На выдохе сна

Лора Олеева, 2019

Что может быть безопасней и уютнее сна? Так думала и девушка Настя из города Закрайска. До тех пор, пока сны, вернее кошмары, необъяснимым образом не стали вторгаться в ее реальность. Девушка в растерянности: подруги отворачиваются от нее, подозревая в чем-то нехорошем, а любимая мать превращается в оборотня, замышляющего убийство. На зов отчаявшейся Насти в город приезжает человек, работа которого состоит в расследовании смертей и несчастных случаев, имеющих мистическую подоплеку. Помочь спасти Настю вызывается и ее брат. Только эти два человека осознают, какая беда нависла над городом. Им предстоит выяснить, кто повинен в череде необъяснимых смертей в Закрайске. Они еще не знают, что убийца уже наметил новую жертву в их ближайшем окружении. Успеют ли они предотвратить трагедию и найти этого загадочного убийцу, стоящего так близко к ним – за тонкой гранью сна?

Глава 9. Мы все ловцы на золотых брегах

На рассвете Глеб почувствовал, как его толкают в бок.

— Глеб, слушай, можно мне тоже немного вздремнуть? Я уже совсем падаю.

Глеб вскочил. В неясном сером утреннем свете лицо Саши выглядело лицом осунувшегося призрака. Вокруг воспаленных глаз были круги.

— Ложись давай. Я покараулю.

— Ты только надолго не уходи, ладно? Ночью никого не было. Так может, утром… — бормотание Саши стало неясным. Она моментально уснула.

Глеб поежился. В палате было холодно, по полу сквозило. Глеб отлучился на минуту и снова вернулся в палату.

Больница постепенно просыпалась. В коридорах послышались голоса, звон и грохот катимых тележек. Звук нарастал, больница начинала входить в рабочий режим.

В палату заходили врачи. Настю осматривали, делали какие-то процедуры. На спящую Сашу косились, но от вопросов воздерживались.

Выспаться среди шума Саше не удалось. Вскоре она села на раскладушке, мучительно зевая, и потянулась.

— Доброе утро, соня! — улыбаясь, сказал Глеб, который на планшете раскладывал пасьянс.

Саша обиженно посмотрела на него, покачала головой, но от укоров воздержалась.

— Ну и какие планы? Кроме врачей, в палату никто не заходил. Как насчет версии о хитроумном убийце в белом халате? Будем брать с поличным?

— Отставить, — угрюмо буркнула невыспавшаяся Саша.

— Угу. В двенадцать часов тетка обещала приехать и сменить меня. Будем ее дожидаться или слиняем чисто по-английски?

Саша взглянула на часы и заспешила.

— В мои планы пока не входило лобовое столкновение с твоей тетей. Я сматываюсь. Если она вдруг будет обо мне расспрашивать, ничего не говори. Хотя я думаю, что ей сейчас не до этого. А ты дождись ее. Не оставляй Настю одну. И скажи своей тете, чтобы она тоже строго вела учет всех посетителей: кто, во сколько, что делал и так далее.

— Слушаюсь и повинуюсь. А ты сейчас куда?

— Пойду позавтракаю, наверное.

— Поздний завтрак аристократа?

— Он самый. А потом надо ехать. С Наташей можно будет сегодня поговорить?

— Да, как раз удобно. Тетка будет до вечера в больнице, дядя Ваня на работе. Так что Наташка после школы в полном нашем распоряжении.

— Хорошо. Тогда так. Встречаемся в больничном буфете на первом этаже. Перекусим и в бой.

После встречи с тетей Глеб спустился в больничный кафетерий. Он с усмешкой понаблюдал, как Саша отчаянно гоняла по тарелке яйцо с майонезом, пытаясь подцепить его вилкой, и героически пыталась намазать на кусочек хлеба застывшее ледяное масло. Потом подошел поближе.

— Что, с дичью проблемы? Не дается в руки? — весело поинтересовался он.

Саша подняла на Глеба усталое лицо.

— Смейся, смейся. Следующей ночью караулить будешь ты.

— Да без проблем. У тебя такой вид, как будто в последнее время ты вообще мало спишь.

Саша усмехнулась.

— Не в бровь, а в глаз. Я за последнюю неделю ночью только раз и выспалась нормально. У Алексея в доме. Низкий поклон ему за это.

— Слушай, а он знает, где ты сегодня ночь провела?

— Я позвонила ему вчера и предупредила, что занята и раньше следующего дня вряд ли вернусь.

— Да-а-а, дела. Ну и как он отреагировал?

Саша состроила кислую физиономию.

— Слушай, мне кажется, что у нас есть сейчас проблемы посерьезнее чувств Алексея. Давай займемся ими.

— Лады.

И Глеб пошел брать завтрак. Неторопливо перекусив, Глеб и Саша вышли из больницы и тронулись в путь.

Дом Насти находился в тихом спокойном месте недалеко от парка. Саше он был как будто знаком из письма Насти. Она сразу узнала по описанию и этот дом, и этот подъезд с разбухшей от старости дверью, и проржавевший навес над маленькой лесенкой, ведущей в подвал. Ей как будто был знаком и этот стойкий кошачий запах, впитавшийся в стены подъезда, и эти чахлые цветы в горшках на лестничных клетках, и щербатая разнокалиберная плитка на полу.

Глеб позвонил в дверь. «Тиль-тиль-тилиль» — прозвучал звонок. За дверью послышались робкие шаги.

— Кто там? — настороженный детский голосок. Глазок на секунду закрыла тень.

— Я, Наташка. Глеб. Открывай.

Дверь открылась. Наташа еще не успела переодеться и стояла перед ними в блузке и школьной юбке. Волосы были подстрижены в каре и перехватывались заколками. Карие глаза смотрели настороженно.

— Привет! Знакомься, Наташка. Это Саша.

— Твоя девушка, что ли?

Глеб и Саша переглянулись. В глазах Глеба стояли смешинки.

— Да, я его девушка, — обреченно сказала Саша мрачным тоном, — или что-то вроде того.

Глеб незаметно для Наташи иронически поиграл бровями, улыбнулся, но ничего не сказал.

— Чай будете пить?

— О! Чай! Супер! — Глеб снял свою куртку, принял куртку от Саши и повесил на вешалку, — Слушай, а можно я пока Саше вашу с Настей комнату покажу?

— Это зачем еще?

— Да что тебе, жалко, что ли?

Глеб демонстративно обнял Сашу за талию и повел через гостиную в дальнюю комнату. Наташа рысью бросилась в свою комнату, пытаясь опередить непрошеных гостей.

Комната Насти и Наташи была именно такой, какой бывают комнаты девушек-подростков: куча сувениров, игрушек, дисков, журналов и книг вперемешку с одеждой в неубранной постели. Наташа, покраснев, бросилась хватать вещи с кровати и швырять их в шкаф.

— Глеб, — шепотом сказала Саша Глебу, — чтобы осмотреться тут и поискать опасные вещи, мне понадобится как минимум полчаса. А то и больше.

Глеб кивнул.

Пока Наташа спешно прибиралась и приводила в порядок свою постель, Саша неторопливо оглядела комнату. Кровать Насти, стоящая у окна, была аккуратно застелена полосатым покрывалом. На чисто протертой тумбочке лежали стопкой сложенные книги. Саша представила себе, как мать Насти, усталая после работы, приходит в эту комнату, аккуратно складывает вещи в стопку, протирает любовно тумбочку, застилает кровать, стараясь разгладить складки, а потом, присев на стул, закрывает глаза руками и прислушивается к звенящей тишине, которая царит в комнате. От прибранного письменного стола Насти, от ее бережно развешенной на стуле кофточки струилась такая материнская нежность и забота о своем несчастном больном ребенке, что Саше стало неловко за свои подозрения в отношении родителей Насти. И даже за свое присутствие здесь. Она почувствовала себя непрошенной гостьей в обители материнской скорби и любви.

Подавив в себе чувство неловкости, Саша оглянулась и подошла к кровати. Над ней висел календарь с картинами русских художников. С настенного бра свешивалось несколько безделушек. Среди них внимание Саши привлек ловец снов.

— Можно посмотреть?

Наташа оглянулась, кивнула и продолжила торопливую уборку, а вернее, экстренное прятанье девичьих секретов.

Саша взяла ловец в руки. Он был сплетен изящно и вычурно. Украшенные бусинами нити паутины связывались в красивый узор и сходились в центре, который украшала жемчужина. Легкие перья, покрашенные в фиолетовый цвет, крутились на маленьких подвесках, тоже украшенных бусинами вперемежку с жемчужинками.

— Красивая вещь. Это Настина?

Наташа уселась на кровати и стряхнула со лба пряди выбившихся волос.

— Да, это Насте подарили на Новый год.

Глеб посмотрел на Сашу, которая разглядывала ловец.

— А что это такое и с чем это едят? — недоуменно спросил он.

Саша продекламировала.

— «Ему подобна человеческая жизнь:

Несется юность по расцвеченному лугу,

Мы обретаем зрелость в смене лет,

Вслед старость устремляется по кругу.

Закручиваясь в быструю спираль,

Последних недопитых лет вода

Сквозь трещину просачиваться будет,

Покуда не иссякнет навсегда».

Так говорил Иктоми, Высший Дух,

Из ивы обруч оплетая паутиной.

«Возьми его, о мудрый, и лови

В него любовь, надежду, свет невинный.

Пусть горести пройдут, тебя минуя,

И не затронет сердце черным смрадом

Зло зависти и ненависти зло.

Душа пусть не сочится мрачным ядом

Отчаянья, и ревности, и боли.

Мы все ловцы на золотых брегах,

И ловим счастие жемчужной сетью.

Пусть будет благодатен наш улов!»

— А нельзя по-человечески? — попросил Глеб.

— Одна из древних легенд индейцев, — пояснила Саша, — говорит о Духе по имени Иктоми, который передал племени лакота этот оберег. Он был сделан в виде круга. Это форма у разных народов Земли считалась идеальной, ассоциировалась с солнцем, вечностью, а также цикличностью земной жизни. Оберег имел вид паутины с пустым пространством посередине и должен был помогать ловить в сети добрые идеи, мечты и сны. А злые должны были уходить в пустоту.

— А я думала, что ловец снов ловит сны. Разве не так? — удивилась Наташа.

— Другая легенда, которая сохранилась у племени оджибве, рассказывает о великой прародительнице Паучихе. Она научила женщин плести такие обереги. Паутина на обруче ловила дурные мысли, сны и кошмары и пропускала лишь добрые мысли и хорошие сны.

— Секунду, постой, ты сказала, что у этого оберега должно быть пустое пространство посередине. Или я что-то не понял?

— Нет, Глеб, ты совершенно прав. У индейцев паутина плелась не до конца, оставляя пустое пространство в центре. Однако подобные обереги очень древняя вещь, и их можно увидеть и у других народов. Например, похожая вещь есть у многих народов Сибири. Только плетется уже без отверстия посередине. Такой ловец ловит все сны: и приятные, и ужасающие.

— Как этот? — спросил Глеб.

— Да, похоже, — задумчиво сказала Саша, — конечно, сейчас мало кто задумывается о такой мелочи. Чаще всего ловец используют просто как элемент декора. Однако в древности только шаманы могли использовать такие силки, чтобы ловить разные образы из сновидений, усиливать их, делая более жизненными, яркими, учиться осознавать себя во сне, выживать в мире снов и бороться с его демонами. Это было одно из распространенных упражнений для шамана. Им приходилось иногда уходить в мир сна, использовать этот мост для общения с миром мертвых.

Все трое помолчали, разглядывая ловец в руках Саши.

— Саш, а этот талисман не мог?.. — не стал договаривать Глеб.

— Нет, не думаю, — неуверенно сказала Саша, — По крайней мере, сам по себе. Но давай я его на всякий случай с собой заберу. Надо его немного проверить. Ты не против? — кивнула она Наташе.

Наташа согласно закачала головой, опасливо поглядывая на ловец.

— Наташ, а ты не знаешь, кто его Насте подарил?

— Да вроде это Рита, Настина подруга из института. На Новый год подарила. Так мне Настя сказала. Говорит: «Ой, какой красивый! Я его теперь все время рядом буду держать!» Вот и повесила.

— Понятно. А ты Риту хорошо знаешь?

— Нет, не очень. Пару раз только видела. Вот Вику — да, эту я хорошо знаю. Она часто к Насте в гости заходит. Правда, меня они все время спровадить куда-нибудь пытались. Чтоб я не подслушивала. Но вообще Вика милая. Очень сочувствует мне. Говорит: «Держись, Наташка». Даже обняла меня.

— А ты когда Вику видела в последний раз?

— Да вчера видела. Она узнала, что Настя в больнице. А тут как раз время посещения больных было. Она и пришла. И других одногруппников привела.

— В больницу? Одногруппников?

— Ну да. Я вчера долго в больнице сидела. До самого вечера. Глеб попросил. А тут они все и пришли.

— А кто конкретно?

— Ну, я всех не знаю. Человек шесть. Я из них только Риту видела пару раз, Вику знаю. Еще я парня Настиного видела.

— Настиного парня?

— Я не знаю, парень он ей или нет. Что, она мне рассказывает разве что-нибудь? — ощетинилась Наташа, — Это я так думаю. Он такой мимимишный. Во время болезни навещал сестру. Конфеты приносил. Я однажды раньше времени из школы вернулась и их застукала. Видела, как он ее за руку держал. Я вошла в комнату, а они смутились. Парень сразу от Насти отвернулся и стал рассказывать истории разные веселые. Рассказывал так прикольно, что мы с Настей от смеха чуть не полопались. И вообще, такой добрый, вежливый. Мне тоже сочувствовал в больнице.

— А кто еще Настю в больнице навещал?

— Да никто. Никто же не знал, что она там лежит. Правда, мы не всегда рядом были. Мог кто-нибудь и зайти, пока мы отлучались.

— А перед больницей кто Настю навещал?

— Это когда она дома лежала?

— Да. И до этого.

— Да откуда ж я знаю?! Что я, слежу, что ли, за ней?! — заворчала Наташа, — Настька — она вообще скрытная. Ничего не рассказывает. А в последнее время у меня от нее вообще крыша ехала. Такое напридумывает, что просто ужас. Я и спать-то с ней в одной комнате боялась. Ночью Настька кричала, кошмары ей снились. Я в гостиной на тахте спала. От греха подальше. А когда я в школе днем была, ее могли и навестить.

— И все-таки, ты ведь кого-нибудь могла застать.

— Видела рыжую Риту, правда, зачем она приходила, не знаю. Один раз Вику видела.

— Когда ты ее видела?

— А как раз в тот день, что Настю в больницу увезли.

— Это какого числа было?

— Это я точно помню, тридцатого апреля. Родители на дачу поехали огород копать. А меня раньше отпустили. Слава богу. «Поезжай, — говорят, — домой, вдруг Насте надо чего-нибудь. Присмотри». Она уже совсем плохая была, с кровати с трудом вставала. Ну, я, короче, днем и вернулась. Поднимаюсь к лифту, вызываю его. Двери раскрываются, а оттуда Вика вышмыгивает. Увидела меня, смутилась чего-то, буркнула «Привет!» и вон из подъезда.

— Ты уверена, что это было именно в тот день, когда Настю увезли?

— А чего не помнить-то? Это ж совсем недавно было. Мне тот день до мелочей запомнился.

— Ну ладно. А как парня зовут, который Настю навещал?

— Вот чего не помню, того не помню. Я ж говорю, скрытная она, сестра моя. При мне она того парня как-то называла, только я имя забыла. Какое-то простое, обыденное. Нет, не вспомню.

— Наташ, а можно еще вопрос?

— А чего вы все спрашиваете и спрашиваете? — подозрительно спросила Наташа, — Вам-то какое до всего это дело?

— Не пойми меня превратно, Наташа, — доверительно обратилась к ей Саша, — просто я тоже принимаю всю эту историю с Настей близко к сердцу. Волнуюсь за нее и хочу помочь. Честное слово.

Она поглядела прямо в глаза Наташе. Наташа опустила глаза.

— Ну ладно. Спрашивайте.

— Да у меня всего один вопрос, — улыбнулась Саша, — К чаю угощение полагается? А то мы с Глебом с пустыми руками пришли. Неудобно. Да и чай как пить-то?

— У нас варенье еще осталось. Будете?

— Это не дело. Как же мы можем покуситься на последнюю банку варенья?

— Наташка, — вмешался Глеб, — слушай, не в службу, а в дружбу. Я тебе денежку дам, а ты сгоняй в магазин за тортиком или другим сладеньким. Надо же знакомство отметить.

Наташа радостно улыбнулась и сразу согласилась.

— А чего купить-то?

— Да что хочешь, на твой вкус. Мы тебе доверяем.

— Ну-ну.

И Наташа быстро убежала.