Неискушённая любовь, или Исповедь стриптизёрши

Людмила Владимировна Ермолаева, 2018

Героиням романа, двум подругам, пришлось пройти немало перипетий судьбы. Несчастная любовь, измена, крутые жизненные виражи, тяжёлые испытания, выпавшие на их долю, захватят внимание читателя и не отпустят до конца книги… Почему одну из подруг предают все те, которым она доверяет? Как вырваться из этого заколдованного круга? И возможно ли это? Оказывается, возможно. Есть волшебная формула, которую можно применить в реальной жизни и подкорректировать свою судьбу. И это – не фантастика. Героиням романа она помогла. Может быть и вам поможет?

Глава 3

Алечка уже две недели не выходила из больницы, ухаживая за парнем, несмотря на бурные протесты его родственников. Саня перенёс очень тяжёлую операцию, врачи в буквальном смысле боролись за его жизнь. Однако, несмотря на все их усилия, результат оказался весьма плачевным: функции мозга не были до конца восстановлены, и Саня не только памяти лишился, но и, мягко говоря, ума. Он вёл себя на уровне двухлетнего ребёнка, ему одевали памперсы, и даже кормить его приходилось с ложечки.

По факту избиения с тяжёлыми последствиями было возбуждено уголовное дело. Аля выступала в роли свидетеля. То, что пришлось ей пережить и врагу не пожелаешь! Все эти многократные объяснения, описание интимных подробностей, унизительные вопросы и ухмылки следователя приводили её в ужасное состояние отверженной и оплёванной женщины, которой нет оправдания. К тому же, ей не у кого было искать защиты. Николай же как в воду канул, он сбежал сразу же после погрузки тела Сани в машину «Скорой помощи», а впоследствии его объявили в розыск. Але же пришлось дать подписку о невыезде, а по ночам горько плакать в подушку, сожалея о сломанной судьбе мальчика и о своей несчастной доле.

Конечно, данное событие ещё долго было предметом разнообразных сплетен, споров и слухов. Каждый день имя Алевтины не сходило с уст народа, бурно поливаясь грязью. Бедная женщина не могла выйти на улицу, ведь едва завидев её, каждый норовил каким-либо образом ущемить, поддеть её. «Ведьма», «стерва», «гадина» — неслось ей вдогонку, а некоторые просто молча плевали ей в след. Алевтина старалась даже в магазин не ходить во избежание неприятных последствий. Но больше всего она боялась встретить мать Санечки… После известия о случившемся она надолго слегла, даже в больницу не смогла приехать навестить сыночка. После того, как Саню выписали из больницы, какие-то неведомые силы подняли её с постели, и она с завидным упорством принялась ухаживать за сыном как за маленьким ребёнком.

Казалось бы, на судьбе Алевтины можно было поставить крест, но однажды в село на постоянное место жительства приехал один достаточно предприимчивый фермер-животновод. Он был просто заворожен красотой Алевтины и, несмотря на слухи, которые ходили по селу, предложил ей свои руку и сердце. Надо сказать, что Степан, так звали фермера, был не очень хорош собой. Маленького роста, щупленький, начинающий лысеть мужчина особого восторга у Алевтины не вызывал и на его заверения в любви, как ни странно, она ответила не сразу. Но, рассудив, Алевтина поняла, что здесь ей больше ничего не светит, и согласилась выйти замуж.

Не успели сыграть свадьбу, как муженек, зная ее падкую к мужчинам натуру, стал попросту эксплуатировать ее. Он считал, что если ее загрузить работой, она не будет смотреть налево. Поначалу так оно и было. Алевтина чувствовала себя виноватой перед мужем за свое прошлое, тем более что на селе довольно-таки часто ему в глаза говорили, что она шлюха, а Степан всегда защищал ее и давал резкий отпор всем, кто осмеливался так ее называть. Но, в конце концов, не лошадь же она — пахать изо дня в день без отдыха! Алевтина стала думать, как замаслить муженька. И придумала…

Однажды она приготовила ему очень вкусный ужин. Кстати говоря, готовить Аля не очень-то любила, и вкусно у нее получалось не всегда. Но на этот раз она превзошла саму себя. Накормила мужика, дала выпить хорошего грузинского вина и, увидев наконец его добрые, слегка затуманенные очи, произнесла вполголоса:

— Степушка, дорогой, можно с тобой поговорить?

— Валяй! А ты сегодня молодец, постаралась. Вот бы всегда так готовила, цены бы тебе не было!

Алевтина разрумянилась: не каждый день слышишь похвалу от мужа.

— Спасибо, дорогой. Я вот что хочу тебе предложить. Понимаю, что мы хотели отложить это дело на ближайшие три года, но…

— Какое такое дело, дуреха?

— Ты понимаешь, время идет, я старею…

— Да чего ты болтаешь, какая старость?

— Но я так много работаю…

— Много работаешь? Я бы так не сказал… А лучше, если бы ты по мужикам ходила?

Аля хотела возмутиться, но сдержала себя, проглотив слова мужа как горькую пилюлю.

— Да что ты, Степушка, я даже не думаю об этом! Просто женщина не должна себя сильно загружать тяжелой работой, иначе она не сможет родить здорового ребенка.

— Ах, вот оно что… Да какая ты женщина, ты — баба!

На этот раз она даже возмутиться была не в силах, просто слезы полились из глаз от обиды так, что остановить их было просто невозможно. Тут Степан понял, что сболтнул лишнее.

— Ну ладно, не плачь, успокойся. Аля, ведь я и не думал обидеть тебя, просто хотел сказать, что ты не обделена здоровьем, Слава Богу! А ты, как я понял, хочешь предложить завести нам ребенка?

Аля только обиженно всхлипывала.

— Прекрати реветь, сейчас же. Знаешь, что я терпеть не могу женских слез.

Алька тут же перестала плакать, а то, чего доброго, разозлишь мужика, а это сейчас некстати. А Степан, почесав затылок, сказал:

— Ну ладно, я подумаю…

Немного поразмыслив, Степан пришел к выводу о том, что ребенка завести было бы, в принципе, не плохо, да и Альке забот бы прибавилось, не будет о мужиках думать. С тех пор Алевтина не перегружала себя работой. Муж нанял ей помощницу, женщину лет сорока, которой нужны были деньги (а кому они не нужны?). И так как в селе найти работу сложновато, если не сказать — почти невозможно, то и работала она, не покладая рук. Казалось, что жизнь стала налаживаться.

Но прошел год, другой, а детей все не было. Тут уж Степан, которому прочно засела мысль о ребенке, стал нервничать, начались упреки и скандалы.

— Это все из-за твоих похождений, сучка ты драная!

Аля уже устала от упреков и оскорблений мужа.

— Да, а ты, козел трухлявый, сам безгрешен, что ли? Ты меня попрекаешь все время, как будто я в чем-то перед тобой виновата. Все мои грехи в прошлом, я тебе ни разу не изменяла. А не думаешь ли ты, что дело не во мне, а в тебе?

Степан посчитал это оскорбление ниже своего достоинства и со всего размаху влепил Альке пощечину. Алевтина, несчастная, отлетела эдак метров на пять в угол комнаты, съежилась вся от боли и жалости к самой себе, а затем горько-прегорько заплакала. Она и так не очень-то любила мужа, а теперь последняя капля теплого чувства испарилась, как вода на раскалённой сковородке. С тех пор они долго не разговаривали друг с другом. Алька хотела уже уйти от мужа, но напоследок решила проверить, виновата ли она в том, что у них нет детей. Перебрала в мыслях всех знакомых мужиков и решила остановиться на одном из них, молодом и красивом. Соблазнить его труда не составило. Тем более, вся мужская половина села точила зуб на Степана. Во-первых, за то, что он богаче их, во-вторых, за то, что у него красавица — жена, с которой он не хотел с ними делиться, ну и вообще он был чужаком для них.

Через какое-то время Алевтина уже точно знала: она беременна! Но что же теперь ей делать? Узнав правду, муж и убить ее может. Но если даже не убьет, то уж точно бросит на произвол судьбы. И на какие гроши она будет жить, да еще с маленьким ребенком?! Подумав немного, она решила помириться с мужем, и как можно быстрее! Но это было не так-то просто. На разные там женские уловки он не поддавался, когда был не в настроении. А как ему поднять настроение, если вот уже три месяца он ходил как в воду опущенный? «Может, опять спасёт вкусный ужин и вино? Надо попробовать…», — решила для себя Аля.

Вечером женщина в нетерпении наблюдала, как муж уплетает ужин, а затем выпивает вино. Он пригласил её выпить вместе с ним, и у неё появилась искра надежды. После выпитой рюмки Альку зверски затошнило, но она решила держаться до последнего.

— Знаешь, Алька, давно хотел тебе сказать, — тут Степан налил себе еще вина в стакан и залпом выпил.

«Интересно, что он собирается мне сказать? Наверняка хочет предложить уладить наши отношения!», — обрадовалась Аля.

— Я долго думал над этим вопросом… и решил… разбежаться с тобой… Ну, никак не клеится у нас… Да еще детей нет. Был бы ребенок, может, все было бы по-другому, а так…

Алька словно душ холодный приняла. Неужели всё потеряно?

— Стёпочка, дорогой, не спеши… Ведь ты любишь меня, правда?

— Раньше любил, не спорю. Даже очень любил, просто голову потерял от любви. А сейчас… Что-то оборвалось…

— Но мы с тобой были в ссоре. А сейчас, посмотри, уже разговариваем. Давай всё начнем с начала!?

— Легко сказать… Нет, это всё слишком примитивно: с начала начать… Ну а что дальше? В общем, назад дороги нет, все кончено. Я не люблю тебя!

После таких слов Алька хотела разреветься, надавать ему пощечин, вообще поколотить его… Но что бы это дало? Да ничего… А ей надо было во что бы то ни стало соблазнить его.

— Значит у нас сегодня прощальный ужин?

— Ну, вроде того… — пряча глаза от пристального взгляда жены, произнёс Степан.

— Так давай же доведём его до конца…, — с этими словами она бросилась к нему в объятия, принялась целовать его, одновременно орошая слезами. Степан сначала слегка отталкивал её, но против Алечкиных ласк ещё ни один мужчина не устоял…

Они насладились друг другом, а затем спокойно уснули, обнявшись.

Проснулась Алька в отличном настроении: она добилась того, чего хотела вчера больше всего на свете. Теперь всё должно быть хорошо. Степана не было дома. Но это Алю не насторожило, он часто рано уезжал из дома по каким-то своим делам, которые мало интересовали её. Ну что ж, теперь надо постараться угодить мужу. На этот раз она приготовила великолепный торт, который удался на редкость. Но Степан не пришёл ни на обед, ни на ужин. Его не было три месяца… Бедная женщина вся извелась, да к тому же у неё был сильный токсикоз.

Когда он пришел, Аля кинулась ему на шею, крича в каком-то безумном порыве:

— Ты вернулся? Ты вернулся навсегда? Я не знала, что и думать…

Степан убрал её руки со своих плеч.

— Прости, если можешь, но я нашёл другую женщину и ухожу к ней.

У Альки всё внутри оборвалось.

— Но я…, я — беременна, — прошептала Аля, охваченная удушливой волной.

— Да… но это не удивляет меня, ведь я так долго отсутствовал…, — с горькой ухмылкой промолвил Степан.

— Но это твой ребенок…, — Аля была в полном отчаянии.

— Я не уверен в этом! — с отрешенным видом заявил мужчина.

— Да как ты можешь так говорить! Ты же очень хотел ребёнка! — Аля сделала шаг навстречу мужу, слегка коснулась его руки в надежде, что войдя в его личное пространство, она сумеет убедить его в своей правоте.

— Хотел…, но своего! — Степан посмотрел на жену помутневшим, тяжелым взглядом.

У Альки началась истерика. Она вопила, топала ногами, бросалась на Степана с кулаками. Потом повалилась на пол и стала истошно кричать, сжав кулаки до хруста в костях. Но все её старания привлечь к себе внимание и сочувствие Степана не привели к желаемому результату. Её муж стоял и равнодушно наблюдал за тем, как она бесится, ни один мускул не дрогнул на его лице. «Какая она страшная», — только и подумал он. Бросив взгляд на Степана и увидев его полное равнодушие к своим манипуляциям, Алька решила изменить тактику. Она встала, умылась, выпила три таблетки валерьянки и немного успокоилась.

Затем подошла к мужу и стала молча смотреть на него.

— Ну что, оклемалась? — холодно спросил Степан.

— Ты мне скажи, Стёпа, почему всё так вышло? Почему ты не веришь мне? Почему ты не веришь, что я беременна от тебя?

— Да знаешь ли, пол села уже говорит о том, что ты переспала с Мишкой.

— Глупости! Ты же раньше никого не слушал!

— Это было раньше…

Алька опять чуть было не ударилась в истерику, но, вспомнив о его холодности, решила сдержаться…

— А ты, подлец, давно всё задумал, и женщину завёл давно, не так ли? То-то я смотрю, он всё хозяйство распродал. А я-то, дура, думала, что он для нашей семьи старается…

— Корову я тебе оставил! Будет, чем кормить ребёнка.

— Ну спасибо тебе, дорогой! — с сарказмом в голосе произнесла Аля.

— Не беспокойся, алименты я тебе платить буду, не пропадёте.

Вскоре на свет появилась Ларка. В свидетельстве о рождении Степан значился её отцом. Формально он признал Ларочку своей дочерью, но по жизни она не вызывала у него никаких отцовских чувств. Наверное, он так и не поверил в своё родство с ней. Алименты он действительно исправно высылал и довольно-таки немалые. Алевтина старалась тратить их экономно, большую часть откладывала. Однако, когда дочке исполнилось два года, она собрала все свои сбережения, продала корову, дом и исчезла в неизвестном направлении, оставив Ларочку на попечении бабушки. Алевтина была в прохладных отношениях со своей матерью, но от внучки та не отказалась, даже обрадовалась возможности исправить ошибку, допущенную в воспитании своей дочери. А Степан стал перечислять деньги на сберегательную книжку бабушки.

Никто не знает, как она смогла этого добиться, но вскоре Аля вышла замуж за иностранца и уехала с ним в Америку. Вряд ли она сказала ему о существовании матери и дочери, но иногда Аля высылала им подарки по международной почте. Девочка очень радовалась, когда получала их, а бабушка всегда плакала… Вскоре после окончания школы, бабушка Лары тяжело заболела и умерла. Светина мама настаивала на том, чтобы Ларочка жила с ними, но разве можно было уговорить гордую девушку стать нахлебницей?…