Темная сторона Души

Лариса Нагацкая (2024)

У каждого в Душе есть темные закоулки, которые порождают множество страхов. А что произойдет, если попытаться пройти через них? Однажды я столкнулась со своими страхами, которые отправили меня на тот свет… А когда я вернулась, моя жизнь в один день перевернулась… Мир изменился, стал больше и многограннее… и намного опаснее… чем я привыкла… Оказалось, что я не та, кем считала себя всю свою жизнь…, а мой отец вообще родом из другого мира. Мне пришлось отправиться на его родину, чтобы узнать больше о себе и о той силе, которой я обладаю…

Глава 3.

Вразумительного ответа я так и не дождалась.

И тут объявили нашу станцию.

— Кажется, вам уже пора… — отпуская мои руки и возвращаясь на свое место, сказал Макс.

Я уставилась на этого бритого нахала убийственным взглядом. А ему хоть бы что, сидит и ехидно улыбается.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась подруга.

— Нормально! — раздраженно ответила, продолжая сверлить взглядом Бритого.

На станцию электричка пришла вовремя. Мы поднялись со своих мест, взяли вещи и пошли на выход.

— До встречи! — донеслось нам в спину. — Алина, Маргарита, было приятно познакомиться, — и подмигнул, зараза…

Наша деревня “Светлый Путь” была довольно-таки современной и обжитой. Люди не стремились оттуда уехать в большой город. Наоборот, все кто приезжал сюда, хотели перебраться в деревню насовсем. Большинство домов уже давно со старых деревянных сменились на кирпичные. Осталось несколько совсем старых домиков, из которых местные жители решили сделать небольшой музей старины.

Музей был не совсем обычный, он был больше мистический. Наша деревенька раньше считалась ведьминской. Поговаривают, что когда-то здесь обитали только ведьмы да колдуны. Это может быть и правдой, потому что в деревне живут семьи, которые прожили в ней не одно поколение и не собираются менять свое место жительства.

Семья Алины тоже живёт в деревне уже несколько поколений. Правда, только её бабушка осталась здесь, как местный житель, остальные перебрались в город. Но что-то мне подсказывает, что это ненадолго. Мать Алины частенько сбегает от городской суеты в деревню, бывает даже на несколько месяцев, пока не соскучится по мужу, или он сам приезжает за ней…

До дома Надежды Фёдоровны мы шли молча. У меня была куча вопросов, но решила их задать, когда доберемся. Не хотелось выяснять отношения по дороге. Алина тоже не пыталась заговорить, молчала как партизан… Ну ничего, скоро она мне все расскажет и никуда не денется.

Тихая ночь, освещённая улица. Мы подошли к дому, Алина открыла калитку и вошла во двор. На пороге уже в ожидании стояла Надежда Фёдоровна.

— Вы вовремя. Проходите в дом, мойте руки, и за стол, — сказала она, развернулась и зашла в дом.

Мы вошли за ней. В прихожей оставили свои вещи, и пошли на кухню. Там уже был накрыт стол, от вида еды у меня живот заурчал. Я вспомнила, что за весь день так ни разу и не поела. Уже было дёрнулась к столу, но меня остановили.

— Руки помыть не забыла? — строгим голосом спросила Надежда Фёдоровна.

Поплелась в ванную, за мной подруга. Вернувшись, с чистой совестью уселись за стол.

— Поешьте, потом разговор будет, а то глаза у вас больно голодные.

После ужина мы переместились в гостиную.

— Рита, как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Надежда Фёдоровна. Только она и бабушка всегда называли меня Ритой. После того, как мои родители погибли, меня воспитывала бабушка Вера. Они с Надеждой Федоровной были близкими подругами. А так как Алина большую часть времени проводила у Фёдоровны, мы были одной большой семьей. А после смерти моей бабушки у меня остались только Надежда Фёдоровна и Алина.

— Все просто замеча-а-тельно, — протянула язвительно и покосилась на подругу.

— Ну что ж, рассказывайте, что у вас стряслось? — Надежда Фёдоровна в ожидании застыла в своем кресле напротив нас.

— Два дня назад мы поздним вечером возвращались домой… — я вкратце рассказала ей про свои видения, про ночной парк и “зомби” с огромным топором. И про жуткие сны, пугающие до чертиков, и из-за которых я толком не спала. Она слушала внимательно, не перебивала и никаких эмоций не выказывала, а только кивала. — Единственное, сегодняшняя ситуация в электричке была иной… — на пару секунд замолчала. — Если честно, было такое ощущение, как будто я умерла.

— Так и было, — подтвердила Алина. — Я же тебе говорила, что ты перестала дышать… Я очень испугалась, что это конец.

— Но вопрос в другом… Если я там умерла, как же я тогда воскресла и при этом не нахожусь в больнице, а сижу тут и с вами разговариваю? — негодование росло во мне. — И кто такой этот Макс и почему держал меня за руки?.. Ты явно знаешь о нём больше моего… — упрекнула я подругу.

Алина сидела, опустив взгляд в пол, будто все никак не могла решиться рассказать мне правду.

— Это он тебя вытащил, — почти шёпотом сказала она. — Я не подозревала, кто он, пока ты не отключилась…

Она мельком взглянула на бабушку, и взгляд её был какой-то виноватый. И виноватый перед ней.

— Аля, кто с вами ехал? — потребовала ответ Надежда Фёдоровна.

— Он из Перелеска… Высокий, худощавый, лысый, вел себя немного эксцентрично…

— А ещё у него тёмно-фиолетовые глаза… Ну, по крайней мере, мне так на мгновение показалось, — добавила я, перебив Алину.

— Как, вы говорите, его звать? — как-то настороженно уточнила Надежда Фёдоровна.

— Макс — одновременно сказали мы.

— Максимилиан, значит, — задумчиво произнесла Надежда Фёдоровна. — Всё-таки решили вмешаться…

— Он древний, да? — спросила подруга.

— Да какой он древний, — махнула рукой Надежда Фёдоровна. — Обычный Демон, в нашем мире люди их ещё иногда упырями называют.

— Вампир… Демон? — обалдела я. — Они что, существуют?

— И да, и нет, — как-то спокойно и обыденно выдала Надежда Фёдоровна. — На самом деле, такие существа, как демоны, существуют. Только то, как их описывают в человеческих легендах, не совсем соответствует действительности. Максимилиан — высший тёмный маг, а за глаза его называют “Демоном”, — она ещё немного подумала и добавила. — Хотя и вампиры тоже существуют, только сейчас речь не о них…

— Так, СТОП! А давайте с самого начала… Хватит ходить вокруг да около. И объясните уже, наконец, как это все касается меня!? — у меня всякое терпение лопнуло.

— Если кратко, ты сейчас находишься в клане ведьм, и ты — одна из нас, — спокойно ответила Надежда Фёдоровна. — Но более подробно расскажу тебе обо всём, когда разберёмся с твоей проблемой. Нам бы теперь понять, кто к тебе присосался, и как остановить отток энергии.

Она поднялась и вышла из комнаты. Вернулась быстро, и пары минут не прошло. На стол поставила овальное настольное зеркало с подставкой в серебряной старинной оправе. Рядом с зеркалом поставила две свечи с подсвечниками и пиалу с травами. Из кармана платья достала спички и подожгла травы.

Ни меня, ни Алину её действия никак не удивили. Фёдоровна часто зажигала свечи и травы. Травы она тушила, и они, медленно тлея, распространяли вокруг легкую дымку и приятный аромат. Так же она сделала и сейчас. Легкий аромат чабреца, перечной мяты, розмарина и ещё чего-то мне неизвестного, начал заполнять комнату.

Её сборы всегда успокаивали и помогали очистить сознание. И сейчас, вдыхая аромат трав, я успокоилась, эмоции угомонились, и в голове стало тихо.

Она вернулась в свое кресло. Свечи и зеркало пока не трогала.

— Рита, детка, постарайся вспомнить, происходило ли ещё что-то странное, ранее тех событий, о которых ты уже рассказала? — Надежда Фёдоровна сидела напротив меня и пристально всматривалась в мое лицо. Я откинулась на спинку кресла, она прошептала какие-то слова, и мои глаза закрылись.

— Ты только не вздумай уснуть сейчас, — услышала я встревоженный голос Алины, — и говори с нами.

— Если честно, не припомню никаких странностей в последнее время… — не открывая глаз, ответила я.

— Может, были у тебя в последнее время какие-то необычные встречи, знакомства? — спросила Фёдоровна.

— Я не помню… — я скривилась, меня от этого допроса начало корежить.

— Вспоминай, Ритуля, вспоминай, это очень важно…

— Марго! — что-то вспомнив, вскрикнула подруга.

— Аля, не шуми…

— Прости ба, — и почти шёпотом продолжила дальше. — Марго, две недели назад ты говорила, что у тебя случился провал в памяти. Ты ходила за какао, но в офис вернулась без него, и где провела последние тридцать минут, не помнишь…

Я попыталась открыть глаза, но у меня не получилось. Я была, как под гипнозом, в глубоком трансе. При её словах всколыхнулось сильное сопротивление и желание немедленно все бросить, оставить как есть. А в следующую секунду всё изменилось, сопротивление отпустило, и меня потянуло куда-то вглубь. Перед внутренним взором начали мелькать картинки, точно кинопленку перематывают. Но они были далеко, и я не могла разобрать, что там. По мере приближения картинки начали замедляться и стали более четкими. Одна из картинок зависла передо мной, и я в неё погрузилась. Но я не была действующим лицом, я была всего лишь наблюдателем.

Где-то на краю сознания билась мысль, что мне нельзя к этим воспоминаниям прикасаться. Словно их от меня кто-то скрыл…

— В тот день на рабочем перерыве я заскочила в кофейню рядом с нашим офисом за своим любимым какао, — начала я свой рассказ. — В детстве я его терпеть не могла, а там его делают просто обалденно вкусный. Стоя в очереди, я как обычно ковырялась в телефоне, не обращая внимания на происходящее вокруг. Сзади меня кто-то слегка толкнул, но я не стала оборачиваться, а просто сделала шаг вперед… Следом подошла моя очередь, сделав заказ, отошла немного в сторону. Я всё-таки решила посмотреть на того, кто там такой нетерпеливый… И пропала…

Передо мной стоял парень. Высокий, красивый, светлые волосы до плеч, небесно-голубые глаза… Его внешность просто заворожила меня. Со мной такое было впервые, я не наивная дурочка, и меня никогда не привлекала смазливая внешность. А тут просто глаз отвести не могла. И внутри какое-то блаженное тепло начало разливаться.

Пялилась я, правда, не долго, из ватного состояния меня выдернул окрик бариста, мой заказ был готов. Я взяла стакан, извинилась, мельком взглянула на парня, он посмотрел на меня и хмыкнул… А мне как-то стыдно стало за свое поведение и за свою реакцию на него. Я как можно быстрее направилась к выходу. Как только вышла за порог, меня кто-то окрикнул и тронул за плечо. Я обернулась и не поверила своим глазам, передо мной стоял тот парень и мило улыбался.

-Прости, что смутил тебя, — сказал он.

Я растерялась и снова зависла. Никогда не думала, что такой, как он, может обратить на меня внимание. Такой мужчина просто щелкнет пальцами, и любая будет готова для него на все.

— Простите, я не должна была так пялиться, — смутившись, призналась я. Мне неприятна была сама ситуация, которая вызывала сильный дискомфорт. И мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня растерянной и слабой. Но когда смотрела на него, становилась какой-то амебой, и глупая улыбка так и расплывалась на лице… А все прежние мысли просто исчезали.

— Не стоит извиняться, и давай перейдем на «ты», — я лишь кивнула, а парень завораживающе улыбнулся. — Ты так мило краснеешь, мне это нравится, — почти шёпотом сказал он, наклоняясь ко мне, и слега коснулся пальцами моей щеки. Легкая ласка — и в моей голове розовый туман, и время как будто остановилось.

Он наклонился к моему уху и сказал:

— После того, как мы закончим, ты забудешь обо мне и обо всём, что сейчас произошло. В твоём воспоминании останется лишь поход в кафе.

После этого он поцеловал меня, розовый туман резко слетел, и стало очень неприятно, и даже противно. Я дёрнулась, чтобы вырваться, но мне не позволили, а потом тело перестало слушаться… Я словно кукла застыла в его руках.

Он отпустил, и мерзкая улыбка расползлась на его лице, которое несколько минут назад казалось мне невероятно красивым… Большим пальцем он ухватил меня за подбородок и приподнял голову, заглядывая в мои глаза… А его глаза стали кроваво-красными и то, как он на меня смотрел, как на кусок мяса, вызывало невероятный ужас.

— Мы ещё с тобой увидимся, но ты меня даже не вспомнишь. Все, иди…

Ощущение тела вернулось, но не полностью. На ватных ногах я развернулась и как робот потопала вперед.

— А дальше… — я все ещё была в своем воспоминании, — дошла до офиса на автомате, вернулась на свое рабочее место, и как ни в чём не бывало продолжила работать.

Воспоминание начало растворяться, вокруг меня наступила темнота и тишина. Потом я почувствовала толчок в солнечное сплетение, и открыла глаза, глубоко вдохнув. В теле ощущалась лёгкость и покалывание. Алина протянула мне стакан воды.

— Выпей, после таких путешествий может наступить обезвоживание.

И, правда, мне безумно хотелось пить. Я осушила стакан и поставила его на стол.

— Как же я сразу не заметила, — с легкой досадой сказала Фёдоровна. — Он на тебе оставил энергетическую печать, а через неё искал возможности воздействия. И, по всей видимости, нашёл… Ты всё помнишь из того, что сейчас увидела?

— Помню… — меня аж перекосило, обретенные воспоминания особого удовольствия не доставляли. — И через что он меня зацепил?

— Они всегда действуют через эмоции, так проще вывести человека из равновесия. Находят одну болезненную точку и давят на неё. Ты помнишь, какие самые сильные эмоции испытывала в этих снах?

— Там было страшно… А иногда просто дикий ужас пронизывал… — призналась я. — Я вот одного понять не могу… Почему всё происходило во сне, он же и в реальном мире всё мог сделать?

— Видишь ли, — начала Фёдоровна. — Сон — это состояние, которым редко кто может управлять. В большинстве своем люди не осознают себя во сне, они не знают, что они спят. Через сны проще управлять чужим сознанием. Даже существуют практики, которые позволяют обучаться во сне. Но через сон в сознание человека возможно вложить не только знания, в сновидении можно изменить сознание человека, внедрив новые установки, которые могут полностью менять характер и личность… Тогда это уже будет совсем другой человек. Те, кто умеют управлять снами, могут любое сновидение подстраивать под себя или создавать новое… В сновидении возможно создать любой образ, любую сюжетную линию и втянуть туда другого человека. А через подходящий сюжет уже можно управлять тобой и твоим состоянием… Ведь ты не осознаёшь ни себя, ни то, что это сон.

— В моем сне особого сюжета и не было, но были кроваво-красные глаза…, — вспомнила то, что больше всего пугало.

— Похоже, нам попался очень наглый тип… А тогда в парке это же был он, ты его видела? — я просто кивнула, скорее всего, он, других-то вариантов у нас всё равно нет. — Решил сразу без прелюдий… Показался тебе в реальном мире, так сказать, создал благоприятную почву. Чтобы уже наверняка… — проговорила Алина и как-то не весело усмехнулась. — Ты его хоть и не помнила, но подсознательно уже испытывала страх, когда ты видела красные омуты во сне, страх усилился.

— Как такое вообще возможно, сны ведь не реальны, это всего лишь отголоски нашего подсознания, — в универе на курсе по психологии нам рассказывали об этом, и мне с трудом верилось, что сны могут быть настолько опасны.

— Милая, пойми, не все так однозначно, как утверждают ваши учёные. Мир в сновидениях может быть таким же реальным, как и наш. Во сне мы не только переживаем то, что нам показывает наше подсознание, но и можем путешествовать по другим мирам. Когда ты спишь, сон воспринимаешь, как собственную реальность, и всё ощущаешь, испытывая тот же спектр эмоций, так же, как в этой реальности.

— В голове не укладывается, что во сне можно умереть… Хотя чему я удивляюсь, сама час назад, пока спала, чуть не отправилась на тот свет, — простая констатация факта, но стало как-то жалко себя в этот момент.

— Рита, не переживай, мы со всем разберёмся, — пообещала Фёдоровна. — Ты лучше скажи, кроме страха, ещё какие-то эмоции были?

— Нет. Почему вы спрашиваете?

— Понимаешь, все эмоции разные и у каждой своя реакция. Можно было ещё зацепиться за злость или уныние, а в тебе сильнее всего оказался страх, который был спрятан где-то глубоко в твоём подсознании. И он через свою печать это увидел.

— Не понимаю, почему именно страх…

— В тебе всегда было слишком много страха… Ты всегда старалась быть хорошей девочкой, угодить всем и доказать всем вокруг, что ты сильная. Поэтому всячески старалась подавить ту неугодную часть себя, не соответствующую общественным ожиданиям, которая якобы делает тебя слабой. Пытаясь подавить в себе свои страхи, ты неосознанно подавляла свою истинную суть и свою силу.

У каждого из нас есть так называемая “теневая сторона”. Это та часть, которую чаще всего пытаются спрятать, чтобы никто не видел. Одни учатся принимать себя, как есть, и свою теневую сторону в том числе. А другие всю свою жизнь прячутся и подавляют свою истинную суть… и всё потому, что желают быть хорошими и идеальными в глазах окружающих. В этом есть самый большой страх большинства людей. В этом есть и твой страх, ты до ужаса боишься, что окружающие увидят твою истинную суть. И ты отрицаешь в себе свою силу, не хочешь быть странной, той, кого обычные люди никогда не примут. Хочешь быть как все? У тебя это не получится. Ты изначально была не такой как все… Отказываясь от своей силы, от истинной своей сути, ты отказываешься от самой себя. И этим ты делаешь себя слабой. Ты не только боишься, но и, в то же время, ненавидишь себя. За такие эмоции, подкрёпленные ненавистью, цепляются сущности, и за счёт них питаются живой энергией.

— О чем вы? Я же всегда старалась быть сильной и не позволяла себе проявлять слабость…, — после её слов появилось ощущение, будто я жила всю свою жизнь как-то неправильно.

— Об этом и речь… В нашей жизни существует масса парадоксов и это один из них… То, что люди считают слабостью, то, что пытаются в себе подавлять, в этом и есть наша сила. Иногда просто необходимо позволять себе быть слабой… Потому что, если постоянно пытаться держать всё под контролем, в один прекрасный момент ты просто сломаешься. Впрочем, это мы как раз сейчас и наблюдаем, — она устало вздохнула и потерла переносицу пальцами. — Сила наша в том, что принимаешь себя любой, даже когда чувствуешь себя слабой. Людям на самом деле плевать на то, как ты выглядишь и кем ты являешься, заботит их лишь только собственный образ.

— По вашим словам получается, что я слабая…, — меня переклинило, само осознание своей никчемности просто убивало.

— Только не нужно утрировать и принижать себя, — махнула на меня рукой Фёдоровна, словно я сказала глупость, хотя так оно и было. — Слабых людей вообще не существует, мы все по своей природе сильные. А слабым человек становится, когда сам себе создает массу ограничений и запретов. Потом всю жизнь страдает от того, что он сам с собой сотворил… Мы есть то, что сами создали. Считаешь себя слабой — будешь таковой. Хочешь быть сильной — будь, но только тогда, когда примешь себя всецело, когда примешь свою тёмную сторону, которую так боишься и ненавидишь в себе.

Тёмную сторону? Прямо как в «Звёздных войнах». Тут настроение сменилось, мы с Алиной переглянулись, и как маленькие хихикать начали.

— Смотрю, ваше настроение улучшилось, — сказала Надежда Фёдоровна, довольно поглядывая на нас, — это хорошо, это очень хорошо…

— Это, наверное, нервное, — начало отпускать напряжение, скопившееся за эти дни.

И тут Остапа понесло, а точнее Алину…

— “Да пребудет с тобой сила”, — процитировала она Йоду, а затем, театрально взмахнув рукой в мою сторону, добавила уже от себя. — Сила есть в тебе, юный падаван.

— Смейся, смейся, но ведь от истины ты не так далека, судя по тому, что нам сейчас Фёдоровна втолковывает, — ответила я ей, сдерживая смех.

— Да, сила в тебе есть, — подтвердила Фёдоровна, — и она требует выхода, а ты не принимаешь ни её, ни себя, вот к тебе и прилипла мелкая пакость.

— Ну, может, и не такая мелкая, судя по тому, что он за каких-то два дня превратил меня в бездушную и равнодушную ко всему.

— При таком энергетическом истощении оно и не удивительно, — проворчала подруга.

— Не думаю, что ты слабее него, — уверенно произнесла Фёдоровна.

— Но, как же тогда он…?

— Прекрати прятаться в собственной тени, прими свою истинную суть, иначе к тебе так и будут липнуть голодные… Они ведь чувствуют твою нераскрытую и нереализованную силу. И для них она как лакомый кусочек. Раз ты ей не пользуешься, что зря добру пропадать, — заключила Фёдоровна как-то кровожадно.

— Я постараюсь, правда, — мне стало стыдно за свою недавнюю меланхолию.

— Верю, — сказала она и взяла со стола зеркало. — Но нам ещё с одним моментом необходимо разобраться… Печать.

— И что с ней делать, как её убрать?

— Есть у меня одна идейка, и я даже знаю, куда её потом пристроить, — и взгляд такой у Фёдоровны стал загадочный и злорадный. Мы с Алиной переглянулись, и, кажется, мы догадываемся куда…