Бывшие. Твоё потерянное счастье, босс!

Лила Каттен (2024)

— Серьезно, Олеся? Ребенок? О чем ты вообще думала? — Не ори на меня, Захар. Насколько мне известно мы оба участвовали в процессе. — Ты же таблетки пьешь. — А они дают полную гарантию? — Нам по двадцать три, ты не понимаешь? — Нет, не понимаю… — Слишком рано, Олеся… Для нас, слишком рано. Запишись в клинику и… *** Мне казалось, что это была крепкая любовь. Из тех, что длится до самой старости. Но потом я забеременела и все мгновенно развалилось. Больше никаких чувств, никаких эмоций… Я уехала домой, не желая оставаться с ним. Не после того, как он легко отказался от нашего ребенка, которого я убить так и не смогла.

Глава 3

— Ты уверена? — Марина села напротив, пока я упаковывала в красивой коробочке конфетти, среди которых был тест.

Точнее, один из многих, что я использовала сегодня, когда поняла, что у меня задержка.

— Конечно, уверена. Я сделала их пять штук от самого дешевого до самого дорогого, что положила сюда.

Она притихла, явно не разделяя моего энтузиазма.

— Слушай, я предполагала, что ты будешь рада. В чем дело?

— Я рада, честно, — протянула руку и коснулась моего колена. — Просто я волнуюсь. Месяц назад вы явно поссорились на тему ранних детей и замужества.

— Ну, мы поссорились о перспективе вымышленной. Когда люди сознательно женятся и рожают детей. Он мне в тот же вечер сделал предложение, кстати.

— Я помню, — она улыбается.

— И да, мы поговорили об этом. Но сейчас все иначе. Ребенок есть, и, — я жму плечами, чувствуя, как лучи тепла пронзают меня насквозь. Я и сама, кажется, излучаю его. — Я счастлива, Марин. Это же не выдумка, не разговоры о детях. Он уже есть.

— Да, конечно. Ты права, прости. Чем-нибудь еще помочь?

— Нет, ты уже помогла с этим. Спасибо, — указываю на коробку, которую она привезла, потому что я прошла несколько магазинов поблизости и ничего подобного не нашла.

— Было бы за что. Позвони мне потом.

— Хорошо. Пока Захар на встрече с отцом, я успею приготовить что-нибудь из того, что он любит.

— Удачи, — девушка обнимает меня и быстро уходит, а я остаюсь дальше готовить сюрприз.

Я не звонила никому и не говорила о новости. Я бы и Марине не сказала, что она моментально догадалась, когда я попросила коробку. Пришлось признаться и взять с нее клятвенное обещание, что она не расскажет Захару.

Я думала о том, что произошло. Разумеется, я тоже не планировала этой беременности намеренно. Это сбой, это какая-то ошибка, но она оказалась прекрасным событием.

Нам по двадцать три. Мы закончили университет.

Мы, в конце концов, не бедны отнюдь, чтобы переживать по поводу денег. Даже если его отец что-то там снова попытается внедрить в голову Захара, мы всегда можем поехать ко мне в Краснодарский край и спокойно жить у моря. Не обязательно заниматься бизнесом моих родителей. Мы можем начать свой. Не зря же изучали менеджмент и основы ведения бизнеса.

Пока я занимаюсь ужином, проходит еще полтора часа. Оставив включенной духовку, я ухожу в душ и подготавливаю к этому вечеру свое тело.

На самом деле я напугана. Для меня это стало неожиданность. Для Захара я уверена будет так же. Но я рядом не просто так. Я хочу быть опорой. Хочу быть той, к кому он идет в любой ситуации и ищет поддержки, потому что я всегда буду той, кто ему это даст. Я хочу просто быть с ним.

Я буквально успеваю одеться, когда он приезжает.

Выхожу из спальни и тут же натыкаюсь на удивленный взгляд.

— Мы что-то празднуем?

— Ага.

— Надо же, я впечатлен, а запах сводит мой желудок и заставляет его корчиться от голода.

— Я рада, потому что этого я и добивалась.

— Голода? — рокочет его красивый голос у моего уха, когда мы подходим друг к другу.

— Именно.

— Тогда я очень голоден, — мои губы покалывает от ожидания поцелуя, и я ликую, когда это случается.

— М… я скучала.

Шепчу в его рот, прикрытый навстречу моему.

— Не так сильно, как я.

Захар напирает, отбрасывая свой портфель и по пути раздевается.

— А, а, а, десерт после ужина, — заигрывая с ним, отстраняюсь.

— Ты не можешь говорить это всерьез, Лесь.

— Очень даже могу.

— Я могу умолять о милостыне, — падает на колени и обнимает меня за бедра, притягивая ближе к себе и горячее дыхание касается моего живота.

— Быстро иди в душ, а я накрывать на стол.

Он поднимается с пола, с громким стоном и бредет в комнату.

— Твоя награда не будет такой вялой, — выкрикиваю ему в спину, когда он скрывается в комнате.

— Я запомнил.

— Хорошо.

С улыбкой на губах я бегаю по кухне. Расставляю красивые тарелки, что подарила его мачеха, когда мы сюда заселялись. Салфетки беру темно-бордовые, как и скатерть.

Сегодня у нас говядина тушеная в вине и запеченная с прованскими травами.

А еще куча вкусных овощей на гриле и пюре.

— Мне надеть рубашку и брюки? — доносится голос Захара.

— Было бы неплохо, — отвечаю, выглядывая из кухни. — Но, если хочешь, твоя белая поло с джинсами тоже подойдут.

— Отлично, не хочу снова душить себя этими пуговицами.

Так я и думала.

Мужчина появляется рядом через пять минут, и я с удовольствием втягиваю аромат его парфюма.

Мы ужинаем, обсуждая его визит к отцу.

Разумеется, речь о работе была. О сроках и массе обязанностей, которые на Захара возложит Виктор Федотович.

— Я сказал, что хочу отдохнуть пару недель.

— Что-то конкретное?

— Помнишь Санька, который с нами до третьего курса учился и перевелся потом?

— Конечно.

— Вот он сейчас на Алтае.

— Что он там делает?

— Открывает базу отдыха.

— Ничего себе.

— Ну там отец его сыграл свою роль, но идея полностью его. Он проработал бизнес-план, показал ему и первое здание уже построено.

— Слушай, это отличная идея.

— Согласен. Короче, он приглашает туда. Будем первыми посетителями.

— Правда?

— Ага. Жаль, не зимой едем, но это потом можно организовать. Они за лето еще три домика семейных планируют построить.

— Боже, это просто прекрасно. Впору и нам с тобой что-то такое создать.

— Ну, пока что я на отца поработаю. Без него будет сложно и долго развиваться.

— Да, но это возможно. Зато никто не упрекнет и не скажет, за чей счет мы добились успеха.

— Мы поговорим об этом, хорошо?

— Ты прав. Доел?

— Да. Очень вкусно, спасибо.

— Это еще не все.

Обхожу стол, решив убрать посуду потом, и беру его за руку.

Захар встает с каждой секундой его взгляд становится все более игривым.

— К десерту я готов всегда. Могли начинать с него.

— Угомонись и подожди.

Он стонет, но следует за мной по пятам.

Я вхожу в спальню, толкаю его на край постели и ухожу в ванную, где спрятала коробку, но из-за того, что я нервничаю, в итоге роняю свой сюрприз.

— Боже…

Опускаюсь на пол и пытаюсь собрать, но бумажки такие маленькие, что у меня ничего не выходит.

— Олесь? — слышу, как Захар волнуется.

— Все в порядке, я сейчас.

Оставляю конфетти лежать там, беру тест и иду обратно в спальню. Ничего не поделаешь.

— Захар, у меня тут новость для тебя, — прячу за спиной пластиковый футляр, который показал мне беременность в три плюс недели.

— Правда? И какая же? — он садится на постель и смотрит по сторонам, в надежде его увидеть.

— Закрой глаза.

— Ладно, — хмыкает и делает это с улыбкой.

Я кладу тест на его колени и сцепляю руки жутко нервничая.

— Можешь открывать.

С замиранием сердца смотрю, как он опускает голову и поднимает пластик на уровень глаз.

Выражение лица меняется так много раз, что мне сложно оценить то, что есть на самом деле. С моего же не сходит улыбка.

Затем он встает и смотрит на меня нечитаемым взглядом.

— Какого черта? — голос такой отрешенный, что я не сразу улавливаю всю ситуацию в целом.

— А… В смысле?

— Что это на хрен такое?

— Это тест, — поясняю ему нервничая. — Тест на беремен…ность, — договариваю, растеряв весь запал и страсть самой важной новости моей жизни.

— Я, твою мать, знаю, что это такое, я спрашиваю, почему ты мне его суешь в лицо?

— Потому что… беременна, Захар, это очевидно.

— Очевидно? Серьезно, Олеся? Ребенок? О чем ты вообще думала? — бросает тест на кровать.

Теряюсь под его напором, пока не прихожу в себя.

— Не ори на меня, Захар. Насколько мне известно, мы оба участвовали в процессе.

— Какая, к черту, разница? Ты же таблетки пьешь, говорила.

— А они дают полную гарантию? Захар, я не понимаю сейчас твой ор. Я всего лишь беременна.

— Нам по двадцать три, ты и это не понимаешь?

— Нет, не понимаю…

— Слишком рано, Олеся… Для нас, слишком рано. Запишись в клинику и…

— Не договаривай этих слов, — перебиваю его тут же.

— Благоразумных слов? Ты об этом?

— Благоразумных? Я не буду делать аборт, — мой живот стягивает от одного лишь этого слова. — Ты же сказал, что на ужине с отцом не то имел в виду.

— Потому что ты обижалась на меня тогда, и я тебя успокаивал. Не хотел ссориться.

— То есть солгал? — борюсь с желанием расплакаться.

— Я не против детей, детка, — и я ощущаю на языке «но». — Но в будущем.

— Ясно.