Опасный ум

Лорен Джу (2024)

Новое расследование приносит в жизнь констебля Селесты Остин, которая недавно начала работу в участке под руководством приёмного отца, знакомство и старого друга. Постепенно Селеста понимает, что слишком втягивается в тёмную историю, стараясь оправдать главного подозреваемого — Джонатана Куинси. Прошлые травмы не отпускают Селесту, и она старается решить внутренний конфликт через помощь другим.

Глава 7. Воспоминания

В свой единственный выходной Селеста решила заняться уборкой — расставить всё по местам казалось хорошей идеей. Когда выполняешь механическую работу, можно ослабить мыслительную деятельность и позволить мозгу самому прийти к интересным выводам.

Селеста испытывала личную вовлечённость в расследование: бедная девочка, которая могла остаться без отца, — она так похожа на неё в детстве! Нельзя, чтобы у неё поменялся опекун… Это будет удар. Селеста с ужасом вспоминала, как умерла мама, бабушка, а затем папа — всё это било по ней, словно метеоритный дождь.

К счастью, уборки в однокомнатной квартире было немного, и Селеста невольно вспомнила, что неплохо бы зайти к Дэвиду и помочь ему: он не любил убираться и всегда предоставлял это приёмной дочери. А без неё у него в дома царил бардак. Она только потянулась к телефону, чтобы набрать его, как услышала звонок в дверь. Сердце замерло — Селеста никого не ждала.

Она поспешно подошла и посмотрела в глазок — Ронни. Нахмурившись, Селеста открыла дверь.

— Привет. Мы с тобой давно не говорили и… — Ронни поспешно вытащил из пакета набор эклеров. — Твои любимые. Если вкусы не изменились.

— Они всё те же. — Селеста осторожно улыбнулась, пропуская друга в квартиру. — Ещё раз извини, что так резко оборвала с тобой контакт. Это было…

— Всё нормально.

— Неправильно, — одновременно с Ронни проговорила она и смутилась.

Старый друг будто тащил её в болото воспоминаний — туда, где быть ей совершенно не хотелось.

— Селеста, надеюсь, что ты веришь мне, — говорил Ронни, пока они шли на кухню.

Селеста набрала воду в чайник, а затем поставила на огонь.

— Знаю, что ты хороший человек. — Она достала чашки из шкафчика и зажмурилась.

« — Ты же знаешь, что я хороший человек, Селеста! — кричал он, с силой сжав её плечи. Она подалась назад, но выбраться не хватало сил. — Это всё твой отчим влияет на тебя! Настраивает против меня! Да он… Он сам тебя хочет, Селеста! Ты вообще видела, как он смотрит на тебя? Он взял тебя к себе в пятнадцать лет! Да это же… Педофилия!

Если бы она могла вырваться, то дала бы пощёчину.

— Не смей никогда говорить так про Дэвида. Он — мой папа теперь. И он ни разу за эти годы не домогался до меня, — Селеста старалась говорить ровно, но голос уже дрожал от нервов. — Мне незачем врать.

— Ну да, конечно! Ты мечтала пойти в полицию и быстренько продвинуться благодаря нему!

— Я не честолюбива, и ты это знаешь! — Селеста ощущала, как в груди всё меньше воздуха, а на плечах точно останутся синяки. — Отпусти меня! Мне больно!

Он резко отошёл от неё, растирая лоб.

— Извини. Нервы. Я… Он наехал на меня, Селеста. Сказал, чтобы я признался. Но я не виноват! Это был не я!

— Полиция разберётся, — прошептала она, ощущая слёзы в глазах. Плечи саднило, и Селеста боялась приспустить платье, чтобы увидеть там гематомы.

— Да твой отчим мечтает меня посадить! — рычал Аарон, опрокидывая шкатулку, подаренную Дэвидом на день рождения Селесты. — И он это сделает! А ты! Ты можешь что-нибудь сделать вообще?!

Она присела на корточки и подняла шкатулку — та была пуста. Когда-то в ней хранились деньги, но их Селеста одолжила Аарону — тому не хватало на ремонт машины.

— Я на стороне закона, — дрожащим голосом ответила она.

Он схватил её за горло, наклонившись.

— Ты меня совсем не любишь».

— Так ты мне веришь, Селеста? — произнёс Ронни, вынудив её вздрогнуть. — Я тебе не вру.

И слова вновь послужили триггером — трясина, в которой Селеста ещё долго будет тонуть.

« — Ты мне веришь? — Аарон крепко обнял её, не давая выбраться.

— Конечно. — Селеста пыталась сохранять трезвый рассудок, но это было тяжело.

Аарон прикоснулся губами к шее — её самому чувствительному месту.

— Обещай, что поможешь мне. Что веришь в меня — скажи, что веришь. — Он рассыпал поцелуи на её шее, и Селеста цеплялась за его плечи, не в силах думать ни о чём другом. Запах жжёной резины, машинного масла и мятной жвачки обволакивал сознание.

Селеста уже не могла трезво мыслить — она ведь любила его, а разве любимый человек способен на ужасное?

— Я тебе помогу, — шептала она, ощущая его крепкие руки на талии. — Я найду контрдоказательства. Я найду алиби, — обещала она, забываясь в родных объятиях и ласковых прикосновениях.

— Хорошая девочка.

Селеста уже не понимала, как они оказались на постели, но какая разница, когда её столь сильно любили и хотели?»

Нет, она — плохая девочка. Плохая девочка, которой гормоны затмили разум, и она не слушала Дэвида, что убеждал её быть разумнее. Ей было плевать. Двойственность помыслов разрывала на части: ей хотелось быть хорошим полицейским, но и признать, что любимый человек — убийца — нет, этого не могло быть. Она окончательно запуталась.

Она — плохая, потому что оправдывала Аарона в тех ситуациях, когда этого делать не надо было.

«Селеста убиралась на кофейном столике, пока Дэвид сидел и смотрел новости. Его глаза округлились, и Селеста мгновенно поняла причину — рукав приподнялся, пока она убирала грязную тарелку.

— Что это?!

Селеста тотчас убрала руку и приспустила рукав. Щёки покрылись румянцем.

— Да ничего. — Она прошла на кухню и поставила тарелку в посудомойку. — Ударилась.

Дэвид направился следом за ней.

— Я уже видел у тебя такой синяк. Это же Аарон оставил? Я прав?

Селеста редко когда слышала металлические нотки в его голосе в повседневной жизни. На работе он был жёстким, дома — мягким.

— Это засос. Понятно? — Селеста принялась протирать забрызганную жиром плиту.

— Доченька, я не настолько стар. — Он подошёл к ней сбоку. — Всё понимаю. Но Аарон тебя явно чем-то приложил. Похоже — скалкой. Синяк огромный.

Она шмыгнула носом и ощутила песок в глазах.

— Селеста, зачем ты терпишь? — Она слышала, что Дэвид пытается быть мягким с ней.

— У него проблемы с гневом. Это лечится. — Селеста вновь принялась оттирать плиту, стараясь поправить хоть что-то в жизни.

— Пускай этим занимается его семья, а не ты, — отрезал Дэвид. — Ты заслуживаешь нормального человека, а не преступника.

— Он — не преступник! — впервые за всё время Селеста повысила на него голос.

— Он так ведёт себя. И, клянусь Богом, если он ещё раз тронет тебя — я найду за что его посадить!

Селеста бросила всё и направилась к выходу.

— Обиделась? На правду не обижаются!

— Не смей. Не смей пользоваться своей властью, чтобы портить мою личную жизнь! — Она резко повернулась к нему, еле сдерживаясь от слёз.

— Селеста, я… Знаю, что у тебя нелёгкая жизнь, что ты рано лишилась отца, что я… папа — так себе. И закономерно, что ты связалась с плохим мальчиком — я прочитал одну психологическую статью на днях…

— Не хочу тебя видеть. — Селеста перебила его, открывая входную дверь и вылетая из дома.

— Вот увидишь, доченька, увидишь! Его проблемы с гневом вскоре обернутся против него. Попомни мои слова! — Он выскочил на крыльцо в тапках, чтобы докричаться, но Селеста уже выбежала с подъездной дорожки».

— Селеста, ты в порядке? Побледнела вся. — Ронни обеспокоенно всматривался в неё, пока Селеста сжимала своё запястье, когда-то сильно пострадавшее от сковородки.

— Ронни, всё нормально. — Она дотронулась до чашки с розовыми цветами по бокам, стараясь вернуться в реальность. Но воспоминания тиной продолжали утягивать её ко дну.

Селеста тщательно пыталась забыть прошлые отношения и завести новые. Но не могла — всё было уже не то. Все парни блекли на фоне бывшего, не хватало драйва, эмоций. Селеста понимала, что сломалась на Аароне, боялась довериться кому-либо ещё, вместе с тем ждала предательства как манны небесной — и это ненормально. Дэвид пытался заговорить об этом, однако каждый раз натыкался на глухую стену — Селесте было стыдно говорить об этом с ним.

Во время отношений с Аароном она будто находилась в длительном дурмане. И Дэвид потратил столько нервов, пытаясь спасти её. Он намучился с ней больше, чем все её погибшие родственники вместе взятые. Селесту грызла вина за то, что чужому человеку — Дэвиду — пришлось пережить. Она просто отвратительная дочь.

— Главное, что у тебя нет мотива. Хорошо, что погибшая не успела включить тебя в завещание, — проговорила Селеста, стараясь мыслить трезво.

« — Мотив — кража денежных средств.

Слова прокурора доносились до Селесты словно через толщу воды. Селеста впилась ногтями в ладонь, стараясь успокоиться.

— Подсудимый Аарон Марш поругался с убитым…

Селеста закусила губу и взглянула на возлюбленного — тот сидел угрюмый.

— Сначала у него было алиби…

Селеста вспомнила, как сама же и занималась поиском алиби, чтобы не пришлось врать.

— Затем нашли орудие убийства и отпечатки пальцев.

Селеста с ужасом вспомнила, как Дэвид положил перед ней пистолет — любимый «Глок» Аарона. Он всегда носил его с собой.

— Подсудимый отвергал свою причастность к произошедшему.

Селеста усмехнулась, восстановив в памяти, как горячо Аарон отстаивал свою невиновность, как лгал-лгал-лгал… Она готова была простить ему порывы гнева и синяки на своей коже, но ложь его была продуманной, на трезвую голову, ложь была специальной. Удары — случайны, ложь — нет.

Хоть Дэвид и говорил, что побои непростительны, но Селеста любила Аарона. И теперь даже не смогла досидеть до решения присяжных — выбежала в туалет на ватных ногах, потому что сил не оставалось.

Из горла вырвались только жалкие хрипы, болезненные спазмы стягивали желудок бечёвкой, никакого облегчения. Еда словно застряла в груди, камнем на душе осела боль, и её ничем не вытащить.

Глаза нещадно щипало, Селеста продолжала кашлять, пачкая волосы слюной. Трясло как в лихорадке, и горячие слёзы не заставили себя ждать. Она вдруг завыла, не ожидав этого от самой себя.

Немного погодя Селеста ощутила прикосновение тёплых рук и укачивание.

— Доченька, всё будет хорошо.

Дэвид вышел за ней. Как же ей стыдно именно перед ним… Она не могла смотреть ему в глаза, не могла из-за тяжести вины на сердце.

— Папа, я ужасная дочь, — хрипела Селеста, сотрясаясь. — Прости.

— Тебе не за что просить прощения. — Он ласково провёл ладонью по её лицу, убирая мешающие видеть волосы. — Такое случается. Теперь ты в безопасности. Всё наладится, вот увидишь.

Селеста прижалась к нему, пытаясь найти успокоение.

Но его ещё долго не было».

— Ладно, что мы всё о серьёзном, — произнесла Селеста после долгого молчания. — Давай лучше вспомним, как веселились в школе.

Губы Ронни растянулись в привычной доброй улыбке, и Селеста так её любила. Они проучились вместе всего два года, но это было чудесное время: Ронни помог ей освоиться в новой школе и всегда интересовался ею, хотя романа не сложилось — Селеста углубилась в учёбу перед поступлением в полицейскую академию. Это была цель жизни и отрада — шанс оставаться с родным папой даже после его смерти.

Затем Селеста поступила и встретила Аарона — и тогда жизнь перевернулась вверх дном. Первые годы она продолжала дружить с Ронни, у того уже появилась девушка, пока Селеста грызла гранит науки и занималась своей физической формой, а потом Аарон заставил её обрубить все контакты с возможными соперниками. Это было грубо, но Селеста понимала его — он боялся измены. Она согласилась на его условия, расплатой оказалась дружба с Ронни.

Как же она теперь об этом жалела.

Селеста откусила эклер, крем таял на языке — столь сладкий, что пришлось запить чаем.

— Помнишь, как на физике нас гоняли? — Ронни поддержал её идею, и Селеста расслабилась.

Он поддержал её и не злился из-за произошедшего.

Селеста заслужила хоть немного счастливых воспоминаний.