Последнее дело молодого киллера

Лариса Соболева, 2018

Дар Осокин, киллер со стажем, выполняя задание, сталкивается на заранее облюбованной им крыше с молодым коллегой. Перед тем как устранить конкурента, Дар выясняет, что тому заказали молодую женщину и подростка. Видавший виды Осокин в шоке: неужели мир окончательно свихнулся, если охота пошла на детей?! И профессиональный убийца принимает неожиданное решение: спрятать в своей берлоге обреченных на верную смерть и узнать, кому и зачем не терпится стереть с лица земли рыжую девушку с хвостиками и одиннадцатилетнего мальчишку… Книга также издавалась под названием «Лицензия для Робин Гуда».

6

— Люд, это ты? — послышался из дальней комнаты голос Тимки.

— А кто еще? Сейчас будем ужинать, — откликнулась она и повернулась к самому крупному грабителю. — Пожалуйста, не при нем. Я все отдам, что у меня есть. Вы заберете и тихонько уйдете, хорошо? У меня ребенок…

— Заглохни, — вяло и очень страшно сказал он. — Зови пацана.

— За… зачем? — Люда отступила в угол, не понимая, что же им нужно. — Пожалуйста, не надо его пугать, он без вас напуган. Я же сказала: отдам все…

— Зови! — процедил мужчина.

— Люд, кто к нам пришел? — крикнул из комнаты Тимка.

— Конь в пальто, — хмыкнул худосочный и прыщавый парень.

Люда все не оставляла надежды уговорить грабителей забрать ее богатства не при мальчике, но не успела вновь заговорить, как в прихожую вбежал Тимка. Трое мужчин странно замерли.

— Тима, иди к себе в комнату, — нарушила напряженную тишину она.

— Иди к ней, — приказал мальчику здоровяк, наверное, главарь.

Приветливое выражение с мордашки Тимки смыло, как волной, он метнулся к Людмиле, которая тут же обняла его:

— Не бойся. Это мои знакомые.

— Фафик, за дело! — кивнул на Люду и Тимку старший.

Третий, со странной кличкой Фафик, выступил на середину квадратной прихожей и… Люда перенесла шок: он вынул из-за пояса пистолет, приставил к нему какую-то штуковину и стал навинчивать ее на ствол…

— Господи! — взвизгнула она. — Что вы хотите?

С невероятной скоростью Людмила вдруг оценила ситуацию: Фафик ухмыляется, главарю скучно, а прыщавый скелет получает кайф, наблюдая за происходящим. Ей стало понятно, что просить этих троих о чем бы то ни было глупо, они — другая порода, выведенная временем и такими же мерзавцами, для которых не существует моральных установок. Она подумала, глядя, как дуло пистолета опускается сверху на нее, что мало жила на свете, что хочет жить, что это невозможно — умереть сейчас, сию минуту. Почему-то пистолет опускался медленно, будто тот, кто должен стрелять, не совсем уверен — стрелять в них с Тимкой или пощадить их. И еще одна мысль не покидала ее: почему, за что, кто? Но она не решалась ни о чем спросить трех отморозков. Она только ждала, глядя на дуло расширенными глазами.

Вдруг Фафик неестественно взмахнул руками и рухнул к ногам Люды с Тимкой. Следующим рухнул на пол главарь. Что произошло? Неизвестно откуда взявшийся четвертый, симпатичный блондин, наступал сейчас на прыщавого с выпрямленной рукой, которая заканчивалась… Люда прищурилась, чтобы лучше рассмотреть. И у него пистолет! Что же это происходит? Люда хотела закричать, но не было голоса, не было сил.

Прыщавый скелет отступал, пока его спина не вжалась в стену, а блондин уткнул дуло ему в лоб и так же спокойно, как недавно говорил главарь, произнес:

— Кто приказал?

— Что? А? Нет… — выдал набор слов скелет. Он больше не ловил кайф, ему было страшно, как только что было страшно Людмиле. — Ты кто? Кто ты такой?

— Конь в пальто, — повторил с презрением его же выражение Осокин. — Я спросил, кто вас сюда послал?

— Не… не… не…

— Не знаешь, — догадался Осокин. Естественно, это был он. Он вошел, как всегда в подобных обстоятельствах, неслышно. Дверь налетчики не заперли, обеспечивая себе скорый отход, который не случился. — Что ж вы такие храбрые, когда с детьми и девчонками дело имеете, а сейчас… Говори, кто послал? А то мозги вышибу!

— Не надо! — по-петушиному бойко закричал скелет, глядя на неподвижные тела товарищей. — Не надо. Калюжник. Витяня прислал. Замочить сказал надо вон их…

— Где найти Калюжника?

— В… в… в кабаке «Николь» он… бывает. — Парень облизнул предательски дрожавшие губы. — И еще в баре. Клуб… молодежный. «Карт-бланш». С хозяином встречается.

— Кто хозяин?

— Не знаю. Говорят, дурь толкает. Я один раз туда ходил с Калюжником, остался в зале, а Витяня ушел в дверь… за стойкой бара дверь есть… Все.

— Страшно? — спросил, невесело усмехаясь, Осокин. Скелет честно кивнул, мол, страшно. — И жить, вижу, хочешь. Значит, сам хочешь жить, а их пришел замочить?

Пух! Людмила не поняла, что это был за звук. Тихий, даже мирный «пух», а скелет брякнулся на пол, брякнулся громче, чем был «пух». На стене образовалось красное пятно. Десятой мыслью в голове Людмилы промелькнуло: откуда там пятно?

— Собирайтесь, — повернувшись к ней, приказал — не сказал — Осокин.

Люда вдруг увидела, что сидит в углу, крепко сжимая Тимку, который спрятал голову у нее на груди. Глупый страусенок. Неужели думает, что, если он сунет Людмиле голову за полу пальто, его не заметят? И почему-то Люда напрягала память, вспоминая, когда же они присели? Хотя разве это важно… Потом в поле ее зрения попал главарь налетчиков. Он лежал ничком, и у него была как-то странно вывернута кисть руки. А четвертый, неизвестно откуда взявшийся блондин, обыскивал его, грубо переворачивая и что-то перекладывая в свои карманы. Люда обвела глазами двоих других налетчиков — они тоже лежали и не шевелились.

— Почему они лежат? — шепотом спросила она.

— Отдыхают, — бросил Осокин, переходя к следующему трупу.

— Отдыхают… — повторила Людмила, еще не соображая, что же здесь, в ее квартире, произошло. — А зачем они тут отдыхают? Пошли бы в другое место отдыхать…

Осокин повернул к ней голову и понял. После пережитого у нее вообще перестало работать серое вещество. Не смертельно, пройдет.

— Поднимайся, — сказал он, протянув ей руку. — Собери пацана, только живо.

— Куда? — вставая на ноги, бормотала Люда. — Куда собираться? Куда вы нас отведете? Что вы хотите с нами сделать?

— Хотел бы, уже сделал бы. Очнись и собирайся, а то еще придет парочка таких, что лежат здесь, а я не успею зайти им с тыла.

Люда механически забрасывала свои и Тимкины вещи в сумку, не представляя, куда и зачем она пойдет, на сколько времени и что нужно взять с собой. Тимка проявил бо́льшую расторопность: носился, как угорелый, но с серьезным видом, складывая необходимые, на его взгляд, предметы в школьный рюкзак. Люда вспомнила о бабушкином кольце, украдкой от неизвестного, которого тоже боялась, сунула его в кармашек юбки. Когда снова очутилась в прихожей, где три человека все так же и лежали, до нее вдруг дошло:

— Они больше никогда не встанут?

— Хочешь, чтобы встали? — изумился Осокин. — Если бы они встали, я бы не позавидовал тебе. Да и себе тоже. Пошли.

— Но… Они что, убиты? Господи! Они убиты в моей квартире! Черт! — Люда схватилась за голову. — Черт! Черт! Будут думать, что я их убила! Ты соображал, что делал? — И вдруг она его вспомнила: — Ты сегодня утром был в магазине. Да, да, это был ты… Я никуда не пойду. Тима, иди к себе. Надо что-то сделать с этими… куда-то их деть… Мы никуда не пойдем. Надо вызвать милицию…

Осокину пришлось встряхнуть ее за плечи, чтобы привести в чувство и чтобы до нее дошло каждое его слово:

— Слушай внимательно. Если бы меня не было поблизости с пушкой, если бы я не умел с ней обращаться, ты и твой пацан сейчас лежали бы вместо них. И нашли бы вас нескоро. Успокоилась? Пошли, только тихо.

— Я не понимаю. — Из глаз Людмилы брызнули слезы. — Они пришли нас убить? Меня и Тимочку?

— Ну ты и жираф… — протянул Осокин. — Идем.

— Люд, пойдем? — сказал Тимка, взяв ее за руку.

— Куда? — всхлипнула она. — Куда нам идти из своего дома?

— Туда, где вас не найдут, — буркнул Осокин, взял сумку и вышел первым.

* * *

— Георг, — толкнул Ипсиланти в бок Краснов, когда они вышли из дома Фисуна. — Сейф-то я обнаружил. Прошу учесть при расчете, на одну бутылку ты получишь меньше. Но это в том случае, если одержишь победу, в чем лично я сильно сомневаюсь.

— А ты вымогатель… — сказал Ипсиланти, с наслаждением затягиваясь сигаретой. — С твоей стороны было очень неосторожно заключать со мной пари. Не сомневайся, я постараюсь выиграть у тебя оставшиеся бутылки.

— Смотри, — указал Краснов на подъезд соседнего дома. — Несутся, как на пожар.

Из подъезда выбежала девушка. Ступив на дорогу, она поскользнулась, упала на пятую точку. Ей помогли подняться молодой человек с сумкой и мальчик, затем они, поддерживая девушку, поспешили вниз по улице.

— Перебрали, — констатировал Краснов. — Может, заедем ко мне? Жена готовит ужин… Полный улет — мясо под каким-то экзотическим соусом.

— Поехали, — согласился Ипсиланти, садясь за руль. Несколько секунд спустя он осторожно тронулся с места. — А погодка дрянь. Доехать бы до ужина.

— Ну и что ты думаешь по поводу сына и дочери Фисуна?

— Хм! — хмыкнул Ипсиланти. — Им не важно, кто завалил папу. Жаба давит обоих из-за денег, они и вешают на жену убийство отца. Судя по деткам, Марьяна правильно поступила, выпотрошив сейф. Эти делиться не стали бы, выпроводили бы ее, в чем мама родила, а она потом судилась бы с ними до конца своих дней.

— Интересно, сколько бабок там она нашла?

— Судя по реакции Калерии и ее брата, папаша Фисун держал дома много денег, наверняка весь черный нал, который не успел отмыть.

— А не кажется ли тебе, Георг, что убийство Фисуна очень похоже на остальные заказные убийства в городе? В нашем районе за последние полгода их было два, это третье.

— Не кажется, — самоуверенно заявил Ипсиланти, включил магнитофон и застонал в экстазе, когда салон наполнили звуки бузуки. — Родина поет.

Разумеется, это была шутка. Ипсиланти полугрек, правда, Грецию в глаза не видел, греческого языка не знает. Но слушать он предпочитает греческую музыку, таким образом приобщаясь к далеким предкам.

— Я бы на твоем месте воздержался от категоричных заявлений, — вернулся к теме Краснов. — Меня последний выстрел надоумил припомнить предыдущие два убийства.

— И что же в этом выстреле сверхъестественного?

— Начнем с элементарного: было темно, когда киллер стрелял в Фисуна, значит, четко цель он не видел. Если видел четко, то только через «блик», бинокль ночного видения, но это роли не играет. Второе: из пистолета, найденного на крыше, стреляли два раза: один раз — в Фисуна, второй раз — в неизвестного паренька. То есть наоборот. И гильзы нашлись в количестве двух штук. Вот послушай: он стрелял не два, не три раза, чтобы попасть в Фисуна. А стрелял всего один раз. Из пистолета! Согласись, надо быть мастером. Расстояние между стрелком и мишенью достаточно большое, а он стрелял из обычного пистолета с глушителем.

— Ты забыл, в кого он стрелял. В полтора центнера живого веса. Фисуна, друг мой, видно за два километра. Но в твоих словах доля истины есть, я обдумаю ее после ужина. Понимаешь, Валера, обычно стреляют в деньги, в очень большие деньги, отнятые у конкретных людей, отсюда и будем плясать. Сейчас на первом месте — установить контакты Фисуна, выяснить, какие и с кем у него были трения, после вычислять заказчика и работать. А киллер — так, исполнитель. Хоть и первоклассный стрелок, его самого могут завалить те же заказчики. Само собой, будем выяснять, где находится Марьяна. Калерия ведь грозилась заявление накатать, так что нам все равно придется «реагировать». Ко всему прочему, жена Фисуна наверняка что-нибудь знает про грязные делишки мужа. Объявим розыск. У нас есть номер машины, на которой уехала Марьяна, стало быть, ее водителя мы найдем и расколем. Фотографии Марьяны есть, размножим… Подожди минуточку, куплю вина для дамы.

Ипсиланти припарковался у магазина, рванул к входу, сразу поскользнулся, но, к счастью, удержался на ногах.

— Ну и погодка, — вздохнул Краснов.

* * *

Рано утром Вий остановил видавший виды, побитый, будто его колотили железными булавами, джип на пустыре. В рассветной дымке уже можно было различить очертания недостроенного комплекса неизвестного назначения — наследие Советов, но машины клиентов не наблюдалось. Осокин дремал, Вий заглушил мотор и достал гигантские, как он сам, бутерброды.

— Будешь? — предложил Осокину.

— Не хочу, — не открывая глаз, определив по запаху, что предлагает Вий, отказался Осокин. Вскоре смачное чавканье заполнило авто. — Вий, что за кабак «Николь»?

— Ууу! Это не кабак, это заведение для элиты.

— Иди ты! — открыл один глаз Осокин и покосился на друга. — А у нас и элита есть?

— А то! Вся шушера с капиталами обитает там и называет себя элитой. Хозяйку зовут Ада. Скажу тебе, покруче любого мужика, лично я с ней дел иметь не хотел бы. Представь: натура у нее подзаборной боски, внешность мадамы из известного заведения, лет ей… сто! Говорят, каждый год делает пластические операции. Обвешана драгоценностями, те своим сверканием сглаживают впечатление от нее, ну, и еще тряпки слегка украшают, а вообще… уй! — передернул он плечами, будто речь шла о гадюке. — В «Николь» кантуются короли города с пиковыми дамами. Я в «Николь» не бывал, но мне рассказывали, что там… рыбки в аквариумах, сервис отменный, официанты только мальчики в униформе, на которую год пахать надо такому скромному предпринимателю, как я. Помимо основного зала, два банкетных, есть и кабинки для особ, желающих уединиться.

— Притон, — вывел Осокин.

— Элитный, — согласился Вий, внеся небольшую поправку.

— А клуб «Карт-бланш»? Это что и кто его владелец?

— Это уже забегаловка для низшей масти. Нет, хуже — отстойник. Местечко для наркоманов, шлюх, сутенеров и прочих паразитов. Причем не найдешь ни одного мента в радиусе километра. А меня эти мародеры трясут, хотя ни разу с наркотой не поймали. Гады! Заведует клубом мой конкурент. Перехватил у меня инициативу в наглянку, представляешь? И даже банку пива не поставил. Имеет банду отморозков, так что не советую к нему нос совать.

— Учту. Может, ты и Богомола знаешь?

— М-м-м… — задумался Вий, медленно дожевывая бутерброд. — Кличка на слуху, а где слышал… не помню.

— Вспомни на досуге. Едут, Вий. Готовься.

Новехонькая «Вольво» цвета электрик красиво и пружинисто стала напротив джипа-инвалида Вия, не доезжая метров тридцать. И это, несмотря на гололед! Вий и Осокин вышли, направились к «Вольво» размеренным, неторопливым шагом, присматриваясь к тонированным стеклам. Осокин вынул из внутреннего кармана «лимонку», снял чеку, крепко зажал гранату в кулаке и скрестил на груди руки. Вий запаниковал, заметив его приготовления:

— Ты больной? Зачем?

— Для страховки, — напряженно ответил Осокин. — Я ж говорил: не нравятся мне твои клиенты. Слушай меня: ближе десяти метров не подходим.

Дверцы «Вольво» распахнулись одновременно, но из машины вылез только один пижон — в черном костюме, с аккуратно зачесанными волосами. Осокин усмехнулся:

— Шестерка. Будь начеку, Вий. Постарайся забрать бабки.

Поскольку Вий и Осокин остановились, не доходя метров десять, «шестерка» вынужден был подойти к ним:

— Привезли?

— А бабки? — последовал встречный вопрос от Вия.

«Шестерка» вернулся к «Вольво», пошептался там с кем-то. Через минуту Вий пролистнул веером пачку баксов, вынул из середины купюру, посмотрел на свет, пощупал, покивал. Все в порядке. Вий кинул «шестерке» сумку, тот поймал ее.

— Там два «кольта», — сказал он. — Проверять будете?

— Так и знал, стволы получить даром хотят, — шепотом произнес Осокин, глядя, как из «Вольво» выпрыгивают еще два человека, да не просто так, а с автоматами наперевес. Одновременно «шестерка» отскочил в сторону, потом, пройдя сторонкой, присоединился к компании своих. Осокин спросил абсолютно ровным голосом: — Что надо? У нас претензий нет.

— У нас есть, — хмыкнул один из тех, что стояли напротив.

— Одноглазый идет к нам с бабкми, а ты, пацан, — приказал второй Осокину, — стой на месте.

— Мужики, вам не подходят наши стволы? — еще пытался решить проблему мирным путем Вий. — Так меняемся назад и едем своей дорогой.

— Ша, балабол! — выкрикнул первый. — Будешь делать, что я скажу. Ну-ка, быстро! Одноглазый топает к нам, а ты, козел, ни шороха! Руки!

— Влипли, — вздохнул Вий, поднимая руки вверх. — Нам каюк.

— Не понял… — как бы с обидой протянул Осокин. — Че вам надо-то?

— Шлепните его, чтобы навеки заглох! — приказал первый.

— Эй, мужики, мы отдадим… — выкрикнул Вий.

— Держи! — спокойно сказал Осокин и кинул «шестерке»…

Не разобрав, что летит, один из парней поймал «лимонку», проявив завидную ловкость. Отвлеклись и остальные, а Вий с Осокиным сделали рывок назад (всего-то из трех шагов), и, оттолкнувшись от земли, оба парили над ней пару секунд, затем больно грохнулись. В ту же минуту раздался один взрыв — взорвалась граната, потом второй — взорвалась «Вольво».

Осокин приподнялся и посмотрел назад. Все, кто раньше стоял, лежали, машина горела оранжево-красным пламенем, от нее поднимался вверх черный дым.

— Что за народ! — возмущался Вий, поднимаясь. — Все норовят обдурить, никому нельзя доверять. Слушай, как жить, а?

— «Вольво» жалко, — сокрушенно покачал головой Осокин. — Ну все, поехали отсюда.

Вернувшись домой, Осокин встретил взгляд двух пар перепуганных глаз. Но у него не было сил ни на утешения, ни на разговоры. Он еще вчера предупредил Люду и Тимку:

— Ваша территория внизу, моя наверху. Границу не переступать.

Он поднялся наверх и рухнул на кровать.