Василиса всегда права. Волшебные хроники

Любовь Сушко

Очередная книга «Сказок заповедного леса» – это приключения царевны Василисы – дочери царя Гороха, которую воспитали Кот Баюн и Серый волк, потому что царю некогда было заниматься ребенком. Теперь наша царевна подросла и стала девицей самостоятельной, у нее появились новые друзья среди зверей и духов, и она смогла перевоспитать даже упыря и готова выйти замуж, но вот за кого?

© Любовь Сушко, 2019

ISBN 978-5-4490-6223-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

СОЗВЕЗДИЕ ВАСИЛИС

ИЛИ ВРЕДНЫЕ СОВЕТЫ КОТА БАЮНА

(Славянское сказочное предание)

Часть 1 Созвездие берегинь

Лирическое отступление

И воины и ведьмы, и волхвы,

вернутся к нам, забыв свои обиды.

И снятся удивительные сны.

И снова Русь потерянную видим.

И нас они хранят и нам поют

преданья старины, любви и света.

И все забыв на несколько минут,

мы слушаем во мраке песни эти.

О том, как ведьма к нам была добра,

как бился воин в схватке рукопашной,

О том, как волхв у дивного костра

творил заклятья. Для врагов он страшен.

Но только вместе все они могли

беречь и нежить этот мир прекрасный.

И где-то там, на краешке Земли,

сидит Горыныч, чудный и опасный.

И кот ученый ведьме говорит:

— Они сильны, но надо нам вмешаться

И там заря вечерняя горит,

и утренняя будет разгораться.

Над нашей Русью снова тишина,

и пир у князя будет вечно длиться.

И не падет бессильная страна,

и будет воин за свободу биться.

И будет волхв, взирая в небеса,

как птица, над просторами паривший,

Покой хранить, мы верим в чудеса.

И только Ладу светлую любивший

И русичем оставшийся в душе,

не позабудет, не предаст, я знаю,

Чудесный край, и вновь преданья все,

перед огнем горящим вспоминаю.

И воины, и ведьмы и волхвы,

помогут мне поведать об ушедшем

И о грядущем. Звезды с высоты

осветят путь. Пусть облаком зловещим

Слетает Черномор — не устрашит,

и милой веры больше не разрушит.

Над Русью Сокол золотой парит,

Жар-птицы свет, пусть льется прямо в душу.

Не вечно и Кащею лютовать.

С весною вместе к нам придет Ярила.

И вот тогда мы будем пировать,

и Солнце мир осветит горделиво,

Где воины и ведьмы, и волхвы,

и русичи сильны и так прекрасны.

Ну а пока сомнения и сны,

и дивной сказки вязь, и голос страстный…

Глава 1 О том, как царь Горох возвращался домой и искупаться решил, и как дорого ему это купание обошлось и аукнулось в дальнейшем

А отправимся-ка мы с вами нынче не близко не далеко, а в тридевятое царство, тридесятое государство.

Там правит нынче не какой-нибудь царь-государь, а тот самый царь Горох, да еще молодой да ранний. Таким его и представить трудно, а мы попробуем.

Много чего в те времена случилось, и рассказано уже много. Но все-таки какие-то тайны остаются всегда, и сказки новые сочиняются все время.

Что это был за мир?

Леса дремучие да заповедные окружали его со всех сторон. Озера прозрачные да распрекрасные, реки молочные с кисельными берегами омывали — не жизнь а сплошной рай или Ирий — так называли его наши предки.

А тех лесах обитали Лешие — хранители мудрые да заботливые, а в озерах и реках Водяные с русалками своими селились. И всего было вдоволь на землях славянских, не то, что нынче.

Богатой и прекрасной в те времена была наша Русь-матушка.

Духи и окружали и охраняли мир наш прекрасный, да так, что люди никогда себя не чувствовали одинокими, и поддержку их всегда ощущали. А если жизнь била ключом, да по голове попадала, то это был верный признак, что чего-то они делали не так, как следует. Потрет мужик шишку набитую, да и задумается, а как его еще на путь истинный наставлять прикажете?

Вот и царей молодых надо учить незаметно да понемногу, чтобы они знали, что на них управа найдется, если что не так творить начнут. Для этого духи и коты ученые, и другие звери мудрые да коварные в том мире и жили — не тужили.

А что наш знаменитый царь Горох такого натворил, и как это потом обернулась, мы вам и поведать хотим.

А дело было так в те допотопные времена при царе Горохе начавшиеся и потом еще долго с его именем связанные. Ведь и нынче, нет-нет, а снова мы его вспоминаем, видать было за что. То, что никак нам не нужно, оно из памяти всегда вылетает, а он остался. То тут, то там слышится знаменитая фраза: «Да это еще во времена царя Гороха было».

№№№№№№№№

Царь наш Горох был могучий и прекрасный муж и властелин, женился он недавно. Царица его Марфа, как из преданий старины нам известно, высока, стройна да бела была. А что еще для красавицы, чтобы стать царицей требуется? Пообещала она ему наследника родить — богатыря, и целых три их на свет в назначенный срок народились — все исполнилось, как было обещано.

Но обо всем по порядку рассказ мы поведем.

А как женился он, да свадебный пир отшумел, а шумел он долго, это вам любой скажет, не даст соврать. Но как отшумел пир, так и жизнь обычная пошла. О ней сказки и не складывали прежде, но должен кто-то начинать, рассказать нам как там все оно после свадьбы — то бывает. Ведь, как выясняется, жизнь семейная обычно долгая бывает, а иногда и счастливая. Вроде и не любили друг друга, а были счастливы, такое тоже было.

Но у царя Гороха все оказалось ни как у людей. Может, кто ему Недолю на свадебном пиру среди прочих подарков подсунул, кто его знает.

Но ненадолго дома он задержался, быстро собрался и отправился в поход, по землям своим безмерным походить — погулять решил царь — на мир посмотреть, да себя показать.

Да так загулялся, что и забыл уже о многом, даже о том, что жена его молодая дома дожидается, грустит и страдает, все гадает, когда же он назад вернется.

Душа широкая, вольная у государя нашего, никто царю не указ, вот и прохлаждался он себе, словно и дел других не было.

Видно тогда и появилась тяга у царей, да и не только у него одного, как что не так во дворце своем — в путешествия отправляться, размышлять, да на мир глазеть. А пока прогуляется и вернется, все само собой и наладится уже, а куда ему деваться, если всегда было утро вечера мудренее, и лечило оно все раны душевные, от горя-тоски лютой избавляло.

И долго дома он не был, заждались уже его слуги верные, а царь все в чистом поле гуляет да устали не знает.

№№№№№№№№

Впрочем, солнце палило жаркое — видно Даждю не особенно нравилось то, что царь такой легкомысленный да гулящий оказался, вот и решил он его немного попалить, да домой гнать.

Спарился немного наш царь, да что там, упрел, можно сказать, совсем. А тут и река под боком появилась, словно ее специально кто подсунул.

Недолго думая, а подумать все-таки следовало, — и скинул одежду свою царь Горох, да в реку ту и бросился с размаху, очертя голову, как в старину делали, чтобы от злого духа уберечься, правда, но и это его не спасло.

Что за блаженство пережил он в первый момент от воды прохладной, ласкавшей молодое да сильное тело, и передать невозможно. Так это только в первый миг было. А за все ведь платить надо. Только о том царь решил после подумать. Слова ласкового Водяному не сказал, позволения искупаться и вторгнуться в его владения не испросил, и легкомысленно думал, что обойдется. А Водяному что царь, что бог, в его владениях все равны были. Не уважал он чужую власть, а смертных особенно. Ведь она мимолетной была для тех духов-хранителей, кто жил если не вечно, то очень долго.

Сколько уже царей на своем долгом веку пережил Водяной, и пальцев на руках не хватит сосчитать, да надо признаться, что и считать он не умел особенно, не обучился.

Долго ли мало купался царь, кто его знает. Все вроде тихо казалось.

А когда голова с рогами появилась над водой, чертям Прохору и Игнату уже ясно было, что добром это не кончится. Нюхом они беду чувствовали. И взвыл царь, когда поймал его в воде кто-то за то самое место, самое болезненное, так что сильно и не дернешься. А так как рука сильная отпускать не собиралась, то и пошел аккурат ко дну наш царь — государь и пикнуть не успел даже.

Все помутилось в сознании, вся жизнь недолгая перед глазами пролетела, да и потухла вмиг, словно ее и не было вовсе.

Понял царь, что ни за что ни про что, погибнет он в самом цвете лет, и следа от него никакого в мире этом не останется, был царь Горох, а словно бы и не было его вовсе. Разве не горько и не обидное такое в последний миг сознавать.

И сказки — то никакой никто сочинять не станет. Ведь для сказки дела нужны героические или наоборот злодейство какое требуется, чтобы было что рассказывать, а то, что родился, женился, да потоп внезапно — этого маловато даже для коротенькой сказки. А каждому царю большую хочется, бесконечную….

№№№№№

Но больше ни о чем царь подумать да себя пожалеть не успел, потому что уже на дне речном и оказался. А там никакого тебе мрака и холода, как с земли ему представлялось, не было. Дома стоять такие же, как и в его царстве, лес дремучий, только подводный, шумит, и русалки плавают, живность всякая иная, и все так разноцветно и красиво, что залюбоваться можно было не на шутку. Вот он и открыл рот да любовался, вмиг об огорчениях своих позабыв.

И окружили его со всех сторон подводные жители, и разглядывать стали, а ему-то только одного знать хочется, жив он еще, али уже мертв, но понять этого никак не возможно.

Тут и стражник пожаловал, и строго так на него взирает, а царь и не знает, что говорить и что делать. Все чужое, и он тут чужой, пленник, одним словом, а как быть?

А потом опомнился, да и слово молвит грозно так:

— Не по своей воле пришел я к вам, а посему ведите меня к Царю Морскому, сам говорить с ним хочу.

— Царю морскому больше делать нечего, только с утопленниками разговоры вести, — усмехнулась ехидная такая рыжеволосая русалка, — и Водяного с тебя хватит. Не больно важная птица.

— А ведомо ли тебе, кто я таков? Да я царь Горох — на земле нашей русской всем царям царь, всем государям — государь.

— Ты правильно сказал, на земле, только где она, земля — то твоя? Ио-то и оно — была да сплыла. А под водой у нас ты обыкновенный утопленник, ничем от других не отличимый, и краше бывали, и моложе попадались.

Оторопел царь, сразу все красоты подводные померкли перед глазами у него, и глубоко он задумался о судьбе своей горькой. Да поздно немного наш царь задумываться начал. Хотя ведь понятно, что лучше поздно, чем никогда.

Вот как бывает, минуту назад был ты царем Горохом, и весь мир у ног твоих лежал, а тут — утопленник — и все. Да что же такое в мире творится? Почему даже не предупредили его, что такая беда может случиться, знака никакого не подали духи, а еще хранители называются.

Такого поворота царь Горох никак не ожидал, да и кто же его ожидать-то мог? А ведь случилось, и не деться никуда, не спрятаться, в чужой мир со своими законами не пойдешь — быстро остановят. Вот простая русалка говорит, что он просто утопленник, такой же, как все. Ну как такое пережить? Хотя, вроде и жизни у него больше нет, отобрала сила лютая и жизнь саму.

Глава 2 О том, как царь Горох в чертогах Водяного оказался, и что он там увидел и узнал

Так вот в жизни все в один миг и может перемениться. А пастух ты или царь, для Мокоши — богини судьбы — это не особенно важно.

Если вдруг ни с того ни с сего завязала ее пряха узел на Нити судьбы твоей, то и получишь то, что получишь. Испытание сильное будет, а она еще посмотрит, как ты с ним справиться сможешь. И тут уж надо показать все, на что способен, иначе худо будет. Но иногда надо и трудности одолевать, не все же по белу свету гулять, да горя не знать.

— Хорошо, — после раздумий глубоких сказал царь той дерзкой русалке, — веди меня к Водяному, если он у вас тут такой важный.

— Он тут очень важный властелин, а ты уж, будь добр, прежних ошибок не совершай, веди себя почтительно, и не забывай, что на любого царя другой царь найдется. А здесь царь один — и имя ему Водяной, а мы все ему подчиняемся во всем.

Ой, как хорошо усвоил это наш царь Горох, хотя и немного запоздало прозрение и откровение русалки к нему явилось.

А тут уже и врата перед ним распахнулись. Оказались они прямо в зале изумрудной, где Водяной в окружении русалок своих восседал.

— А вот и гость к нам утопленный пожаловал, проходи, будь, как дома, но не забывай, что в гостях, — раздался голос громкий да насмешливый.

Странными и витиеватыми были речи Водяного. Но показалось царю, что не навечно он сюда пожаловал. Всем известно, что гости чаще всего домой рано или поздно возвращаются. Надежда вспыхнула, как первая звездочка в небесах.

— Вернешься, вернешься, — Водяной мысли — то читать умел — вот потому власть его и над царем Горохом была больше, чем тому хотелось.

А Водяной и продолжал:

— Только для начала поиграй-ка со мной в кости. А то нет достойного соперника. Русалки мои все поддаваться рады, а я не люблю этого, хотя и обыграть себя не позволю. Но хочется с равным поиграть — потягаться, чтобы по настоящему было, без всяких шуточек царских.

№№№№№№№

И хотя голос ласковый звучал, но догадался царь Горох, что все не так просто, как кажется. Но и деваться ему некуда было на дне озера. И сел он играть, в запарке и не спросил даже, на что играть — то они станут. Только во время игры уже о том он задумался, как всегда немного запоздало. И здесь легкомысленным царь оставался, живой или мертвый, привычкам своим он не изменял никогда.

Водяной мысли его тревожные легко узнал, да и отвечает:

— На желание, конечно, выиграешь — без всяких условий в свой мир отправишься, а коли проиграешь, тогда исполнять придется то, что потребую.

Ничего на это царь не ответил, он старался не думать даже ни о чем, чтобы не выдать себя владыке этому, играл и играл все яростнее. Но чем яростнее играл, какие там поддавки, так много на кону было поставлено, тем больше проигрывал. И как ни старался, отыграться царь Горох все одно не мог. Недоля видать уже давненько с ним рядом была и ни на шаг от него и под водой не отступалась.

Наконец Водяной и остановился.

— Довольно. Не отыграться тебе, да и у меня дел много, недаром говорит наш Леший, что делу время, потехе — час. Вот и мне за работу пора. С Лешим побеседовать надо, он уже заждался на берегу, да и тебе убираться пора, иди, только помни, что отдать ты мне должен то, что тебе самому неведомо, принеси мне то, сам не знаешь что, но вынь и положь.

— Прямо сейчас нести? — спросил царь Горох, решив уже разом с этим позором своим покончить.

— Да нет, пока не надо, я к тебе кота ученого пришлю, Баюн его называют. Он говорить по-вашему умеет, вот все тебе и поведает. Слушай его, как меня самого, исполняй все, что он скажет. Ты только не забывай, что за тобой должок. Да не вздумай увильнуть, из-под земли достану, а из-под воды и подавно, сам знаешь, не люблю я хитрецов.

№№№№№№№

Тогда и понял царь Горох, когда с водяным прощался, что не так страшно наказание, как неизвестность и ожидание его. Вот что извести и уморить может любого доброго молодца.

Но зашумело, закрутилось, завертелось все вокруг, царь повалился с ног, закрутился, глаза сами собой закрылись.

Очутился на берегу царь Горох, туда его русалки под белые ручки и вывели и оставили там.

Полежал он, очнулся и увидел, как воины его идут сюда и удивленно так на него смотрят. Видно они похоронили уже его, только не знали, как такую весть домой нести.

А он тут как тут цел да невредим оказался, только пришибленный какой-то, но потрогали — живой, теплый, не упыря им подсунули духи водные, и то ладно, а там все утрясется и обойдется. Очухается помаленьку и прежним царем станет. Шутка ли сказать, на дне речном царь побывал, и молчит упорно о том, что он там увидеть успел. Но потом — то все одно расскажет, всем интересно было, как тот мир устроен.

Он же еще долго на озеро то оглядывался, да все никак понять не мог, радоваться ему или печалиться, что из плена водного освободился.

С одной стороны вроде жив, да невредим, а с другой — гадай теперь да майся, что Водяной у него затребовать может.

— Должок за тобой, — многоголосым эхом слова в ушах его отдавались.

Знал царь наш, что долг платежом красен, только пока не ведал, чем платить — то надо. Хорошо, что не ведал, ведь другой царь, который между прочим еще и до него жил, сказал как-то, что знания умножают печали, а он очень мудрым был, не чета всем другим царям.

Глава 3 О том, как появился Царский Указ об особом отношении к Банникам. Кто-то теряет, а Банник находит

Всем известно, что дорога домой всегда короче бывает, чем дорога из дому.

И забыл немного царь Горох о подводных неприятностях, как только домой воротился.

Стены родные его согрели и взору приятны оказались больше, чем он ожидать мог. Только новости — то оказались убийственными.

А доложили ему, что все спокойно в царстве его, словно он никуда не уезжал, и без него жизнь не хуже была, чем с ним самим. Вороги никакие не сунулись, захватить пока не пытались его царство. То ли не знали, что он далеко уехал, то ли другие у них дела были, кто-то помер, кто-то женился, а кто-то и народился.

— А ну-ка, с этого места подробнее, — встрепенулся и потребовал наш Горох. Его словно молния какая осветила изнутри, а потом громом немного пришибло, но отпустило.

Царю не интересно было знать, кто помер, упокойники теперь серого волка да Ния со Стрибогом, когда к ним на суд пожалуют, волновать должны, а ему, что волноваться, если их назад не воротишь. Ведь ни один еще оттуда не вернулся, после того, как на костер погребальный его положили, да прах развеяли по миру.

Кто женился, тоже не тревожило царя, коли свадьбы уже отгуляли, то и кулаками махать после свадьбы не стоит. А вот те, кто народился, у кого и когда — это для государя важно очень, а вдруг и его дети среди тех окажутся.

Хотя девиц, с коими был он и в лицо, не то что по именам не всегда помнил — сластолюбив был наш царь, но вдруг, что-то шевельнется в душе его. Тогда и можно будет на ребеночка взглянуть.

И в мечтаниях своих о великом потомстве, а кому, если не царю о нем заботиться надо было, он и не сразу услышал, что родила царица Марфа в ночь не мышонка, не лягушку, а прекрасную дочь, и ее уже Василисой и назвали, как обычно царских дочек тогда и называли.

— Кто дочь родил? — переспросил царь, что-то имя не особенно знакомо показалось. А ведь что-то екнуло в груди его, как только эту весть услышал.

— Да царица наша, жена ваша, кто же еще, — удивленно докладывал боярин Прохор.

Странный какой-то царь у них стал, ничего не видит, мало что слышит, так и до беды недалеко.

Но не осмелился боярин сказать этого, а мысли читать князь Горох, в отличие от Водяного, не умел. Потому и осталась у боярина голова на плечах почти случайно, от помыслов-то таких крамольных ее легко можно было и лишиться. А ведь и слететь могла запросто.

Но глаза царя уже так странно засверкали, закипятился так, что вокруг все и встрепенулись. Беда витала в воздухе и готова была громом небесным на их бедные головы обрушиться.

И что было им делать, если он так странно радуется, оттого, что наследник на свет появился. Наверное, сына хотел, а тут дочь родилась.

— Так вот чего я не знал — не ведал. Так вот что он теперь стребует с меня, — сокрушался царь, и радовался, что и придворные его мыслей читать не умели.

— Проиграл, так проиграл — ничего не скажешь, — сокрушался он, словно не о новорожденном, а о покойнике донесли ему.

Слуги верные бросились за царицей молодой, решив, что она одна только успокоить его и может.

Недаром и тогда говорилось, что муж и жена одна сатана, а после долгой разлуки — так на радости такой уж все простит им, в чем они виноваты не были.

№№№№№№№№

А царь, недолго думая, стал выход искать из положения, из которого на первый взгляд выхода никакого не было.

И все-таки что-то делать-то надо. Тогда издал он указ царский, который запрещал всем его подданным в озере леса заповедного — а он так его быстро окрестил — купаться.

И сообщил царь, что встретился он с Велесом самим, а тот якобы повелел ему, что нельзя пускать ни одного подданного под страхом смерти самой в то самое озеро. Да и в другие поменьше лазить, есть для этого бани, а у кого нет — построить в срочном порядке, и мыться только там.

— А как же молодежь, ведь они идут на рассвете омываться непременно в озеро или речку, — заикнулся кто-то из слуг верных.

— А для молодежи река наша Волхов есть — и только там пусть справляют обряды свои и нигде более.

Странным был указ царский, для большинства непонятным совсем, только и ослушаться они никак не могли.

№№№№№№№

Зато Банники в один миг каждый в бане своей маленькими царями сделались. Добрее они не стали, скорее наоборот, только уж порядки свои устанавливали, строго их соблюдали, а если кто-то не слушался, так сразу и меры карательные, в виде головешек огненных лететь начинали.

Если решил, кто с девицей своей или чужой туда наведаться, так тут уже и вовсе спасу не было, хорошо, если живыми из бань уходили. А чаще всего костры для них погребальные сооружали.

А самые любопытные Банники, которым особенно интересно было, отчего это царь вдруг к ним так снизошел, поймали чертей Игната и Тараса, и пытать стали.

Черти ничего не знали толком, не ведали, что там произошло, но обещали узнать. И вскоре выяснили, когда русалок допросили, что проигрался царь Горох Водяному. Теперь долг за ним. А что за долг, как отдавать — никто и не знал.

Какой долг? Сколько черти русалок не трясли, они сказать не могли. На этом и успокоиться пришлось.

Но с тех пор все Банники были довольны из-за того, что случилось. Возможно, царь и потерял или еще потеряет что-то, Водяной шутки шутить не любит. Но Банники нашли почет и уважение, и власть над миром страшную обрели, а это дорогого стоит.

И давно забыли, с чего это все начиналось, а Указ князя Гороха до сих пор ставит Банников в особое положение. И до сих пор они самыми важными духами в этом мире остаются.

Глава 4 О том, как родила царица в ночь, да и померла внезапно, а Банник стал слугой двух господ

Но кроме царского приказа была и еще одна причина для Банников, чтобы они оказались не такими, как все остальные духи, а особую важность обрели.

Когда — то давно еще, когда царица бабушка нашей Марфы рожала матушку ее, то так маялась бедная, что не выдержал грозный муж ее, которому она пировать мешала воплями своими, и повелел он отнести ее подальше.

А куда царицу дальше бани унесешь? Слуги — то знали, что опомнится он опосля, да их головы и полетят. Отнесли ее в баню, еле банника, который был под стать царю Салтану тому, уговорили, чтобы он приютил на время царицу с бабками и няньками.

А когда малыш родился, да так быстро и хорошо, то слух и облетел всех, что только в бане разродиться легко можно. А будто Банник для того и создан, чтобы помогать роженицам, и он — колдун хороший, лучше других духов делать это умеет.

И все другие бабы в бани и устремились тут же.

Банникам работы прибавилось, конечно, но ведь и почету сколько. Теперь они у истоков стояли и на руки брали малышей, и пряхи к ним в гости захаживать стали, чтобы о судьбах младенцев посудачить от души. Так все и пошло тогда и поехало, Домовые только вздыхали тяжело да завидовали им страшно.

Вот теперь, когда рожала наша царица, то, уже недолго думая, и ее в баню сразу отнесли слуги верные.

Все было как обычно, родила царица в ночь — а это самое верное время для родов считалось, дочку хорошенькую родила, и суетились все больше прежнего.

Тревог никаких особенных не было в ту ночь, кроме того, что загулявший царь где-то пропадал. Другие новоиспеченные отцы рвались, двери ломали, чтобы увидеть наследника своего, а от царя Гороха ни слуху, ни духу, то ли жив, то ли мертв, никто ничего о том сказать не мог.

И Банник в пылу не заметил, пока за дровами носился, а эти, запасенные, куда-то пропали, что черный всадник промелькнул, то ли мимо пролетел, то ли все-таки остановился около бани его. Шибко торопился. А тут еще Леший допрашивать начал, куда ему столько дров требуется, не пожар ли он в бане своей устраивать собрался.

Так вот, когда он прибежал и растопил баню по новой, она уже остывать стала, то пряхи как раз и прилетели, как бабочки на огонь.

Прислушался он к речам их — больно любопытен был.

— Как все запутано с дитем-то, то ли одна, то ли две, то ли три, не понять — не разобрать и та али не та, и нам это уже неведомо, — такие странные речи от прях он услышал, макушку почесал и ничего больше сказать так и не смог.

— Вот и подслушал, а что сказали, черт не разберет, — ворчал про себя Банник. Ребенок перед ним один лежал, глазел на него и не плакал даже, хотя как они обычно орали. Появившись на свет, он знал лучше других. А что эти бабочки говорили, о какой путанице?

№№№№№№

Но Банник благоразумно решил, что если дело такое темное, и сами Судьбоносные запутались, то ему лучше ничего не знать, тогда и спать крепче будет. Потом Банник и чертям часто говорил, что если меньше знаешь, то крепче спишь.

Главное что — царица жива и невредима, дитенок при ней — вот и пусть радуется жизни. А он уж заверит любого, что в его владениях полный порядок был, и ничего такого страшного никак случиться не могло.

Да и было бы кого заверять, царя — то все еще не было. Впору уже и о новом владыке подумать, царское место-то пусто быть не должно, это любому духу понятно.

Но заботиться о новом царе было рано. Скоро и старый, как мы помним, воротился. И тут же свой приказ о Банниках и издал. Все вроде как утряслось да наладилось.

Все, кроме одного, взглянула на него царица, да и померла внезапно от избытка чувств видать. Что ней такое случилось, никто не ведал, молода была, здорова, но мор на нее какой-то напал.

Словно Водяной собирался ее к себе забрать. Царь сначала было решил, что это и есть расплата, даже успокоился немного.

Но ведьма, с которой царь совет держал, прямо и сказала:

— Да на что ему твоя царица, ему и своих русалок пруд пруди. Вон уже Горынычу наказал, что если хоть одна к нему свалится, так хост ему оторвет, и точно оторвет, не сомневайся. Водяной у нас слово свое держит, всегда исполняет то, что кому обещал сделать.

— Да какое мне дело до Змея твоего, — осерчал на ведьму царь, — пусть он сам за своими девицами и хвостами смотрит. Ты мне скажи, чего это царица — то померла?

— Померла и померла, срок ей пришел, видеть. Не все же до старости глубокой тут прохлаждаются, некоторые и молодыми помирают. Глаз дурной, али еще чего.

Так ничего толком царь и не узнал тогда, о том, почему так быстро померла его любимая царица.

Да и любимой она была только потому, что они почти и повидаться, и поругаться от всей души не успели. А подольше бы пожила, еще и неведомо было бы любимой она была бы или постылой стала.

№№№№№№№№

А в это время в лесу заповедном за всем происходящим еще двое наблюдали.

— Смотри, как изворачивается, дурочкой прикидывается, — говорил кот Баюн Яге, — и я бы поверил, что ничего не ведает, если бы сам не слышал, как Джина ей велела царицу извести.

— А коли слышал, что промолчал-то, — вопрошала Яга, — вот из-за таких котов царицы внезапно и помирают.

— А мне какая разница, от той ни тепло и не холодно, а ведьма и хвост вырвет, дорого не возьмет. И чего я страдать должен, интересно. Ведьма всегда права, а на котов все беды сыпаться начинают, если супротив отважится пойти — оправдывался Баюн.

В чем-то он был прав, что тут сказать?

Так в избушке Яги, где никаких тайн не бывает, стало быстро известно, отчего померла молодая царица. А сам царь Горох оставался в неведении, потому и спал спокойно.

Он бы совсем успокоился, если бы узнал, что ее Водяной за проигрыш и забрал, но тут все было не так просто. Но, по крайней мере, то, что она не узнает о проигрыше, а он позориться не станет, и слез ее не увидит, когда ребенка придется на дно озерное отправлять — и это уже не так плохо.

Правда, царицу другую искать придется, как-то не солидно царю одному быть, но это уже не так страшно.

Глава 5 О том, что еще случилось в царстве у царя Горох, когда он вернулся домой

Мы с вами уже видели, как вернулся после всех этих событий домой царь Горох, и знаем, что он там обнаружил.

А в остальном было тихо и мирно. Враги все еще не нападали на него, что было удивительно. Потому у него оставалось время для того, чтобы подумать, как же быть и что делать, чтобы с долгами расплатиться?

Перовое, что пришло ему в голову — подменить Василису царевну на просто Василису, и для этого он даже велел подходящего ребенка найти. Но как только шишка ему на голову в заповедном лесу упала, а он знал, что обычно шишки просто так не падают, это знак какой-то. Он и решил, что Водяной показывает ему, что обман еще дороже стоить будет.

Потом еще что-то он думал, да так ничего и не удумал. Не успевал придумать что-то новое, а уже отметать приходилось снова.

Правда, и Водяной пока молчал, никаких подозрительных говорящих котов, которого он и забыл, как звать должно было, во дворце не было. Можно было забыть о происшествии, если никто не напоминает, успокоиться, хотя бы какое-то время не волноваться.

И все-таки царь о нем вспоминал.

№№№№№№№

И вдруг сон приснился царю нашему.

Шел он по лесу дремучему, и никак из него выбраться не мог. Куда бы ни шагнул, везде какая-то преграда была. И чем дальше он шел, тем лес гуще становился.

И в тот момент, когда он закричать хотел, то выходить стали к нему девицы какие-то со всех сторон, и все одинаковые, как две капли воды похожие друг на друга.

— Замуж хотят за меня, — мелькнуло в голове у царя Гороха, — да и как не хотеть, кто же не хочет стать царицей — то при таком раскрасавце царе.

Но как говорится: у кого, что болит, тот о том и говорит. И уже хотел царь поймать какую из них. Но тут как кот, на которого он чуть не наступил, заорет:

— Василиса, да сколько их у тебя тут.

— Василиса, — это все дочки мои? — удивленно окаменел царь.

— Да одна или две настоящие, а остальные черт знает кто. Но если не найдешь ту, настоящую, и к Водяному не отправишь, не поздоровится тебе.

Припомнил царь, почему ему шишка на голову упала, и стал он от одной девицы к другой метаться. Хотел узнать, а какая настоящая, какая дочь его, но сколько не метался, ничего понять не мог. Одни из них улыбались — это, наверное, ведьмы настоящие, другие слезы лили — прямо Царевны Несмеяны, но слезам он тоже не слишком доверял, и все не то и не так.

Сколько царь не метался, так и не нашел ту, которую отдавать надо, вот уж не зря говорится — принеси то, не знаю что. Так еще и попробуй, угадай, какую именно нести придется.

И упал бедный царь прямо на кота того самого во сне своем, видно еще и кота раздавил, беда — то одна никогда не ходит, даже во сне, но ничего не решилось и не прояснилось для него.

А слуги верные нашли своего царя на ковре, а не на постели, решили, что заболел он от всех горестей, на него свалившихся, да медом и сурьей отпаивать стали. Всем известно, что напиток сей сил и мудрости множит. Другого-то лекарства и не было у них в те времена. Только что-то не особенно царю Гороху помогло питие сие.

№№№№№№

Подняться на ноги он все-таки поднялся, только какой-то странный все еще был. Ходил к дочке своей, разглядывал ее так, словно перед ним не ребенок милый, а неведома зверюшка была. Велел охранять ее и никого к Василисе не подпускать. Хотя никто к ней и не рвался. А сам царь все котов изучал, и опять же наказал слугам своим и стражникам, что если какой-то кот человеческим голосом заговорит, то….

— Прибить его, саблей заколоть? — спрашивали услужливые воины, не любившие говорящих котов.

— Я сам тебя заколю, ко мне тащите незамедлительно, — кипятился царь, удивляясь тому, какие бестолковые воины ему достались. С такими точно каши не сварить, зато навсегда в объятьях у Водяного запросто можно оказаться.

И поползли по царству слухи о том, что царь странный какой-то, ищет то, сам не знает что, и уж точно черти ему голову задурили.

Черти очень обиделись на напраслину такую и к Яге жаловаться побежали. Они и близко не подходили к царю, чего на них наговаривать?

Тут кот Баюн из жалоб их узнал, что ждет его — не дождется царь Горох.

Хотя Водяной его туда еще не посылал, но решил он, что пора навестить царя да поговорить с ним, пока его и вовсе сумасшедшим не объявили.

Люди они ведь такие, не знают так придумают небылицы.. А царь и не сдвинулся вовсе, да и жениться уже пора, чтобы силы мужские на всяких там служанок не тратил, а наследников плодил.

А у кота уже и невеста была, да такая, что врагу не пожелаешь, но царю нашему как раз и подойдет.

Вот всем и хорошо станет, а потом, когда пир отшумит, и наследники народятся — штуки три царевича хотя бы для сказок его и жизни спокойной требуется, тогда и за дела Водяного с Василисами можно браться.

Ведь сон этот странный кот Баюн царю и навеял. Хотя сон замысловат оказался, но кое-что из него при желании понять можно. Это будет созвездие Берегинь Василис. И он позаботиться, чтобы они пришли в этот мир. У Водяного своя игра, он пока выигрывал, у Ния своя, у царя своя. Но они еще и не подозревают, что за ниточки их всех будет дергать кот Баюн.

А как иначе? Откуда его знаменитые сказки потом возьмутся? Пока их еще поставить и прожить надо, а потом и рассказывать на старости лет, как это было, иначе и сказка мертворожденной окажется. Но им это знать не обязательно, чем меньше знаешь, тем крепче спишь, а будет все равно так, как кот Баюн того пожелает.

Глава 6 О том, как во второй раз царь Горох с Водяным встретился

Жизнь не всегда из героических подвигов и проколов состоит. Иногда она просто тянется однообразно, и даже царям для разнообразия обычными делами заниматься следует. А накопилось их за время путешествия царя нашего видимо-невидимо.

Вот и на этот раз то туда бежит царь, то сюда. Ничего без него само не делалось. И все его слуги верные какими-то криворукими да неумелыми ему казались. Но ведь и других взять негде, уже какие есть. С этими управляться надо было как-то.

И так умаялся бедный царь в тот день, что пошел он, куда глаза глядят, чтобы побродить немного и развеяться.

Как он около озера рокового оказался, и сам объяснить не мог, видно черти его сюда принесли, не иначе.

Только вспыхнул он от неожиданности и уселся на пень на берегу, чтобы передохнуть малость. Никак ноги никуда больше не шли, то запинался он, то спотыкался, все было тяжко.

А тут заклокотало озеро, словно дожидался его Водяной — тут же и появился. Хотя может, и дожидался, а кто его Водяного знает.

— Рад видеть тебя, Горох, — так бесцеремонно говорит Водяной, — что-то кажется мне, или ты меня стороной оббегаешь.

— А я знаю, что непрошенный гость хуже Тугарина, — только и было что ответить нашему царю. Растерялся он сильно, соображать стал еще хуже, чем обычно.

— Это ты правильно заметил, если бы в прошлый раз так думал, то может, и не пришлось бы Василису отдавать.

Сник совсем царь, Водяному все было ведомо, и не отвертеться, и ничего он не перепутал, этот тиной заросший тип.

— Тебе прямо теперь ее отдавать? — осторожно поинтересовался царь.

— Но зачем теперь, ты ее подрасти немного, воспитай хорошенько. Пусть царевна разумной да веселой будет, я унылых не люблю. И мы уговаривались с тобой, что сначала кот Баюн появится, он тебе и обскажет, как да чего делать следует. Что-то молодой ты, а памяти совсем никакой нет. Я десять раз повторять не люблю, — ворчал насмешливо Водяной.

— Понятно, — обреченно говорил царь.

— Да ты не кручинься особенно. Живи да радуйся, пока можно. А попечалиться всегда успеешь, времени у тебя на это будет достаточно.

В последних словах был намек на что-то не приятное, даже гадкое, но только и оставалось гадать нашему царю-пленнику. Только уже совсем не до гаданий было царю, он постарался поскорее прочь уйти, чтобы не видели и не слышали его больше.

Легко сказать, живи да радуйся, когда в долгах, как в шелках, и угораздило его на детей родных играть. Ладно бы хоть на чужих, но не на то ли намекал Водяной, что все ему ведомо, и никакая подмена не пройдет?

И так царь думал, и этак, но потом решил все-таки, что пока тот самый кот не появится, вовсе обо всем этом и не думать. Да и пожить хоть немного спокойно, а потом хоть в прорубь головой. Хотя с последним преувеличивал царь, но всякое может случиться от жизни такой скверной.

Жить надо, миром своим править, да дела делать. А когда чем-то занят, то и мысли никакие дурацкие не лезут в голову.

И успокоился он вроде до того часа, пока Василису не увидел, такая она веселая и хорошенькая была, бежит встречать, на шею кидается, да обнимает так крепко, словно уже с батюшкой прощается.

И разрыдался наш царь в голос, кто же такое пережить сможет спокойно.

Мамки да няньки ребенка забрали у царя, да и пошли в хоромы. Ничего они понять не могли, да и кто мог, если никто ничего не знал и не ведал.

№№№№№№

А тут и Тугарин, которого поминали царь около озера, пожаловал — разбойник настоящий проголодался, и решил с царя Гороха он дань стребовать, чтобы и дальше жить и горя не знать. Ведь в поте лица свой хлеб добывать он не собирался, работать ему совсем не хотелось, когда под боком такое богатое царство и такой бестолковый царь оказались.

Тугарин был уверен, что платить должен побежденный, а победителей не судят. Вот и пошел он войной на царя Гороха неожиданно. Словно позвал и толкнул его кто туда. Но голод не тетка, а Тугарин поесть любил много и часто — вот и вся причина для того, чтобы на царя нашего обрушиться неожиданно да мощно.

Пока отбивались воины и холопы, а потом откупались от него, когда отбиться не смогли, то уже и забылась та самая встреча с Водяным. Только с той поры запретил Горох имя Тугарина поминать, даже мысленно, чтобы новой беды не накликать. Объяснили ему волхвы мудрые, что если зовешь кого-то по имени, то притягивается он и непременно появится, даже с того света, а об этом и говорить нечего.

И когда стали расспрашивать у него слуги верные, почему это. Он им слова ведьмы и пересказал.

— А он на слова ваши притягивается, злодей. Как помяните, так тут же и явится. А драться да защищаться вы не больно умеете, вот и приходится казну царскую разорять да кормить всех, кого прибить не удастся. И что же делать остается бедному владыке, когда дружину свою кормить и обучать некому, то приходится Тугарина кормить и содержать за счет царской казны.

Молчали подданные, воины головы опустили, слушали, не пикнув царя своего бессильного и печального.

№№№№№№№

Но недаром говорится, что не было счастья, да несчастье помогло. И понял царь Горох, что должен он заявить на весь мир, что Тугарин не только казны его прихватил, но и Василису забрал с собой.

Ведь еще его бабки рассказывали, что змеи завсегда самую красивую девицу требовали, как откупную. И хотя Василиса совсем мала была, но какая разница, а вдруг он в последний раз на них нападал, и больше не заявится, в тут хороший случай подвернулся.

И было объявлено по всем соседним землям, лесам да полям, что Тугарин, злодей этакий, царскую дочь и уволок.

Служанки обмирали сначала, прикидывая, что им может быть за то, что они за дитем не усмотрели, бежали во дворец со всех ног и находили там Василису. Тогда немного успокаивались, и никак не могли понять, какому злодею и зачем такой слух распускать надо, если ребенок цел и невредим.

На царя Гороха любая из них в последнюю бы очередь подумала, а напрасно, между прочим, виновником завсегда оказывается тот, на кого меньше всего и думаешь.

Когда над озером стали очень усердно кричать, что царевну спер Тугарин, насторожился Водяной. Уже поверить был готов, а потом решил все-таки, что царю Гороху не стоит доверять. И вызвал он кота Баюна на совет к себе.

— Позднее хотел я тебя туда отправлять, да вот Тугарин все карты спутал, иди и выясни, кто у кого и что украл у царя нашего Гороха.

Кот не желал туда отправляться, да делать все одно нечего, пришлось идти. Ох, и зол он был, когда под солнцем палящим туда шел.

Даже Тугарин его обогнал, не заметил, хотя ножищей своей чуть не наступил и не раздавил кота, а то бы уже и от земли не отодрали. Тяжелый был Тугарин, едва его земля носила, но обошлось вроде, промахнулся Тугарин, а кот спасся. До царства добрался Баюн цел и невредим, и успел вовремя.

Глава 7. О том, что посоветовал царю кот Баюн, чтобы сделать хорошую мину при плохой игре. Гуси — лебеди виноваты

Когда кот немного отдышался да опомнился, он заметил, что Тугарин тоже к царю бежит.

— Ему, что одной девицы мало, — сам с собой стал размышлять кот, — али нашу Василису хочет назад вернуть, так она его допекла.

Любопытство взяло верх над жарой и ленью его, и он расправил крылья. А кот наш был не только говорящим, но и крылатым, и оказался там во дворце прямо вовремя.

Тугарин разбросал всех, кто сам разбежаться не успел, и прямо к царю и бросился:

— Горох, ты чо, мухоморов объелся, пока по лесам шатался, — взревел он очень грубо, — али мне ворон наврал чего, голову отверну тому, кто сказал, что я у тебя Василису украл.

— Да не про тебя, а про Горыныча они говорили, видать, а ты что раскипятился — то, — царь старался казаться спокойным, хотя и видел, что к нему очень большая беда пожаловала.

Но кто же мог знать, что Тугарин все так близко к сердцу примет?

— Горыныч украл, а это кто, — он ткнул пальцем на лужайку, где и гуляла Василиса с няньками своими.

Царю пришлось туда посмотреть.

— Вернул видать, — пролепетал он задумчиво — стоило только хвост вытащить, и голова увязала, и наоборот.

— А когда это он ее тебе вернул, что ты и не заметил даже? смотри у меня царь, еще такое услышу, растопчу и раскидаю всех. А от тебя и места мокрого не останется больше, — кричал Тугарин, так, что деревья вокруг тряслись и листья с них раньше срока полетели.

— Раскидался, а кто тебя кормить и поить будет? Сам — то ты много делать умеешь? — стал наступать царь, потому что знал он, что Тугарин без него никак не обойдется.

Царь сразу силу в себе богатырскую ощутил, плечи расправил и встал перед Змеем. Но и тот оказался не робкого десятка.

— Кормить — поить — это одно, а клеветать на себя не позволю, смотри у меня. У тебя с Водяным дела. А как станет он девицу требовать, которую я не крал, где я ее тогда возьму? И что он со мной сделает, а ведь я ни в чем не виноват.

— А ты девиц ловить разучился, вот и поймай любую, да и отдай ему, — посоветовал царь Горох по-дружески.

— Я тебя поймаю, да и голову оторву, она у тебя видеть на плечах-то засиделась давно, — отвечал ему Тугарин, и пригрозил еще раз, злее прежнего, — смотри у меня, царь. Не знаю, что с тобой Водяной сделать обещал, а я растопчу запросто, мокрого места не останется.

— И смотреть нечего, ну сболтнули мои слуги лишнего, ничего страшного. Словно про тебя никто небылиц прежде не рассказывал.

— Вот то-то и оно. Хочешь, чтобы Водяной с Лешим меня порвали на лоскутки? Они шибко не любят, когда девиц обижают, уже предупредили, что больше не потерпят, я им клялся, что ни одной девицы не трону. А по твоей милости и до детей нелегкая донесла. И ладно бы хоть слово правды было, не так обидно, а то клевета сплошная.

№№№№№№№№

Царь уже и не знал, как непрошенного Тугарина выпроводить, а тот потребовал:

— Иди и скажи Водяному, или к Лешему иди, а тот ему пересдаст, что Василиса твоя цела и невредима, и не виноват я ни в чем — не воровал ее и воровать не собирался. А я потом спрошу у них, был ты или не был.

Все исполнить пообещал ему царь Горох, только после этого немного успокоенный, но все еще возмущавшийся Тугарин и удалился из дворца, пнув кого-то на ходу и споткнувшись, стал ругаться нехорошими словами.

В том момент, когда царь понял, что разыскать надо Лешего, тот был добрее, да и он ему ничего не проигрывал, поможет малой кровью обойтись, из паутины Тугарина выпутаться, тут кот и появился.

Долго Баюна ждали, а пришел он все-таки неожиданно.

— Что это так Тугарин вопит, чем его здесь обидели? — с порога стал он вести свой допрос.

Прямо все на бедного царя и обрушились сразу.

Царь Горох так и уселся на трон свой, да и ушам никак поверить не мог.

— Слухи до него дошли, что Василису он украл, — пожаловался царь, ничего не мог он придумать лучше, как только правду сказать.

— И не только до него, — заверил кот.

Царь понял, что ждать надо было плохого, чтобы худшее уже не так расстроило.

— А я виноват, что болтают черт знает что?

— А ты бы чертей не поминал, они пока еще не вмешивались в дела твои, и лучше, чтобы их тут и не было.

Царь замолчал. Он в запарке забыл, что говорил-то с котом ученым, всю жизнь в лесу заповедном проведшем, и просто так его не проведешь, ему все известно, все видно.

— А больше ты никакого совета дать не можешь? — поинтересовался царь.

— Да сколько угодно, — согласится кот, — даже догадываюсь, о чем ты попросишь.

— Тогда сразу совет и давай, а ужасы мне не рассказывай, меня и Тугарин до смерти запугал.

— И дам, ты ведь хочешь, чтобы никто ни о чем не догадался, и исчезновение Василисы тебя вроде не касалось, а ведешь себя, как ребенок. Тугарина запятнал, ему и без тебя не отмыться сто лет — за сотню девиц погубленных отвечать придется, но детей — то он не крал, на что они ему, девиц что ли мало?

— Ты вроде мне совет давать собирался, — взмолился царь, слушать кота он больше никак не мог.

— А если бы ты в детстве сказки внимательно слушал, так знал бы, что не Тугарины детей малых воруют, а Гуси да лебеди. Ведь это каждому ребенку известно, и только царь в неведении живет, вот у тебя и беды случаются такие.

— Я знал это, да забыл, — возмущался царь, — тут давно голова кругом идет, и где мне интересно тех гусей взять прикажешь?

— Да свистни только, не особенно громко, а то вместо Гусей Соловей наш который Разбойник прилетит и снова тебе все карты спутает. Еще чего-нибудь натворит уже точно, а тебе и этих бед хватит.

И вздохнул облегченно царь, он уже хотел кота отблагодарить и одарить, но тот так на него взглянул, что он понял, делать этого не стоит.

Дела их темные, радости мало принесут, за такое не благодарят. И одна радость, что кричать не станут, что он сам своими руками ребятенка беззащитного отдал и глазом не моргнул.

Дело было сделано наполовину, царь немного успокоился, а кот пропал, когда еще о чем-то его Горох попросить хотел.

Баюн незаметно улизнул, не в силах там оставаться.

Коту было стыдно, за то, что он такие советы раздавал. Да ведь сам царь Горох еще чего похуже придумает и глазом не моргнет, потому пусть лучше уж гуси лебеди, им не в первый раз детей воровать, они в этом толк знают.

Вот и кот ученый для себя оправдание да утешение нашел, а почему и нет?

Глава 8 О том, как Горыныч хотел подвиг совершить, и узнал, куда стелется дорога из добрых дел

Долго ли мало времени прошло, подросла Василиса. Премудростей она набралась немало, веселой и счастливой была. Ничто беды не предвещало.

О вторжении кота и Тугарина забыли те, кто помнили прежде. Вот тут настоящая беда и случилась.

Налетели гуси-лебеди со всех сторон, да и утащили Василису, когда она по саду гуляла, и крикнуть и ойкнуть никто из служанок и нянек не успел.

Никто не заметил, как скрылся куда-то рыжий огненный кот, который давно здесь был, все вынюхивал и высматривал, и какие — то знаки птицам подавал.

Впрочем, кто такие мелочи вообще видеть мог, если птиц целая стая была и все такие злые, шипели да крыльями били так, что убить могли.

Царь выбежал из дворца своего, когда последний гусь, запоздавший улепетывал, не оглядываясь.

Кричал, руками махал наш Горох, но уж точно, что после драки, что после того, когда гуси улетели, руками махать бесполезно. Оно только перо у него в руке и осталось. Да и то, невелика награда, не Жар-птицы, а только гуся это было перо. Но тоже неплохо, им можно сказку какую написать.

Но вроде бы все получилось на первый взгляд безупречно. Не злодеем предстал он, а жертвой несчастной, которого пожалеть надо было.

Удивительным было только то, что не отправлял он воинов своих, чтобы они разыскивать бросились Василису. Но чего только не случается, всякое бывает, потому и не удивлялись они этому особенно.

№№№№№№№

Только и у гусей не все так гладко получилось, как кот им обещал.

Летели они с девочкой, когда мимо так неспешно тот самый Горыныч — другой Змей, младший брат Тугарина, пролетал, да насвистывал какую-то песенку веселую да задорную.

Вот и поравнялись с ним. И разглядел он, что не просто так гуси летят, а тащат кого-то.

Разное бывало, всем известно, что и лягушки в путешествие отправлялись не раз, и такое было. Только тут явно не лягушка никакая была, а девушка прекрасная в лапах у них трепыхалась.

Как мог мимо такого безобразия спокойно пролететь Горыныч?

И как налетел Змей на гусей, как начал он отнимать Василису, так что только перья в разные стороны и полетели.

Не удержались гуси в воздухе, да и Горыныч не удержался.

В тот момент, когда кот Баюн в дремучем лесу своих гусей с Василисой поджидал, не бросать же ребенка на произвол судьбы, вдруг такой крик, такой рев раздался, где-то по соседству, что понял кот, не дождется он здесь ничего, сколько бы ни ждал. И все пошло не так, как он задумал, и на кота Баюна бывает свой Горыныч.

Так оно и вышло. Пока он крыльями воздух месил в ту сторону, откуда рев и раздавался, пока суть да дело происходило, грохнулся Горыныч на землю с размаху и Василису к груди своей могучей прижимал, чтобы не убилась девочка.

Кот догадался, что там произошло, и кто на пути у гусей-лебедей стоял. Да что в этом толку, понятно одно — не должен был Змей вмешиваться. Вот и начал ругать его кот самыми нехорошими словами.

Змей сначала не врубился, видно головы свои от удара здорово зашиб, а потом понял, что кот почему — то ругает его. Это его очень сильно удивило, так, что и очухался он не сразу.

Горыныч уселся на траву, отпустил Василису и к коту повернулся:

— Не понял, — взревел он

— А какого черта ты, интересно, вмешиваешься, — возмущался яростно кот.

— Да они же царевну украли, и что, мне надо было просто на них смотреть? — дивился Змей, он в первый раз совсем кота Баюна не понимал. Даже думал, что это другой кот Баюном прикинулся.

— Мог бы и совсем не смотреть, — посоветовал ему кот.

— Как это не смотреть? — Горыныч понимал кота все меньше, но теперь он вообще ничего уже не понимал.

— А то ты сам девиц не воровал? — наконец отозвался Баюн, и снова стал на себя похож.

— Так это я — добрый молодец, взрослую девицу воровал, для забавы, а это гуси, и маленькую царевну, куда бы они ее утащили.

— А куда надо — туда бы и утащили, — кот поздно понял, что в запале он проговорился.

Даже ушибленный змей догадался, что Баюн к этому как-то причастен. Вот и отвечай, за царя Гороха, помогай ему. Обязательно сам в беду попадаешь, глазом не моргнув.

— А кажется мне, что ты тоже в этом замешан, — высказал предположение Горыныч, и гордо выпятил грудь.

Три головы все-таки соображали лучше, чем одна.

— А больше тебе ничего не кажется? — начал злиться кот.

Но этим он показывал, что был не прав.

Так они еще долго препирались, кот, наконец, понял, как он оправдаться должен.

— Да Яге твоя Василиса понадобилась, вот я для нее и старался, — придумал он наконец вескую причину для всего случившегося.

— Это зачем интересно, — насторожился Горыныч.

— А ты иди и спроси у нее, что она с девчонкой делать собралась.

Кот был уверен, что тот спрашивать не пойдет. После того, как она отругала Змея за последнюю погубленную девицу, а Леший еще и добавил, после всего этого он туда и носов своих не показывал. Но с котом решил помириться.

— А вот и давай, веди ее к Яге, а я полетел, меня Тугарин давно дожидается.

Он на самом деле исчез, хотя еще долго в небе ворчал и возмущался, и даже одну птицу сбил, и лапой отшвырнул прочь. Такое хулиганство Змей себе редко позволял, видать совсем из себя в тот день вышел.

№№№№№№

Кот взглянул на Василису, она на кота смотрела, не мигая, и видела, что он говорящий, и никак не могла понять, как этот кот говорить умеет, если остальные коты не научились и пары слов промурлыкать, а может, и другие тоже могут, только не хотят?

Кот порадовался тому, что она не сильно расстроилась и после полета, и после падения, и реветь не начала, а такая веселая да деловая оставалась, одним словом Василиса Премудрая.

— Пошли, не век же на солнцепеке оставаться, — только и сказал ей кот.

И она пошла за ним спокойно — доверчивая.

Так на какой-то срок Василиса поселилась в лесу, чтобы Премудрой сделаться, и много чего с ней в лесу заповедном случилось. Но об этом не нынче, а потом мы вам поведаем.

Глава 9 О том, как Василиса с заповедным лесом знакомилась, а Леший подарил ей ежика

Так вот царь Горох отдал свой долг Водяному царю, а Василиса оказалась в заповедном лесу. Вернее, он решил схитрить, теперь Василиса пропала по-настоящему. А он вроде бы не виноват был ни в чем.

Все на его взгляд обошлось, только что-то кот Баюн долго не появлялся и не докладывал, как дела с гусями в лесу были.

Только Яга, когда увидела ребенка с котом вместе, строго-настрого наказала пока Водяному ничего не говорить.

— На что ему сейчас Василиса, пусть с нами поживет, порезвится немного. А потом и отправим, если требовать начнет, но и тогда что-нибудь придумаем.

Кот и хотел мяукнуть что-то против, но не стал, что слова даром тратить, если так решила Яга, то так тому и быть, и он не живодер какой, чтобы такого маленького ребенка под воду толкать. Да и понравилась Василиса ему, так, что теперь он ее и от царя, и от Водяного защищать стал.

Вечером того самого дня на царском пиру все-таки рассказали о странном происшествии в небесах, как Горыныч на гусей кидался, а потом кубарем вниз полетел. И что на него нашло, никто так понять не мог, словно ему неба мало оказалось.

— Никак они разлететься не могли, что там было, что было, — перебивали друг друга воины, хотя толком так ничего и не поведали, да и сами не поняли, отчего стали гуси лебеди и Змей в небесах биться.

— А Василиса? — вырвалось у царя.

— Бесследно пропала, — сообщил воевода, — теперь уже некуда ее искать идти.

Сказал он это на всякий случай, чтобы царь воинов напрасно не посылал на поиски. Им бы только по миру поездить, а кто будет мир родной охранять?

Пригорюнился царь и хотел он теперь узнать, что же с Водяным будет, кота ждал да звал, чтобы тот поведал ему, что там произошло, и совет какой дал, как им дальше быть, что с Водяным делать теперь.

Но близко котом и не пахло, даже когда он сам в чистое поле выезжал, и там его сроду не бывало. Исчез кот, даже след его простыл.

Вот и теряйся в догадках, и думай, что и как должно быть в этом мире.

Не только Водяной, но и кот Баюн не были верными его слугами. А потому не смел он им приказывать, а сами они не попадались ему на глаза.

№№№№№№№№

В лес заповедный наведаться царь не решился, к озеру тоже не пошел, вот и оставался в унынии. Все выслушивал да высматривал, но ничего интересного и важного так и не нашел.

А Василиса печалилась не долго. Лес заповедный ей родным домом показался. Она быстро нашла там не только зверюшек и птичек красивых, бабочек и стрекоз, но и старого Лешего тоже обнаружила вдруг. Он очень обрадовался, что такая добрая и смышленая девочка у него тут появилась.

— А пошли-ка со мной, милая моя.

— Это куда ты нашу Василису повел? — тут же нарисовался кот.

— А у меня для нее подарок есть, — отвечал ему Леший.

Кот, конечно, верил ему даже больше, чем себе самому, и с какой стати не верить Лешему? Но он пошел вместе с ними. Потому что мало ли кто им в лесу повстречается, и как Горыныч, захочет Василису спасти.

— Вот тебе ежик. Он будет теперь с тобой везде, и ты нигде не заблудишься больше, — ласково говорил Леший.

— Какой он колючий, она же уколется, — возмущался кот.

Он уже привык о девочке заботиться, хотя никогда прежде ничего такого с ним не случалось. Но ведь все когда-нибудь начинается.

— А мне он очень нравится, — говорила Василиса, — спасибо, дедушка Леший, я буду беречь его.

— Вот и хорошо, милая.

Кот промолчал, но домой они вернулись вместе.

— Вот колобок твой колючий, — только и сказала Яга, — теперь ты не одна, и он о тебе будет заботиться, а ты о нем.

— А когда это она одна была, я с ней был всегда, — напомнил ей кот. Ему очень даже обидно стало из-за слов таких.

— И ты тоже, — успокоила его Яга, — но и ежик не помешает, когда тебе по своим делам отлучиться придется.

Так в знаменитой их избушке на курьей ноге прибавилось жителей.

Но все только начиналось в те дни.

Глава 10 О том, как Василиса решила бороться с Кащеем, когда тот пытался ее ежика и других заморозить

Даже Яга дивилась тому, как быстро и легко Василиса в лесу заповедном освоилась, словно она всегда тут и была, и не знала, не ведала о царском дворце с его роскошью и служанками и мамками-няньками.

А может, так оно и было тогда, и потом?

Все возможно. Но кот, верно нес свою службу, хотя Соловья все-таки упустил.

Тот и добрался до девочки прежде, чем он выпрыгнуть из избушки успел.

— А что ты в моем лесу не появлялась, боишься, поди, — спросил мужичок, который и сам был немногим больше Василисы, но очень свирепого вида, и колючий такой, странный, любого он перепугать мог, а Василиса хоть бы что.

— Да нет, что мне тебя боятся, просто Леший у тебя грустный какой-то, и мой кот не хочет туда идти, а меня одну не пускает, — объяснила она.

— А ты кота больше слушай, поругались мы с ним, вот он и не хочет, — признался Соловей, — но с тобой я еще не ругался, потому рад буду встретить, угостить, свои владения и дремучий лес показать. Ты приходи в гости, не бойся, я может, и кусаюсь, но тебя не трону, обещаю.

— Как можно было с таким парнем славным поругаться? — то ли о коте, то ли о Соловье говорила ежику Василиса.

Разбойник, конечно, все на себя принял, и грудь вперед выпятил. Его в первый раз за все время похвалили, а то все ругали да распекали, да учили, как жить. А кому такое понравится? Соловью сильно не нравилось — это точно.

— И я ему говорю, таких Соловьев еще поискать надо, вот и пусть ищет теперь и свищет, — отвечал ей Соловей.

— Кот свистеть не умеет, — напомнила девица Соловью.

— Конечно, не умеет, и кто бы его учил, это по моей части, — говорил он, озираясь по сторонам, потому что все-таки в чужой лес зашел, и всякое здесь быть могло. А неприятностей он всегда на голову свою собирать умел.

№№№№№№

— Разговорился, — услышали они голос кота, — ты, прежде чем в гости звать, кости бы в своем лесу поубирал, ребенка перепугаешь насмерть. Да и ладно бы настоящие были, а то черт знает, чего натаскал, только лес загадил.

Вот так всегда их встречи и начинались.

— Ты в своем лесу порядок наводи, а в мой не суйся, — огрызнулся Соловей.

Ну, как с таким котом не поругаться, прямо зверь, а не кот, и все норовит его то злодеем, то дурнем выставить.

— А ты к нашей Василисе не суйся, и свисти там у себя, — кот за словом в карман никогда не лез.

Но она стала за Соловья заступаться яростно:

— Баюн, ну чего ты на него нападаешь. Он к нам пришел в гости, а мне Леший говорил, что гостей надо ласково встречать, — услышали они голос Василисы.

— Так это гостей, а какой Соловей гость, разбойник и есть разбойник. Ты еще убедишься, что он хуже Тугарина.

— А кот есть кот, а с учеными прямо беда, — только и свистел и шипел Соловей.

До него вдруг и последние слова кота дошли.

Соловей спрыгнул с ветки дуба, на которой до сих пор сидел.

— Это кто интересно хуже Тугарина, надеюсь, ты не про меня сказал.

Кот посмотрел на Василису, она умоляюще смотрела на своего кот.

— Не про тебя, ты лучше Тугарина, совсем немного, только ради Василисы так говорю, — прибавил Баюн.

Но Соловей не стал возражать, лучше Тугарина — это уже не так мало, кое — чего он все-таки добился от упрямого и противного кота. А это только начало.

Они бы еще долго препирались, но Василиса встала между ними, и пообещала Соловью на прощание, что если даже кот не пойдет, то она с ежиком вместе придет в дремучий лес обязательно.

— Вот и ладно, пошел я, унесу свои кости, а то кот тут раскипятился. Но порядок перед приходом гостей навести не помешает.

Девочка и кот переглянулись. Они так и не могли понять, свои ли кости хотел унести Соловей, или те, которые валялись в лесу дремучем, кто его знает. Такими вот странными загадками наш Соловей изъяснялся.

Но не долго они скучали, шум да свист раздался. Василиса думала, что это снова Соловей вернулся, но свистели по-другому с завываниями какими-то странными, потому и спросил кот задумчиво.

— А Кащей-то у нас чего забыл? Его срок еще не пришел.

— А ты бы все сроки определял — заметил Старичок такой суровый и худой, словно его никогда не кормили, — я может, Ягу навестить решил, соскучился.

Кот оглядывал его подозрительно.

— Вот и топай к Яге, надеюсь, дорогу к ней не забыл. А то с памятью у тебя что-то плохо стало, заблудился и зашел не туда.

— Забыл, не забыл, а ты мне не указывай, больно умный нашелся, — ворчал по дороге Кащей.

Впервые коту ум в укор был поставлен, и он не собирался терпеть попреков.

Только Василиса тут снова вперед выступила.

— А что это за девчонка у вас завелась, — хотел уйти, но вернулся назад Кащей.

— Только черти и Кащеи заводятся, — отвечал ему кот, — а Василиса живет у нас тут, и уму — разуму учится.

— А я вот посмотрю, как она поживет зимой, когда я приду сюда не в гости, — размышлял Кащей, — мы из нее Снегурочку слепим. Давно наши все растаяли, а эта хорошенькая будет, маленькая и беленькая.

— Тогда ты с Велесом и со мной дело иметь будешь.

— Испугал, прямо трясусь весь, — говорил Кащей коту.

Но ничего тот больше не отвечал.

— Почему он такой злой? — спрашивала Василиса, когда Кащей, наконец, ушел, в гости к своей любимой Яге направился.

— Замороженный он, так бывает, когда жизнь вернули, а молодости не дали, вот остается только злиться, да и других морозить. Но ты его особенно не бойся. Он больше пугает, мы еще посмотрим, кто и кого заморозит.

— А я и не боюсь, — говорила в тот момент Василиса. — Никто не сможет заморозить, если сам этого не захочешь.

— Тогда я за тебя спокоен, — заверил кот, но про себя решил, что за девочкой надо смотреть в оба.

Она хотя и боевая, но еще очень маленькая и не ровен час — много чего наделать может. А наивность и доверчивость и до беды доведет скоро. Уж он это знал точно.

Правда, и до зимы еще оставалось какое-то время.

Больше в тот день они Кащея не видели, видно прыгнул он в избушке Яги в печку, да в Пекло к себе прямым путем и отправился, — так ближе да спокойнее было идти в тот мир, в котором он летом оставался.

А для них лето продолжалось, и жизнь была очень даже и интересной.

Глава 11 О том, что внешность обманчива, и не так страшен Соловей как его малюют

Вечером кот отправился в дремучий лес, чтобы взглянуть на то, как Соловей прибрался там.

Он знал, что Василиса обязательно соберется в гости, и его с собой возьмет. Но нельзя ведь вести ребенка туда, где и взрослые на каждом шагу пугаются и отпрыгивают от какого-то черепа прямо в ловушку, из которой самому без посторонней помощи не выбраться.

Так и было. Как только Яга заслышит истошный крик, так и посылает кота вытаскивать из ловушки Соловья какого-нибудь несчастного. Уже и не верившего в спасение. А Соловей кота нюхом чует, а может с древа своего видит. И за миг до его появления и вытаскивает жертву свою, словно ничего и не было, да еще накажет ему, чтобы коту не проболтался:

— А то и захороню в том овраге, — только и говорил Соловей да еще кулаком грозил так яростно.

И сам делает хорошую мину при плохой игре, словно у него не случилось ничего такого страшного. Вот и бегай туда да обратно, а Соловей еще издевается над тобой, руками разводит, говорит, что послышалось да привиделось просто, мол, стар стал кот, вот ему всякое и кажется и слышит не то, что на самом деле творится.

Но кот все его штучки давно выучил, и начинал подкрадываться так, что ничего не видел и не слышал Соловей. Вот и теперь точно так же было.

Соловей в это время бродил с мешком, что-то ворчал себе под нос, и собирал посторонние предметы, коих тут было огромное количество, не один день сносил с могильников да разбрасывал старательно, чтобы мороз по коже у любого, сюда забредшего, бежал.

Кот следил за ним с дуба, на который незаметно запрыгнул.

— Так чисто теперь в лесу, что и самому противно стало, — ворчал в тот момент Соловей, оглядываясь кругом.

Не нравился ему такой лес.

Он сначала хотел их подальше отнести, да выбросить совсем, а ночью в костре сжечь. Но потом постоял, подумал и решил, что они еще в Соловьевом хозяйстве и пригодиться могут. И тихонько решил их под ракитовым кустом припрятать до лучших времени.

— А ну-ка на свалку тащи, — услышал Разбойник голос кота

Посмотрел на дерево, кота там не нашел — не только черного кота в темноте найти трудно, но и любого другого тоже. Соловей плюнул в сердцах и понес подальше мешок с костями.

У каждого дерева свои глаза есть, и не простые, а кошачьи.

Устал пока ходил, спарился, но когда вернулся, кота уже не было рядом. Только и кости назад тащить никаких сил тоже не было, так и пропали они за здорово живешь. И он завалился спать с чувством исполненного долга. Но во сне ругал мысленно кота, за то, что тот везде, где надо и не надо сует свой нос и хвост.

Но утром поднялся он раньше обычного, не каждый день Василиса к нему в гости ходит. Всех ворон посмотрел, предупредил, чтобы громко не кричали, мох на кочках расчесал — от такого порядка аж дурно Соловью стало, но на что ради гостей идти не приходится. Но мужественно все вытерпел.

И когда они показались на тропинке, он порадовался, что у девочки все-таки хватило духу его лес дремучий навестить.

Но рядом с котом и ежиком она не боялась никакого Соловья, а по тому, как она ему улыбнулась, было видно, что он ей очень даже симпатичен.

№№№№№№№№

Странные чувства охватили душу Соловья, ему казалось, что там метались и хотели вырваться на свободу какие-то бабочки или стрекозы. Да ради такого он не только мог убрать все кости, какие были, да и подмести весь лес, и цветов насадить. Иногда для разнообразия и этим можно было заняться. Тогда бы еще и обитатели заповедного леса ему позавидовали.

Хотя понимал Соловей, что расслабляться не стоит особенно. Пусть еще и не родился, но ведь скоро родиться богатырь, которого они Ильей называют Муромским. И тогда держись Соловей.

Но не стоит о грустном, пока Василиса к нему в гости пожаловала. Он радовался, как ребенок, не знал, куда посадить ее, и чем угостить, и если бы не подозрительность кота Баюна, то он и вовсе был бы счастливым созданием.

Да и ежик был насторожен. Они не особенно верили ему, как будто раз оступившийся уже не мог исправиться никогда.

Но это был очень хороший день, запоминающийся. И когда они к себе возвращались, то Василиса заметила, что вовсе не так страшен Соловей, как они его малюют, и это было сущей правдой.

Глава 12. О том, какие сказки рассказывал Василисе кот крылатый и ученый

Все жаркое лето кот Баюн и Василиса были неразлучны, кот рассказывал царевне свои сказки. Она слушала внимательно и запоминала.

Часто какие-то то веселые, то грустные истории у них в заповедном лесу происходили.

Заглядывал туда и Соловей разбойник.

Даже кот должен был признать, что парнем он стал очень даже мирным, и никаких безобразий больше не творил. И все-таки Баюн не верил этому, и настороженно его встречал.

— А я тебе всегда говорила, — напоминала коту Яга, — если его не задирать, да по-человечьи к нему относиться, то и Соловей не так уж плох окажется. А ты мне не верил. Вот тебе Василиса и показала это, знай, да на ус мотай, еще кот ученый называешься.

— Да как я мог тебе не верить, — дивился кот, — и как я мог к нему по-человечески относиться, прямо диво какое-то. Ты забыла, какой он противный тогда был?

Но из всего, что в те дни происходило, самым главным оказалось происшествие с лягушкой.

Лягушек — то в лесу было видимо-невидимо. Только эту ежик обнаружил, и сразу Василису позвал.

— Что с тобой Бим? — спросила она ласково.

— Лягушка какая-то грустная, — говорил ежик, — смотри, наши вот какие веселые, выше головы прыгают, а эта прямо грустит и грустит, сколько на нее смотрю, вот и русалка говорит, что на нее без слез не глянешь.

— А ты не спрашивал у нее, что это ней случилось? — участливо спросила Василиса.

— И спрашивать нечего, — услышали они голос кота.

Девочка и ежик повернулись к нему, а Баюн уже важно перед ними уселся.

— Я должен был вам рассказать эту сказку раньше, да все недосуг было, Но когда царь Горох послал своих сыновей невест себе искать, как и водится, пустили они стрелы в разные стороны, те и полетели, куда придется. Одна из них в болото угодила, а тут ее лягушка и поймала, вот эта. Она была невестой Кащея, но сбежать от него хотела, не дождалась его никак в то время. Уж не знаю, почему забрал ее с собой младший царевич, забрать-то забрал, да удержать так и не смог. Оказалась наша лягушка снова на болоте, когда узнала, что шкуру ее он сжечь собирается, черти ее о том предупредили. А ведь так ей недолго было угодить и черт знает куда, в Пекло, например.

— А что теперь будет? — поинтересовалась Василиса.

— Да ничего такого страшного, лягушкой здесь и останется, если кто-то еще не влюбится, отживет свой срок и помрет.

— Но ведь это опасно, ее раздавить может какой-нибудь Тугарин, да и кто-то полегче тоже.

— Тугарин и меня раздавить может, — тяжело вздохнул кот и припомнил, как при последнем нашествии Змея этого чуть не случилось.

— Но ты все-таки более защищен, и Яга тобой дорожит. А она совсем одна, — у Василисы на глазах появились слезы.

Тугарина там не оказалось тогда, хотя они его и поминали ненароком. Зато рядом оказался Кащей. Он снова наведывался к Яге, на Горыныча жаловаться пришел. А пока шел, услышал рассказ кота и понял, что это не просто лягушка, а царевна перед ним во всей красе своей.

Он выжидал, пока они уйдут, чтобы сцапать ее, и с собой унести. Даже не ожидал Кащей, что так просто ее отыскать сможет. И про обиды Горыныча позабыть сразу успел.

№№№№№№№

Только напрасно обо всем этом размечтался Кащей. Какой-то черт налетел на него со всего размаха случайно, и он и рухнул прямо перед ними, Василиса едва успела схватить лягушку. Рядом с ней тут же оказался ежик, и они все остановились перед Кащеем.

— Отдай лягушку, — подступился он к ней, — она моя, и я не позволю чужих лягушек присваивать.

Но Василиса смело смотрела на Кащея, лягушка трепетала у нее в руке.

Трудно сказать, чем бы это кончилось, если бы летучий мышонок за Ягой в то время не слетал.

Она появилась быстро, и тогда уже Кащею отступить пришлось.

— А на ней, что написано, что она твоя? — удивленно спрашивала Яга у Кащея, — кот тебе сказок нарассказывал, а ты уши распустил, да поверил.

Она только головой качала да старалась как-то оттеснить их подальше. Кащей не мог с ней спорить, махнул рукой, да и побрел к Лешему. Ему очень хотелось пожаловаться тому на судьбу свою несчастную.

И долго его слушал Леший, а чтобы успокоить, обещал ему другую лягушку подыскать, когда он снова пожалует.

— Да зачем мне твои обычные лягушку, мне надо Царевну, чтобы расколдовать ее и женой своей сделать.

— А не поздно ли тебе жениться — то? — поинтересовался Леший.

— В самый раз будет, хворать я стал, богатыри и боги со всех сторон подступаются. Мне жена нужна, чтобы было кому стакан воды подать, да заботиться обо мне получше. Совсем один я в этом мире остался. Яга и та недавно обругала да прогнала, а царевна смирная и ласковая будет. Я может, о такой жене всю свою жизнь мечтал.

— Но для хозяйства кого попроще надо найди, русалку какую одинокую.

— С царевны все начиналось когда-то, она и должна быть со мной, а на русалках пущай черти женятся.

Начал вспоминать Кащей, но перебил его Леший.

— И начиналось скверно, и чует мое сердце, еще хуже закончиться может, ты бы с царевнами — то не шибко.

— И ты против меня, даже на закате лет по-человечески жить не дадите.

Так и остался Кощей безутешным и холостым, но лягушку Василиса спасла.

Глава 13. О том, как Василисе отправилась к Метелице и служила ей верой и правдой

Только все это было летом, а потом и зима наступила.

Лютая была зима в том году. Но Яга решила, что должна Василиса все узнать, чтобы потом не боялась она ничего в мире этом.

Боги зимы всегда были суровы, но ведь против доброты человеческой и они не смогли бы устоять.

— А отправляйся-ка ты к Метелице, ей помощница нужна, — предложила она вдруг.

Кот хотел попросить ее оставить девочку с ними. Но та сама в ладоши захлопала, так обрадовалась, что у него язык не повернулся просить Ягу о чем-то. Он только понимал, что скучно ему тут будет, но от тепла и блинов никак отказаться не мог, как ни старался.

Потому, как только ударили холода, и Кащей вернулся, как и обещал, сразу и отправилась Василиса к Метелице, во владения ее. Ежика оставила в избушке Яги — он в спячку завалился раньше и не знал, что его хозяйку ждет, а то бы тоже с ней морозиться пошел. Кот хотел его разбудить, но Василиса не позволила:

— Мне спокойнее будет, если он с тобой останется, только смотри за ним хорошенько, а то какой голодный волк пожалует.

— Волки не едят ежей, не видела, какие у него иголки, тот подавится и издохнет сразу. У нас волки опытные, им и других зверей хватит.

Кот понял, что сболтнул лишнего, Василиса немного расстроилась, но за ежика своего все-таки была спокойна.

№№№№№№№№

Долго ли мало, но дошла она до леса дремучего.

А тут и изба Метелицы показалась. По сравнению с избушкой Яги она казалась громадной, хотя, только казалась, а была красивой, но такой холодной.

Метелица оказалась веселой такой старушкой, песни да прибаутки сочиняла.

Но все-таки кот поторопился отправиться домой. Может, Яга и не такая ласковая, но он с ней уже сжился, и никакой чужой ему не надо.

Но Василиса улыбнулась ему на прощание и, судя по всему, ей тут очень понравилось.

Она сразу принялась снег вытрясать. Когда пуховую перину трясла перед домом, то так все складно получилось, что из нее другой кот и вытряхнулся, он был огромный и снежный, и такой толстый, перед избушкой развалился, и улыбнулся.

— Вот и хорошо, — подумала девочка, — любуясь своей работой, — он мне о Баюне и о лете будет напоминать.

— Только растает с первыми лучами солнца, — говорил ворон на ветке.

От этого девочке стало немного грустно, ведь кот был белый, пушистый и такой красивый. Но она знала, что не сможет ему помочь, ведь только этого Кащею и надо. Он и хочет, чтобы весна не наступила.

— Ничего, потом мы другого сотворим, когда срок придет.

Метелица похвалила ее, когда кота увидела. И они долго пили чай со льдом, но к своему удивлению Василиса не замерзла, а наоборот, согрелась. Каким же странным здесь было все.

Метелица рассказала ей сказку, как привела сюда старуха жадная злую дочку свою и добрую девочку — дочку мужа своего, без матери оставшуюся. И как злая девица, ничего не хотевшая делать, получила в подарок и награду лягушек и мышей, а добрая злата да серебра, за то, что весела и работяща была.

— А я лягушку спасла у Яги, — стала рассказывать ей Василиса.

— Я слышала, что ты добрая девочка. Надеюсь, что не твоя лягушка ей потом досталась, — прибавила Старушка, — а то и совсем скверно было бы на душе.

Так в трудах и заботах Василиса и прожила всю лютую зиму со старушкой, зато она теперь знала, откуда снег берется, как уговорить вместе с Метелицей Кащея не сильно лютовать всю зиму напролет, и как спасти от гнева его зверей и птиц.

И ярится в бессилье Кащей.

Отпускать не желает он тьму.

Он устал средь людей и зверей.

И мерещатся девы ему.

Да такие, что страстно в груди

каменевшее сердце забьется

Лишь печаль — ничего впереди.

Потому он над светом смеется.

И укроет извечная тьма

все морщины его вековые,

Только знает, не вечна зима.

Вот и вьюге в бессилье завыли

Знают — надо смириться и ждать.

Света больше — тепло прибывает.

Только он поднимался опять.

Громко песни свои распевает.

И надеется, видимо, зря.

Закружилась в метели, запела

В пустоте, и в конце декабря

эта светлая дивная дева.

И ее он желает увлечь

на постель из снегов и туманов.

Но не слушает грубую речь.

Ждет Ярилу, смеется желанная.

Вот тогда отступает метель.

Тишина над землей нависает.

И уходит в бессилье Кащей.

И мороз в тишину увлекает..

Глава 14 О том, как ежик заблудился на болоте, и Василиса с котом его искала

Кащею пришлось отступить в назначенный срок, хотя он и противился, и надеялся, что девочка будет снежного кота защищать, потому и его оставит тут. Ведь это он того кота незаметно соорудил, когда она перину вытрясала. И хороший получился кот, очень красивый, разве не жалко, если такой растает, как только их любимый Ярила вместе с Даждьем заявится?

Только хитрость его не удалась. Когда заглянул к ним в конце зимы Баюн, он сразу возмутился, понимая, в чем там дело.

Хитрости Кащея для него такими простыми оказались, что и гадать тут особенно нечего было — надо действовать. Свистнул чертей, которые на овине царя Гороха грелись, не все же в Пекло отправились.

— Смотрите, — говорил Баюн, — какая дешевая игра, только такого ребенка, как наша Василиса, она может сбить с толку, но разве мы позволим ему такое?

— Да ни за что на свете, — дружно отвечали ему черти.

И пока кот разговаривал со Старушкой — хохотушкой, от кота уже и следа не осталось, словно его не было.

Когда, почуяв неладное, Василиса выглянула в окно, то никакого кота там не нашла. Она немного расстроилась, если бы Баюна не было рядом, то может, и разрыдалась бы, только тут все же осталась спокойной. Он учил ее не плакать, даже когда очень больно. Не мог терпеть слез кот Баюн. Вот и приходилось ей держаться из последних сил.

Но для верности живой кот решил ее успокоить.

— И ты променяешь меня на снежный сугроб? — вопрошал Баюн.

При этом он сделал вид, что очень расстроился. Василисе пришлось его еще успокаивать, и убеждать, что никакого сравнения между ними быть не может. Его она ни на кого не променяет. Он всегда был первым и самым лучшим ее другом. Это заставило кота пережить приятные мгновения и испытать гордость за себя. Хотя сам и напросился, но все-таки очень приятно. Если прислушаться, то девочка вроде и не врала.

№№№№№№№№

Только после этого они попрощались с Метелицей, и отправились домой — в заповедный лес.

Кащей все это видел и слышал, хотя появился он в тот момент, когда от снежного кота ничего больше не осталось.

Он ругался самыми нехорошими словами, он рвал и метал, ворону зазевавшуюся с ветки скинул, только ничего не получалось больше у него, да и не могло получиться. А он — то, старый дурак (так Кащей себя называл в сердцах), на Василису надеялся. А она взяла, да и подвела его, вот окаянная — то девица. Хотя, конечно, виноват этот идол — кот Баюн, ведь нельзя ему верить, всегда он тебя подведет, и за что его только Яга любит, да так балует? Все ему известно, везде он свой нос сунет, все узнает, как с таким можно было?

Но мало ли кто и когда его подводил, только все-таки очень обидно было Кащею из-за всего, что происходило тут с ними.

№№№№

Зима миновало, лето было жарким и веселым, после такой зимы радовались духи теплу и солнышку яркому от всей души. Только все-таки и тут не обошлось без происшествий.

Пропал ежик, который без всякого перезимовал у Яги, а летом они много гуляли, и когда черти отвлекли девочку, он куда-то делся.

Напрасно Василиса ждала его, она уже и к Соловью в лес дремучий заглянула. Как только узнал о случившемся.

Соловей бросился его искать, свистел и звал на помощь, всех чертей переполошил, только ничего не помогало, как не было Ежика вчера, так и не было его нынче.

Соловей ярился от бессилия, но поисков своих не оставлял.

Расплакалась от горя своего Василиса, в слезах и нашел ее Леший Тихон, обходя свои владения.

Он так грозно на чертей и на Соловья посмотрел, что те отпираться сразу взялись.

— Да мы — то ту причем, мы искали ежика этого. Это ты Болотного ругай за то, что тут болота свои гиблые развел. Уже и чертям не пробраться, а ежик точно потонет. Он ведь такой несмышленый, не туда наступит и ищи его — свищи.

Услышал это, Василиса еще громче разрыдалась. Но Леший наконец-то смог понять, что произошло на самом деле.

— Слезами горю не поможешь, — пошли, — говорил он, — будем Болотного будить, да заставим все болото перерыть, наверное, черти что-то знают, только говорить бояться.

№№№№№№

Болотный не сразу понял, что у них случилось — приключилось, а когда понял, то поднял всех своих злыдней. Даже парочку упырей подключил. Они и нашли потерянного ежика, уже затонувшего, но еще живого. Черти неслись к Яге с ежиком в руках, обгоняя друг друга. Только она могла его откачать, в чувства привести.

Леший смотрел на них удивленно. Сколько ежиков и разных зверюшек раньше гибло, а черти не пошевелятся даже, а тут прямо в лепешку разбиться готовы, что это с ними такое стряслось, интересно? Вот что значит маленькая царевна у них появилась. Черти уже на себя не похожи.

Когда девочка с котом — (Баюн не особенно торопился), пришла туда, то ежик был уже оживлен. Хотя он казался одурманенным и никак не мог припомнить, что случилось, и как он там оказался.

И хорошо, что не мог, потому что затащил его туда Соловей, не зная, что это ежик Василисы. Для него они все были на одно лицо, а вернее морду — колючки, да и только, что с ними разбираться. А когда он с дерева спрыгнул и на этого наступил, так разозлился, что схватил и швырнул его туда, так ежик в болоте и потонул.

Соловей готов был бросить его еще раз, если тот проговорится, и заставит его поссориться с единственным другом. Только ежик, наверное, и на самом деле ничего не помнил. У него вовремя память отшибло, иначе бы ему худо пришлось, а пока ничего, жить можно.

Так и проходило детство Василисы, которая по воле отца своего, между прочим царя Гороха, и оказалась в заповедном лесу.

Но кот с Ягой так все обставили, когда ее гуси — лебеди украли, что она не только не жалела ни о чем, но даже радовалась тому, что у нее такая необычная и интересная жизнь была. Остальные девицы, только иногда на часок могли в лес выбраться. Для нее же он был домом родным. И она любила этот дом. Хотя и не знала пока, что скоро все переменится, и ей придется на озеро отправляться к Водяному. Но там тоже не так плохо, и люди живут, если русалкам верить.

Глава 15 О том, как Василиса помогала злыдню остаться человеком

Когда ежик вернулся с болота, спасенный девочкой и ее друзьями, он и рассказал им, что на болоте есть маленький злыдень. И с ним пришлось ему столкнуться однажды.

— Он странный какой-то, — говорил ежик коту, — сколько его не заставляют, не хочет творить зло, и жить так, как они все живут, тоже не желает, хоть ты ему кол на голове теши. Другие прямо с ним измучились совсем.

— Ты голову — то нам не морочь, — злыдень есть злыдень и никогда не поверю, что он может быть добрым, — отвечал ежику кот Баюн. Ему совсем не понравился этот странный рассказ.

— Можешь и не верить, но это и на самом деле так. Вот они там с ним намучались, прямо жалко остальных даже родичей его.

— А чего их жалеть, — они его породили, вот пусть они его и убивают, — вынес свой приговор кот. — Мы еще только за каждого злыдня не переживали.

И он посмотрел на Ягу, словно ждал у нее одобрения и похвалы.

— Они — то убьют, не дорого возьмут, — отозвалась Яга, — а может, ему помощь нужна. Что-то ты у меня на тех злыдней стал похож, — упрекнула она кота.

Кот покосился на девочку, которая в это время все еще молчала.

— А черти над ним просто издеваются, — прибавил ежик, — и тяжело вздохнул, — вот и я подумал, что если ты злыднем уродился, то нельзя быть добрым.

— Добрым всегда можно было, — наконец услышали они Василису, — и мы должны ему в том помочь.

Кот, ежик и Яга переглянулись. Они растерялись, и никто не ведал, что ей на это можно ответить.

№№№№№№№

Был поздний вечер, и ночью на болото идти Василиса никак не могла, но когда ее спасенная лягушка прислала мышонка, чтобы он рассказал о бедном, но очень стойком злыдне, Василиса уже твердо знала, что она пойдет его спасать утром, как только проснется.

— Меня и не проси, — услышала она мурлыканье кот, — я из-за злыдня какого-то на болоте тонуть не собирался.

Василиса не ожидала от кота такого, она надеялась, что он одумался.

— Но ведь он живая душа.

— Ему болото — дом родной, а я и провалиться там могу, да и ты тоже. Кто нас потом спасать станет? Думаешь, злыдни на помощь придут? Да они только порадуются беде нашей от души.

Кот надеялся, что она одумается и тоже не пойдет никуда, но не тут — то было, когда он проснулся, ни Ежика, ни Василисы в домике уже не было.

— Это ты все дрыхнешь, — ворчала Яга, — а их всех может уже спасать надо. Я, конечно, послала туда Соловья, он любит Василису, но плохо разбирается, когда спасает кого, а когда топит, ему обязательно о том говорить надо, советовать, объяснять. И без разумного совета он обойтись не может.

Яга намекала ему не то, что без него они не обойдутся, в беду попадут. Кот это и сам знал, только никак не мог примириться с горемычной своей судьбой.

Баюн тяжело вздохнул, он понимал, что его разумные речи не дошли до их ушей, и надо отправляться за ними следом.

По дороге он нехорошими словами ругал того самого злыдня, только понимал, что это уже не поможет, главное — лапы унести вовремя. Но и это не так просто было сделать.

№№№№№

Наша старая знакомая лягушка обрадовалась, когда появилась Василиса. Злыдня они нашли быстро, он так отличался от всех остальных, что ни с кем его нельзя было перепутать.

Но на него набросились в тот момент другие злыдни, увидев, что он привел девочку и подбирались они со всех сторон. Да такими злющими казались, что просто спасу никакого нет.

Василиса, не разбирая дороги, понеслась спасать злыдня Прохора, — так его назвала лягушка.

Мышонок, видя, что вся затея может плохо закончиться, бросился за Соловьем. Правда, Соловей сам уже к ним направлялся. Он выхватил из болота, где она стала увязать, Василису. И напрасно она кричала, что никуда без злыдня не пойдет, он ее слушать не собирался.

— Нам только злыдней там не хватает, да кот тебя не обманул, злыдень есть злыдень, — вопил он.

Как не просила его Василиса, Соловей не собирался забирать злыдня, и тот оставался лежать на кочке побитый и несчастный, а он-то размечтался, что все переменится, и у него славно будет, когда Василиса появилась.

Но и девочка уходить не собиралась. Она сидела на той стороне болота, и не слушала Соловья. Что бы он ни говорил, ей не было до этого дела. Они могли поссориться, потому Разбойник и медлил, и не знал, как ему поступить дальше.

Так Баюн ее и застал, перемазанную тиной, застрявшую в болоте, но не собиравшуюся уходить оттуда без своего любимого злыдня.

— Вот, доигрался, — кричал ему Разбойник, — ее теперь и не утащишь.

— И пусть там остается, — отвечал ему кот, — нам в заповедном лесу злыдней только не хватало, нечего ему тут делать.

Но Болотный, как только понял, о чем у них спор, так сразу схватил злыдня и потащил на ту сторону леса.

Он еще и не знал, радоваться или печалиться тому, что этого парня заберут и у них больше никакого шума и драк из-за него не будет.

— Девочка молодец, — говорил он злыдню, — кот, правда, противный, но с ним проще подружиться, чем со всеми твоими братьями, ты уж постарайся, а здесь тебе точно житья не будет, потому что ты не такой, как все. Они тебя со света сживут да и в болото закопают.

Он и сам это все прекрасно понимал, только кот шипел уж больно грозно.

№№№№№№№

Соловей немного устыдился того, что он так скверно с ней обошелся, потому и стал говорить примирительно, глядя как Василиса от злыдня не отходит.

— Давай его сюда, до Яги донесу, а если не возьмет — у себя пристрою, а ты его навещать сможешь, когда захочешь.

Кот понял, что еще немного и настоящим злыднем окажется он сам, — это ему никак не могло понравиться. Потому он соображал, что же такое сделать можно, чтобы этого не произошло.

Кто бы сомневался в том, что Яга примет злыдня с радостью. Но еще больше ее порадовала, конечно, Василиса. Коту пришлось смириться, но надо честно сказать — злыдня он невзлюбил и никак не мог себя побороть, как ни старался.

Когда Василиса его спросила, отчего так случилось. Он и сказал ей, что за этим и все другие злыдни пожалуют, тогда придется остальным духам от них спасаться.

— А вдруг им тоже захочется не в своем болоте, а с нами по-человечески жить? И ты представляешь, что у нас тут будет.

Он сам не верил, но кто мог знать наверняка, всякое может быть.

Чтобы хоть как-то защититься от злыдней и непрошенных гостей, попросил он у Соловья ловушек наделать таких, какие и у него самого там были в лесу его дремучем.

— А не ты ли давеча просил мои убрать, что это вдруг так переменился? — недоверчиво спросил его Соловей.

— Мало что просил, все в мире меняется.

— Так может злыдня ко мне переселить?

— Размечтался, а Василису тебе случаем не надо? — ехидно спрашивал кот.

Но злыдни приходить не собирались, а вот в полдень ежик туда, в ловушку, и угодил, недолго думая. Замечтался, зазевался, и полетел кубарем, только пикнуть успел.

Василиса за ним спрыгнула, никого поблизости не было. Если бы злыдень не вытащил их, то сидеть бы им там долго. Только баба Яга, когда вернулась и о том узнала, велела сразу все это засыпать, и коту тоже пришлось чертей собирать, а потом помогать им от ловушек избавляться.

Он знал, что теперь Яга напомнит ему, что в яму попадает тот, кто ее для другого роет, или самые невинные создания там вдруг окажутся. Словно он уже десять раз этой ее мудрости не слышал.

Но не угадал кот, Яга о другом думала.

— И кто у нас тут злыдень-то настоящий? — спрашивала она у кота своего.

Он угрюмо молчал, да и что было сказать?

Глава 16 О том, как в лесу появилась Жар-птица и узнала, где спрятана царская дочь

Но исчезновение и спасение ежика было не единственным происшествием в заповедном лесу в то лето.

Кот Бюан помнил, что на Купалу должно появиться много чужих, тех, от кого надо было спрятать Василису, от беды подальше.

Только ничего он сделать не успел, потому что Жар-Птица появилась раньше, среди ночи осветился вдруг лес. Василиса проснулась, и решила, что день уже наступил. Кот ничего не успел предпринять, Жар птица ее и увидела.

То ли черти Птице поведали, кто она такая, то ли сама она знала это, только тайна перестала быть тайной. Жар-птица узнала, где спрятана царская дочь.

А все оказалось очень просто. Когда бог огня Семаргл узнал, обо всем, что произошло, и как царь Горох дочь свою родную проиграл, возмутился он страшно, и не знал, на кого сердит был больше: на беспечного Гороха или на Водяного, которому все было ведомо, и все-таки поступил он так жестоко.

Вот и послал он свою птицу, сначала убедиться, что девочка у Яги, а потом и рассказать царю все и посмотреть, что он делать станет, бросится ли ее спасать или сделает вид, что ничего не случилось.

Если последнее — то Семаргл готов был половину его царства спалить огнем жарким, властелином которого младший сын Сварога и оставался, пусть лучше сразу готовится к страшной схватке. Он несправедливости и жестокости терпеть не станет.

Так тогда все и произошло. Жар-птица упорхнула. Василиса с восторгом рассказывала коту, какую птицу видела ослепительную. Кот страшно сердился. Он понимал, что не просто так птица та прилетала, и беды им не избежать.

№№№№№№

А между тем, птица наша огненная, как бог ей и наказал, прямо в сад Царя Гороха и направилась, чтобы рассказать царю и всем остальным, что же такое произошло, и куда гуси-лебеди отнесли девицу.

Только ничего не успела рассказать птица, младший царевич, тот которого, как и всегда Иваном называли, схватил ее за хвост — какова наглость, да не отпускает.

Вот и делай им добрые дела. Птица и унеслась прочь, только одно огненное перо в руках царевича и осталось.

Принес он огненное перо царю Гороху. И все в доме его засверкало ярким пламенем, да так, что уже и свечей и факелов никаких не надо было. Понял царь, что если он поймает или раздобудет ту птицу, то свет этот останется и в домах их, и во дворцах и в капищах. Потому и потребовал он от всех, а от сыновей своих особенно, чтобы они птицу огненную ему добыли. Даже стал уже делить перья не пойманной еще птицы. Из-за этого перессорились многие вельможи, каждому по перу захотелось получить.

Опомнился царь, хотел пообещать полцарства и дочь свою в придачу, тому, кто такое чудо для него добудет, но вовремя вспомнил, что дочь — то он уже отдал самым наглым образом, и тут ничего не светит ловцу и добытчику, но все-таки, кое-что у него еще осталось.

Полцарства он обещал на пиру царском и все больше для того, чтобы сыновья его хоть немного шевелиться начали, если не хотят наследства своего отдавать, то и пусть сами птицу добудут.

Правда, царю советовали хоть одного из наследников дома оставить, если другие сгинут. Но никого он слушать не хотел, так птица эта огненная в душу ему запала.

Царь Горох на прошлых своих ошибках учиться не собирался, люди неисправимы. Но между тем жизнь пока без Жар-птицы продолжалась

Глава 17. О том, как на болоте появился королевич Генрих

Не только продолжалась жизнь, но и менялась она в те дни с невероятной быстротой. И было отчего. В дремучем лесу на болотах тоже было не спокойно. Узнав о том, что невесту у русичей искать следует, именно в лесу дремучем, и появился королевич Генрих.

— Самые лучшие невесты там у них хранятся, — твердил ему черт заморский, как известно, чертей везде огромное количество водится.

И то ли этот Мефи был уверен, что его королевич так неотразим, то ли просто решил вместе с ним немного развлечься, но не успел Соловей свистнуть, а он уже тут как тут и появился в дремучем, а не в заповедном лесу как раз, заблудился малость видать.

Соловей тут на него и наткнулся, хотел сначала тряхнуть хорошенько да в ловушку загнать. Но когда такого важного черта с ним рядом узрел, то понял, что ничего не получится, из любой ловушки тот его вытащит и на ноги поставит.

А ведь это было только в его глазах доброе дело, а на самом деле еще неизвестно, как Яга, кот, да и сама Василиса к такому относится. А если ей все это очень даже понравится?

Потому Соловей и решил тайно последовать за ним в заповедный лес, и посмотреть, что и как там твориться станет, а уж потом какое-то решение окончательное принимать.

Недаром его попрекали все за то, что он сначала сделает что, а потом только думать начинает. На этот раз он решил на всякий случай по-другому поступить.

Появился королевич в лесу заповедном во всей своей красе, черти сразу друг дружке рассказывать начали эту новость. И объявил он, что нужна ему Василиса, потребовал, чтобы к ней отвели немедленно.

— А прекрасная или премудрая, — поинтересовался Баюн, решив проверить королевича на прочность, а то и просто поиздеваться над ним.

— И ту и другую в одной, — говорил он, решив показать свой великий размах.

— Это конечно интересно, — согласился кот, только и невеста у нас не простая, а золотая, и мы у нее сами спрашивать будем, нужен ли ей королевич заморский.

— А кто это девиц когда спрашивает? — удивился тот.

Ему еще много чему удивляться придется в этом мире, только пока он об этом не знал, и знать не мог.

Но черт ему подсказал, что не стоит в чужой лес со своими правилами отправляться. Кот вроде бы и не так страшен, да кто же его на самом деле знает.

Так они и замолкли все.

№№№№№№

Но Соловей, слышавший разговор кота с царевичем, в то время уже разыскал Василису и стал спрашивать, хочет ли она выйти замуж за королевича, который сюда пожаловал.

Василиса прямо страшно испугалась.

— Да ты что, не нужен мне никакой царевич — королевич, мне так хорошо тут, никуда я отсюда не хочу уходить, али уезжать, ты мне поможешь?

— А то, как же? — согласился Соловей, — твоя воля, слушаю и повинуюсь.

И со всех ног он помчался туда, где еще пока мирные переговоры о женитьбе велись.

Что потом творил Соловей, о том никому неизвестно, только Яга увидела, как провалился королевич в какую-то замысловатую ловушку, и только его с той поры и видели — след простыл.

Сколько не искали и не звали, так дозваться и найти не смогли.

Черт тоже куда-то пропал. А когда заплаканная Василиса появилась перед ними, то только одни слухи о том, что он тут был да чего-то ее спрашивал, и остались. И ничего больше не было.

— Что это с Соловьем-то? — спросил кот у Василисы.

— Я тебе сразу говорила, что он может быть очень хорошим другом и помощником.

— Да, заставь его что-то делать, и лоб расшибет, — услышали они голос Яги.

— Ты другу-то своему накажи, чтобы, когда стемнеет, развязал он Генриха, да и уволок тихонько, иначе несдобровать ему, как Леший увидит, что он в лесу его вытворяет.

— Но он же мне помогал, — возмутилась Василиса, когда поняла, что из-за нее может пострадать Соловей.

— Это ты Лешему объяснишь, он сильно гостеприимство уважает, разве нельзя было по-хорошему ему объяснить, что замуж тебе совсем не хочется, нет необходимости никакой в том. А вы так сразу над гостями насильничать, разве такое дело можно Соловью доверять?

— Можно, наверно, только так легче и проще получилось. Никакого шума, скандала нет, все чинно да гладко вышло.

— А вы бы с Соловьем только и искали легких путей. Как бы они самыми тяжкими не оказались.

После этого разговора королевич был быстро освобожден. Но больше уже жениться он не хотел. В избушке у Яги посидел, поговорил о чем-то с чародейкой, ласково проводили его, по дороге из леса перекусил блином, который ему Яга передала, а кот чуть по дороге и не съел, едва удержался, да и к себе в королевство свое и отправился по добру, по здорову.

Так первое сватовство неудачно и завершилось.

Глава 18 О том, как Иван Царевич Жар птицу добывал, а волк ему помогал

Пока в заповедном лесу боролись с залетными царевичами — королевичами, наши царевичи местного пошиба отправились, как вы помните за Жар-птицей, без которой царю Гороху не жилось и не спаслось никак. Очень уж он хотел эту птичку получить.

Только легко — то приказы раздавать, а ты попробуй ту Жар-птицу отыскать. С ног сбились старшие хитрые да мудрые сыновья, а Иван наш царевич и присел у Перепутного камня, глубоко задумался и решил, как известно из всех сказок, конем своим и пожертвовать.

У них в роду было такое, если отец и на детей играть готов был, то конь — это еще половина беды, на первый взгляд, конечно. Потому что как только ту дорожку извилистую он выбрал, да уже без коня отправился, то сразу понял, что далеко не уйдет, не только до Жар — птицы пешком ему не добраться, но даже и до леса заповедного.

А тут еще Соловей разбойник, как свистнет прямо над головой, аж замертво свалился богатырь наш. В таком плачевном состоянии его серый волк и отыскал. И понял он, что хотя и просто исполнял чужую волю, когда коня зарубал, но наелся досыта, и никто ему теперь в путешествие не мешал отправиться, и кровь коня отработать.

А еще было такое поверье у них, что тот, кто дракона убил, сам драконом становился, ну и конечно, тот, кто коня съел, тому самому и надо конем становиться.

Вот и стал Серый волк конем в одночасье. Правда, Иван царевич, как опомнился, заверещал сразу, такого волчищу увидев. Но когда тот его не укусил даже, а только лапой ударил, чтобы он опомнился, то он и обрадовался в один миг, и понял, что и волки разными бывают. А этот зла ему не причинит, а помочь может.

А когда узнал, что тот таким милосердным оказался, что помочь ему решил, так и вовсе духом воспарял Иван Царевич.

Только его и волка в тот самом лесу и видели:

— Эти двое нашли друг друга, — заявил кот Баюн, внимательно следивший за происходящим.

— Не ворчи, пусть прогуляются, — успокаивала его Яга, — ума-разума наберутся, на мир посмотрят, себя покажут.

— Иван наш царевич, точно — покажет, а потом еще говорят, чего это русичей во всем мире так не любят.

— Ты раньше срока-то не мяукай, может все и обойдется, — упрекнула кота Яга.

— Не мне говорить и не тебе слушать, — отвечал Баюн, доедая последний блин.

А после сытного обеда, как известно, полагается поспать. А что еще делать, когда своих царевичей проводили, чужих королевичей тоже подальше отправили, живи — не хочу, да сказки сочиняй и былины, о том каким распрекрасным был мир, и что случалось в те допотопные дни.

Этим кот Баюн и собирался заняться, как только отоспится хорошенько. А пока надо было блины переварить и поразмышлять немного о времени и о себе.

Василиса где-то на лужайке то пела, то со своим ежиком разговаривала. А царь Горох в чертогах своих и рвал, и метал, когда ждал царевича домой. И Жар птицу все никак получить не мог. Ну, как дите малое, ведь недаром потом говорить стали, что мужи наши, сколько бы им лет не исполнилось, так детьми малыми и остаются, и повзрослеть они никак не могут.

Но ведь и царевичу еще посуетиться надо было и глупостей насовершать, чтобы потом серому волку было что исправить, да маяться. На то он то ли волк, то ли конь, чтобы косяки царевича править. Каждый в своем деле должен был верх мастерства своего и показать, а как иначе?

Но скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, особенно по поимке Жар-птицы, коня настоящего, волшебного, да и девицы-царевны. И все это за одно путешествие надо было раздобыть, да и повертеться еще хорошенько, а самое главное — в новую беду не влипнуть.

Глава 19 О том, как до Ирия они добрались, да почему забыл Царевич о Жар-птице

Сказки обычно о том умалчивали. Но мы с вами и знаем и ведаем, что все чудные птицы не где-нибудь, а в Ирии — небесном славянском рае и обитали, а наша Жар-птица принадлежала, как известно, богу огня Семарглу.

Это он ее отправил в мир людей, чтобы она помогла исправить Гороху оплошность свою и вернуть в этот мир Василису.

Только когда волк — конем прикинувшийся, вместе с царевичем до Ирия добрался, перепрыгнув все овраги малые и реку огненную. Как увидел наш царевич Ирий, со всеми его богами да птицами, так и забыл он о Жар-птице разом. Так столько было разных птичек, что эта и незаметна стала.

А увидел он тут же не кого-нибудь, а саму богиню влюбленных Лелю. И это из-за нее там половина молодых богов перессорились. Каждому из них с ней быть хотелось. Но богов много, а Леля одна, а тут еще и Царевич свалился, а вернее вознесся на небеса. Его там только не хватало. Потом стали говорить, что непрошенный гость хуже Ивана царевича был. Ведь любовь зла, она и царевича полюбить ненароком могла.

На самом деле вовсе и не хуже, гость может быть, а лучше царевича,

но приволок его волк совсем некстати.

В ту пору Даждьбог, Ярила и Услад — бог радостей небесных и земных, уже перессорились, а никак не могли решить, с кем из них Леля остаться должна. И сама она не понимала, то ли страсти его обнаженной да неистовой хочется, то ли света ясного да прекрасного, а может быть веселья да пиров. И если бы все это в одном было, тогда полбеды, но нет, не в одном, а в троице заключалось.

В каждом только немного совсем, и как тут и что можно было решить бедной девице? А тут еще царевич, глаза выпучил, и оторваться от нее никак не может, сколько не старается. Все смотрел, уж и так, и этак повернется к нему Леля, а он, как привязанный, от нее не отходит, и страх совсем потерял.

Зато волк испугался сильно. Понял он, что и самому ноги не унести. А о царевиче и говорить нечего, если так дальше пойдет, потому что каждый из богов уже предупреждал его о том, чтобы он, где взял своего царевича, туда и отнес его немедленно. И боги не шутили, когда угрожали, влюбленные вообще редко когда шутят. Только это легко было сказать, да трудно сделать.

Царевич и в ус не дул, и никуда уходить не собирался.

Подавай ты ему богиню, и все.

№№№№№№№№

Но и богиня сама то ли потешиться решила, то ли и на самом деле испытать этих молодцев захотела. Только потребовала она от них, от всех, чтобы они допрыгнули до башни, в которой она и спряталась, да поцеловали ее на лету. А еще при этом незаметно кольцо с пальца сняли, и вот тот, который не только поцелует, но и снимет, и станет мужем ее.

— А не боишься, что царевич тебе достанется? — пошутил Услад

Ярила не шутил, побывав на земле, он успел убедиться в том, что дуракам везет, ему не до шуток было в те тревожные времена. Все думал, как это можно обойти нашего царевича, ведь если не он, то кто же тогда достоин Лели?

Так состязания и начались. Тут уже царевичу не до шуток стало, когда он увидел, как Услад не долетел до башни той, Ярила наоборот перелетел через нее, а Даждьбог поднялся гордо в небеса и решил не испытывать себя. Очень обидным показалось ему такое испытание.

Настал черед и царевича, теперь все на него и смотрели.

Мало кто верил в то, что он прыгнет и куда-то дотянуться может, но они заблуждались, как скоро стало понятно.

Потому что волк хотя и косил под коня, но было и более прытким и гибким, и долетел царевич наш до башни, и поцеловал он богиню на лету. Да и кольцо — в этом он мастак был, между делом и прихватил с собой, она даже не заметила, как оно с пальца соскользнуло и исчезло, словно его и не было.

А когда волк приземлился на лапы и огляделся, то гробовым молчанием встретили их все, кто там в тот момент был.

Они должны были что-то сказать. Только какие слова, когда боги в тень отошли, а царевич только волка поглаживал, радовался, что все так складно и ладно у него вышло.

Леля была не только красива, но и умна. Она прекрасно понимала, что тут мало, что от самого царевича, и много от волка зависит. А она ведь не за волка замуж выходила. А тот, кто мужем ее станет, только тем и отличался, что мог волка заставить хитростью себе служить. Но не хитростью даже, а полной никчемностью и жалостью. А могло ли такое богине понравиться? Нет, конечно.

Она хотела хоть что-то предпринять, но ничего пока придумать не могла, хотя и твердо решила, что за царевича замуж не пойдет, даже если волк ему в придачу достанется. Пусть волк прекрасным чародеем и сам богом обернется, если он пытался ее замуж за такого вот парня отдать.

Глава 20 О том, как волк царевичу помог. Хорошо чужими руками жар загребать

В тот час, когда собрались боги на свадебный пир, и Услад взирал на Ярилу, а тот на Даждя смотрел и в небесах его отыскать хотел, но так и не нашел, тогда и поднялась сама Леля, и произнесла она торжественно.

— Обещала я выйти замуж за того, кто допрыгнет до башни, но так как это волк из Пекла оказался, то замуж я выхожу за властелина его Ния.

Наступила полная тишина.

Все так и замерли, такого поворота никто ожидать не мог. Придумать она тоже ничего лучше не могла. Но решила, что лучше во тьме быть с Нием, чем на земле с царевичем, ведь и Персефона когда-то так же поступила, а чем наша Леля хуже?

И хотя потом богиня влюбленных и сама испугалась того, что сказала, но она так обычно и поступала, сначала говорила, а потом думать принималась.

Так было и на этот раз. Только она произнесла эти слова, и все должно было исполниться.

Не успели они оглянуться, а Леля уже в Пекле и оказалась. Ведь недаром говорится, что надо бояться своих желаний — они осуществляются.

Но волк уже понимал, что он нашел своему властелину лучшую из невест, хватит ему в одиночестве оставаться, только перед царевичем ему было очень даже неудобно.

А тот успел размечтаться — на богине жениться решил. Правильно говорят, что ровню надо себе выбирать. Как только замахнулся на кого-то выше, допрыгнул даже, если изловчился или чародей тебе в том помог, но удержаться на такой высоте все равно труднее.

Царевич смотрел на волка, и хотя догадывался, что тот ни в чем не виноват, но обидно ему очень стало.

— А мне что делать? — пытал его царевич.

— А я знаю, Ний у царевича богиню украл, но кому теперь жаловаться — то придется?

— Не печалься, мы тебе тоже какую-нибудь принцессу найдем, — только и нашел, что сказать серый волк.

— Не хочу принцессу и княжну, и царевну, я уже успел Лелю полюбить, — капризничал царевич, словно волк ему что-то должен был. Вот и помогай таким царевичам.

— А ты не оглох случаем, али нам уже отправиться в Пекло с тобой, там с Нием сражаться станешь.

Царевич задумался, ему совсем не хотелось в Пекло, особенно с Нием сражаться он не желал. Уже любовь к Леле у него незаметно прошла, словно ее и не было. Волк это понял, но все-таки спросил его.

— Так, как поступить? Отправимся в Пекло, здесь вроде больше нечего делать.

— Туда всегда успеется, — побурчал он, — батюшка еще Жар-птицу дожидается, а то, не только невесты, но и половины царства лишимся. А когда царство останется, тогда и невеста найдется. Я может, на самой Ладе тогда женюсь.

— Ты осторожнее-то с мечтаниями своими, а то, как бы огнем ясным не сгореть.

Волк понял, что царевич не так глуп, и даже ради Лели рисковать не собирается, и перевел дыхание. И про птицу вспомнить пришлось. Ее они прихватили с собой. Локи им тут помог, и незаметно из Ирия и улизнули, пока еще пир продолжался.

Так и закончилась тогда эта история. А богиня Леля оказалась в объятиях повелителя тьмы Ния. Только сначала она очень переживала, а потом перестала, и даже обрадовалась тому, что происходило вокруг. Ний был суров, но он был печален и одинок и любил ее очень, а потому она хотя и допустила глупость и сурового бога пока еще все не полюбила, но была счастлива и радовалась, что там теперь происходит у них.

Глава 21 О том, какой полезный совет дал волк царевичу, да тот его, как всегда не послушался

Они летели еще по Ирию, когда волк предупредил царевича:

— Ты держи крепче клетку, и глаз с нее не спускай. Легко она нам досталась, ничего не скажешь, только удержать труднее будет. Птица наша любого ослепить может и души испепелить, я уж не говорю, что братья твои тебя дожидаются там наверняка.

Слушал его Иван царевич, да не особенно внимательно видать, потому что и сам на птицу любовался, и с грустью думал, что мог уже стать мужем богини и в Ирии остаться. Но как она могла ускользнуть от него. Если к самому Нию убежать не испугалась, неужто он так плох оказался, что ей лучше в Пекле с Нием, чем с ним быть?

И видя, что не особенно царевич на его увещевания поддается, решил волк, что царь Горох и остальные еще подождать могут. Недолго думая, к пряхам и заглянул, к тем самым, которые Нити судеб всех плели, да внимательно следили за тем, что и кому выпасть должно.

— Ты все с царевичем возишься, — усмехнулась старшая из них.

— А куда ему деваться, если коня съел, глазом не мигнув.

— Да не по своей воле, а по воле царевича и поужинал конем, только таких странных волков у Ния я что-то не встречала. Наверное, этот от Велеса пожаловал сюда, — говорила в это время третья, самая молодая из них.

И волк, и царевич слушали неспешный разговор их. Только очень обидно каждому из них стало, хотя ведь это правда была. Когда пряхи врали — то? Не бывало такого прежде.

— Ладно, о том, что сделано говорить, — волк возник, — а скажите нам лучше, что еще приключиться должно.

— А то и должно, что узел я уже на судьбе царевича завязала, — средняя говорит, та, которая за испытания и ответ несла. — Потому вы предупреждены, хотя редко кто и когда наши предупреждения слышал, а уж царевичи и подавно, но главное — предупредить, а там уж поступайте, как знаете.

— Так может, это то, что богиня улизнула, — осторожно царевич у волка спросил.

— Нет, милок, это не испытание, этому ты радоваться должон. Заплакал бы горькими слезами, если бы она с тобой осталась. Ведь человек никогда не знает, что ему как радость, а что как горе дается. Остается в неведении еще долгий срок.

Волк поблагодарил прях, царевич и спасибо не сказал даже, так он расстроился оттого, что услышал. С этим они дальше и отправились.

Волк бы уже готов был его около перепутного камня и оставить. Все, что мог он для царевича и сделал уже, только слова прях не давали покоя никак, зачем было столько с ним носиться и возиться, если голову отсекут, да отберут все те, кто особенно далеко ехать не собирался. Зато очень хотел половину царства в награду получить.

Чувствовал волк свою ответственность за него, хотя и подозревал, что духи, как только узнают это, так и поднимут его на смех, но особенного внимания на то обращать не стал. Пусть все идет своим чередом. Он пока в лесу оставался да издалека за царевичем поглядывал, а тот пошел, напевая, домой, с клеткой в руках, коня — то у него по-прежнему не было. Но до дома путь недалекий оказался, хотя и очень опасный, как вскоре выяснилось.

Глава 22. О том, как Ярила и Услад пожаловали к Яге на обучение, но в Василису и влюбились

Давно мы в заповедный лес не заглядывали, пока с царевичем и волком по Ирию путешествовали. Вот вместе с нашим милосердным волком, от добрых дел которого дорога в Пекло стелилась, и для богини влюбленности в прямом, а не переносном смысле, мы и отправимся туда.

Пока царевич домой путь держал, в заповедный лес пожаловали молодые и прекрасные боги, и были это Ярила вместе с Усладом.

И не просто пожаловали, они должны были уму и разуму научиться. А лучше, чем чародейка Яга, кот и духи заповедного леса, никто им в учении таком помочь не мог.

Кот Баюн прослышал о том первым, как обычно, он у прях был в то время, когда те царевичу про судьбу его рассказывали.

Правда, он туда пришел за тем, чтобы узнать, что случиться должно, но и про царевича и последние похождения его с удовольствием послушал.

А когда те удалились, он и появился:

— Ну и царевичи пошли! Ему только для полного счастья богини Лели не хватало.

— Зато Ний получил ее без забот и хлопот. Она даже попрекнуть никого не сможет за то, что ее туда насильно отправили да в жертву принесли.

— Да уж, волку нашему Ний еще спасибо сказать должен, — согласился кот, а потом и рассказали ему пряхи, что два молодых бога большой переполох в лесу их устроят.

— Кого это опять к нам определяют? — тяжело вздохнул Баюн.

Он вспомнил, как Стрибог там с Кащеем и Семарглом отношения выяснял, чего только не случалось в те бурные дни: то пожар, то ураган, то вечная мерзлота надвигалась. Никакого спасения тогда не было.

— И мы забыть не можем того, что было, а теперь еще Ярила и Услад с вами побудут.

Кот аж подпрыгнул на месте. Он кожей почувствовал, что теперь покой им только снится.

— Берегись, русалки, страшно даже представить, что там быть может, — размышлял он и никак успокоиться не мог, как ни старался.

— Ярила и Услад? А нельзя ли их позднее прислать, у нас русалки не угомонились и Василиса только подрастать начала.

— Все в свой срок быть должно.

Кот понимал, что говорит он о том напрасно. Никто прислушиваться к его советам не станет.

Осталось только поспешить назад. Вот он там сначала на волка, а потом на молодых богов и наткнулся.

№№№№№

Василиса выбежала навстречу коту, как только ежик заявил, что тот приближается. Радостной она такой была, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Но она увидела двух сияющих молодцев и про кота тут же позабыла. Как же они были хороши, это надо было видеть. Какие там царевичи да королевичи, они просто сияли и светились, таких никогда прежде она не видела, и видеть не могла.

И они сразу же залюбовались юной красавицей, и, переглянувшись, поняли, что учение у них будет вовсе не таким скучным, как им казалось в начале. И радовались, что их сюда теперь послали.

Глава 23 О том, как Василиса исчезла, и что сделал для нее Горыныч

Когда кот понял, что он оказался четвертым и наверняка лишним, он и рассердился и обиделся одновременно.

Подвернулся ему тут же черт Панкрат. Он приказал тому следить за Василисой и молодыми богами.

— Смотри у меня, рогами и хвостом отвечаешь, если с ней что случиться. Им особенно не доверяй, они влюбленные, и совсем головы свои подрастеряли, а еще и боги — уверены, что им все можно, оглянуться не успеешь, такую кашу заварят, потом всем вместе не расхлебать будет.

Черт немного насторожился:

— Но они ведь боги, и что я смогу сделать?

— Они боги, а ты черт, и очень даже шустрый, а посему, смотри у меня, не с них, а с тебя за все и спросится, если с нашей Василисой какая беда приключится.

Что на это скажешь, пришлось Панкрату смотреть в оба, да еще как крутиться, чтобы чего не вышло.

Так оно и вышло, как только услышал черт, что боги ссориться начали в первый день и как-то перестали разговаривать, так он на пень уселся и стал думать, что делать дальше. Хвоста лишаться никак не хотелось.

И он может, ничего бы не придумал, если бы Горыныч не пролетал мимо, черт понял, что в Змее его и Василисы спасение.

Звать и свистеть пришлось долго, но тот все-таки услышал.

Всего черт Змею рассказывать не стал, но кое — что все-таки поведал.

— Василису покатать, и спрятать, а что мне за это будет? — стал сразу торговаться Змей.

Черт пообещал любое желание исполнить. Горыныч согласился, про то, что молодые боги рядом Панкрат решил ему не говорить — меньше будет знать, скорее согласиться помочь ему.

Так и вышло, когда Василиса наряженная, с венком на голове бежала, желая встретиться с богами и покрасоваться, немного с ними развлечься, на них посмотреть, себя показать, в мягких лапах дракона она и оказалась и — пикнуть не успела.

Но самое интересное, что никто кроме черта ничего не заметил, и не увидели духи, куда девушка пропала. А черт от греха подальше пока решил хорошенько спрятаться, и не высовываться.

Боги сбились с ног, пока искали ее, к Соловью в дремучий лес заглянули — знали, что тот с Василисой с самого начала дружил. Только ничего они как не узнали, так выяснить и не могли. Девочка как сквозь землю провалилась.

— Надеюсь, она к Нию не попала, как Леля? — поинтересовался Услад, и улыбка сползла с прекрасного лица. Все, что происходило, было очень грустным

— Ты не каркай, еще этого не хватало, — отвечал Ярила.

Ворон на ветке на него обиделся, но Ярила и не заметил ни ворона, ни грубости своей.

Кот и сам удивился, что ему ничего не было ведомо. Потому бросился к черту Панкрату и понял, что того днем с огнем не отыскать, можно и не стараться.

— Значит, виноват, — решил кот и свистнул всех чертей, которые поблизости без дела слонялись да приключений искали на головы свои рогатые.

— И чтобы мне из-под земли достали, и здесь оставили Панкрата вашего, навязался он на мою голову.

Баюн был сердит не на шутку.

Черти сбились с копыт, но все казалось напрасным:

— Видно он сквозь землю провалился, — говорили они, возвращаясь к коту с пустыми руками.

И, наконец, какой-то летучий мышонок и поведал о том, что Горыныч тут пролетал. Даже на поляне немного задержался.

— Она не под землей, в небесах искать надо, — размышлял после этого кот, и понял, что черт спасал свой хвост и уговорил Змея утащить от них Василису.

— А уж не ты ли приказал ему сделать это? — спрашивала Яга, — что теперь лапами-то махать.

— Я ему не приказывал уносить ее черт знает куда, — вопил кот.

— А это уж как получилось. Надо было объяснять получше, вот и не пришлось бы лапы бить.

Да, это как получилось, ничего не скажешь. Оставалось ждать Горыныча и требовать вернуть Василису, хотя вреда он ей не причинит, пусть полетает немного, на мир посмотрит и себя покажет.

А что еще делать оставалось, когда для того, чтобы спасти девочку, черт связался со Змеем, и творил свои безобразия.

Глава 24. О том, как черт Панкрат объяснил богам, что им тут ничего не светит, но кто поверить черту

Черта все-таки притащили к коту. Тогда все поняли, что тот, кто ищет, тот всегда найдет. А если это Баюн — то найдет точно, даже когда ничего не ищет.

Да и не мог он скрываться всю оставшуюся жизнь. А от чертей, когда они искать начинают и землю рыть, и все болото перекопают, далеко не спрятаться все равно.

Черт признался, что он попросил Горыныча пока отнести Василису подальше.

— А разве за этими молодцами уследишь? — оправдывался черт, — ведь они же боги, что мог, то и сделал.

В тот момент, когда он все это объяснял, Ярила с Усладом подошли тихонько, они знали, кто им свинью подложил с Василисой, и нечего на Змея пенять, если черт под ногами вертится, да исполнить указания кота Баюна торопится. Кот и черт вместе — это убойная сила, Горыныч может быть только помощником для них, да и то если они его обмануть смогут.

— А нечего за Василисами бегать. Пока я жив, не получите вы ее, — отвечал им кот, и кажется, он вовсе не шутил.

Он оглянулся на Соловья, который готов был во всем его поддержать — их было уже по меньшей мере двое. И вид у обоих был очень грозный, ничего не скажешь.

— А кто это тебе позволил, — стал надвигаться на него Ярила.

Пришлось Баюну во всем признаться.

— Василиса — наша гостья, и если с ней что-то случится, вы с самим Царем морским дело иметь будете, — пообещал он, — а оттуда выбраться труднее, чем из Пекла, все-таки дно морское. Там и дружина княжеская, подводная, и дядька Черномор. И много еще кто на службе у Царя Морского состоит.

— Так это ты о нас так заботишься? — спросил Услад, его забавлял черт, и он не ярился так, как бог страсти. Ярила прямо рвал и метал.

— А как же, потом вас доставай со дна морского, да с царем договаривайся, да русалок обольщай. А это все не так просто. Ведь вы тоже у нас в гостях, мы и за вас тоже ответ несем.

Что-что, а зубы заговаривать было милым делом для него. И кот только озабоченно думал, все ли у Василисы в порядке, не испугалась ли она до смерти и что она там делает теперь.

Но он не знал, куда ему отправиться, и где искать беглецов. Помнил, что и Кащей на нее тоже злился, а потому только и думал, как бы все поскорее уладить, и что еще для нее сделать можно было.. И задача эта вовсе не легкой оказалась, как вскоре всем стало понятно.

№№№№№№№№

Но история о возвращении Василисы еще впереди, а пока совсем иные истории нас всех поджидают.

Мы так давно не заглядывали к нашему горячо любимому царю Гороху, что уже и позабыли, как он выглядеть должен, и что у него за это время творилось.

А ведь давно пора заглянуть да навестить царя — государя нашего, да посмотреть, что он еще нового в мире своем натворить успел