровываться в любимом парочке? Он был твоим героем, я прав? — Я чувствую в голосе издевку, но отвечаю честно:

— Вы правы, был. И знаете, я рада, что не узнала эту правду раньше. Это разбило бы моё детское сердце, а сейчас я просто разочаровалась в нем. Но почему вы думаете, что с Александрой у них ничего не было?

— Потому что я видел её каждый день, и она вовсе не выглядела счастливой влюблённой женщиной. Иногда я слышал её разговоры с подругой, она не могла его добиться, и это злило её. А потом она успокоилась. Я думал, она добилась своего, но потом узнал, что у неё новый интерес. Взрослый и состоятельный мужчина, все, как ей нравилось. И ситуация, в которой я узнал о нем, была очень говорящей.

Он ухмыльнулся.

— И кто же это был?

Старик выдержал театральную паузу.

— Наш редактор.

— Разве ваш редактор не был тогда женат?

— О, он даже собирался разводиться ради Саши, так был увлечён. Но не пришлось.

— Она его бросила?

— Нет. Она просто исчезла. А Дмитрий решил остаться с женой. Больше попыток уйти от жены он не предпринимал. Знаешь, его подкосило исчезновение Саши, я никогда не видел его таким, как тогда.

— Он искал её?

— Искал вместе со всеми. Но поиски не дали никаких результатов. Его новая жизнь закончилась, так и не начавшись. Как и красивой девушки Саши.

— Может, появился кто-то ещё?

— Нет, она нашла то, что искала. Они мечтали уехать, он бы увёз её туда, куда он хотела. Она смогла бы исполнить свои мечты.

— Но кто-то решил иначе? Кто-то решил, что ей лучше исчезнуть навсегда.

Я больше не боялась его и не отводила взгляд.

— А другие девушки? Вы интересовались их жизнью?

— Меня волнует все, что связано с этим делом. Мой профессиональный нюх говорит, что все это дело рук одного человека. Ты согласна?

— Многие уверены, что не все исчезновения связаны.

— Я знаю. Но мне интересно твоё мнение.

— Да, я считаю, что преступник — один человек. И все его жертвы как-то связаны.

— Ты тоже заметила их определённое сходство? — Он снова ухмыльнулся.

Я снова не стала обращать на это внимания. Видимо, такова его манера общаться. Он ко всему относится довольно скептически, но при этом он очень умен и умеет видеть дальше, чем остальные. И если я хочу от него что-то узнать, мне придётся смириться с его тоном и издевками.

— Да, заметила. Вы ведь тоже не упустили этот момент. Они слишком похожи, чтобы это было случайностью. Все, кроме одной.

— Ты говоришь об Асе? Ты права, она слишком юна и внешне совершенно другая. И она не исчезла. Она задушена и брошена на поле.

— Вы думаете, это не он?

— Почему же? Просто я думаю, что-то пошло не так. А что касается внешности и возраста, то его пристрастия могли с годами измениться.

— Она не была изнасилована, если вы об этом.

— Во-первых, он мог не успеть, а во-вторых, пристрастия бывают разные. Мы до сих пор не знаем, кто он, и не знаем его мотив. Их может связывать нечто совершенно иное.

— Например, прошлое?

— Я думал об этом и тщательно проверил их биографию. У меня нет повода думать, что когда-то они все пересекались.

— У них, возможно, были общие мужчины.

— Эта версия больше похожа на правду. Мы уже знаем несколько таких совпадений. Например, твой отец. — Снова ухмылка.

— Или местный начальник полиции. — Я позволила себе ухмыльнуться в ответ.

— А ты быстро схватываешь. — Он рассмеялся и стал похож на добродушного старичка.

— Но все это лишь наши домыслы. Или у вас есть ещё интересные сведения?

— У меня всегда есть что-то интересное, но не факт, что тебе понравятся мои догадки.

— В этом снова замешан мой отец?

— Так точно, дорогая. С Вероникой он точно был знаком. И довольно близко.

— На что вы намекаете? Конечно, они были знакомы. Она была учительницей моего брата.

— Они часто встречались на родительских собраниях.

— Не так уж и часто, Жениной учёбой больше занималась мама.

— Ты уверена?

На мгновение я замешкалась, а перед глазами уже мелькали картинки.

Я как будто слышала голос отца. «Дорогая, если ты плохо себя чувствуешь, тогда я сам схожу на собрание. Звонила Вероника, ей нужно поговорить о Жене. Ты занята, ничего страшного, я сам с ней встречусь». Потом мама болела, а папа практически через день заходил в школу: то Женя получил двойку, то плохо вёл себя на уроке, то подрался на перемене. Помню, мы с Полиной тогда шутили, что папа соскучился по школе и поэтому зачастил в неё. Но, может, причина была совсем в другом?

— Вижу, мои слова заставили тебя задуматься. — Голос журналиста прервал мои воспоминания.

— Нет, нет. Я уверена, у отца ничего с ней не было. Он не мог так поступить с мамой. Для неё это был очень тяжёлый период. У неё были большие проблемы со здоровьем, она долго лечилась. Он так её поддерживал и во всем помогал. Он не мог предать её в этом момент, понимаете, не мог, — мой голос сорвался.

— Будь по-твоему, девочка. Я ни на чем не настаиваю. Но знаешь, эти злые языки…

— Что? Что вам наговорили эти злые языки? Эти гнусные сплетники!

— Ничего особенного. Просто их видели в машине, говорят, они сидели слишком близко, так близко, что их губы могли соприкасаться. Но я понимаю, легче думать, что людям просто показалось.

— Вы намекаете, что они целовались?

— Я ни на что не намекаю. Просто напоминаю, что правда не всегда приятна. И нужно быть твёрдо уверенным, что ты хочешь её знать. А если есть сомнения, то лучше остановиться. И забыть об этом. Ты готова? Готова сказать себе: «Стоп, хватит. Я больше не хочу ничего знать»? Или ты продолжить искать правду, какой бы она ни была? И перестанешь закрывать глаза, когда тебе что-то не нравится?

— Я не остановлюсь.

— Скажи честно, зачем тебе это?

— У меня есть свои причины.

— И они настолько важные, что это действительно того стоит?

— Я всего лишь хочу, чтобы преступника поймали. Мне станет легче, когда весь этот кошмар закончится.

— Это дело полиции — искать и ловить преступников. Причем тут ты?

— Знаете, есть вещи, которые невозможно объяснить. Я чувствую, что для меня это важно. Это поможет мне. Тем более последняя жертва — сестра моей лучшей подруги. А если завтра это будет Полина? А может быть, я? Надоело оглядываться, надоело бояться. Я устала слышать от родителей их вечное «только недолго, возвращайся скорей». И я не могу их осуждать. Они боятся, и этот страх сильнее их, сильнее всех нас. Я хочу, чтобы этому страху пришёл конец.

— Я занимаюсь этим делом много лет и до сих пор не знаю разгадки. Почему ты решила, что ты сможешь то, чего никто не смог?

— Я просто хочу попытаться во всем разобраться.

— У тебя уже есть идеи? — Мне послышался в его голосе явный интерес. Но у меня нет уверенности, что ему можно доверять. Здесь никому нельзя доверять. Всё вокруг — лишь иллюзия, и любое лицо может оказаться лишь маской, скрывающей истинное лицо зверя.

— Мне кажется, он живёт в нашем городе. — Я решилась поделиться с этим человеком некоторыми своими размышлениями. В конце концов, что я уже теряю? Если он преступник, то мой интерес ему известен. Но я чувствую, что это не он. Я больше не испытываю рядом с ним страх. И он внушает мне доверие.

Он смотрит на меня задумчиво.

— Объясни, почему ты так считаешь.

— Мне кажется, он долго выбирает своих жертв, долго готовится, прежде чем убить их. Он хорошо их знает, знает их привычки. А они не боятся его. Они садятся к нему в машину или идут с ним в тихое место. Значит, тоже знают его.

— Может, он сразу убивает их?

— Но зачем тогда прячет? Нет, здесь что-то другое. Мы упускаем нечто важное, когда думаем о нем. Какую-то деталь, которая помогла бы нам понять, кто это и что им движет.

— Удивительно, но я с тобой согласен. То, что это кто-то из местных, я понял уже давно. Слишком чисто он работает, чтобы это было случайностью. И эта игра в прятки, я уверен, не просто так. Все прекрасно понимают, что девушки мертвы, но тела зачем-то исчезают.

— У меня есть мысль, где они. Но она нет никаких доказательств.

— Ты думаешь, они на поле, ведь так? — Эта его ухмылка.

— Вы тоже так считаете?

— После того как исчезла Саша, я был в этом уверен. Она так любила гулять на этом поле. Вечером. Одна. Мне всегда казалось, что это до добра не доведёт, я даже предупреждал её. Но она не слушала. Не верила в истории про маньяков. Она была так молода и наивна. Ей казалось, что с ней ничего не может случиться. Это свойственно всем молодым людям. Только с возрастом понимаешь, что беда не знает о твоей уверенности, она может прийти к каждому. А зло безусловно. И никогда не знаешь, когда оно коснётся тебя. Поэтому не стоит его провоцировать.

— Вы думаете, он встретил её там? Убил и спрятал?

— Я думаю, он знал, что она там бывает. И она стала лёгкой добычей. Но почти уверен, что не случайной. Ему нужна была именно она. Именно эти девушки.

— Телефон Вероники в тот вечер, когда она пропала, мы тоже нашли на поле.

— Я слышал эту историю. И это только подтверждает наши догадки.

— А Асю он просто не успел спрятать?

— Да, я думаю, что-то или кто-то помешал ему. Может быть, кто-то оказался рядом, или ему нужно было спешить.

— Вы искали на поле?

— И не раз, я порой до сих пор там брожу. Но безуспешно. Это поле хранит в себе много тайн. И оно не собирается никому их открывать.

— Может, мы не там смотрим?

— Или не так. Ясно одно — поле нам не помощник, а скорее, враг. Но если он прячет их там, то он прекрасно знает эти места. Гораздо лучше нас.

— Он давно здесь живёт?

— Точно, так давно, что успел все и всех изучить.

— А что было раньше на поле, вы знаете?

— По моим сведениям, там всегда было поле. Но раньше это был не заброшенный участок земли, а огромные территории, принадлежащие одному фермерскому хозяйству. Там сеяли рожь и пшеницу, кукурузу, но потом хозяйство развалилось и место оказалось заброшенным. Постепенно оно зарастало травой и неизвестными цветами. В лесу неподалёку стоял огромный фермерский дом, он давно сгорел, а остальное разобрали. Теперь там ничего нет. Я был там, не осталось даже воспоминаний.

— Этот дом был далеко от поля?

— Не слишком, минут пять лёгким шагом, может, чуть больше.

— Я хочу посмотреть это место.

— Я объясню, как туда добраться, но это тебе ничего не даст.

— Я хочу его посмотреть.

— Твоё право. — Он рисует схему, а я продолжаю спрашивать:

— А ручей всегда был таким, как сейчас?

— Если судить по старым картам, то раньше он больше напоминал реку. Был более широким и полноводным, но со временем обмельчал и стал таким, как сейчас, — пару метров в ширину и глубиной не выше пояса. Ещё есть вопросы?

— Множество. Но вряд ли вы сможете на них ответить.

— Я знаю много, но не знаю главного.

— А я не знаю ничего.

— Ты ошибаешься, ты знаешь гораздо больше, чем тебе кажется. Не зря же ты заинтересовалась этим делом.

— Вы же ничего обо мне не знаете.

— Ты так думаешь?

— Но зачем вам сведения обо мне?

— Не о тебе лично, скажем так я заочно познакомился с твоей семьёй, особенно с твоим отцом, после того как пропала моя коллега. Это показалось мне любопытным, что он встречался с первой жертвой и был знаком с Сашей. Небольшая, но все-таки связь между ними.

— Как и с половиной города.

— Может, и так. Но твой отец был мне интересен. И знаешь, меня удивила одна деталь.

— Какая?

— Вроде у тебя в детстве был большой пёс?

— Да, его звали Клаус. Но он давно пропал.

— А ты помнишь, когда он пропал?

— Не знаю точно, мне было лет шесть вроде.

— Он пропал тем же летом, что и девушка, которая работала у твоего отца. Можно сказать, они пропали практически одновременно. Знаешь, старушки-соседки обладают потрясающей памятью. Когда после исчезновения Саши я разговаривал с ними о твоём отце, я завёл эту тему как бы невзначай, о том, какая у него фирма, какой он хороший человек, и знаешь, они поведали мне всю его подноготную. О том, как он любит свою жену и дочь, какой он заботливый, какой замечательный хозяин. Лишь пёс у него был такая зараза, вечно по чужим огородам бегал, но потом пропал неожиданно. Почему-то мне врезались в память эти слова. Сам не знаю почему, но я спросил, когда же он исчез. Как заметила одна из старушек, ещё вчера он топтал мои грядки, а сегодня раз, и нет его. Ещё она сообщила, что пропал этот негодник как раз в девчушкин день рождения.

— Девчушкин — это в мой, правильно?

— Именно так. А знаешь, что ещё произошло за день до этого?

— Знаю, пропала первая девушка. К чему вы клоните? Что между этими событиями есть связь? И мой пёс — тоже жертва преступника? Это даже не смешно.

— Я и не говорил, что это смешно, просто это показалось мне тогда странным. Но я так и не смог даже себе объяснить, что меня тревожит в этом событии. Лишь потом я понял. Что, если твой пёс знал преступника? И был с ним в момент убийства, и чтобы он никого не привёл в это место, он убил и его?

— И все это, конечно же, сделал мой отец?

— Не буду настаивать, но и полностью отрицать эту версию я бы не стал. Ты же почему-то пришла сегодня.

— Я пришла, потому что устала бояться! — Я не заметила, как повысила голос. — А вовсе не потому что считаю своего отца маньяком, похищающим молодых красоток.

— Все боятся. И все устали. Но не все пытаются вычислить убийцу.

— Я в этом не одинока. Что же заставляет вас действовать? Почему вас интересует эта тема? Может, вы и есть убийца, а пытаетесь переложить вину на другого и используете для этого меня. Ваш интерес куда более странный, чем мой. Я просто не хочу стать следующей жертвой. Но вам вряд ли это грозит.

— Ты права. Я не боюсь… — Я вижу, он хочет что-то сказать, его взгляд вдруг стал каким-то потерянным. — Нет, это не твоё дело. Ты узнала все, что хотела? Можешь быть свободна. Спасибо за продуктивную беседу. Когда ты наконец раскроешь глаза и перестанешь бояться правды, можешь снова зайти ко мне. Впрочем, это лишнее. Ты трусиха и хочешь знать лишь то, что тебя устраивает. Но так не бывает.

— Но… — Я не хочу вот так уходить, мне кажется, наш разговор ещё не закончен.

— Я сказал — уходи. Я не хочу вести бессмысленные беседы.

— Вы так и не ответили на мой вопрос.

— Ты на мой тоже. Откровенность за откровенность.

— До свиданья, всего хорошего. — Я хлопаю дверью, рассказывать ему о моих снах, о моих чувствах и воспоминаниях у меня нет никакого желания. Это слишком личное. И это его не касается.

Я иду к выходу, когда как будто сквозь туман врывается голос.

— Соня, подожди.

Неужели этот журналюга решил меня догнать?

— Соня, стой. — Ванька догоняет возле поста охраны. — Ты что, забыла про меня? Я ей тут информацию ищу, а она на меня ноль внимания.

— Ой, Вань, извини, просто что-то задумалась.

— Это тебя наш Пётр Васильевич так уболтал? Он умеет. А я жду, жду, думал, ты уже ушла, решил спуститься, спросить, а тут ты.

Ванька говорит быстро, я с трудом его понимаю, моя голова забита совсем другим, мысли об отце не дают покоя.

— Сонь, ау, ты где?

— Тут я, тут, рассказывай, что накопал, или ничего не нашёл?

— Я и не нашёл? Так не бывает. Может, зайдём в кафе, пообедаем, там и поговорим.

Идём.