Что такое настоящая невезуха

Любовь Шашкова

Эта книга – сборник веселых рассказов, пьес и детективов о нашей, не всегда веселой жизни в начале XXI века. Она создана для того, чтобы вы улыбнулись.

Инвалид

Он с детства был хилым ребенком. Матери сказали, что он не доживет и до 20 лет. Эта мысль терзала ее постоянно. Тяжелая работа аппаратчицы на заводе, где мать надрывалась ежедневно, чтобы ее единственный сын имел все, сделали свое дело. Мужа у нее никогда не было, а были за всю жизнь пару знакомых мужчин, один из которых, вероятнее всего, и стал его отцом. Некрасивой, ей не из кого было выбирать, родила для себя уже в позднем возрасте и панически боялась за здоровье сына.

Когда Инвалиду было 12 лет, мать умерла, он попал в интернат, вот там все и началось. Оказалось, что врачи ошиблись с диагнозом, мальчик продолжал жить даже после жестоких побоев одноклассников, которые уличили его в воровстве. Вывод для себя он сделал такой: воровать можно, но не там, где живешь.

Он старался воровать как можно изощреннее (так ему казалось). Сначала он делал это, чтобы испытать себя на устойчивость к стрессу. Позже это возбуждало его: он шел на дело как матерый ворюга, который может открыть любой замок подобно знаменитому медвежатнику. Но замки открывать отмычками он так и не научился, на это у него уходило слишком много времени.

Состояние в момент ограбления было сродни сексу — он ощущал себя почти повелителем мира, которому все дозволено, он все может и его никто не может остановить.

Не в меру романтичный и внешне изможденный молодой человек на зоне получил кличку Хилый. В отличие от прочих зеков, хилый обожал детективы. Это единственное, что он читал, начиная с восьмого и последнего для него класса общеобразовательной школы. Детективы он читал, с каким-то остервенением, старался запомнить все приемы сыска, технику похищения знаменитых воров и постоянно тренировался. Но в жизни ему не везло, как он считал, и поэтому большую ее половину провел в тюрьме. Там ему указали его место, которое ему не понравилось, но с возрастом ко всему привыкаешь.

Все говорили, что он плохой вор, раз постоянно попадается, а он продолжал воровать, потому что принципиально не мог работать: он считал для себя это слишком унизительным занятием.

В каждом «деле» его обязательно кто-нибудь успевал рассмотреть и запомнить. Однажды он спрыгнул с крыши на балкон к предполагаемой жертве и сломал позвоночник, тут его и застал хозяин. Позже, в суде, он уверял, что хотел покончить жизнь самоубийством, но неудачно прыгнул с крыши и попал на балкон. Врачи сказали, что после такого полета он уже никогда не сможет не то что воровать, а даже ходить, — только коляска.

На этом закончился его воровской путь. Знакомые щипачи скинулись ему на инвалидную коляску, помня его двукратную ходку за их кореша, коронованного в 90-х, но вскоре убитого при очередном переделе, и он стал полноценным инвалидом-колясочником. Возраст его к этому времени был уже предпенсионным, пенсию ему дали по инвалидности, жить на которую, конечно, было невозможно. Хорошо, что у него осталась однокомнатная квартира от матери, где он и поселился после всех мытарств.

Одно спасало его — соседка Мария Ивановна, сердобольная старушка, подкармливала его и носила детективные книжки из библиотеки, расположенной напротив его дома. Мария Ивановна была также одинока, как он, только старше лет на пятнадцать. У нее, как ни странно, осталась желание быть нужной хоть кому-нибудь, и в лице инвалида, она нашла идеальный объект для удовлетворения своей, непонятной инвалиду, потребности.

Наблюдая за соседкой, Инвалид удивлялся, почему эта древняя старушка так самоотверженно помогает ему во всем. Он не понимал ее рвения быть нужной в мире, где все используют друг друга исключительно в корыстных целях.

Его квартира была угловой, окна выходили на две стороны пересекающихся улиц, а на противоположном углу год назад построили трехэтажное здание банка. Когда он увидел достроенное здание, то пришел в неописуемый восторг — это было идеальное место для ограбления. Из его комнаты можно было постоянно наблюдать за всем происходящим у банка и вокруг него. «Неужели счастье на старости лет улыбнулось мне?» — думал он.

У него остался бинокль, который он редко использовал (только когда осматривал окна перед очередным ограблением). Теперь он регулярно наблюдал за всем, что происходит у банка. Расстояние до банка было не более двухсот метров. Он изучал время приезда инкассаторов и нашел закономерность их появления, несмотря на то, что машина никогда не приходила в одно и то же время, и в один и тот же день.

Теперь он был счастлив — у него опять появился «смысл» в жизни.