Мой препод – Лёд

Лина Коваль (2024)

Лев Демидов, моя первая любовь и главное жизненное разочарование, теперь мой препод. Вау. Как в это поверить?.. Позапрошлой зимой я в буквальном смысле сбила его с ног и… заморозила в сугробе. Хотя горячим этот парень никогда не был.Бездушный. Холодный. Лёд. Просто идеальная глыба льда в деловом костюме и модных очках…Когда Лев Викторович внимательно смотрит на меня в заполненной студентами аудитории, мне хочется немедленно встать и отогреть его сердце. Но я всего лишь первокурсница, которая второй год бережно хранит наш маленький, грязный секрет…История Юли Громовой и Льва Демидова.100% ХЭ

Глава 3. Юля

— Приятные у тебя духи, Юль, — произносит Рудаков, когда открывает для меня дверь самого модного ресторана в городе.

Мотаю головой и показываю ему, чтобы заходил в здание первым. К моим странностям Алан привык, поэтому легко соглашается.

— Это не духи, Ал, а шампунь моей собаки. Яблочный, кажется. Я мыла Котлетку, как раз перед отъездом, — замечаю весело.

Рудаков разочарованно цокает.

— Могла бы и соврать.

Легко пожимаю плечами. Я стараюсь всегда говорить правду, бояться мне нечего… кроме собственного взбалмошного характера. Жизнь периодически лупит меня грязным веником, а я поднимаюсь, принимаю душ и бегу дальше. Как правило, вприпрыжку.

— Котлетку? — Алан задумчиво потирает щёку.

— Ага, это мой мопс. У него нос похож на котлетку, — сплющиваю свой нос и строю мордочки Рудакову. — Его так Мир назвал, мой старший брат.

— Мило, — он тяжело вздыхает и обращается к администратору. — Я бронировал стол на вечер. Рудаков. Вип-обслуживание.

Закатываю глаза. (iD2fFba3 Дочь от лучшего друга) Пожалуй, это основное качество в Алане, которое мне не очень нравится — он весь, словно в скафандре, в вип-мишуре: вип-карта, вип-стол, вип-унитаз, вип-самомнение.

Это напрягает.

Я с детства росла в достатке, благодаря успешному бизнесу отца и тому, что он умеет тратить деньги. А ещё хранит в секретном месте пин-код от банковской карточки. Это, кстати, наша семейная шутка, но с долей правды.

Моя мама транжира ещё та. Обожает бриллианты и украшения, красивые платья. Ну, а я что-то среднее между родителями. Наверное, с детьми так и бывает.

Нас провожают к столику, окружённому подставками с цветами и длинным бамбуком. Озираюсь по сторонам и усаживаюсь в мягкое кресло. На свидание я осознанно решила не наряжаться, потому как не совсем уверена в том, что стоит продолжать наши отношения с Аланом. Всё-таки он меня предал, а настоящие женщины так быстро не прощают.

Поэтому закрытого черного боди с надписью «я не такая» и синих джинсов с грубыми ботинками для Рудакова вполне достаточно. В качестве белого флага я уложила волосы красивыми волнами и сделала лёгкий мерцающий макияж.

Смотрюсь в отражение блестящей ложки, размещённой на столе, и сама себе киваю. С поведением Рудакова вполне сойдёт.

— Что будешь заказывать, зай? — спрашивает Алан, раскрывая меню.

Пристально рассматриваю частично выбритые брови и модную мужскую стрижку, карие глаза и широкие плечи бывшего парня. Своим поступком он подорвал моё доверие, а значит можно больше не притворяться и не строить из себя «леди на поминках».

Так тому и быть.

— Я буду салат Нисуаз, суп из белых грибов с брускеттами, пожалуйста. Брускетты с маслом, — диктую официанту. — Вот этот средний сет из запечённых роллов… хмм… и два десерта на ваш выбор. И чай «Вишнёвый пунш» — большой чайник, будьте добры.

— Ого, — округляет глаза Рудаков. — Если это месть за клуб и тех девок, скажи сразу, Юль.

Официант, по-моему, нервничает, что не справился с проверочным диктантом, не успел всё записать и получит двойку в дневник, поэтому я ему открыто улыбаюсь. Успокойся, мой хороший.

— Какая ещё месть? — обращаю внимание на своего спутника. — Я просто голодная. Ничего не ела с утра.

— С позавчерашнего? — приподнимает он брови, но в целом принимает моё обжорство спокойно, без истерик.

Смеюсь и свободно откидываюсь на спинку кресла.

За прошедшие два дня я немного успокоилась и свыклась с тем, что теперь буду видеть Мистера Шикарные скулы регулярно. В конце концов, жила же я как-то два года без него и сейчас перебьюсь.

— Ты что, всегда так ешь? — удивлённо спрашивает Рудаков. — Почему я раньше не замечал?

— Да, представляешь? — весело смеюсь. — Папа шутит, когда выдаст меня замуж, сразу выкинет второй холодильник и отправит на пенсию одну помощницу по хозяйству.

Перекидываю волосы за плечи и привычно кусаю губы, чтобы они стали поярче, а затем щипаю выступающие щёчки для румянца и замираю, замечая, как внимательно наблюдает за мной Алан. Становясь вдруг серьёзным, он наклоняется и трудно вздыхает.

— Поедем после свидания ко мне, зай? — смотрит мне в глаза.

— К тебе? — нервничаю.

— Ну, да. Ты же хотела увидеть мою коллекцию жестяных банок, помнишь?

Ага, нашёл дурочку. Одна банка у него с собой в кармане брюк, я её ещё в гардеробе заметила.

— Так поедем?

— Не могу, — виновато улыбаюсь. — Надо ведь чертежи сделать.

— Да, кстати, мне тоже. Сделаем вместе?

— Может быть, — пожимаю плечами.

Весь курс активизировался после позавчерашнего семинара.

— Принесла же нелёгкая этого аспиранта, — ругается Алан.

Перед сном я поклялась самой себе, что никогда в жизни больше не назову Демидова по имени без отчества. Превращусь в богиню субординации, ни слова не скажу, кроме тех, что будут касаться архитектурно-строительного черчения.

Клянусь Нисуазом и… одним десертом. И остатками чая.

— Ты про Льва Викторовича? — нахмуриваюсь.

— Ага, про Демидова. Он ведь мог бы в столицу поехать. Папа говорит, ему там Виктор Андреевич хату прикупил на двести квадратов.

— Может, ему аспирантура нужна была? — равнодушно произношу.

Подумаешь, хата…У меня тоже квартира есть. Мамина. Там всего шестьдесят метров, правда, но мне и их достаточно.

–Ага, аспирантура, наивная, — усмехается Рудаков. — Знаешь, чей это ресторан? — озирается.

— Морозова, — киваю. — Мой папа дружит с Робертом Станиславовичем. Мы даже пару раз в отпуск с его семьёй ездили.

— Ну, круто, — кивает Алан. — Так вот, мой отец говорит, Морозов с нашим бывшим мэром скоро породнятся.

Болезненная догадка обухом бьёт по голове. Собираю в себе все силы, чтобы мило улыбнуться и опустить глаза. Аппетит вдруг пропадает, и я отодвигаю тарелку. Хуже того, что он вернулся в город, может быть только новость о его отношениях. Вспоминаю наш разговор в деканате."Ты ко мне приехал, да?". Боже. Я идиотка.

— Поняла, Юлька? — добивает меня Рудаков. — Наш чертёжник скоро женится на Дане Морозовой. И аспирантура здесь ни при чём.