Омичка навсегда. Лирика и мистика

Любовь Сушко

Книга лирики об Омске, омичах, для всех кто любит наш город так, как любит его автор этих строк. Прошлое и грядущее, любимые улицы и дорогие сердцу люди встретились на страницах книги-

Десантники уходят в небеса

Светлой памяти моего любимого ветерана

Ковальчука Константина Николаевич.

Десантники уходят в небеса,

Их маршалы сегодня провожают.

Но пусть еще побудут полчаса

За праздничным столом и пусть подарят

Нам эту силу духа в дивный час,

Когда опять отметим все Победу,

Десантники останутся средь нас.

На этот раз мы провожаем деда.

То снег, то солнце дарит нам весна,

И все расстаться силы не хватает,

И там ему приснится вдруг война,

В тылу врага товарищ умирает.

Мы слышим их рассказы в этот час,

И мертвые с живыми остаются.

А он все время с нами и за нас,

Сражается, и в праздничном салюте

Есть торжество печали и мираж,

Мы с ним с войны все время возвращались,

И Карлов мост не взорван, на шантаж

Фашистов снова смело отвечают.

И Будапешт опять замрет в цвету,

Дед старый замок снова вспоминает,

И девушку далекую, и ту,

веселую, она не оставляет.

И снова эта дивная весна,

46 — ой, бескрайняя Россия,

И ты домой вернулся, старшина.

И встретили на станции родные.

Все были живы в дивный этот час,

Да и потом в 9 день все время,

Как ходики торжественно стучат.

Смотрю в глаза и верю, и не верю.

Вот и теперь опять пришла весна,

Но без тебя, как больно и как странно.

То снег, то солнце, празднует страна

Твою победу, молча ветераны

Пьют за ушедших, и в салюте вновь

Их души отразятся в этот вечер.

Для тех, кто выжил, отступает ночь.

Мы расстаемся, но до новой встречи.

Но пусть еще побудут полчаса,

Пока салют торжественный сияет,

Десантники уходят в небеса,

Их маршалы навечно провожают.

За нами Москва

Москва жила в предчувствии войны,

Когда туда пришли сибиряки.

О доме им еще приснятся сны,

О городе в излучине реки.

Там, где была Застава Ермака,

Дремучий лес, и тишина болот,

Там выросли они, и на века

Сибирь родная в душах их живет..

В столице все иначе, все не так,

Тревоги и печали тут сильней,

Но рвется к граду оголтелый враг,

На прочность испытает он парней.

Все впереди и Прага и Берлин.

Пока у них столица за спиной.

Не думали, что мы не устоим,

Они пошли в отчаянный тот бой.

Тушили зажигалки, Кремль укрыв.

Как низко самолеты пролетали.

И каждый был и молод, и красив,

И о любви они еще мечтали.

Но разгорелась жуткая война,

Москва была темна и так угрюма,

Слезам тогда не верила она,

Да и рыдать никто из них не думал.

Они рвались в отчаянный тот бой,

Готовы защищать ее и драться,

И каждый был на той передовой,

И отступать никто не собирался.

Они еще не ведали побед,

И спали днем, а ночью воевали,

Фашистов видя тот кровавый след,

Разбить их у Кремля там обещали.

И старый Кремль, укрытый сетью грез,

Сибирякам отчаянным поверил.

Пройдя Берлин и Прагу в свете звезд,

Они вернулись, все забыв потери.

Пришли не все, кто был в сороковом,

Не все вернулись из того похода.

А он остался сильный и живой,

Мы вновь по Красной площади проходим.

И видит он те ливни и жару,

И снова самолеты низко — низко.

Москва слезам не верит, на пиру

Там маршалы с солдатами так близко.

Им есть о чем теперь поговорить,

И не грустят они, и не сдаются,

А главное она как встарь стоит.

И гимны победителям там льются.

Рассказ ветерана

Нас привезли в Москву в сороковом,

И там служить моя страна велела,

Никто не думал, что мы в бой пойдем,

Что немцы рвутся и в ее пределы.

Все было напряженно в том году,

В ученье тяжело, трудней в сраженье,

Солдаты по ночной Москве бредут,

И видят древний град в таком волненье.

Еще тревог не слышали тогда,

Еще вдали гудели самолеты,

Но надвигалась страшная беда,

Хотя и верить в это нет охоты.

Затишье перед бурей — это так

Понятно в эту страшную годину,

Москва нас принимала, на холмах

Ее мы стали вмиг один мужчинами.

Никто не верил, что они дойдут,

Что где-то там их всех не остановят,

Мы закалялись, этот адский труд,

Был окрылен надеждой и любовью.

Как часто после вспомнив этот год,

Мы понимали, как он добр и важен,

Мы научились драться и вперед

Тогда пошли, и были мы отважны

Мир жил в плену иллюзий и надежд,

Никто не говорил о самом страшном,

Однажды мне приснился Будапешт,

И этот сон остался самым важным.

Откуда я узнал, что это он?

Мне девушка прекрасная сказала:

— Ты в Будапеште, он освобожден.

Но ждет тебя Москва твоя сначала.

И я запомнил чудные слова,

Так легче и надежней было биться.

И комиссар твердил нам, что Москва

За нами — наша древняя столица.

Она была французам отдана,

Но немцы не шагнут сюда, я знаю.

И мирно спит прекрасная она,

Тех ужасов еще не сознавая.

Битва под Моздоком

Светлой памяти ветерана ВОвойны Ковальчука Константина Николаевича, награжденного орденом Красной Звезды за сражение под Моздоком на Кавказе

Я, убивший тебя под Моздоком…

Светлов Итальянец

Убиты все, и только он стрелял,

По итальянцам из последних сил,

Немой Кавказ сраженью не внимал,

И только грозно ветер голосил.

Ранение, он ранен был опять,

Но итальянцы в наступленье шли,

Дед не привык, не мог он отступать,

И только тени таяли вдали.

— Откуда вас и что вас привело

В ущелья, в горы, я же вас не звал,

И он стрелял, стрелял всему назло,

Полуживой в тот миг не отступал.

Моздок был нем, тумана пелена

Спускалась с гор, он мог передохнуть,

И вот тогда нагрянула весна,

И путь к своим, о, как он труден путь.

Он на себе уносит пулемет,

Плутая среди гор в той тишине,

Война идет, и к ним весна идет.

Труп итальянца видит при луне.

— Зачем ты здесь? Скажи, зачем ты здесь?

Да я убил тебя и выжил сам.

И на груди тот самый черный крест,

Который нам поэт наш описал.

Он видел все, и снилось там, в грозу,

Что горы им прохода не дают,

И итальянцы темные идут,

И остается несколько минут.

И вот тогда в атаке он опять,

Стреляет и не может отступить,

— Своей земли не отдадим и пядь,

Мы будем драться, чтобы победить!!!

И Красная звезда осветит путь

До Праги и Берлина в грозный час.

С дороги этой деду не свернуть.

Он все пройдет, и он придет назад.

Но только итальянца не забыть,

И страшный бой, и горы, и Моздок.

И будет пулемет их там крушить,

До Дня Победы путь их так далек