Полуденный демон. Из цикла «Дилижанс с историями»

Людмила Алмазова

Новелла «Полуденный демон» продолжает литературный цикл «Дилижанс с историями». В книге вымышленный сюжет разворачивается в обстановке реальных исторических событий. Софье Осининой, дочери графа из старинного дворянского рода, всего семнадцать лет. Она умна и хороша собой, но жизнь её лишена радости. Что же терзает юную графиню? Меланхолия, модная в среде аристократов XIX века болезнь? Или нечто зловещее и необъяснимое наукой манит её в тёмную бездну небытия?

Родовое гнездо

Русские дворянские усадьбы — это не просто места обитания родовитых семейств. Это целый мир, где зарождался и развивался личный миф отдельных династий. История возникновения русской усадьбы уходит корнями в далёкое прошлое. Ещё в X веке отличившиеся дружинники получали от князей наделы земли с жившими на них крестьянами. Наделы или вотчины передавались по наследству от отца — сыну. «Усадебный бум» начался в эпоху правления Петра I, который оказал огромное влияние на формирование дворянского сословия в России. Благодаря его реформам служилых людей, придворных и бояр объединили в одну социальную группу под названием «дворянство». Бурное усадебное строительство XVIII — XIX веков охватило всю европейскую часть России, включая самые отдалённые провинции. Чаще всего поместья обустраивались вокруг двух столиц. Нередко у дворян было по нескольку имений: ближнее (недалеко от Санкт-Петербурга или Москвы) и дальнее, где они бывали наездами. Земля круглый год кормила дворянские семьи летним урожаем или зимними заготовками: овощами, фруктами, ягодами, мясом, рыбой… Давала материальные блага в виде денег, вырученных от продажи излишек с личного подворья. К тому же усадьба воспринималась, как родовое гнездо, как сакральное место, наполненное традициями и памятью предков. Здесь владельцы воплощали свои самые смелые ландшафтно-архитектурные замыслы: создавали удивительные садово-парковые ансамбли с прудами и зелёными лабиринтами, возводили оранжереи, разбивали цветники. Место для будущего жилища выбиралось особенно живописное — на берегу пруда, реки или в окружении вековых деревьев: лип, дубов. В центре усадьбы закладывали господский дом…

Двухэтажный каменный особняк графа Осинина напоминал роскошный дворец в миниатюре: с колоннадами и длинным балконом, окаймляющим жилище с трёх сторон. На фронтоне (верхней части главного входа) красовался вензель — замысловато переплетенные инициалы далёкого предка. Крышу венчали бельведеры — надстройки над зданием, откуда можно было любоваться живописными видами окрестности. Сквозь усадьбу тянулась липовая аллея с вековыми стройными деревьями. Въезд к парадному входу был оформлен в виде арки, украшенной скульптурным изображением лошадей. На вершине свода возвышался фамильный герб: в красном поле бегущая белая лошадь с золотыми подковами и чёрной подпругой. Перед домом раскинулся партер — открытая часть парка с дорожками, посыпанными разноцветной галькой. В тенистых аллеях прятались каменные беседки с белыми скамьями и мраморными статуями. Ухоженный парк со смешанными растениями хорошо уживался с фруктовым садом, где дружными семействами росли вишнёвые, сливовые, грушёвые, яблоневые деревья. На задворках деловито разместились хозяйственные постройки, конюшни, псарни, бани… И если сердцем этого райского уголка был дом, то душой — старинная часовня. Один из прадедов графа, приняв православную веру, переделал католическую капеллу — родовую усыпальницу в христианский храм.

Часовня XVIII век

Софья с трепетной любовью относилась к родовому поместью и каждый уголок маленького мира находила чудесным. Она наизусть помнила историю своего рода, глубоко чтила традиции дома Осининых. Ни одно из городских развлечений не захватывало юную графиню так, как «деревенские забавы». Балам, танцам, театрам и светским раутам Софья предпочитала верховую езду по просёлочным дорогам, катание на коньках по озёрному льду, собирание ягод… Любила засыпать под барабанную дробь дождя и удивительные истории нянюшки Авдотьи. Белокурая красавица с васильковыми глазами покорила сердца многих молодых людей из самых благородных семейств. Да что там молодых… Просить руки дочери у графа попытался пятидесятилетний барон Циглер — представитель одного из старинных и влиятельнейших родов. Но родители Софьи слишком любили дочь, чтобы желать ей такой участи.

Софья Петровна Осинина

Девушке хотя и нравился князь Бельский, она ещё не была готова к помолвке, а тем более к замужеству. Её душа, словно птица рвалась из суетного, как ей казалось Петербурга, в уютное «провинциальное гнёздышко». Большинство дворянской молодёжи тяготело к столичной атмосфере, нежели уездной. Балы, маскарады, концерты в здании Дворянского собрания, танцевальные вечера в каком-нибудь знатном доме; театры, дома мод, салоны, обустроенные на европейский манер… Все эти прелести светской жизни манили молодых людей, обязывая соответствовать «комильфо»: говорить по-французски, танцевать, правильно дефилировать, кланяться, стоять, сидеть; уметь вести разговоры о театре и музыке; знать модных поэтов и при случае — продекламировать пару сочинений. Столичные приятели казались юной графине излишне жеманными, с показной томностью и куртуазностью. Она чувствовала себя более естественно и легко в обществе деревенских подруг — розовощёких, с добродушной улыбкой и приветливым взглядом. Немало детей крестьян Осининых постигли грамоту благодаря Софье. После занятий с гувернёрами-учителями девочка спешила к своим «воспитанникам» делиться сокровищами знаний. К инициативе дочери Пётр Михайлович отнёсся с большим уважением — ещё отец графа распорядился обучать особо смышлёных чад своих крепостных. Так один из флигелей превратился в импровизированную школу.

Шли годы. Шустрая, любознательная девочка превратилась в красивую всесторонне образованную девушку…