Поле боя хочет тишины

Лила Долан (2024)

Что может быть хуже, чем лучшие друзья столкнувшиеся лбами? Мы думали, что колония для несовершеннолетних самое худшее, что могло с нами случиться. Но впереди нам предстояло столкнуться с более тяжелыми препятствиями на пути нашей дружбы, и эти препятствия — мы сами. Бонни последняя из пятерых друзей переводится в новое тюремное учреждение, где сталкивается с жесткими правилами и потерей самого близкого человека — Джаред отталкивает свою команду и присоединяется к опасной группировке. Теперь чтобы справится с испытаниями, Бонни нужно снова собрать своих друзей вместе, вернуть любовь и выиграть в жестокой диктаторской игре. Это история, о любви и дружбе, которым пришлось противостоять друг другу, чтобы выжить и обрести свободу.

Глава 1

23:59. Я лежала на койке в своей камере, сверля взглядом серый покрытый грибком потолок, вокруг сплошная тьма, единственный источник света — это электронные часы на столе, взглянуть на которые, мне не хватало смелости. Через минуту моя жизнь, в очередной раз перевернется с ног на голову.

Все мои друзья уже прошли через это, я не видела их уже несколько дней, а последнего, моего самого лучшего друга — Джареда, я видела три месяца назад, за ужином, в ту же ночь ему исполнилось восемнадцать; это была наша последняя встреча.

С тех пор, я каждый вечер перед сном вспоминала его хитрую улыбочку, когда он воровал колбасу с чужих бутербродов и делился со мной. Или звонкий заливистый смех, давая подзатыльник Эдди, когда тот, в очередной раз, пытался позвать меня на тюремное свидание.

Я вспоминаю всех — Джейми; мою подругу, которая выглядит как ангел, пока что-то или кто-то не испортит ей настроение. Ее глубокие, как бездна, синие глаза и почти белые локоны. Она всегда казалась мне похожей на куколку. Таких девчонок можно встретить прогуливающимися по Беверли Хиллз с собачкой в руках, но Джейми старательно разрушила этот стереотип, угодив за решетку.

Вспоминаю Эдди; светловолосого мальчишку с медового цвета глазами, который в один момент может поджечь гараж, а в другой уже осыпает тебя одуванчиками. Меня он всегда смешил, все знали о его чувствах ко мне, но я старалась всегда обращать это в шутку, и он, похоже, не возражал.

Также, в нашей компании, имелся и самый мозговитый чувак, отчего все наши проделки проходили безнаказанно, за исключением одной, конечно. Такер всегда был самым разумным, я относилась к нему как к старшему брату, хотя разница между нами была не больше месяца. Он всегда мог сказать выгорит ли дело, и стоит ли за него браться. Хотя лидером он не был, и никогда не метил на место Джареда; второй всегда доверял ему как самому себе.

Я последняя из нас, кто все еще находится в младшей колонии, не представляя, что ждет меня за каменным забором.

***

00:00. С днем рождения, меня!

Сердце пропустило удар, как только загорелись цифры, стало трудно дышать. То ли от предвкушения, то ли от страха, но я начала ерзать на кровати, сон и не думал приходить. В соседней камере я услышала, как моя соседка Кэрри, что-то черкает на стене, это заставило меня ненадолго забыть о беспокойном будущем, которое наступит через считаные часы.

Подорвавшись с места, я медленно подошла к стене соединяющей наши камеры.

— Кэрри… — я старалась говорить не громко, чтобы не разбудить остальных соседей, но все же услышала стук по другой стене, намекая на то, чтобы я заткнулась.

— Неделя прошла, — прошептала Кэрри.

Как ни странно, я хорошо слышала ее голос, хриплый от слез, она осталась одна здесь, также как и я.

— Вы скоро встретитесь. — я вложила в свой голос весь оптимизм, на который была способна.

Я слышала о том, что Джордана Ральфа забрали на прошлой неделе, мы с ним не были знакомы, но каждый вечер Кэрри посвящала меня в подробности их очередного плана побега, который, как и предыдущие, оставался лишь на стадии разработки.

— Мне еще полгода быть здесь, он не дождется меня… — ее голос оборвался, послышался всхлип.

— Почему ты так думаешь? Куда он может деться?

Кэрри перестала черкать по стене, и я больше не слышала всхлипов, будто кто-то резко отключил звук, лишь стук моего сердца, пытающийся прорваться сквозь угнетающую тишину.

— Ты не знаешь, что они делают с ними там. — ответила она, через паузу, которая, как мне казалось, длилась вечность, — Никто не вышел оттуда.

В эту же секунду в коридоре раздался звук открывающейся двери, заставляя меня подскочить.

Надзиратели никогда не приходят после отбоя.

Тяжелые шаги эхом раздались по коридору, приближаясь к моей двери.

Я все еще стояла у стены, стараясь проглотить огромный ком в горле, отчего-то мне совсем не страшно, скорее это похоже на предвкушение чего-то особенного. Шаги становились громче и с каждым шагом, я приближалась к маленькому окошку моей камеры.

Осознание того, что я вот-вот окажусь рядом со своими друзьями, постепенно наполнило меня радостью, заставляя чуть ли не прыгать в руки надзирателям, которые остановились перед моей дверью.

— Бонни Голайтли. — нарушил тишину один из них, отпирая дверь. — Ты переводишься в старшую тюрьму. На выход.

Долю секунды я стояла на месте, не совсем понимая, что мне делать. Собрать вещи? Заправить постель? Попрощаться с Кэрри, или может помолиться?

Охранник выжидающе смотрел на меня, начиная постукивать ногой. Этот звук заставил меня выйти из оцепенения, и я послушно вышла из камеры.

Коридор, который последние четыре года был моим домом, теперь казался мне непривычно длинным, будто чтобы пройти его, мне понадобится несколько часов.

Камера Кэрри в нескольких сантиметрах от меня, остановившись напротив, я проигнорировала толчок в спину от надзирателя. Кэрри смотрела на меня из маленького окошка, ее лицо непроницаемо, словно маска, она ничего не говорила, но в моей памяти всплыли ее последние слова

«Никто не вышел оттуда».

Охранник толкнул меня вперед, и я продолжила двигаться к выходу.

К счастью, мне не заламывали руки, не надевали наручники, я просто сцепила руки в замок прямо перед собой и сжала их с такой силой, что костяшки побелели. Коридор будто растянулся на тысячу километров, я успела подумать обо всем и всех.

Что я скажу, когда увижу его? Какой будет эта встреча, ведь мы не видели друг друга три месяца. А что, если Джаред не дождался меня, как предсказывала Кэрри? Я быстро отогнала эту мысль.

Охранники вывели меня из женского корпуса, и теперь мы шли по длинному коридору, который соединяет женский корпус с остальной частью тюрьмы.

К счастью, его мы преодолели быстрее. Оказавшись на улице, я сделала глубокий вдох и огляделась, сегодня прохладно; небо затянуло тучами, поэтому звезд не разглядеть. Передо мной стоял фургон, а из соседнего корпуса вывели еще двух парней, их руки сцеплены наручниками за спиной. Ну, разумеется, ребята любят сопротивляться в таких случаях.

Как только бунтующих мальчишек запихнули в фургон, мои охранники мягко подтолкнули меня вперед, и я в свою очередь, спокойно забралась внутрь.

Фургон двинулся с места, парни оценивающе посмотрели на меня, их лица мне не знакомы, хотя мы наверняка пересекались в школе или на прогулках. Но я никогда не обращала внимания на остальных, меня волновали только мои друзья.

Что неудивительно — тюрьма не то место, где принято заводить знакомства.