Научное голодание. Древний и современный ключ к здоровью

Линда Берфилд Хаззард, 2022

Это одна из самых мудрых книг, написанных о естественной гигиене и особенно о голодании. Детально описаны все этапы голодания: подготовка, проведение, завершение, симптомы, трудности, питание. Линда Хаззард писала, что не человек, а природа является врачом, и природа указывает на свои лечебные процессы в существующем состоянии болезни. Те, кто следуют природе, утверждают, что любая информация, которую они получают о процедуре, посредством которой осуществляются естественные лечебные процессы, должна свободно передаваться их пациентам, чтобы в будущем они могли освободиться от руководства со стороны врачей. Укрепление и поддержание человеческого тела полностью лежит на его владельце, и он должен быть осведомлен обо всех возможностях голодания для лечения болезней, а также их профилактики. Администрация сайта ЛитРес не несет ответственности за представленную информацию. Могут иметься медицинские противопоказания, необходима консультация специалиста.

Часть первая. Историческая

Глава I. Пионеры лечебного голодания в Америке

СОРОКАДНЕВНЫЕ ГОЛОДАНИЯ ДОКТОРА ТАННЕРА

ОПЫТ ГОЛОДАНИЯ ДОКТОРАРА Э. Х. ДЬЮИ

КРАТКИЙ ОТЧЕТ О РАБОТЕ ДОКТОРА ЛИНДЫ ХАЗЗАРД В ТЕЧЕНИЕ ТРИДЦАТИ ЛЕТ

В этой главе автор предлагает рассказать о своем личном знакомстве и дружбе с теми двумя пионерами в деле естественной терапии, чьи имена и дела выделяются как никакие другие благодаря их интеллектуальности, смелости и способности постигать фундаментальные истины, которые более или менее случайно были открыты каждому из них примерно в одно и то же время. Глава также содержит краткое описание вклада автора в терапевтическое голодание, а также трудности и преследования, которым она подвергалась.

Прошло около полувека с тех пор, как газеты этой страны были заполнены статьями о докторе Генри С. Таннере и его утверждении, что он сорок два дня обходился без пищи. Одна из моих целей при написании этой главы — развеять вымысел о том, что голодания, которые проводил доктор Таннер, были сделаны для того, чтобы привлечь к себе внимание — просто ради рекламы, но это не так. Естественно, эти проведенные голодания привлекали внимание, и такие периоды воздержания от пищи все еще привлекали бы внимание, если бы о них узнала общественность. Но у доктора Таннера была другая цель, и она лучше всего выражена в его собственных словах, приведенных в личном письме от 28 декабря 1911 года.

Он говорит: «Я действительно считаю, что имею право называться отцом лечебного голодания в этой стране, потому что еще в 1877 году я потерял надежду когда-либо восстановить то, что можно назвать нормальным здоровьем. Тогда я находился в Миннеаполисе, занимаясь своей профессией, и после напряженной работы с тяжелобольным пациентом я практически потерял сознание. В то время я был на таком низком физическом и психическом уровне, что мне было все равно, выживу я или умру и я решил, что, поскольку лекарства не приносили мне облегчения, я уморю себя голодом до смерти, прежде чем снова испытаю физические страдания, которые были моими в течение нескольких месяцев до этого. Соответственно, я сказал доктору Мойеру, моему консультанту, что больше не буду есть пищу, пока не умру или не восстановлю здоровье». Следует помнить, что доктор Таннер был полностью аккредитованным доктором медицины.

Зафиксированные факты таковы. 15 июля 1877 года доктор Генри С. Таннер был вызван на консультацию с доктором А. Мойером из Миннеаполиса, штат Миннесота, для рассмотрения критического случая, который задержал их до поздней ночи. На следующий день доктор Таннер почувствовал себя плохо и не выходил из своей комнаты. В течение дня он выпил немного молока, как и на следующий день. Но это была последняя пища, принятая им до 29 августа, то есть в течение сорока двух дней. И доктор Таннер и доктор Мойер сошлись во мнении, что с точки зрения медицинской диагностики симптомы в данном случае были симптомами низкой желудочной лихорадки. Во время «лечения» доктор Таннер занимал комнату в доме доктора Мойера и ни разу не был прикован к постели. В течение всех сорока двух дней воздержания от пищи он не принимал в желудок ничего, кроме воды, но ее он пил свободно, когда испытывал жажду.

В конце десятидневного голодания симптомы его расстройства исчезли, он набрался сил и во всех отношениях демонстрировал физическое и умственное улучшение. Доктор Мойер, однако, часто повторял доктору Таннеру, что тот придерживается курса, который он, доктор Мойер, считал самоубийственным, но доктор Таннер упорствовал и мы имеем в небольшой книге «Сорок дней без пищи» запись полного проведенного голодания, сделанную пером доктора Мойера. Последний говорит, подробно описав ежедневные переживания своего «пациента» в течение сорока дней:

«Дело продолжалось до тех пор, пока я не встревожился и не стал настойчиво уговаривать доктора Таннера снять раздражение желудка приемом молока, на что он в конце концов согласился. На следующий день — сорок второй день голодания — он съел крекер и выпил немного лимонада, но желудок его отверг». В свете более современных знаний о терапии голодания этого следовало ожидать. Но позже в тот же день доктор Таннер отправился в центр города и, вернувшись домой через полчаса, сказал доктору Мойеру: «Ну, доктор, думаю, я покончил с делами навсегда. Я не только выпил пинту молока, но и съел пять груш и половину арбуза хорошего размера».

Ни доктор Таннер, ни доктор Мойер не вели никаких записей о явлениях этого проведенного голодания. Единственные сохранившиеся данные касаются быстрого и общего облегчения симптомов дистресса^[1], все из которых исчезли к десятому дню голодания, а также упоминается, что у доктора Таннера не было испражнений из кишечника с 15 июля по 31 августа, то есть с интервалом в 47 дней. Проводить голодание таким образом сегодня было бы равносильно попытке катастрофы, поэтому рекорд, сделанный доктором Таннером в этом, его первом исследовании длительного воздержания от пищи ради здоровья, становится еще более примечательным.

Голодание, о котором идет речь, было начато с целью снять воспаление желудка и оно было продолжено после того, как активные симптомы утихли, чтобы проверить ценность научных учений о том, сколько времени человек может прожить без пищи. Никакого плана не было разработано, поскольку, как уже говорилось, решение провести голодание пришло внезапно, не было и намерения привлечь внимание общественности к этому вопросу.

Но результат эксперимента доктора Таннера был настолько удивительным и настолько успешным с терапевтической точки зрения, что доктор Мойер не смог молчать и рассказал об этом нескольким своим друзьям, среди которых был репортер газеты «Сан-Поль Пионер Пресс». Это практически вызвало необходимость публичного изложения фактов, что привлекло широкое внимание к доктору Таннеру и вскоре газеты по всей стране опубликовали статьи и интервью, многие из которых пытались поставить под сомнение правдивость доктора. Особенно медики, почти все, когда их спрашивали на эту тему, заявляли, что такое голодание физически невозможно, а медицинские журналы публиковали такие заявления как научные факты.

Эти нападки на честность доктора Таннера, по его мнению, могли повлиять на его профессиональную репутацию и тогда он решил говорить за себя. Он сделал это через колонки газеты «Сан-Поль Пионер Пресс» в статье, повторяющей то, о чем говорилось выше, вместе с другими заявлениями и аргументами, которые не будем здесь цитировать.

В течение некоторого времени после публикации этого сообщения проявлялся значительный интерес, особенно на Среднем Западе, к теме проведения голодания, но не из-за его терапевтических возможностей, а из-за сомнения в том, что человек может подражать Христу и совершить чудо во плоти. Ведь пост Христа, длившийся сорок дней и ночей, как тогда, так и сейчас ортодоксальные верующие причисляют к чудесным событиям.

В последующие годы доктор Таннер пошел дальше и, как он пишет в письме к автору от 23 февраля 1912 года: «Мое второе голодание, проведенное публично, было названо «Великой американской сенсацией», а его новаторские события были переданы по телеграфу во все концы мира. Мои советники составили для меня мудрый план. Моей целью были не деньги, а избавление от одиозной шумихи, несправедливо навлеченной на меня медицинскими врагами всякой праведности. Право восторжествовало и копья ненависти, брошенные в меня, своим ударом подняли медицинскую профессию на посмешище всему миру. Все предсказания о провале были сведены на нет, и я вышел победителем и более чем победителем, несмотря на медицинских голиафов, выступивших против истины».

Это заявление было сделано доктором Таннером через тридцать два года после того, как он провел свое знаменитое второе голодание в Нью-Йорке. Голодание начался 28 июня 1880 года и закончился в полдень 6 августа 1880 года, полных сорок дней.

Углубляться в споры, которые вызвала эта публичная демонстрация, здесь было бы бесполезно. Достаточно сказать, что доктор Таннер успешно отстаивал свою правоту и доказал свое утверждение, что человек может воздерживаться от пищи в течение сорока дней и остаться в живых. Кроме того, он показал, что физическое состояние его тела значительно улучшилось в результате его опыта и что терапевтическая ценность воздержания от пищи является установленным фактом. В результате этого испытания имя доктора Таннера стало нарицательным и по сей день в работах, совершенно не связанных с этой темой, встречаются ссылки на старого доброго доктора.

Доктор Генри С. Таннер родился в Англии в 1831 году. Он умер в Сан-Диего, штат Калифорния, в сравнительной безвестности в 1919 году. Восемьдесят восемь лет жизни, большая часть которой была посвящена борьбе с ортодоксальными представителями своей профессии! Однако он никогда не терял ни душевного равновесия, ни хорошо развитого чувства юмора. Он также никогда не опускался до подлостей мелких споров, хотя и был откровенен до конца. На протяжении всей своей практики, а он всегда активно участвовал в работе своей профессии, он осуждал использование лекарств, полностью полагаясь на естественную терапию. Когда его кошелек был полон, его средства поступали в распоряжение нуждающихся и вся его личность была такой, которая несла в себе и выражала Золотое правило.

С 1877 года доктор Таннер применял в своей практике проведение голодания. В этом отношении он немного уступает доктору Эдварду Хукеру Дьюи, но он не стал, как доктор Дьюи, делать из своих знаний основу культа, фундамент школы.

Когда в 1911 году автор подверглась преследованиям со стороны политических членов ортодоксального направления медицины и была обвинена в том, что стала причиной смерти одного из своих пациентов от голода, доктор Таннер встал на защиту, о чем свидетельствует следующее письмо: «Наши местные газеты опубликовали материал, касающийся вашей профессиональной деятельности. Поскольку я являюсь отцом голодания, я заинтересован в вашем благополучии. Если я могу быть полезен, прикажи мне и в меру моих возможностей я с радостью откликнусь».

Большего и просить нельзя, но доктор Таннер сделал больше. Показания свидетелей, не имеющих прямого отношения к делу, были запрещены на суде предвзятым судьей, поэтому воспользоваться предложением доктора в это время было невозможно. Но позже, пока дело рассматривалось в высших судебных инстанциях, доктор Таннер приехал в Сиэтл и они с автором много раз выступали вместе на трибуне на благо дела лечебного голодания. В то время ему был восемьдесят один год, и он обладал всеми своими способностями, за исключением того, что был слегка глуховат. По возвращении в Лос-Анджелес, где он затем поселился, он продолжал практиковать «естественные методы» по медицинской лицензии.

Доктор Таннер умер от старости в 1919 году в Сан-Диего. Это печальная участь для тех, кто должен был чувствовать себя обязанным, что последние дни этого мягкого, но твердого в своих принципах человека прошли в окружной больнице. Автор отсутствовала за границей в течение почти четырех лет и потеряла связь с доктором, только по возвращении в эту страну после его смерти она узнала факты, которые здесь описаны. Восемьдесят восемь лет жизни, сорок два из которых были посвящены продвижению того метода лечения, с помощью которого была спасена и продлена его собственная жизнь, а также обучению других естественному пути к здоровью, о далеко идущих последствиях которого никто из нас никогда не узнает! Поскольку он пропагандировал и практиковал голодание и другие естественные терапевтические меры в течение долгих сорока двух лет и первым привлек внимание общественности к возможностям голодания как лечебного средства, доктору Генри С. Таннеру по праву принадлежит первое место среди пионеров лечебного голодания.

Как раз в то время, когда доктор Таннер в Миннеаполисе открыл для себя ценность воздержания от пищи как терапевтической меры, другой врач в Мидвилле, штат Пенсильвания, что можно назвать чистой случайностью, получил откровение о силе природы в болезни по аналогии с опытом Таннера. Удивление вызывает совпадение во времени и обстоятельствах. Доктор Таннер определенно утверждает, что его первое испытание голодания было личным и экспериментальным и что он начал свой первый опыт 17 июля 1877 года. Доктор Эдвард Хукер Дьюи на странице 48 своей книги «Истинная наука жить» пишет следующее: «В жаркий день июля 1877 года я вошел в дом, чтобы взять на себя ответственность за случай брюшного тифа, который должен был пробудить все возможные способности, как электрический заряд». Доктор начал лечить этот случай в ортодоксальной медицинской манере и для поддержания сил и жизненной энергии, с медицинской точки зрения, его обязанностью было принудительное кормление. Но, к счастью для пациента и для будущего научного голодания, каждая доза лекарства или пищи, каждый глоток воды мгновенно отвергался желудком и это состояние сохранялось более трех недель. В связи с этим доктор Дьюи отмечает: «Я был очень удивлен, так как даже без еды я обнаружил очищение языка и явный прирост умственных и физических сил, который стал еще более заметным в то время, когда, к моему дальнейшему удивлению, можно было переносить пищу. Я, однако, решил позволить природе продолжать действовать и с конца третьей недели я наблюдал, не пытаясь насильно кормить, до тридцать четвертого дня, когда мой пациент, с естественным голодом в доказательство, начал есть и восстанавливаться с окончательным возвращением к нормальному энергичному состоянию.

«Здесь — продолжает он — был наглядный урок:

1. Жизненная сила поддерживается без пищи.

2. Умственная и физическая сила возрастает по мере уменьшения симптомов болезни.

3. Излечение без помощи лекарств и излечение, которое было абсолютно полным во всех отношениях.

4. Никакого необычного истощения организма.

В более поздние годы, рассказывая о своем раннем опыте, связанном с голоданием при болезни, доктор Дьюи, как в разговоре, так и в письменном виде, очень подробно останавливался на полной перемене личного мнения и убеждений, которые произвели условия и исход этого случая. В своих нескольких книгах он подробно описывает результаты этой перемены мышления и эта история не менее интересна, чем приключения или роман, поскольку она привела этого человека к тому, что он всю жизнь отстаивал и применял на практике метод, диаметрально противоположный тому, которому его учили и который он до этого сделал своей профессией. Это также привело его к спорам, насмешкам и преследованиям.

Тот, кто становится отступником от устоявшегося вероучения, скорее всего, окажется изгоем в обществе верующих в это вероучение. И доктор Дьюи, однажды встав на путь, который он считал истинным, не стал исключением из общей судьбы. Его коллеги-медики поначалу окрестили его эксцентричным — даже сумасшедшим. И прошло совсем немного времени, прежде чем его присутствие на консультациях и в профессиональных собраниях стало нежелательным. Фактически, местное медицинское общество потребовало его отставки как члена своего органа. Но доктор Дьюи обладал, помимо прочих достоинств, мужеством и он никогда не дрогнул, а стойко и неуклонно продолжал идти по выбранному пути, пока его открытие и его учение не были вынуждены признать сначала его пациенты, а затем и его коллеги, благодаря результатам, которые принесли его методы.

Доктор Дьюи, пожалуй, наиболее известен миру как активный сторонник «плана без завтрака», а его книга с таким названием обошла весь земной шар. Но и другие его работы, в частности «Истинная наука жить», заслуживают внимательного прочтения, хотя в свете более поздних и более научных открытий его теория и практика голодания оставляют желать лучшего.

Однако автор не ставит перед собой цель критиковать работу пионеров в искусстве и науке физиотерапии, поскольку достаточно того, что эти люди впервые изложили современную естественную практику, которая впоследствии была развита и доработана их учениками. Следует также помнить, что, как и положено каждому первопроходцу, они не стали исключением из правил и подверглись поношению и гонениям со стороны тех, кто должен был поддерживать их исследования, кто должен был вместе с ними изучать возможности их открытий. Укоренившийся авторитет неизменно избегает насмешек и преследований, поскольку в большинстве случаев он сам лишен проницательности и инициативы и самодовольно довольствуется тем, что живет в порочных тисках ортодоксального подхода к лечению.

Доктор Дьюи родился в мае 1839 года в Уэйленде, штат Пенсильвания. В конце пятидесятых годов он поступил на работу к местному аптекарю и провел два года, раздавая лекарства и впитывая фармацевтические знания. Он говорит про себя, что в то время он соприкоснулся со всеми видами врачей и со всеми видами «измов» в медицинской практике и что счетчик рецептов является замечательным откровением литературных и научных достижений медицинской профессии, но он не может объяснить относительную степень успеха людей, которые не имеют ни малейшего оттенка научного представления о действии лекарства в соответствии с потребностями и выявленными симптомами. Далее он говорит, что его аптечный опыт привел к медленно развивающемуся убеждению, что, как приспособление средств к цели, применение лекарств для лечения болезней является одним из самых ненаучных человеческих призваний. Очевидно, что это убеждение не стало в то время сущностью в сознании доктора, поскольку оно не помешало ему продолжить учебу, которая в конце концов привела его в колледж медицины и хирургии Мичиганского университета. Этот колледж он окончил в 1864 году со степенью врача и почти сразу же мы видим его исполняющим обязанности помощника хирурга в армии Соединенных Штатов, служащим в полевом госпитале в Чаттануге, штат Теннесси.

После демобилизации по окончании войны доктор выбрал своим полем деятельности город Мидвилл, штат Пенсильвания и осенью 1866 года стал врачом общей практики в этом небольшом городе, насчитывавшем тогда около десяти тысяч жителей. Здесь в течение одиннадцати лет он следовал по ортодоксальным путям, все еще с медленно развивающимся убеждением, которое беспокоило его профессиональную мысль, пока, как уже говорилось, в 1877 году не появился внезапный свет его убеждение, подтвержденное теперь, стало руководящим принципом всей его оставшейся жизни.

Отныне доктор Дьюи был очень успешен в своей практике, основанной на том, чтобы заставить своих пациентов воздерживаться от пищи в течение коротких или длительных периодов времени, на открытии плана отказа от завтрака и на внушении своим последователям в болезни и в здоровье благотворного влияния свежего воздуха, чистой воды и солнечного света. Но, как уже было сказано, многое в основах его метода нуждалось в пересмотре, и ему, как и доктору Таннеру, досадно не хватало понимания того, что во время экстремального процесса элиминации, вызванного голоданием, необходимо постоянно использовать быстрые и эффективные вспомогательные гигиенические средства. Он отвергал использование клизм или внутренних ванн, предпочитая и настаивая на том, чтобы ждать, пока кишечник не начнет действовать «естественным образом», как он это называл. В более поздние годы, когда писательница поступила в качестве студентки у доктору Дьюи, ее собственное мышление заставляло ее сначала предлагать, а затем и осуждать это и другие жизненно важные упущения в процедуре и однажды только ее дружеское отношение к своему наставнику предотвратило разрыв отношений. Только за несколько месяцев до смерти доктора Дьюи он частично признал свою ошибку в этих вопросах и выразил сожаление по поводу того, что постоянно советовал не использовать клизму, которую он в конце концов признал самым необходимым гигиеническим приспособлением, связанным с научно проведенным голоданием.

Физиология воздержания от пищи для профилактики и облегчения болезней, определенная доктором Дьюи и опубликованная во всем мире, вне всякого сомнения, верна. Но доктор сильно заблуждался в вопросах гигиены, необходимой для успешного проведения лечебного голодания. Не принимая ни выводящей и очищающей помощи клизмы, ни ежедневного очищения поверхности тела, он игнорировал также пищевые требования, как подготовительные, так и последующие интервалы полного воздержания от еды. А что касается роли питания в здоровье, то доктор продемонстрировал общий недостаток медицинской профессии, которая тогда, как и сейчас, кажется, рассматривает пищу просто как топливо для тела, не обращая особого внимания на ее усвояемость или содержание питательных веществ.

Доктор Дьюи умер от паралича, который возник исключительно из-за ошибки в личном питании. Он добросовестно соблюдал свой «план без завтрака», который он советовал другим, но пищевая ценность, приспособляемость к пище, сочетание продуктов — все это игнорировалось в двух ежедневных приемах пищи, которые он позволял себе. Его рацион составляли мясо и рыба, яйца и молоко, хлеб и выпечка, сравнительно немного овощей в сочетании и те в основном из более крахмалистых видов. Неудивительно, что вены затвердели, кровяное давление повысилось, и развился окончательный паралич.

Доктор Дьюи перенес свой первый приступ апоплексии 28 марта 1904 года. В течение шестнадцати дней он проводил голодание и постепенно наступило улучшение, настолько сильное, что через несколько месяцев он снова стал активным в своей профессии. В то время автор очень хотела, чтобы доктор принял ее доказанные выводы относительно внутренней ванны и питания, необходимое при завершении голодания. Но безрезультатно и ее предупреждение оставалось некоторое время без внимания, пока вновь не возникли нежелательные симптомы и доктор Дьюи согласился прекратить свою практику и приехать в Миннеаполис, чтобы находиться под присмотром и руководством своего бывшего ученика. Он задержался с отъездом и 10 декабря 1904 года случился второй паралитический припадок, в результате которого он умер 21 числа того же месяца.

В личном общении с доктором Дьюи и в обширной переписке он всегда с большим вдохновением и широким видением останавливался на том, что он называл «Новым евангелием здоровья», постоянно подчеркивая мысль о том, что урок, который он стремится передать, применим к каждому человеческому заболеванию. Он часто говорил, что хочет, чтобы я, как и он, ясно увидел божественную руку в лечении через обратную эволюцию.

Под этим он подразумевал то, что болезнь в ее структурных изменениях является делом рук самой природы — так же ясно, как и в тех структурных изменениях, благодаря которым тело первоначально развивалось. И далее он добавил, что лечение болезни — это аналогичный процесс, обратный ее причине. Эти рассуждения ясны и логичны, а их выводы являются истинными.

Доктор Дьюи умер, но его работа живет и, поскольку его ум был системным и научным. Заложенный им фундамент для нового Евангелия здоровья — которое, тем не менее, является древнейшей из гигиенических истин, потому что это собственная система законов природы — будет стоять вечно. Естественная терапия обязана доктору Эдварду Хукеру Дьюи признанием и почетом как первому научно обоснованному пионеру в области лечебного голодания.

Поскольку оставшаяся часть данной главы посвящена личной работе автора, ей, надеюсь, будет простительно говорить от первого лица.

Моя работа в области естественной терапии началась почти тридцать лет назад, а точнее, в июле 1898 года. Как и доктор Таннер, я пришла к своим предварительным знаниям через болезнь. Моя юность, проведенная в озерном крае Миннесоты, была посвящена здоровой, спортивной жизни, наполненной всевозможными упражнениями и работой на свежем воздухе. Моя мать, которая никогда в жизни не прикасалась к животной пище, обладала знаниями о пищевых сочетаниях и кулинарии, которые были чисто инстинктивными, поскольку на ее пути не было никаких возможностей для их приобретения. Вследствие этого на семейном столе присутствовала в основном вегетарианская пища. Мой отец, придерживавшийся таких же привычек и убеждений, к сожалению, примерно в то время, когда мне было семь лет, настолько пошел на компромисс со своими принципами, что ежегодно нанимал врача для заботы о здоровье семьи. Этот врач, как и большинство представителей его профессии в то время, был убежден, что все дети являются носителями кишечных паразитов и что периодические дозы какого-нибудь паразита просто необходимо убивать в детском кишечнике. Поэтому мне, вместе с моими братьями и сестрами, давали какие-то большие голубые таблетки, являющиеся сильным лекарством, содержащим ртуть. Теперь я допускаю, чего, конечно, не могла тогда подозревать, что этот сильный яд нанес непоправимый вред моему кишечнику, замедлив и предотвратив его развитие и рост до такой степени, что и по сей день я вынуждена ежедневно прибегать к клизме.

После опыта с голубой таблеткой я долгое время не могла прийти в себя. Ни один вид питания, как бы тщательно оно ни было подобрано, не подходило мне и вся последующая жизнь до конца моего детства и вплоть до юности превратилась в тоскливый поиск здоровья. В этих поисках я узнала многое из того, что тогда учили о диетологии как из ортодоксальных и неортодоксальных источников, но никакого постоянного облегчения мною никогда не было получено, пока в 1898 году я не услышал о работе и замечательных успехах доктора Дьюи. В результате полученного вдохновения я с некоторым трепетом попытался проводить голодание и провела четыре дня без пищи. Чуть позже я решилась на продолжительное голодание и попробовала воздерживаться от пищи целую неделю, причем эффект был настолько явным, что все мои сомнения, которые я мола испытывать, полностью исчезли. С тех пор я проводила голодание много раз и, когда было необходимо, в течение более длительных сроков. И я приписываю крепкое здоровье, которое сейчас у меня есть, а также сравнительно долгий срок жизни, которого я достигла, практике того, что я проповедую — приему своего собственного лекарства.

Вскоре после того, как я начала проявлять практический интерес к голоданию, я познакомилась с доктором Дьюи и по его приглашению отдала себя под его опеку. В то время я изучала остеопатию, но после семестра, проведенного под руководством доктора Дьюи и с моим собственным опытом голодания, чтобы направлять меня, я убедилась, что остеопатия сама по себе не является панацеей, как утверждают ее сторонники, но я верила, как верю и сейчас, что в сочетании с другими лечебными мерами, среди которых питание и голодание являются наиболее важными, и их лечебная ценность может быть значительно увеличена. И я убедилась в этом.

В Миннеаполисе, где я впервые поселилась, моя ранняя практика оказалась нелегкой, но постепенно я с удовлетворением увидела, как она постоянно и уверенно растет, потому что результаты, полученные вследствие моего довольно радикального применения полного голодания, удивили как доктора Дьюи, так и меня саму. Пациенты, признанные врачами неизлечимыми, выздоравливали при соблюдении установленного мною режима, а симптомы варьировали от хронических запоров, диабета, болезни Брайта и сифилиса до паралича. Призванная на Тихоокеанское побережье в 1906 году, я решила там остаться и летом того же года открыла офис в Сиэтле. Вскоре после этого я начала сталкиваться с организованным преследованием со стороны медиков, которым помогали газеты, контролируемые представителями этой профессии. Смерти, произошедшие под моим наблюдением, получили широчайшую огласку, а написанные о них истории были искажены и наполнены подтекстами, намеками и угрозами.

В 1912 году я предстала перед судом по обвинению в умышленном причинении смерти английской пациентке от голода. Присяжные, разделившиеся между собой, но подталкиваемые к решению предвзятым судьей и общественными настроениями, разжигаемыми публичной прессой, решили, что мое преступление было непредумышленным убийством, после чего я была приговорена к минимальному сроку в два года тюремного заключения. Я отбывала эти годы день за днем в душевных и телесных муках, пока, наконец, губернатор Вашингтона не убедился в моей невиновности и чудовищной несправедливости содеянного и не помиловал меня без всяких условий, восстановив все права и привилегии, которых я лишилась по причине своего осуждения.

В 1916 году, вскоре после помилования, меня вызвали в Новую Зеландию для ведения дела моего друга и я провела в этой стране почти четыре года, каждый день посвящая большой и успешной практике. Но домашние узы и обязанности вернули меня на родину, и здесь я продолжаю работу в улучшенном окружении, с расширенными возможностями, с перспективой и концепцией, расширенными опытом, с которым мои предшественники и современники сравниваются как с багате́лями^[2].

Благодаря моей тесной связи с доктором Дьюи в первые годы моей работы, потому что он счел меня врачом, достойным его доверия в последние часы своей жизни, и потому что я максимально развила его теорию и его искусство, я не думаю, что мне может быть отказано в месте с ним и с доктором Таннером в качестве пионеров в терапевтическом голодании.

Есть и другие, как врачи, так и неспециалисты, которые заслуживают признания как пионеры в продвижении голодания, как лечебной меры. Среди них следует упомянуть Чарльза К. Хаскелла, ныне покойного, также писателя и издателя книг, который был другом доктора Дьюи и его издателем, Ллойда Джонса, главу фирмы «Х. А. Джонс и сыновья, Лтд», книготорговцев и издателей, из Вангануи, Новая Зеландия, чья личная пропаганда, труды и публикации сделали так много для распространения нового Евангелия здоровья по всей Австралии и Южным морям и покойный доктор К. Е. Пейджа из Бостона. Все они имеют право на место и почет за свои неустанные усилия в поддержку доктрины, провозглашенной на страницах этой книги.

Примечания

1

Состояние страдания, при котором человек не может полностью адаптироваться к стрессовым факторам и вызванному ими стрессу и демонстрирует неадаптивное поведение. (Здесь и далее — примечание переводчика).

2

Небольшая, лёгкая в исполнении музыкальная пьеса, главным образом для фортепиано.