Мой препод – Лёд

Лина Коваль (2024)

Лев Демидов, моя первая любовь и главное жизненное разочарование, теперь мой препод. Вау. Как в это поверить?.. Позапрошлой зимой я в буквальном смысле сбила его с ног и… заморозила в сугробе. Хотя горячим этот парень никогда не был.Бездушный. Холодный. Лёд. Просто идеальная глыба льда в деловом костюме и модных очках…Когда Лев Викторович внимательно смотрит на меня в заполненной студентами аудитории, мне хочется немедленно встать и отогреть его сердце. Но я всего лишь первокурсница, которая второй год бережно хранит наш маленький, грязный секрет…История Юли Громовой и Льва Демидова.100% ХЭ

Глава 14. Юля

— Долго ещё? — тихо спрашивает Лев Викторович, поглядывая на часы.

— Скоро подъедем, — отвечает таксист вежливо. — Вам ещё повезло, что я пути объезда знаю. Стояли бы до завтрашнего утра.

— Повезло, — бурчит Демидов.

Чувствую на себя тяжелый взгляд, но продолжаю пристально смотреть в своё окно.

Далеко я от сквера не убежала. Быстро пришло осознание, что без него я вряд ли тут что-то найду. А общаться с незнакомыми людьми — ещё хуже, чем с этим ненормальным. Даже несмотря на то, что он вылил на меня ведро с помоями и даже не извинился до сих пор.

— Ребята с тобой не связывались? — спрашивает он спокойно.

— Связывались, — отвечаю равнодушно.

Уши напрягает противный писк поворотника. Хочется оказаться далеко-далеко.

— У них всё в порядке?

— Да.

Наконец-то создается тишина, которую тут разрезает мужской трудный вздох.

— Хорошо, Юля, — произносит он тихо.

Ещё больше отворачиваюсь от него, давая понять, что общаться я не намерена, и легонько дую на стекло, а потом пишу пальчиком своё имя и разглядываю его, словно могу узнать что-то новое.

После произошедшего с нами два года назад я не хотела никого видеть. Отказывалась выходить из дома. Даже с Мией и Мироном не общалась.

Было стыдно, горько, тошно. Внутренности каждый раз выворачивало от накатывающего чувства вины. До хрипоты обидно, что я оказалась такой дурой и попала в тот дом. Возможно, случись это сейчас — вела бы себя по-другому. Но мне было шестнадцать.

Я росла крохотным, задиристым птенцом, который случайно выскользнул из гнезда и осознал, что такое лес, полный опасностей. Жестокий лес.

Не знаю, по своему ли желанию к нам в дом часто начал приезжать Демидов?..

Сейчас не покидают сомнения — может быть, его папа мой надоумил? Отец тогда что только не пробовал. Психолог, клиника, друзья, отпуск — все попытки были напрасными.

А когда Лев Викторович проявил ко мне дружеский интерес, я воскресла. Действительно, начала забывать ту ночь. Потихоньку стала почти что прежней. С оговорками, конечно.

А потом он уехал. Как раз начался новый учебный год, поэтому я быстро переключилась на десятый класс. Тем более, Демидов сам заверил меня, что никогда в жизни больше не вернется в наш город.

Эгоистично, но так мне было легче.

Знать, что никогда его не увижу…

Я просто начала жить дальше.

Единственное, за что мне немного стыдно — это моё поведение в то время. Его общение я восприняла как что-то большее и возможно была надоедлива.

Закатываю глаза от раздражения на саму себя.

Совершенно точно была.

Ничего особенного. Я не вешалась на него и ни в коем случае не приставала. Слишком хорошо воспитана для этого. Просто меня было много, а Демидов не очень и возражал. Наше общение было чудаковатым хотя бы потому, что мы часто просто молчали. Я была не очень болтлива в силу психологической травмы, он — в силу дурацкого характера.

Конец ознакомительного фрагмента.