Наречённый для ворожеи

Лариса Тихонова (2025)

Любви хочется любой девушке, даже если она грозная ворожея и борется с нечистью. Но как быть, если при гадании на рунах вышло, что твой суженый тоже не совсем человек? Ладно бы только бывший волколак, а то ведь в ухажёры лезет и мерзкий колдун с того света. И есть ещё друг, который любит и терпеливо ждёт, но тут тоже всё непросто. Остаётся надеяться, что любимый в другой личине будет не слишком отвратителен.

Глава 7. Взросление, реальность и мечты

— Отличилась! Кого в следующий раз в обитель приволочешь? Лешего за бороду? — веселилась в неописуемом восторге именно Заряна, самая серьёзная из всех учениц.

Рута в ответ хмурилась и косилась в угол. Ну да, она погорячилась. Забирать с собой лесавку не следовало. Небось отлежалась бы и пришла в себя, чего живучей нежити сделается.

— Подумаешь. Могу отвезти обратно, — независимо пробормотала дочка ведьмы, думая о том, что Липа бы теперь не заливалась, а подсказала как промах исправить. Но Липе исполнилось семнадцать, совершеннолетие для ворожеи, и девушка уже три дня как уехала на задание вместе с опытным спутником. Далеко и надолго.

— Ступай, сними свою дранную рубашку, — наконец успокоившись, скомандовала Заряна, явно наслаждаясь, что теперь старшая среди девочек она. И вдруг опять остановила Руту. — Погоди, а где твой оберег от нежити? Мой тебе совет — носи на шее, не снимая. Как мы все.

— Я тоже никогда не снимаю. Амулет лесавка сорвала, когда напала. И ничуть его не забоялась, вот почему?

Но Заряна не ответила и уставилась почему-то на Позёмку. Та удивлённо округлила глаза, кивнула и выскользнула из травницкой.

Вернулась Позёмка мгновенно и уже с Альдоной, с которой, видимо, встретилась прямо за дверью. Главная ворожея лечебницы стремительно подошла к Руте и вдруг её обняла.

— Спасибо, девочка, ты очень удачливая, — не сухо, как обычно, а тепло произнесла Альдона, когда отстранилась. — Ведь эта лесавка тот самый проклятый ребёнок, которого мы искали ещё по осени. И как умело ты применила заклятье обездвиживания! Хвалю!

— Да нет, — решила быть честной Рута, — ни единого заклятья я не припомнила. Просто осерчала на нежить и кольнула перуновой стрелой.

— Как бы там ни было, всё равно молодец, — сказала Альдона, по бледным губам которой скользнула мимолётная улыбка. — Только лесная малышка больше не нежить. Человек, я и Кипрея уже провели нужный обряд.

— Ой, так споро! — восхитилась Рута, и остальные девочки тоже радостно загомонили. Потом дочь ведьмы великодушно предложила: — Пусть уж тогда найдёнка живёт в нашей спальне, пригляжу за ней и дальше.

— Нет, это дитя побудет пока под особым присмотром, — покачала головой Альдона. — Не умеет говорить и совсем дикое. Когда отмывали и состригали с головы колтуны, всех перекусала и перецарапала.

Так в обители появилась маленькая спасённая девочка, а Рута на какое-то время прославилась. Взрослые её хвалили, воспитанники Бера шушукались и провожали уважительными взглядами, а Тавр, очень возмужавший за прошедшую зиму — ему шёл пятнадцатый год, — вообще удивил. Неожиданно подкараулил Руту возле конюшни и сунул в руку сложенную в несколько раз голубую тряпицу. После чего исчез, успев перед этим белозубо и многозначительно ухмыльнуться.

Тряпица оказалась новым шелковистым платочком, как раз на весну. Явно подарок, знак внимания, и даже с пояснением от кого — в платок была завёрнута осьмушке листа плотной иноземной бумаги. Записка, прочитав которую сгорающая от любопытства дочь ведьмы испытала острое разочарование. Записка гласила: «Ти есть карошеньки светощек!». Внизу стояла неразборчивая и очень хвостатая закорючка, но кто именно пытался заигрывать, и так было понятно. Илька, который успокаиваться не собирался! К тому же барончик вдруг стал называть Руту исключительно «светощек», видно кто-то объяснил значение её имени.

— От горшка два вершка, а туда же, женихается! — прошипела себе под нос Рута, перед тем как кинулась обыскивать обширном подворье обители в поисках барончика. Следовало наконец-то проучить бестолочь, чтобы впредь было неповадно.

Но первым мстительнице попался опять же Тавр, и разгневанная Рута решила — так тому и быть. Потому как нечего потакать Илькиным глупостям!

Без лишних объяснений она подошла к приёмному сыну Дайвы вплотную и, привстав на цыпочки, заехала кулаком по носу. Тавр дёрнул назад головой и уставился на девочку с изумлением.

— Это чтобы не лез в непрошенные гонцы! — бесстрашно пояснила дочка ведьмы, яростно таращась на парня снизу вверх. — А Илька твой огребёт ещё больше! Кстати — не видал, куда утёк барончик?

По-прежнему ошарашенный Тавр отрицательно качнул головой. Его нос, хоть и не сильно, начал кровоточить.

— На вот, утрись! — состроив презрительную мину, Рута сунула парню в руку нарядный голубой платочек. — И поищи своему Ильке клюку, чтобы было на что опираться!

— Драчунья какая, просто стыд и срам! — донеслось вдруг из верхнего окна обители, и оттуда свесилась рассерженная Дайва. — Немедленно вернись в класс!

Пришлось послушаться, и расправа над благородным Ильрихом в тот день не состоялась. Провинившуюся нарочно загрузили всякими делами, а спать отправили ещё раньше близняшек.

Конечно, Рута сразу не уснула. Пристроив под спину подушку, она долго сидела в постели и слушала в ещё прозрачных сумерках весенние трели скворцов.

Из приоткрытого окна в комнату проникал душистый ветерок, навевая какие-то смутные и сладкие мечты, и когда девочку, наконец, сморило, сон пришёл необычный. Приснился Тавр в образе столь любимого девушками бога Леля, с красивым веночком на золотистых кудрях. Во сне Тавр-Лель не делал ничего особенного — пристально смотрел на Руту своими синими глазами и ласково улыбался. И всё же дочь ведьмы вдруг ощутила тревожное и одновременно радостное волнение.

Конец ознакомительного фрагмента.