Колокол

Лора Кейли, 2023

Это всегда случается в одно и то же время. Колокольный звон в моей голове, который я слышу два раза в день с самого детства. С годами он становится все громче, причиняя мне нестерпимую боль. Моя подруга Маргарет позвала меня на остров Сен-Мало, чтобы вылечиться от недуга, но там происходят странные вещи… В первый же день она пропала. Затем таинственный незнакомец сказал, что покажет, где она, если я соглашусь сыграть с ним в одну игру. Каждое утро я буду просыпаться в теле одного из жителей острова, чтобы разгадать тайну преступления, к которому все они причастны.

2 глава

— Море сегодня неспокойно, сэр, — сказал штурман, зайдя в нашу каюту.

— Нестрашно. Как скоро мы прибудем? — спросил я.

— Через четыре часа.

Он остановил на мне свой взгляд. Ему нужно было обойти все каюты, но штурман не двигался с места. Наверное, вид у меня был не очень.

— Вам нехорошо? — всё же спросил он. — В соседней каюте есть врач. Точнее, не то чтобы врач, он ветеринар, но лечит преимущественно лошадей, а лошади, собственно, чем не люди…

На меня накатывала дрожь.

— Всё в порядке, — перебила его Маргарет, — нам не нужен ни врач, ни ветеринар. У него морская болезнь.

Штурман, не раз видя морскую болезнь во всяком её проявлении, недоверчиво посмотрел на меня, кивнул и вышел.

— И почему люди думают, что могут спрашивать всё, что вздумается? — ворчала Маргарет. — Нет, ты видел, как он посмотрел на меня? Как будто я вру. Если я сказала, что у нас морская болезнь, значит, у нас морская болезнь.

Она часто говорила «у нас»: у нас выходной, у нас день рождения, и болезнь моя, видимо, тоже была у нас…

Как много я отдал бы за морскую болезнь! Хоть большую, хоть небольшую, чтобы меня выворачивало, как рваный носок, чтобы полоскало по всей палубе, чтобы проклинал я всех и ненавидел вся, чтобы еле дожил до берега… Я бы променял на что угодно свою мигрень. Но море любило меня, и это было взаимно.

Маргарет ходила из стороны в сторону по и без того узкой каюте.

— Сядь, Марго, ты раскачиваешь палубу, — хотел я пошутить, но по её взволнованному лицу понял, что сейчас для этого не время.

Как-то один из докторов сказал ей, что я могу закончить инсультом. Вот так вот, в любой момент — точнее, не в любой, а во время мигрени. И хоть Маргарет и не верила докторам, но та фраза засела в ней надолго. Она боялась, что я умру. Я каждый раз это видел по волнению, которое она не могла скрыть.

— Успокойся, пожалуйста, — сказал я, но изо рта моего вышло что-то несвязное. Я стал хуже говорить, значительно хуже. Во время этих мигреней что-то заклинивало в мозгу. Я делал вид, что не замечал этого, а Маргарет, думая, что я не заметил, также не подавала виду. Но по её глазам я всё понимал.

Без пяти шесть.

Маргарет была безоружна, никакой тебе горячей воды. Она вложила мне в руку аспирин, а я знал, что он не поможет.

В голове стучало… Или это стучали в дверь?

— Зайдите позже! — крикнула Маргарет.

За дверью не отвечали и продолжали стучать.

— Зайдите позже, пожалуйста!

Стук не прекращался.

Маргарет открыла. В каюту ввалился мужчина. От него разило спиртным, а ещё какой-то животиной; он еле держался на ногах. Я не сразу понял, что он качается, — я думал, что это каюта или меня штормит, но нет, это его штормило самого по себе. Ноги его разъезжались по полу; он пытался облокотиться о дверь, тут корабль качнуло, и мужчина упал на меня, навалился прямиком, как мешок с навозом. Пахло от него примерно так же.

— Я прошу меня извинить, — сказал он.

Фляжка выпала у него из рук; он пытался до неё дотянуться, но безуспешно. У меня разболелась переносица. Обычно мигрень начиналась с неё; сейчас дойдёт и до глаз, потом до висков, и опояшет, будто кольцом для средневековых пыток, всю мою тяжёлую голову. Будет сжимать её и сжимать, и трезвонить, убивая последние клетки и без того истощённого мозга.

— Да что вы себе позволяете, — крикнула Маргарет, оттаскивая его от меня, — вы же пьяны!

— Прошу меня извинить, — бормотал мужчина, — я абсолютно трезв!

— Оно и видно…

— Я, между прочим, доктор. Я лечу лошадей… — Он выпустил протяжную отрыжку. — А опьянел я от страха, — и перешёл на шёпот, — я страх как боюсь воды.

— Пожалуйста, вернитесь в каюту, — чуть не плача, просила Маргарет.

— Я не могу, мадемуазель, я боюсь утонуть…

— А с нами не боитесь?

— Нет, с вами не боюсь, вы не должны утонуть. А вот меня столько раз выбрасывало за борт! Один раз это было… — Он задумался. — Вас ещё тогда и в помине не было, а меня чуть не скормили акулам. Второй раз я только прогуливался по палубе, как вдруг ни с того ни с сего… Видит дьявол, море ненавидит меня.

— Пить надо меньше! — сказала Маргарет.

— Вот в этом вы правы. — Он приподнял фляжку. — Ваше здоровье, — и опрокинул её себе в рот.

— Корабль скоро причалит; шли бы вы уже к себе, доктор. — Она покосилась на него.

— Лучше я здесь посижу. Капитан, как пить дать, собьётся с курса… такая погода, как тут не сбиться, сегодня безбожный туман…

— Я всё же настаиваю, — упорствовала Маргарет.

— Брось, Марго, пусть остаётся, — простонал я.

— Спасибо, молодой человек… Да хранит вас Бог, хоть его ещё никогда не было там, где был я, и, значит, на этой посудине его тоже нет, но он видит, как я вам благодарен. — Наш сосед ударил себя кулаком по груди и выпустил перегарный дух. — Ой, — он посмотрел на меня и скривил лицо, — тоже похмелье?

— Мигрень, — сказал я.

— Мигре-е-ень, — протянул он. — Значит, и вы туда же?

— Куда же?

— Тоже приехали лечиться? Известная байка — море всех лечит. Бедолага, — он похлопал меня по спине, — как мучается… У меня где-то были таблетки… правда, не от мигрени, а от боли в суставах, и не для людей, а для лошадей. Когда-то у меня была лошадь. Но какая, собственно, разница… Вам принести?

— Да, принесите, — сказала Маргарет и стала тянуть его за руку. — Принесите! — Она еле оторвала его от кушетки и вытолкнула за дверь.

— Но позвольте, — успел только возмутиться он, когда дверь перед его носом закрылась.

Этот ветеринар проговорил мне всю мигрень — я словно прокрутил её на быстрой перемотке и сам не заметил, как она прошла. Может, опять его пригласить…

— Он не говорил, в какой гостинице остановится? — спросил я.

— Ещё чего не хватало, — фыркнула Маргарет.

— Жаль, я бы хотел с ним поболтать…

Марго посмотрела на меня с недоверием, но, видно, списала всё на болезнь.

— Ты сможешь найти его по амбре, — сказала она.

Море штормило ещё пару часов; оно билось о борт корабля, креня трескучее судно, качало каюту и нас вместе с ней. Там за стенкой качался ветеринар, он нещадно бился о смежную стену и каждый раз проклинал чью-то мать. Мы держали скользящие стулья, подпирали собою кровать. Вскоре всё подозрительно стихло — так же резко, как и началось.

Поднявшись на мокрую палубу, мы увидели изнемогших матросов и такого же уставшего кэпа. Туман рассеялся. Показался остров с призраками еле заметных домов. Во многих уже погасили свет. На нас смотрел старый маяк из красно-белого камня; он звал своим дымчатым светом, будто приглашая к себе. У берега — скопище лодок и яхт; они покачивались и шумели, тесня и толкая друг друга. Шторм дошёл и до здешних мест. Вскоре мы спустились на берег.