У лжи есть имя

Лиан Уайт (2024)

Эванджелина даже представить не могла, как сильно изменится её жизнь после первой в её жизни закрытой секс-вечеринки, на которую она согласиться пойти по приглашению лучшей подруги. Случайная встреча с опасным и интригующим мужчиной в маске станет поворотной точкой в её судьбе. С того самого дня ее жизнь будет в опасности, ведь теперь у нее появился сталкер. Он пугает. Будоражит. Щекочет нервы. Но его цель далека от обычного преследования… Áртур Даймондхарт хочет большего: влюбить, сломать и отомстить за тёмное прошлое. Его изощренная игра, в которой нет места жалости, только начинается. И он не успокоится, пока не выпьет всю её душу, не вывернет наизнанку, не опустошит… Но играя в свою же игру, Áртур сам не заметит, как станет заложником своих собственных беспощадных правил.

Глава 6

Внезапный сильный хлопок вырывает меня из сна, и я резко вскакиваю на кровати, всё еще находясь на перепутье между полудрëмой и реальностью. Что происходит? Я правда это слышала? Сквозь сонную пелену чувствую, как моё сердце тревожно колотится о рёбра. Метнув беглый взгляд в сторону окна, быстро спускаюсь с кровати и приближаюсь к оконной раме, заглядывая вниз. Увиденное поднимает волну острой паники внутри. Почему они здесь?

На парковке у дома выстроилась очередь из полицейских машин, вплотную перекрывающих выезд. Из автомобилей выходят люди в форме и быстрыми шагами направляются в сторону входных дверей. В голове с немыслимой скоростью проносятся мысли о вчерашнем… Что, если они пришли из-за этого… Посмотрев снова на улицу, пячусь назад от окна и сажусь на кровать.

— Эва!

Из-за громкого стука в дверь я дëргаюсь от неожиданности и задерживаю дыхание от испуга.

— Эва, проснись! — очередной грозный удар разносится по всей комнате, ощутимо добавляя атмосфере ещё больше напряжения. Голос брата по ту сторону двери звучит так громко и убедительно, что это заставляет меня сорваться с места и направиться к нему. Повернув замок, наспех распахиваю дверь, предотвращая очередной стук.

— Маэль…

Не дослушав меня, он толкает дверь и влетает в комнату. Пересекая широкими шагами помещение, брат падает в кресло, стоящее в дальнем углу. Его беспокойный вид наводит на страшные мысли, но я стараюсь держать себя в руках, чтобы не начать паниковать раньше времени. Маэль упирается локтями в колени и запускает пальцы в копну своих светло-каштановых волос, нервно сжимая их.

— Что случилось? Почему полиция у нас в доме? — вновь спрашиваю я, смотря на него в полном замешательстве.

— Я пока сам ничего не понимаю, — протяжно произносит он с налëтом усталости в голосе. — Что-то связанное с отцом. Его увели на допрос в кабинет, — неожиданно объявляет брат, и внутри меня всё леденеет от его слов.

— По какой причине? — недоумевающе спрашиваю я, пытаясь припомнить хотя бы что-нибудь, что могло предшествовать этому.

— Нам следует спуститься вниз, там мать… — бормочет брат, а затем замолкает и, откидываясь на спинку, глубоко вздыхает. — Я уже дал ей лошадиную дозу успокоительных.

Услышав его последние слова, немедля бросаюсь к шкафу и, открыв стеклянную дверцу, хватаю с вешалки первый попавшийся кардиган и в спешке набрасываю его на плечи.

— Пойдем, — направляясь к выходу, зову Маэля и стремительно покидаю комнату.

Спустившись, сразу же нахожу глазами двух полицейских, беседующих о чём-то полушëпотом в углу зала, и, забыв о манерах, вклиниваюсь в разговор, прерывая их.

— Извините… Вы не могли бы… — замолкаю на полуслове, ловя на себе испытующий взгляд одного из полицейских, который резко оборачивается на меня. От его вида тут же прикусываю язык, мысленно ругая себя за свою бестактность.

— Все вопросы позже, мисс, — сухо констатирует он. — На данный момент рекомендуем вам пройти в гостиную.

Стальной голос мужчины в полицейской форме вынуждает меня беспрекословно выполнить его приказ и как можно быстрее покинуть их общество.

Повернувшись в сторону гостиной, сразу нахожу глазами маму, сидящую на велюровом пуфике в центре комнаты. В её руках лежит смятый клочок бумажной салфетки, которым она промакивает глаза, полные слëз.

— Мама… — подхожу к ней и присаживаюсь рядом на колени, заглядывая ей в глаза, в которых плещется океан боли и отчаяния. — Что происходит? — шепчу я, наклоняясь к ней ближе.

Брат появляется в проходе и направляется в нашу сторону, хватая по пути с кухонного стола стакан с водой, и, приблизившись к нам, протягивает его матери. Оставшись стоять рядом, он с презрением на лице не отрывает глаз от прихожей, неодобрительно оценивая происходящее.

— Дети… — едва слышно всхлипывая, мама накрывает мою руку своей ладонью и чуть сжимает её, — это какое-то недоразумение. — Она подносит дрожащей рукой стакан воды к своему рту и делает маленький глоток. — Отца хотят обвинить в финансовых махинациях. Считают, что ваш отец мог так поступить! — Уже не сдерживая слëз, она закрывает лицо салфеткой и тихо плачет в неё.

— Я уверена, что это ошибка, мама, — успокаиваю, нежно поглаживая её руку, хотя внутри испытываю те же чувства. — Выпей, пожалуйста, ещё воды, тебе станет легче.

Она послушно выполняет мою просьбу, в этот раз осушая бокал до дна.

— Да разве такое возможно? — восклицает мама, переводя свой взгляд с меня на брата. — Это совершенно не про Бастиана. Воровать деньги у государства? Никогда! — Отрицательно мотнув головой, она замолкает, начиная нервно рвать кусочки салфетки в своих руках. — Нужно незамедлительно что-то с этим делать.

— Мама, да разберутся они! — вклинивается в наш диалог брат. — Все это выглядит как какой-то сюр, не более, — продолжает отмахиваться он, словно пытается сам себя убедить в этом. — Сейчас немного пошумят здесь и успокоятся. Очевидно ведь, что дело рук конкурентов.

Через некоторое время в арочном проëме между холлом и гостиной появляются два полицейских и отец.

— Клара, — он говорит спокойным голосом, хотя выглядит разбитым.

Отец мельком смотрит на полицейского, и тот кивает ему в ответ.

— Бастиан? — Мама идёт к нему навстречу, но Маэль своевременно удерживает её за плечи. — Ты уезжаешь? Куда вы его забираете? — тут же восклицает она, повышая голос на полицейских.

— Дорогая, не переживай за меня. Адвокату я уже позвонил. Мы всё уладим. Дети, — он переводит взгляд на нас, — присмотрите за мамой. Я скоро приеду, — торопливо сообщает он.

Смотрю сначала на уходящего отца, затем на полицейских, идущих за ним, ощущая, как в эту секунду меня охватывает холодный озноб по всему телу.

— Господа, а что всë-таки происходит? — меняясь в лице, брат обращается к полицейским с налетом стали в голосе. И оставив нас стоять в стороне, двигается в сторону одного из офицеров, записывающего что-то в своем протоколе.

— Ваш отец проедет с нами до выяснения всех причин, — безэмоционально отвечает на его вопрос полицейский, не отрываясь от письма.

— Каких причин, сэр? — вопросительно вскинув бровь, переспрашивает недоверчиво брат. — Его семья не имеет права знать, что происходит? — уточняет он, сверля полицейского настороженным взглядом. — Так вы предпочитаете работать?

Услышав эмоциональный вопрос, полицейский резко поднимает глаза на Маэля и выпрямляется, расправляя широко плечи.

— Маэль!.. — шëпотом восклицаю я, мысленно призывая его быть чуть сдержаннее.

— Это что же такое творится… — тихо шепчет мать, на мгновение отрываясь от меня. — Как же нам теперь смотреть в глаза людям? Ведь скоро благотворительное мероприятие, и как же нам быть, дети?

От её вопроса мне становится холодно. Не физически. Где-то глубоко внутри на душевном уровне. Эти интонации в её словах мне хорошо знакомы. Я отчётливо улавливаю связь между этим вопросом и её мыслями. Независимо от того, как сильно мама любит отца, она всегда будет стремиться быть идеальным образцом для других. Наша семья перманентно оставалась в стороне от грязных скандалов, никогда не подвергалась подозрениям во лжи и, конечно, не имела ничего общего с нарушением законов. Но сегодняшнее событие нанесло тяжелейший удар по всем нам. Удар, к которому никто не был готов.

— Всё будет хорошо, мама.

Закрыв дверь за полицейским, Маэль возвращается к нам в гостиную с хмурым выражением на лице.

— Надо позвонить дедушке, — торопливо сообщает он, проходя в кухню, где наливает себе стакан воды. — Он всё уладит.

— О, Маэль, — мама поворачивается в его сторону, отрицательно качая головой, — его отец должен узнать об этом в последнюю очередь… — с тревогой в голосе причитает она, улавливая серьёзные намерения в словах сына.

— Ты хочешь, чтобы отца посадили? — отпив воду из стакана, вопросительно бросает он в ответ.

— Маэль, что ты такое говоришь? — она окидывает его полным недоумения взглядом. Это простое недоразумение, ошибка!

— Новость об этом простом недоразумении может разлететься по всем новостям до наступления полудня, — складывая руки на груди, продолжает убеждать её брат. — А чëртовы журналисты никогда не дают шансов на объяснения.

— Да… да… — мама вдруг резко меняется в лице, вытирая слёзы. — Ты ведь абсолютно прав, Маэль… С этим надо немедленно разобраться, — причитает она вполголоса, направляясь в сторону лестницы. — Журналистам я не дам ни единого шанса написать об этом. А вы, — она оборачивается к нам, — не говорите никому о случившемся за пределами дома. — И сохранив за собой шлейф таинственности, мама молчаливо ретируется из гостиной, оставляя нас с братом наедине.

— Видимо, с успокоительными я всё же переборщил… — шепчет Маэль ей в спину. — Эва, ты ведь тоже считаешь, что нам стоило сообщить дедушке? — проводив пустым взглядом уходящую мать, брат отвлекает меня своим вопросом от собственных мыслей.

— Да, Маэль, может, ты прав, — согласно киваю.

— Ладно, — на выдохе произносит он, опираясь на барную стойку локтями и вдумчиво всматриваясь в окно. — А что, если отец действительно замешан в этом? — после небольшой паузы спрашивает Маэль, резко метнув неоднозначный взгляд в мою сторону.

— Маэль… не начинай даже… — тихо шепчу я, закрывая лицо руками. — Я не хочу даже размышлять об этом. — Отвратительное чувство тянущей боли сжимает сердце. — Не будем усугублять нашими предположениями и без того тяжёлую ситуацию. Надеюсь, днём отец вернётся и объяснит всё.

Маэль не произносит ни слова в ответ. Его взгляд устремлен в окно, где начинает накрапывать дождь, отбивая каплями мелкую дробь по подоконнику. Спустя несколько секунд в окна влетает шквальный ветер, а затем начинается ливень, приглушающий своим шумом все тревожные мысли.