Бывшие. Тайна Мильды

Лиза Гамаус (2024)

Мой папа был известным артистом, практически одним из королей эпатажа в нашем шоубизе. Я выросла в стразах, леопардовых пальто, причудливых шляпах и прочей атрибутике его образа. Дома тоже всё было так — вещи и декор дорогие и пёстрые, начиная от мебели и ковров из зебр и заканчивая постельным бельём и полотенцами. Я пыталась оторваться и стать такой, как все, но не получилось. Привыкла уже, что все обращают на меня внимание и считают полусумасшедшей. Мне так легче. Лишний раз никто не подойдёт, да и вещи на мне, хоть и яркие и безумные, но дорогие, а это настораживает. Не просто чокнутая бомжиха, а экстравагантная девушка со своими смыслами.

Глава 3.9 Волк над пропастью

Я переиграла ситуацию у Коли. Теперь он смотрит на меня другими глазами. А я на него.

Мне нечего терять. Второго шанса встретиться с Корнеевым я не вижу. Где он сейчас, и где я. Разные орбиты. Только дело в том, что я не планировала этой встречи. Я не думала о том, что когда-нибудь мы увидимся и сможем поговорить. О чём? Много, о чём.

Да хотя бы о том, что я спасла ему жизнь, когда он шагнул в пустую шахту лифта, читая сообщения в телефоне, а я вытащила его оттуда за воротник. Я помню эту сцену из мультфильма, когда волк бежит, добегает до крутого оврага и какое-то время висит в воздухе, дрыгая лапами. Корнеев сел на пол тогда на лестничной площадке и орал в голос: «Что это было, Мильда? Ты кто? Ты спасла мне жизнь! Я твой должник навсегда!» Он здорово испугался, у него даже руки тряслись. Но не буду же я ему это припоминать, каждый бы поступил на моём месте также, просто на этом месте оказалась именно я.

Или сидела около него два дня без отдыха и покоя, когда он, придурок, промок до нитки и подхватил не просто адскую простуду, а какую-то свирепую непонятную хворь, потому что температура поднималась до сорок одного градуса и я ничем не могла её сбить, а Скорой там не было, в деревне Грач, триста километров от Москвы, в лесу без интернета.

Или сутками переводила ему на русский какие-то инструкции по оборудованию, которые надо было сдать на таможню в нулевые сроки.

Но самое главное не это. Я всегда поддерживала его и не разрешала сомневаться. Я всегда говорила, что его успех зависит от его самооценки. Это были папины слова и папина философия. А он здорово сомневался в себе поначалу и боялся своего отца на самом деле, хоть и хорохорился внешне.

Это я учила его переделывать все негативные мысли про себя в позитивные, заставляла избавиться от чувства вины, что он не уберёг мать, и страха, что это будет с ним всегда. Он не мог уберечь мать, потому что у неё была онкология, но почему-то винил себя, что не заставил мать развестись с отцом и жить отдельно.

Это я учила его не только не обращать внимания, а полюбить свои недостатки, потому что рано начал седеть и стеснялся этого. Это я запрещала ему сравнивать себя с другими, с теми, кто уже был на коне, потому что у каждого свой путь, и каждый путь интересен и уникален.

Возможно, сейчас он и не вспомнит об этом, а подумает, что он был таким всегда.

Да, у меня тогда было у самой полно недостатков. Я не была такой дисциплинированной, как сейчас. Может быть, даже такой аккуратной в быту. Но я так искренне его любила, как нельзя любить никакого мужика. И он понял, что он особенный, что я никуда не денусь, что можно и… что всё можно.

Коля согласился на два ляма. Он слишком долго готовился к своему реваншу, и переигрывать нет времени, как и откладывать, наверное. Тем лучше. Да, вылупил глаза и произнёс сквозь зубы, что у меня внешность обманчива, что мои зелёные волосы ровным счётом ничего не означают, как хорошего, так и плохого.

Зато они никому не дают покоя.

Раз Корнеев мне не звонит, значит, я ему не нужна, и совесть его не гложет. А встреча обещает быть сюрпризом. Единственное, что меня радует несказанно, так это слова Коли, что Пете нравятся такие девушки, как я. Поэтому он меня и выбрал для своего мстительного мероприятия в надежде, что Корнеев клюнет, не подозревая, что имеет дело с оригиналом. А клюнет или нет, кто ж знает.

Я только что закончила свой онлайн. В этот раз был польский новогодний стол: утка по-краковски и Мазовецкий яблочный пирог. Всё прошло немного скомкано, потому что начинаю нервничать из-за предстоящей встречи. Эфир пролетел на старой энергии, многие не заметили моей нервозности, я уверена.

Раскладываю еду по пластиковым коробкам, чтобы отнести соседским мальчишкам. Будут есть утку или нет, не уверена. Отнесу и сяду учить Колино домашнее задание. Это не сложно, я уже пробежалась глазами по текстам.

Звонок. Юля.

— Записалась к Стасу на приём, как ты сказала.

— Я вообще-то пошутила, но, может, и сработает. Вы же с ним уже виделись.

Мне не до Юли, и делиться с ней своими сомнениями не стану, конечно. Чувствую себя одинокой волчицей.

— Ты что будешь делать на Новый год?

— К маме поеду, наверное. Пока не решила.

— Мутишь что-то, чувствую. Осторожно с Фокиным, главное, его не зли. Говорят, мстительный, как слон.

— В смысле? Ты что-то знаешь про его мстительность? — как чувствует прям.

— Но это он в бизнесе такой, с бабами, может, и другой. У него погоняло Коля-мститель. Могу поспрашивать.

— У кого?

— Да его многие знают, известная личность. Меня уже спрашивали, насколько у вас с ним серьёзно.

— Кто спрашивал?

— Зачем тебе? Ты всё равно не знаешь никого.

Вертится, как уж на сковородке, а всё потому, что хочет понять, что у меня с Колей. Понять и дальше трезвонить. Или начала завидовать. Опять маму вспоминаю, которая мне про Юлю сказала как-то, что она меня использует. Но нельзя же вообще ни с кем не общаться. После института все друзья как-то растворились уже. Прям иди заново учись. Офлайн всё-таки хоть как-то соединяет живых людей. Штука в том, что и учиться сейчас удобнее по компьютеру.

— Да, спроси про его месть. Только быстро, сегодня. Я жду.

Откладываю телефон и начинаю читать Колины инструкции.