Восьмой

Любовь Александровна Филимонова, 2021

Во время экскурсии в старый земной мир пропал парнишка, чьи родители – выходцы с Земли, уже давно перешедшие в один из Миров. (Помните, куда перешли когда-то майя?). Да, новые Миры и старая Альма матер еще обменивались экскурсиями. И теперь перед нашей спасательной экспедицией на Землю стоит сложная задача: обнаружить на просторах этой самой Земли-матери своего человека, бесследно пропавших во время одной из экскурсий на Землю. Насколько члены спасательной команды, названной «Ковчег», смогут действовать на Земле, уже давно отвыкнув от ее реалий? Каким они увидели современный земной мир? Интуиция и особые способности помогают друзьям выжить в сложных земных условиях. Петушиные бои, где нано-петухи не всегда побеждают, кентавр, который пугает даже самых опытных охранников, светящаяся аура членов команды Ковчега, способная выдать их, союз с казаками и вариорами, – эти эпизоды их приключений дают им возможность добиться результата. Правда, не совсем того, который ожидали.

Адаптация

Гостиница располагалась в новом микрорайоне города, чистая, еще пахнущая свежим деревом, красками.

Василиса припечатала к стойке администратора стопку их паспортов:

— Делегаты на слет шепф-поваров города, — коротко пояснила она. — Нам бы вместе…

Им достались две сдвоенные комнаты на втором этаже.

— Чтоб невысоко было спрыгивать, если что, — коротко пояснила Лю друзьям свой выбор именно этих комнат.

— Зачем? — спросил было Сэм. Но, подумав, понял. Да, жизнь в Мирах отучила их от опасностей и непредсказуемости жизни в земной Юдоли. Действительно, нужно адаптироваться.

Ночные сны у людей Ковчега здесь, в первую ночь на Земле, были тяжелые. Как и сама энергетика Земли: тяжелая, маслянистая, влажная, облекающая со всех сторон и не отпускающая, не дающая свободно вздохнуть. Впрочем, ребята из Ковчега ничего другого здесь и не ожидали.

Александру приснился сын. Натаниэль, появившись словно ниоткуда, стоял сейчас рядом с ним, и вел себя так, словно они расстались пару часов назад.

— Ты не задумывался, почему глубокой ночью в среднестатистическом доме этажей в девять обычно горят только три окна? — спросил он.

— И что? — Александр не понимал, о чем он?

— Есть законы человеческого сообщества, которых мы пока не знаем. Или, может, пропустили.

— Человеческого сообщества…того, что на Земле?

— Да, — Натаниэль смотрел вдаль, словно его кто-то ждал там, за этим серым туманом, окутавшем пространство вокруг.

— Тебя они волнуют? Даже больше, чем мы… чем наша сегодняшняя жизнь?

— Но это ведь часть и нашей жизни тоже? — ответил Нат. — И, похоже, уходили мы в Миры, пропустив какие-то из этих законов нашей Альма-матер, не совсем поняв их?

Александр вглядывался в сына, словно видел его впервые: эта его увлеченность и неподдельный интерес к окружающему его миру. А ведь раньше полагал, что сын еще подросток, которого интересуют лишь их «игрушки», — биообъекты-роботы, и уж никак не сложные и загадочные законы человеческой жизни.

Почему-то пришли на ум строки из одного старого поэта: «Он землю оставил, ушел воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать…», — о парне, которому не сиделось дома. Подумал: «Ох уж эта молодежь. Но ведь и нас тоже когда-то манили дальние странствия и большие приключения».

— А при чем здесь три окна? — спросил у Натана.

— Понимаешь… Есть какая-то закономерность, системная связь. Три окна, горящих в доме ночью — предвещают будоражащие события в обществе. Но когда в доме ни одно окно не горит — значит, и в городе, и в обществе будет полный покой. Вот и гадаю: то ли эти три окна каким-то образом провоцируют беспокойства, или, наоборот, это очень сенситивные, чувствительные люди предчувствуют что-то. Какая здесь связь: прямая или обратная?

— Какая? Хочешь сказать, что эти люди каким-то образом создают или влияют на реальные события? — поинтересовался Александр.

— Или, наоборот, — предчувствуют их, — перебил его Натан.

Они замолчали.

— Когда я иду по улице, мне нравится заглядывать людям в окна… — продолжал Натаниэль. — В жизни людей Земли осталось так много загадок, — повторил он.

Александр хотел спросить его о чем-то. Но когда открыл глаза — Натана рядом не было.

Александр думал о том, что совсем не знает сына. Но сейчас было главное, что он жив, и что он где-то поблизости. Александр был в этом уверен. И поэтому заснул крепким сном праведника.

Ночной воздух был наполнен яркими тревожащими ароматами, будил фантазию и не давал заснуть. В открытую формочку вливался запах разогретых моторов, цветущих в поле за домами плантаций душистого горошка, и других растений. Кровать Лю стояла у самого окна. Людмилке приснились родные края, поля и леса вблизи родного села. А потом воспоминания почему-то забросили её совсем в другое место. Она — в большом прокопченном городе, стоит, словно на цирковой арене, а вокруг с оглушительным ревом проносятся мотоциклы. Байкеры, кружа вокруг нее, разглядывают Людмилу и ее коня Скифа…

И Генрих, один из этих рокеров-байкеров, наконец, сжалившись, извлек ошеломленную Лю из этого адова круга.

Почему-то подумалось, что Генрих сейчас где-то поблизости, и что им доведется встретиться. Так нужно судьбе по имени Карма.

Когда она уже совсем засыпала, ей почудилось, кто-то ходит по навесной крыше под ее окном.

Сэм-Сэм поначалу долго не мог заснуть, вздрагивал от каждого громкого звука. Казалось, весь этот дом простукивали неведомые существа на предмет обнаружения спрятанных внутри запрещенных предметов.

Потом ему привиделась картину, которую видели при въезде в город: На большой улице схлестнулись две большие группы людей: демонстранты и полиция. Но сейчас он видел эту картину уже по-иному: Люди, казалось, стояли неподвижно, а сражались лишь две окружающие их тени: одна тень пыталась поглотить, одолеть другую.

«Надо обсудить с ребятами завтра тот странный факт свечения их ауры. Хотя, может, когда они адаптируются к этому миру, свечение исчезнет?».

Дежурство по городу у мониторов полицейского спец. управления Нулевого участка, проходило в обычном режиме. Как обычно, часам к трем ночи обстановка по городу стабилизировалась и входила в «режим сна». Дежурные у мониторов позволяли себе расслабиться и сбегать к автомату за чашечкой кофе.

Но сейчас старший смены, обер-капрал Антей, опытным глазом первый определил в городе нестандартную ситуацию после 2-х часов ночи.

— Как думаешь, — толкнул локтем молодого практиканта, сидевшего рядом, — что бы это могло быть?, — показал на светящийся столб над домом в одном из новых микрорайонов, образующий в своей вершине круг, похожий на летающую тарелку.

Практикант сосредоточенно уставившись на непонятное световое явление, — неуверенно проговорил:

— Да сияние вроде какое-то… Может, прожектора? Может, свадьба?

— А если увеличить изображение?

Они вглядывались в световой столб над домом. Адрес говорил о том, что это — гостиница. И прямо над ней где-то метрах в десяти сиял непонятный круг, напоминающий атолл, он подсвечивал облака снизу довольно ярким светом, хотя почти все окна в гостинице, да и в домах рядом уже были погашены. И облака словно рефлектировали, отражали этот свет, усиливая свечение.

— О чем это может говорить? — продолжал старший, оглядывая подчиненных. — Это может говорить либо о том, что в гостинице находятся…

— Инопланетяне! — поспешил догадаться практикант.

— Не исключено, — старший оценил его активную готовность к анализу, — еще гипотезы?

— Эти, «светлячки», которые из Миров, — отозвался один из «стариков». — Однажды уже такое видел…

— А если шаровая молния? — предположил второй дежурный.

— Ставлю на природное явление, — вмешался третий «старик». — Кто в игре?

— А как проверим?

— Наблюдением, как еще?!

Дежурные оживились, — чем бы ни заниматься, лишь бы не заснуть.

И лишь Ант был серьезен. Похоже, придется вызывать «конторских», хотя очень не хотелось бы. С одной стороны — это их сфера деятельности — что инопланетяне, что «светлячки» из Миров, что прочие аномальные явления. Вот только в памяти у Анта сидел последний, не очень приятный разговор с их майором по поводу взрывов на окраине города. Оказалось, то были испытания нового оружия, которые Ант, видите ли, должен был «не заметить», вместо того, чтобы обсуждать это явление с подчиненными и сотрудниками аппаратной.

Да, часто приходится балансировать между профессионально выполняемыми обязанностями и всякими там ведомственными терками. Так что он пока не будет спешить сообщать дальше о том, что они сейчас видели. Надо сначала самим разобраться: не было ли там испытаний какой-либо спец.техники или нового оружия, которые они здесь снова должны «не заметить».

Инсургент Егорий проснулся посреди ночи как-то очень резко. Сел на кровати. Он не знал, сколько времени. Слышал только спокойное дыхание соседа. Похоже, и остальные друзья тоже спят. Но что-то беспокоило, не давало расслабиться. Он поднялся с кровати, прошелся по комнате. Открыл окошко.

Свежий воздух был наполнен ночными запахами влажной земли и раскрывающихся ночью цветов. Ночь была тихой, птицы тоже молчали, и лишь редкие шаги прохожих шелестели в темной глубине ночной улицы. Егорий поднял голову. Увидел сияющий круг над их гостиницей и замер от удивления.

— И ты это тоже видишь? — услышал чей-то шепот рядом. Из соседнего окна торчала голова Сэм-Сэма.

— Только слепой не увидит, — ответил инсургент.

Голова Сэм-Сэма на минуту скрылась в комнате, — видно, прислушивался — не проснулся ли кто в соседней комнате. Затем снова появилась в окне.

— И что делать?

Егорий молча перекинул ноги через подоконник, затем, держась за него руками, спустил ноги вниз, на козырек крыши, расположенный под окном. Судя по всему, это была крыша над черным входом в гостиницу.

— Опробуем пути отхода, — сказал инсургент. — Кто знает?!… Спускайся и ты сюда!

Сэм-Сэм секунду колебался.

Минуту спустя они оба, сидя по-турецки на козырьке, шепотом обсуждали, что делать с этим свечением над гостиницей, свидетелями (и даже виновниками) которого они сами же и являлись.

И даже если бы жильцы комнат, чьи окна выходили на эту сторону, прислушались бы к ним, — вряд ли поняли бы, о чем речь. Трудно было что-то разобрать из их шепота.

–…бабочки или летучие мыши?…

–…но ведь нас предупреждали: никаких сверхъестественных для их земного мира явлений!

–…так ведь это экстраординарный случай! Если нас заметят, если мы засветимся…

–…мы уже засветились. В прямом смысле…

–…но есть шанс…

Их шепот стал еще на тон тише. Спустя несколько минут они уже сидели, замерев, и словно погрузившись в летаргический сон, освещаемые ярким светом полной луны.

Старший смены, протирая глаза, вглядывался в экран монитора. Светящийся круг, недавно сиявший над гостиницей микрорайона, медленно угасал. Вскоре исчез совсем. И даже укрупнив изображение, старший ничего не увидел. И, наоборот, ему даже показалось, что, над крышами домов этого района появилась тень — темный круг, перекрывавший свет, исходивший от фонарей вокруг гостиницы, от рассеянного в небесном пространстве серебряного сияния лунного диска.

«Опять, наверно, что-то кажется. По крайней мере, объяснения этому у меня нет», — с облегчением подумал старший. «Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Да и вообще, светящиеся облака в полнолуние — пожалуй, не такая уж и редкость».

…Но решил для очистки совести все же утром перезвонить в гостиницу и навести справки о проживающих там.

Сэм-Сэм проснулся от шума воды, — кто-то уже мылся в их душе. На лицо спящего на соседней койке Александра падала полоска утреннего солнца. Наверно, от этого его лицо казалось безмятежным, словно он уже успел заглянуть в рай.

Стараясь не будить соседа, Сэм оделся и отправился в комнату по соседству.

Егорий еще валялся в кровати, тер глаза и потягивался, как первоклассник, которому очень не хочется в школу.

— Собирайся, пойдем к девчатам, — сказал Сэм, — надо собраться, есть о чем поговорить.

Людмила уже занималась ежедневной практикой. Стоя в позе планки, отталкивалась руками от пола, и, хлопнув на лету в ладоши, снова приземлялась на обе руки. Ее сильное тело лоснилось от пота, кожа в солнечных лучах казалась бархатной. На ней был только топик и шорты, и Сэм-Сэм старательно отвел глаза, «чтобы не отвлекаться». Да, он давно заметил, что при виде Лю он почему-то всегда сильно «отвлекается», забывая, зачем пришел.

«Еще чего не хватало», — повторил он про себя как мантру. — «Еще чего не хватало!». Другой мантры на этот случай он просто не знал.

— Заходи, не стесняйся, — Людмила, приняв позу «скорпиона», стоя на предплечьях, изогнувшись как скорпион, пятками дотягивалась до затылка.

Заметив, что в этот момент его челюсть совсем неуправляемо отвисла, Сэм с усилием захлопнул рот. Все же он здесь вроде как шеф, пусть даже и негласный. Нужно напомнить себе и остальным о какой-никакой дисциплине.

— Не хотел бы, конечно, прерывать твои занятия, — проговорил он как можно мягче, — но, наверно, пора обсудить наши планы на сегодня. Согласовать, что называется…

— Валяй, — разрешила ему Лю, не выходя из позы, — обсуждай! Я тебя слушаю.

Из ванной выползла Ли, завернутая в белый банный халат наизнанку. Она тоже не выказывала желания вот так сразу погрузиться в обсуждение предстоящих дел, а просто была в восторге и от этого яркого солнечного света, и от птичьих трелей, вместе с ветерком залетавших в комнату через открытое окошко.

Василиса в соседней комнате перебирала содержимое своей большой сумки, похожей на старинный баул; она отозвалась через приоткрытую дверь:

— Если вспомнить совет Советников, — да простят они мне этот каламбур, — первые дни нам нужно только адаптироваться, и никаких серьезных дел без крайней необходимости, — сквозь приоткрытую дверную, ее взгляд, словно луч прожектора крейсера-разведчика сосканировал окружающее пространство. — «И не спешите сразу в бой»!, — говорили они. — «Там, на земле, бой найдет вас сам!».

— Ох, боюсь, уже нашел, — проговорил Сэм, которого эта их расслабленность, эта обстановка: разбросанные повсюду вещи, весь этот бедлам, честно говоря, немного напрягали. Они ведь не на экскурсию сюда приехали. Их группа должна очень быстро, порой молниеносно, реагировать на любые изменения обстановки, реакция должны быть не только быстрой, но даже опережающей.

И хоть он произнес это совсем негромко, но «девчонки» его «услышали».

— Ну, раз есть серьезный повод, — сказал Лю, поднимаясь с коврика, — значит, надо.

Она пристально посмотрела Сэму в глаза.

Василиса вышла к ним и молча села за стол, всем своим видом показывая, что готова не только обсуждать, но и действовать.

Сэм-Сэм несколько раз постучал кулаком в стенку.

На зов явились уже свежевымытые и внутренне готовые к действию Егорий и Вик.

— Александр? — спросил Сэм.

— Еще спит, — ответил Вик. — Не стал его будить. Человеку труднее, чем остальным. Мы его потом введем в курс.

— Итак, люди, — начал Сэм-Сэм, словно на лекции по самовнушению, привычно расхаживая среди кресел сидящих вокруг слушателей. — Хотя по плану мы должны были первые дни не особо напрягаться, а лишь адаптироваться, вписываться в эту их… в нашу бывшую жизнь, от которой мы изрядно поотвыкли, — но, боюсь, планы уже сейчас придется немного скорректировать. Похоже, мы с вами уже засветились. Даже где-то в прямом смысле.

Ковчеговцы с недоумением уставились на него.

— Вы заметили, что мы чем-то отличаемся от местных… то есть, от тех, кто живет в Юдоли?

— Еще бы, — мгновенно отреагировал инсургент.

— Погоди, — прервал его Сэм. — Я у остальных спрашиваю…

— Аура, — коротко произнесла Василиса. — Я только в этом путешествии заметила…

— Похоже, и мне стало казалось что-то такое, — отозвался и Вик Путешественник. — Особенно в последнее время.

— В том-то и дело. Чем дольше мы живем там, в Мирах, — тем больше меняется наша энергетика, наши мысли… все меняется. И даже материя. Не зря для того, чтобы вновь здесь появиться, нам нужны были и эти тренировки и вся эта перенастройка. Чтобы местным мы казались такими же…

Сэм был рад, что не нужно долго объяснять суть дела.

— Но местные вряд ли замечают это. Разве что видящие, — уточнил Вик. — Не настолько уж это бросается в глаза.

— Согласен. Да, но это довольно заметно в полутемных помещениях, и когда облачность, и в сумерках…

— Придется принимать какие-то меры, чтобы не бросаться в глаза, — вмешалась Ли. — У меня есть кое-какие соображения. Например, это может быть шляпка с фонариками… Костюм с блестками… Или….

— Рад, что есть понимание. Да, над этим еще придется серьезно поработать. Егорий, расскажешь о вчерашнем? — Сэм повернулся к инсургенту.

— Да, ребята. Команда — это хорошо. Но в том-то и дело, что когда мы вместе — над нами возникает свечение намного ярче, чем над каждым из нас в отдельности. Наши поля, соединяясь, образуют такой интенсивный… светящийся столп, довольно заметный для посторонних.

И инсургент принялся пространно описывать вчерашнее ночное приключение.

— В общем, наш вчерашний ночной спец.эффект напоминал салют по случаю какого-то всенародного праздника.

–…так что Егорию пришлось немного поработать над нашей маскировкой, — добавил Сэм.

— Да, пришлось организовать летучих мышей, чтоб их стая до утра кружила над нашей крышей, — с улыбкой сказал Егорий, заплетая свои длинные волосы в косу, — Наши летучие мыши благополучно перекрывали этот столп, чтобы он не бросался в глаза, — и так до рассвета.

— И как ты их «уговорил» маячить именно над нашей над крышей? — с неподдельным интересом спросила Ли.

— Ну, вообще-то мне легче всего обычно работается с бабочками. Вот я и пригласил стаю бабочек, а уж мышей-то долго уламывать не пришлось!…

— Так ты настоящий шаман? — Ли была явно восхищена собеседником.

Егорий даже засмущался, опустив голову.

— Не знаю, насколько это было своевременно, но тот сноп света над нашей гостиницей, трудно было не заметить. В том числе и наблюдателям из разных местных органов надзора. Не забываем, что мы тут как нелегалы.

— Именно поэтому, — быстро вмешалась Василиса, — нам придется как можно быстрее менять место жительства. И, возможно, придется менять его еще не раз.

— Поддерживаю, — решительно сказала Лю.

Все замолчали, каждый погрузился в глубины собственной интуиции.

— И — да, это нужно сделать как можно скорее, — заключил Сэм-Сэм.

Стук в дверь, застал их врасплох. Они замерли, просчитывая все варианты возможных гостей. Мужчины замерли, как по стойке «смирно». Лю автоматически сгруппировалась. Кто знает, когда, в какую минуту в этой земной Юдоли, найдет их бой?

…Но это был только рассыльный из ресторана, прикативший тележку с чаем, круассанами, пирожными и прочими сладостями. Из-за его спины выглядывал Александр. Он сиял, как начищенный пятак.

— А это я заказал, — весело объявил он. — Проснулся — а вас нет! Собрались завтракать без меня?

Александр выглядел, словно родился заново: выглядел уверенно, настроение, судя по всему, у него было превосходное. Ничем не напоминал прежнего Александра, погруженного в рефлексии и переживания, с трудом переносящего нелегкую атмосферу Земли. Этот новый Александр излучал веселье, улыбался, словно в предвкушении праздника.

— У тебя что, день рождения?, — на всякий случай осведомился Сэм.

— Кто его знает, какой день мы можем назвать своим рождением?, — философски ответил Александр, пожав плечами. — Бывает, в течение жизни мы несколько раз рождаемся, умираем, меняемся — и опять словно рождаемся заново. Какой из этих дней праздновать?

— Почти Экклезиаст, — сказала Василиса, тоже улыбнувшись, кажется, впервые за время с начала их путешествия. — Но что погрузило вас… тебя в это состояние такого глубокого философского анализа?

— Мой сын жив. С ним все будет… с ним все в порядке, — улыбаясь, сообщил Александр. — Остается только найти его.

Ант по дороге домой решил самолично забежать в гостиницу, на всякий случай осведомиться, как прошла эта последняя ночь? Директора гостиницы он хорошо знал, несколько раз его выручал, «чисто по дружески», — обычное дело: перепившие командировочные, девочки, сутенеры, некачественный насвай, и тому подобное.

— Как дела? — осведомился, улыбаясь как можно дружелюбнее в ответ на вопрошающий взгляд директора (никаких скандалов последние дни у них вроде не было, а за те, что были — давно отблагодарили).

— Вот, шел мимо, решил узнать, — не у вас ли вчера ночью запускали фейерверки? А то жители района жаловались…

— Да нет, слава Богу, у нас всё тихо! — перевел дыхание директор.

Достал из стенного шкафчика хрустальный квадратный штофик и две стопки.

— Нет-нет, — категорически замахал руками Ант. — У меня сегодня еще куча дел! (На самом деле он полагал, что все же не избежит сегодня разговора с майором из спецподразделения).

— Маловато народу сейчас?, — спросил с деланным сочувствием, незаметно подводя директора к нужной теме. — Понимаю, сейчас везде проблемы. То эпидемия, то бунт…

— Да у нас вчерашний день начался, в общем, неплохо, — пожал плечами директор, — аж семеро командировочных одновременно.

— Ого, какие нынче командировки стали!… Ты смотри, чтобы это не были «веселые человечки» из соседней страны, как это уже было однажды, — Ант намекал на группу наемников, приехавших как-то с сопредельной стороны на подмогу предпоследнему диктатору…

— Да нет, у нас тут собралась публика вполне мирная, — директор глянул на штофик, как-то неубедительно зависший в руке, и налил себе — не зря же доставал этот хрустальный сосуд из шкафа! — Приехали на семинар поваров. Пара пацанов-поварят, какой-то меланхолик-кондитер, солидная дама, наверно, администратор, и еще одна… ну, эта красотка, точно сварит все, как надо… В общем, эта публика на боевиков никак не тянет, точно тебе говорю.

Директор после стопарика стал многословнее. Взглянув еще раз на штофик, и, немного поколебавшись, прежде чем поставить обратно, плеснул себе еще пятьдесят.

— Правда, сегодня с утра они почему-то сорвались ни свет, ни заря, и умчались куда-то. Сказали, кто-то из коллег с их семинара предложил им пожить у него на даче. Всего-то пол суток и пробыли.

Ант кивал головой, думая, что, судя по всему, правильно сделал, что не стал ничего сообщать в спец. отдел их майору.

Но, видно, не зря жена Анта называла его занудой. Вот и сейчас Ант — так, на всякий случай, все же навел справки в администрации города.…Никакого семинара поваров в городе в ближайшее время не проводилось.

Кряхтя, и проклиная судьбу за то, что свой день отгула он тратит на то, чтоб куда-то звонить и что-то узнавать, — он еще уточнил в бюро заказов такси: кто из таксистов забирал жильцов из гостиницы утром.

— Да, веселая компания, — таксист хорошо их запомнил. — Особенно этот… солист.

— Какой солист? — удивился Ант.

— Да который полдороги играл на дудочке.

— А о чем они говорили?

— Я же ничего не слышал. Ведь их солист, кудлатый такой, с косой… всю дорогу играл на своей дудочке.

— Вы же только что сказали: «полдороги», — Ант уже не знал, к чему прицепиться, его раздражало то, что он всё никак не мог поставить точку в этом, непонятно зачем ему сдавшемся расследовании. А без этой последней точки — ему было как-то не по себе.

— Так они мне сначала заказали ехать в центр. А на полдороге говорит: «Стоп, говорят, нам надо на базар, а дальше мы сами!…», — оправдывался таксист. — А что с ними не так?

— Да нет, ничего, все в порядке, — успокоил его Ант, поняв, что, пожалуй, все же перегибает палку. — Просто разыскивается тут одна группа анархистов… так, гастролеры из соседней страны…

Конец ознакомительного фрагмента.