Ассоциация Забытых Колдунов. Воскрешающая – 3

Маир Арлатов (2020)

Могут ли обжаривание ржавых гвоздей, горсть изюма и глупый детский стишок избавить от проделок колдунов? Еще как могут! Особенно, если они очень достанут… А началось все с того, что счастливую семейную жизнь Лануф, ее мужа лорда Айрена Эшнера и приемного сына Нацтера нарушает неожиданное письмо, присланное кем-то, кто именует себя Забытыми Колдунами Вселенной… Спокойная жизнь закончилась, началась игра на выживание.Книга «Ассоциация Забытых Колдунов» является продолжением цикла «Воскрешающая». Это совершенно новая история, необычные герои и невероятные космически — магические приключения!

Глава 2

До середины дня резиденция напоминала сонное царство. Коридоры пусты, не слышно было даже эха разговоров.

Айрен спать не собирался, он проводил меня до нашей спальни, а сам умчался разрабатывать очередную идею из категории «Мой дом — моя крепость».

Армонда мирно спала в своей комнате с букарусом в ногах и Вороной на насесте. Она даже не подозревала, какая опасность обошла нас стороной.

Мне же снился странный сон. Будто бы я присутствую при разговоре, но собеседников не вижу.

— Глупые… — буркнул кто-то. По голосу, показалось мне, мужчина. — Чего они суетятся, если все равно им не избежать путешествия?

— А если он воспользуется прибором? — спросил другой.

— Но мы испортили компьютеры. Он имеет в рабочем состоянии лишь портативный «замедлитель», способный исцелять.

— Почему бы нам просто не похитить прибор? — предложил третий.

— Ты забываешь, Карайтер, что поле планеты нестабильно и прибор может не сработать должным образом. Лорд нам нужен на случай непредвиденных ситуаций.

— Мы же можем легко похитить его и даже остановить здесь время, чтобы никто ничего не заметил.

— Что? — возмутилась я. — Похитить Айрена?

— Кто здесь? — сию же секунду выкрикнул один из заговорщиков. — Женщина?!! Найти немедленно!

От таких криков я разволновалась и проснулась.

«Ну и сон! Ну и приснится же такое!»

Приходя в себя, я быстро встала и с задумчивым видом принялась ходить по комнате.

«Нет, это был не просто сон. Я смогла попасть туда, куда было нельзя. Так… Они уже, наверно, поняли, что это я вмешивалась в их разговор, — размышляла я. — Что они предпримут?»

Я села на кровать и обхватила руками голову.

«Похитить Айрена — это наглость! Возмутительно!»

Но вскоре я решила, что не буду воспринимать странное сновидение слишком серьезно. А за Айреном буду приглядывать и днями и ночами.

Я успокоилась и собралась было отправиться в соседнюю комнату, чтобы принять ванну, а затем нанести «боевую раскраску», как громкий голос, прозвучавший в моей голове, остановил меня на полпути.

— Нашел!!!

Я испуганно вздрогнула и стала оглядываться. Мне на долю секунды показалось, что в спальне я не одна.

— Кто здесь? — сдерживая дрожь в голосе, спросила я.

Но ответа не последовало. Выждав паузу, я облегченно вздохнула, заверив себя, что мне всего лишь померещилось.

Примерно через час я любовалась собой, стоя перед зеркалом. Я молода, красива, одета по положению, стараюсь придерживаться этикета — все это положительно сказывалось на моем настроении. Пора было расшевелить слуг, проверить меню, узнать новости и пообщаться с гостями. Кстати о гостях, необходимо поговорить по душам с Иштером. Мы так давно не виделись…

Внезапно я заметила, что мой зеркальный двойник перестал повторять мои движения. Он опустил руки по швам и усмехнулся.

— Ааа… — с криком отскочила я от зеркала.

— Что я говорил, Шоршуат, это она нас подслушала. Интересно, как ей это удалось?

Мое отражение в упор смотрело на меня и в тоже время обращалось к кому-то другому. Я осознала, что происходит что-то неправдоподобное. В голове родилось предположение, что это проделки колдунов.

— У лорда умная жена… — сказало отражение.

Вскрикнув, я бросилась прочь из наших апартаментов. В коридоре наткнулась на слуг и велела срочно из всех комнат, за исключением апартаментов гостей, убрать зеркала, а те, что были очень большими занавесить шторами или повернуть обратной стороной.

Слуги не удивились необычному поручению. Они давно привыкли к странностям своих хозяев.

— Лануф, ты напряжена, — заметил Айрен. Я наверно уже полчаса молча сидела в его лаборатории, наблюдая за его работой. Он проводил какие-то опыты: что-то переливал, помешивал, записывал. Для меня это темный лес, но наблюдать было интересно.

— Нет, все нормально, — заверительно произнесла я.

— Но я хоть и не вижу, но чувствую…

Он, наконец, снял защитные очки и внимательно посмотрел на меня.

— Правда, все в порядке. А что ты делаешь?

— Это сложно объяснить, но постараюсь. Если вкратце, то я пытаюсь предугадать возможные последствия, связанные с изменением погодных условий. Пока пришел к выводу, что почва в ближайшие года три может остаться бесплодной. Вирус стремительно уничтожает полезную микрофлору.

— А ты, правда, без компьютера не можешь воспользоваться своим прибором?

Айрен вздохнул.

— Правда. Я бы рад установить защитное кольцо вокруг Диво, но не смогу. А даже если бы смог, то излучение повредит системы управления кораблей, окруживших планету, и они посыпятся на нас как орехи.

— А град все еще идет… — уведомила я.

— На этот счет можешь не беспокоиться. Я велел настроить систему отопления. Кстати, что там с зеркалами?

Я улыбнулась.

— Так… мне показалось, что мое отражение как-то странно на меня смотрит, — и засмеявшись, я встала, собираясь выйти из лаборатории.

— Это ведь шутка? — встревожился муж.

— Дорогой, конечно, я пошутила, но вот с зеркалами шутки плохи. Они меня раздражают. Сама не знаю почему.

— Я сожалею, что перепрограммировал наши кларксы, — огорченно проговорил Айрен.

Ему было о чем сожалеть, ведь теперь эти приборы не позволяли заглянуть в чью-либо голову. Это я настояла на этом. По крайней мере, теперь даже Нацтер не мог прочесть мои мысли.

А насчет колдунов — что ж, если понадобится, надену на голову металлическую кастрюлю.

Иштера я застала в игровом салоне. Он заснул во время игры, но до этого успел снять шлем, и крики погибающих героев его нисколько не тревожили. Игра имела свойство начинаться заново, так что сколько раз она начиналась, оставалось только догадываться.

Я осмотрела зал. Нацтера нигде не было.

— Иштер, — я осторожно коснулась его плеча, — проснись.

Я помнила Иштера четырнадцатилетним парнишкой, а сейчас спустя девять лет с нашей последней встречи он был взрослым человеком. Что-то роднило его с султаном: не просто манера себя держать или сдержанность в эмоциях, особенно в критических ситуациях. Это было что-то другое — может постоянная ответственность за последствия власти, которая была в его руках, оставляла на нем отпечаток мудрости. Но в отличие от султана Иштер был очень и очень молод. Хотя возраст не умалял в нем врожденных достоинств и благородных черт, присущих ему по праву королевской крови.

Король Дарьяндеса открыл глаза, вопросительно посмотрел на меня и смущенно улыбнулся.

— Как спалось? — вкрадчиво поинтересовалась я.

— Что? Уже вечер?

— Еще нет.

Иштер облегченно вздохнул и поспешил напомнить:

— А кто-то собирался спать до ужина…

— Да, я собиралась, но не спится.

— А я не собирался, но уснул.

— Если ты никуда не спешишь, может, поговорим? — предложила я.

— О чем?

— Иштер, мы так давно не виделись, разве нам не о чем поговорить?

Иштер пожал плечами. Затем отключил игру, чтобы постоянная смена игровых декораций перестала нас отвлекать.

Я заняла кресло рядом с ним.

— Я был в курсе ваших дел. Дарьяндес давно лежит на пути следования почтового экспресса. Хотя, часто я не верил тому, что о вас говорят. Кстати, Армонда предложила взять ее в жены…

Я, смеясь, поинтересовалась:

— Ты что же еще неженат?

— Нет. Рано мне еще. Так, что мне ей ответить? Я взял отсрочку — подумать, — хитрый блеск его глаз был мне до боли знаком.

— Она к Татхенгану приставала с таким предложением теперь к тебе. Придумай что-нибудь. Но если ты решишь дать ей надежду, будь осторожен с обещаниями.

Он кивнул.

— Помню, помню, месть Воскрешающей будет ужасна.

— Но если у вас все будет серьезно — я вмешиваться не стану. Хотя сейчас думать об этом рано.

Иштер, посмеиваясь, покачал головой.

— Все, все! — воскликнула я. — Хватит говорить о чудачествах Армонды. Поговорим лучше о тебе.

— Обо мне? Это так скучно.

— Мы как старые друзья. Все друг о друге знаем и нам больше не о чем поговорить. Хотя… — тут в моей голове созрел вопрос.

— Что? — Иштер насторожился.

— Ты, прежде чем отправиться в путешествие, ходил к Дарьяну?

Иштер отвел взгляд. Я терпеливо ждала ответа. Пауза затягивалась.

— Я вообще не собирался никуда лететь, — наконец, произнес он, — не было необходимости встречаться с президентом. Ты понимаешь, куда я клоню?

— Это он велел тебе покинуть Дарьяндес… — я начала догадываться, куда он клонит.

— Ему нужно было, чтобы я попал в эту историю с колдунами. И я уверен, пока она не закончится, я не могу вернуться в свое королевство. Ты же сама не раз говорила, что случайностей не бывает.

— Так… — задумалась я и решила продолжить его мысль, — если следовать твоим рассуждениям, получается, что и Татхенган с женой тоже попали сюда неслучайно. Ну ладно насчет них я еще понимаю, но от Анатабелей толку-то никакого. Они заняты только собой.

— Анатабели… — повторил Иштер, — брат поведал мне их историю.

— Мне пришлось так сделать. Одно не понимаю: почему, когда проблемы у Богов, страдать должны простые смертные?

— Это сложный вопрос. И я бы не сказал, что ты простая смертная. Не бери в голову, Лануф. Дарьян нас не оставит. Ведь он собрал вокруг тебя могущественных людей, значит, все вместе мы справимся со всем, что пошлет судьба.

— Мне нравится твой оптимизм, — с улыбкой сказала я. — Ваше Высочество отобедать не желает?

— Еще как желает!

Мы поднялись и направились к выходу. По пути я вновь обратилась к королю:

— Иштер, твоя мама как-то подарила мне книгу фирменных рецептов вашей кухни, но мои повара путаются в правильности использования некоторых компонентов. Ты не мог бы им помочь?

— С удовольствием! Я займусь твоими поварами сразу после обеда.

— Замечательно! Значит, я могу рассчитывать, что к ужину на десерт подадут воздушное печенье из розового сока медянника?

— Если медянника окажется достаточно, то печенье будет готово вовремя.

— Иштер! — радостно воскликнула я. — Я так благодарна Дарьяну, что он послал тебя к нам.

Иштер, усмехнувшись, добавил с ноткой иронии:

— А то вы бы никогда не попробовали наше оригинальное печенье из медянника. Это была бы невосполнимая потеря для вселенной…

Обед в этот день состоялся позже обычного. В этом не было ничего удивительного, если вспомнить, что ночью спать нам не пришлось по уважительной причине.

По пути в обеденный зал мы встретили Нацтера.

— О, как здорово, что я вас встретил! — обрадовался он. — Иштер, я как раз шел тебя проверить.

— Я уже догадался.

— Лануф, что-то странное с Вороной творится. Она спит и бредит. Какие-то непонятные слова говорит.

— Хорошо, после обеда проверю, что с ней, — пообещала я.

— Боюсь, как бы это не оказалось какой-нибудь болезнью. Ну ладно, вы идите, а я сбегаю за сестрами. Они, наверно, опять заблудились.

Я пожелала ему удачи, а Иштер, проводив брата взглядом, сказал:

— Не узнаю своего брата…

— Ты думаешь, он действительно пошел за сестрицами? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Вряд ли. Это был всего лишь повод избежать ненужных вопросов.

Иштер многозначительно хмыкнул.

В зале за обеденном столом, кроме сестричек не хватало Ирлисы и Айрена.

— У Ирлисы разболелась голова. Она извиняется, что не сможет присутствовать на обеде, — уведомил нас султан.

— Не стоит извиняться, — произнесла я, — после прошедшей ночи это вполне возможно.

Присаживаясь к столу, я решила, что Ирлису я навещу прежде, чем Ворону.

Айрен все же пришел к обеду. К его приходу мы уже приступили к десерту.

— Извините за опоздание, — начал он, — и за мой растрепанный вид, — я лично ничего растрепанного в нем не замечала. — Не смог найти зеркало, — продолжал оправдываться мой муж, — чтобы привести себя в порядок.

При этом он старательно избегал смотреть на меня.

— Лануф, — окликнул меня Татхенган, — что это за суета с зеркалами?

— А… так. Мне становится не по себе, когда где-то есть зеркало.

— Но что именно тебе не нравится? — поинтересовалась Аната. Она вместе с сестрой и с Нацтером пришли обедать незадолго до появления Айрена.

— Мне все кажется, что на меня кто-то смотрит.

Сестрицы тут же перестали есть и испуганно переглянулись.

— Мама, а сегодня Бука играл с моим зеркальцем, но вдруг бросил его и убежал из комнаты. Я не могу его найти. Он что-то увидел в зеркале, да?

— Не знаю, дочка, — ответила я.

— Армонда, почему ты мне не сказала об этом? — недоумевал Нацтер. — Вдруг он опять в подвал залезет?

Нацтер встал и, сказав, что непременно должен найти букаруса, торопливо покинул зал.

— Сестрицы, — обратился к ним султан, — а что это вы испугались? Что-то странное увидели в зеркале?

— О, нет, нет, — поспешила заверить Бель, — мы ровным счетом ничего не видели.

— И не слышали, — переглядываясь с сестрой, добавила Аната.

Иштер с подозрением посмотрел на женщин. Мне показалось, что сестрицы о чем-то умышленно не договаривают.

— Армонда, ты уже поела? — спросила я. Девочка кивнула. — Тогда помоги Нацтеру искать Буку.

— Хорошо, мам. А можно я возьму для него эти булочки?

— Возьми, — разрешила я.

Дождавшись, когда Армонда выйдет из зала, я обратилась к сестрам:

— Подружки мои, а теперь выкладывайте, что вы видели и что слышали.

Они поняли, что скрывать правду долго им не удастся. Особенно когда все с интересом смотрят на них.

— Что вы скрываете от нас? — полюбопытствовал Татхенган.

— Бель что-то видела… — таинственным голосом произнесла Аната. — Расскажи, Бель.

— Только пообещайте, что не станете смеяться и называть меня чокнутой, — попросила Бель.

— Рассказывай, Бель. Ты можешь нам доверять. Никто не станет над тобой смеяться, — пообещал Айрен.

Бель глубоко вздохнула и, набравшись духа, решилась поведать нам свою странную историю.

— Я проснулась раньше Анаты, и как обычно пошла принять ванну. После этого, закутавшись в полотенце, я сушила волосы феном, стоя перед зеркалом. Как вдруг я увидела, что мое отражение изменилось. Оно было без полотенца, без фена и смотрело на меня так странно, что я остолбенела от шока. А потом это отражение вдруг говорит: «Бель, ты прекрасна…». Ну, я и упала в обморок.

— Да, это правда, — горячо заверила Аната. — Я проснулась от грохота.

— Падая, я, толкнула шкаф с зеркалом, и тот покатился и врезался в стену. А зеркало упало и разбилось. Извини, Лануф, у нас в дамской теперь такой беспорядок.

— Моя сестра могла бы умереть, если бы сильно ударилась обо что-нибудь, — пояснила Аната. — И не с того ни с чего она в обморок падать не стала бы.

— Успокойтесь девочки, — попросила я, — заверяю, я верю вам, и ни единое слово не ставлю под сомнение.

Мужчины предпочли воздержаться от высказываний.

— Лануф, значит ли это, что и ты что-то видела? — с надеждой спросила Бель.

— Мой рассказ тоже покажется всем странным…

— Рассказывай, Лануф, не томи, — торопила Аната.

И я рассказала всем о своем удивительном сновидении и голосах, и о необычном зеркальном отражении. Все слушали не перебивая. А когда я закончила, за столом повисла тягостная тишина.

— Кажется, я догадываюсь, в чем причина мигрени моей ненаглядной женушки, — наконец, нарушил молчание Татхенган.

— Ну, с зеркалами теперь все ясно, — облегченно проговорил Айрен.

— Айрен, ты понял, что они могут тебя похитить? — напомнила я.

— Понял. Если раньше я сомневался, что все это проделки колдунов, то теперь нет ни капли сомнений. По крайней мере, мы теперь знаем их имена или что-то вроде того.

— Карайтер, Шоршуат… — произнес Иштер.

— Тише, — Аната приложила палец к губам, — они могут услышать.

Ее опасения были понятны.

— Хорошо, вы избавились от зеркал, — сказал Татхенган, — но вы же не сомневаетесь, что они найдут другой способ испортить всем настроение. Может как-то поговорите с ними?

Бель презрительно фыркнула, заявив:

— Чур, я при разговоре не присутствую! С меня хватит этой магии!

Тут возмутилась я:

— А с чего это мы должны первыми вступать в переговоры? Они с нами много разговаривали? Выслали приглашение, кстати сказать, его срок уже давно истек, а потом делают все, чтобы мы пожалели, что отказались с ними увидеться. Вот и вся их дипломатия. Это что, нормально? Я отказываюсь вступать с ними в переговоры до тех пор, пока они не восстановят все, как было!

— А я поддерживаю жену, — уведомил Айрен, — их манеры оставляют желать лучшего.

— Мне нравится видеть вас такими бодрыми и воодушевленными, — с улыбкой произнес султан, — я рад, что вы не ударяетесь в панику и не поднимаете лапки к верху. Я бы, пожалуй, тоже попытался научить их хорошим манерам. Зря они с вами связались. Уж в этом я уверен.

Наконец и Иштер решил высказать свое мнение:

— Не понимаю, если у них проблема и они знают, что Айрен может им помочь, то почему просто не пришли и все не рассказали? Сразу видно, что намерения их недобрые. Они хотят запугать всех и покорить своим могуществом. И нам нельзя допустить, чтобы их планы удались. В настоящее время их влияние распространяется на женщин, но скоро наступит и очередь мужчин. Мы должны быть готовы.

— А давайте вместе отправимся к Ирлисе, — вдруг предложила Аната. — Расспросим ее.

— Точно, — вклинилась сестра, — а то вдруг она думает, что у нее не все в порядке с головой.

Предложение сестер было всеми поддержано. И вскоре мы дружной толпой отправились к апартаментам жены султана.

Ирлиса не ждала нас и потому была крайне встревожена.

— Что-то случилось? — взволнованно проговорила она, застыв посреди комнаты.

— Ничего серьезного не случилось, успокойся дорогая, — султан усадил ее в кресло. — Как ты себя чувствуешь? Как твоя мигрень?

— О, почти прошла.

— Ирлиса, ты ничего сегодня странного не заметила?

— А почему ты спрашиваешь?

И тут Бель наткнулась взглядом на старинное зеркало, висевшее на стене. Она невольно вскрикнула и указала на него рукой.

— Скорее снимите его, — забеспокоилась я.

Татхенган и Айрен совместными усилиями сняли его со стены и отнесли в соседнюю комнату.

— Любовь моя, тебе ведь нечего скрывать? — вернувшись, вкрадчиво поинтересовался Татхенган.

— Вы мне не поверите… — опуская глаза, проговорила Ирлиса.

— Не беспокойся, ты еще не слышала наших историй, — утешила Бель.

Ирлиса подняла на сестер глаза. В них затаились удивление и страх.

— Что… и с вами тоже… разговаривало отражение?

— Это все колдовские штучки, — сказала я. — Мы пришли узнать, что случилось с тобой?

— Вы присаживайтесь, я все сейчас расскажу.

Пока мы усаживались на креслах и диванах, она собиралась с мыслями. А когда все были готовы, начала свой рассказ:

— Я заканчивала утреннюю молитву Зайрай, я просила ее присмотреть за Акдонирусом и не оставить нас своим вниманием. Мне нужно было зажечь курительницу и вот, когда я это делала, мой взгляд упал на небольшое зеркальце — оно в дамской комнате на столике. В нем не было отражения. Оно было прозрачное, но ничего не отражало. Я даже взяла его в руки. Я не раз до этого случая заглядывала в зеркало, и с ним все было в порядке. Пока я размышляла, глядя в зеркало, в нем стало проявляться отражение моего лица. Это было так странно. И вдруг отражение зашевелило губами, сказав мне: «Твоя Зайрай далеко. Она не услышит молитв». Пока я пребывала в шоке, я вновь услышала голос: «Псайтерон, узнай кто такая Зайрай и уточни, чем она может нам помешать». Тогда я выронила зеркало из рук и больше не входила в ту комнату.

Закончив рассказ, она долго и внимательно посматривала на нас.

— Значит, третьего зовут Псайтерон, — задумчиво произнес Иштер. — Интересно, а сколько их всего?

— И они не знают, кто такая Зайрай, — заметил Татхенган.

— У меня идея! — воскликнул Айрен. — Давайте молиться всем Богам, которых знаем. Пока они всех проверяют, мы еще чего-нибудь придумаем. И кстати, я принес кларксы, они слегка модернизированы, — Айрен вынул из кармана рубахи приборы и стал раздавать нашим гостям.

— И что в них особенного? — Татхенган с интересом принялся рассматривать свой.

— Я надеюсь, что с их помощью трудно будет прочесть наши мысли.

Сестрички без вопросов засунули кларксы в уши. Иштер тоже не стал долго думать.

— А в буддизм удариться можно? — поинтересовалась Бель.

— Бель, ты что-то знаешь о буддизме? — удивленно спросила ее сестра.

— Столько же сколько и ты, сестричка.

— Неважно кому и как, — продолжил Айрен, — главное побольше странных имен, загадочных знаков и необычных слов.

— Мне нравится эта идея! — восхищенно произнес Иштер. — Как только найду Нацтера, мы устроим такое, что у колдунов волосы встанут дубом.

Воодушевленные новой идеей мы вскоре разбежались по резиденции: кто-то принялся за устройство мест для молитв, кто-то рисовал пентаграммы, а кто-то читал мантры. Мне пришлось предупредить слуг о наших чудачествах, и многие из них охотно приняли участие в таком мероприятии. Настроение в замке было пропитано таинственностью. Меня тянуло иногда засмеяться, видя с какими серьезными лицами, такие серьезные люди проводят свои, только им понятные ритуалы, но я сдерживалась.

Кстати, я без дела не сидела. Я придумала себе трехликого кровожадного божка и возвела в его честь алтарь. Мне так понравился творческий процесс, что я совсем забыла о времени. Алтарь был потрясающим: статуи обнаженных девиц держали чаши заполненные молоком, на их головах венки из сцепленных между собой игл и булавок, всюду кресты в виде змей, на стенах нарисованы орлиные головы с разинутыми зубастыми клювами и самое впечатляющее — три чучела обезьян. Их я отыскала в редко посещаемой части резиденции, куда складывалось всякое старье и ненужные вещи.

Чучела оказались обветшалыми, местами полысевшие — мне просто повезло, что они никогда не были живыми. Представить только, как три озверевшие обезьяны гоняются за нами — ужас!

Эти чучела я разукрасила так, что они стали напоминать лилипутов — индейцев. При этом я нашла фосфорицирующий лак и теперь их глаза и зубы в темноте могли светиться. Этим лаком я вдобавок написала три имени трехликого божка, нарисовала с полдюжины рун, а на полу пентаграмму, изображающую волны, листья и звезды с четырьмя ничего незначащими буквами.

— Лануф, ты кому собираешься молиться? — внезапно за спиной раздался женский голос.

Я вздрогнула и оглянулась. За спиной стояла Аната. На ней было черное до пола платье, на лбу нарисована трехпалая синяя рука, а в волосы вплетены разноцветные длинные ленты.

Я приложила палец к губам, прося подружку говорить потише. Аната кивнула и настороженно посмотрела по сторонам, пообещав:

— Я никому ни слова, честно.

— Это Трок, — я указала на крайнее чучело, — одно из трех лиц могущественного Бога. Я прошу его помочь нам и, кстати, Аната, не знаешь, где раздобыть изюм?

— Это так сушеный виноград называют?

— Кажется, — усомнилась я и указала на всех трех обезьян, — они его очень любят.

— Стой, стой! Я, кажется, знаю этих двоих, — эмоционально произнесла Аната. — Это Брога, а это Крум. Так?

И прикрыла свой рот рукой, чтобы не рассмеяться.

Я кивнула. Мне и самой было смешно. Я надеялась, что забытые колдуны не знают глупый детский стишок, в котором три тролля едят изюм.

Как-то Тролли: Трок, Брога и Крум

Сладкий кушали изюм.

Но случайно съели Трок —

Случился заворот кишок.

Крум зевнул и слопал Брога,

Замучила его потом изжога.

Так получилось — хитрый Крум

Один остался есть изюм.

— А ты кому поклоняешься? — спросила я.

— О… — Аната закатила глаза, — я все время забываю, как его зовут. У него привычка каждый день менять имена. У вас в библиотеке случайно нет религиозной литературы?

— Думаю, что есть. Могу проводить.

— Я буду так рада! Мне бы хотелось узнать подробнее об этом Боге. Если ему прочесть одну сильную молитву, то у врагов случается потеря памяти, отсыхание рук и что-то там с функцией воспроизводства.

Аната украдкой подмигнула мне, мол, вранье все это — чистой воды вранье! А мне что? Я делала вид, что ей верю.

— Ну, у меня кажется все, — сказала я, глядя на дело рук своих. — Итак, в час Лисицы — обращаюсь к Круму. Он самый хитрый. Да, вспомнила! Нужны свечи, вот как раз к молитве я их и достану. Аната, напомни мне, пожалуйста, за ужином, что час Лисицы в девять часов вечера.

— Хорошо, а это по какому календарю?

— Точно не помню. Может по старо-марсианскому.

Потом я попятилась к выходу, а Аната последовала за мной. У самой двери я остановилась и, знаками попросив подружку оставаться на месте, стала осторожно вдоль стены подходить к закрытому занавеской зеркалу. Оно располагалось как раз напротив алтаря. Помедлив, я потянула за шнурок и занавески разъехались в стороны. Пусть теперь колдуны полюбуются на мое произведение!

После этого крадучись, я направилась к выходу. Я была уверена, что увидеть меня через зеркало колдунам было невозможно.

Закрыв за собой дверь, мы прыснули со смеха.

— Лануф…

— Тише, тише… — шептала я, зажимая себе рот. — Нам нельзя смеяться.

— Да, да я уже не смеюсь.

Но мы еще долго хихикали.

— А Брогу ты когда будешь возносить хвалу? — подзуживала Аната. — В час Обезьяны?

— Что ты! — картинно завозмущалась я. — Он же из них самый веселый. Сколько сейчас времени?

— Шесть вечера.

— Ну вот, а я-то думаю, что у меня настроение такое веселое. С семнадцати двадцати до восемнадцати двадцати его время. Время Желтого Хохотая!

— А… — многозначительно произнесла Аната. — Но тебе бы прикид сменить.

— Я об этом уже думаю. Кстати, библиотека здесь. Ты не передумала?

— Нет. Только давай вместе зайдем, вдруг там забыли зеркала убрать или еще чего не спрятали.

Под «…еще чего не спрятали» Аната подразумевала все возможные отражающие предметы. Хоть она и любила всюду разглядывать свое прекрасное личико, но после утренних событий у нее интерес к прекрасному пошел на убыль.

Только убедившись, что ничего опасного в библиотеке нет, Аната заверила, что может остаться одна.

— Только позови слугу, — попросила она меня, — он будет доставать книги с верхних полок.

— Хорошо, я позову двоих: другой будет листать страницы.

Аната задорно улыбнулась моей шутке.

— Спасибо, Лануф, ты так любезна…

Выполнив обещание, данное Анате, я серьезно занялась своим внешним видом. Провела мелирование волос — теперь они стали черно-каштановыми, но та часть, что была каштановой нисколько не изменила хамелеоновские свойства, даже наоборот — волосы переливались всеми оттенками от пшеничного до огненно-вишневого. Я уже представляла, как будут возмущаться Айрен и султан, и невольно задорная улыбка скользила по моим губам.

Несмотря на то, что во время мелирования я не смотрела в зеркало, а использовала только интуицию и силу воображения, результат меня радовал. От косметики пришлось отказаться, так как без зеркала использовать ее было затруднительно. Я же не хотела, чтобы час Желтого Хохотая продлился до конца ужина или, кто знает, может до конца моих дней.

Далее следовало облачиться во что-то необычное, повесить на шею разнообразные предметы, которые я без зазрения совести смогла бы смело выдавать за амулеты и талисманы, нацепить браслеты, взять в руки четки, что я и сделала. Выглядела я экстравагантно: красная до пят юбка с бесчисленным множеством висячих украшения, звенящих при ходьбе — это для отпугивания злых духов, серебристая блузка с короткими рукавами — их пришлось обрезать, иначе браслеты были не видны. Еще я нашла подходящую для такого случая обувь — легкие сандалии, решив, что они будут как нельзя кстати, если мне придется спасаться бегством от озверевших демонов, напущенных колдунами — хотя я надеялась, что до этого не дойдет.

Помимо всего этого я припрятала на юбке пару «Универсов». Уж в чем, в чем, а в их полезности я не сомневалась никогда.

Итак, я была готова. Напоследок надушившись духами с запахом розы и тмина, отправилась ужинать.

В зале уже все собрались, не было лишь Армонды, и живо обсуждали достоинства своих Богов, делились тайнами амулетов и выясняли особенности ритуалов.

— Лануф, мы тебя заждались, — улыбаясь, произнес Айрен и резко умолк.

— Что ты с собой сделала?.. — с ужасом воскликнул Татхенган.

И все сразу повернулись ко мне.

Я с равнодушным видом прошла к столу, окинула присутствующих загадочным взглядом и сказала:

— Вы все тоже замечательно выглядите.

— Аната, я тоже хочу что-то сделать с волосами, — произнесла Бель.

— Только не говори, что собралась их обрезать.

— Ну… можно покрасить. Ты мне поможешь?

— Помогу, — заулыбалась сестра.

— Лануф, ты такая красивая! — решил сделать комплимент Нацтер. — Не знаю, что Айрену не нравится.

— Мне? Не нравится? Я просто не привык видеть свою жену в таком странном виде.

— А сам-то… — я сердито посмотрела на него. — Ты зачем серьги на уши нацепил?

— Это не серьги, — Айрен взял со стола блокнот, нашел нужную страницу и прочел: — Это бисоро-потрандо-модулендо-хризопраз.

Мы все многозначительно переглянулись.

— Наверно что-то важное, — рассудил Иштер.

Сестрички хихикнули.

— А где Армонда? — спросила я.

— Она спит, — ответил Айрен.

Ужин проходил за веселыми разговорами, причем все старались вести эти самые разговоры с самым серьезным видом. Лишь иногда смешки и ироничные улыбки все же нарушали серьезность. Только Ирлисе удавалось сохранять спокойствие и выдержку.

— Я узнала, что чеснок отпугивает вампиров! — заявила Аната. — А серебряные пули убивают оборотней.

— Аната, не выдавай наши секреты, — попросила Ирлиса. — Ты хочешь, чтобы они стали известны… им?

— Думаю, об этом они и так знают, — сказал султан.

— Это я к чему говорю, — продолжала Аната, — мы должны быть готовы, если они напустят на нас вампиров и оборотней.

— Насчет вампиров и оборотней прошу не беспокоиться, — проговорил Нацтер. — В этой области мой Бог — специалист! Великий и Многорукий Бог всех Великих и Многоруких расправится с ними в два счета. Я не называю его имени, чтобы недруги не воспользовались знанием против нас.

Чувствуя, что час Лисицы приближается, я решила откланяться.

— Уже уходишь? — огорчился Татхенган.

— Да, мне нужно пообщаться с Крумом, найти хотя бы горсть изюма, дюжину эвкалиптовых свечей… В общем, у меня много дел. Убедительная просьба ко всем: не надо ломиться в комнату со знаком «игрек» на двери, особенно если меня там нет.

— Мы тебя понимаем, — подмигнул Нацтер.

Искать изюм я решила на кухне. Там я застала Гульсияру за весьма странным занятием — она что-то жарила на большой сковороде. Она жарила! Это и было большой странностью. Она же вообще избегала приближаться к кухне, как огня боялась готовить еду или хотя бы просто стоять у плиты. У нее вечно все пригорало или убегало.

— Гульсияра? — удивленно окликнула я.

Девушка оглянулась. Ее глаза широко распахнулись от удивления. Мой вид произвел на нее должное впечатление.

— Госпожа Лануф, это вы?

— Да, я, — подозрительный треск в сковороде меня встревожил и, несмотря на то, что запаха гари я не чувствовала, все же воскликнула: — У тебя горит!

Девушка улыбнулась, сказав:

— Она не сгорит.

— Что ты жаришь? — подойдя, поинтересовалась я и увидела на сковороде что-то белое.

Прежде чем ко мне пришла догадка, Гульсияра ответила:

— Это… соль.

— Соль? — еще больше удивилась я.

— Моя бабушка говорит, что соль защитит нас от черной энергетики. И чем громче она трещит, тем лучше.

— Слушай, поручаю тебе жарить соль дважды на дню.

— С радостью! Только это у меня хорошо и получается.

— Да, вот что я хотела у тебя спросить: почему ты перестала ходить с обеденный зал? У тебя проблемы с Нацтером?

Девушка вздохнула, отвернувшись к сковороде.

— Гульсияра, что-то серьезное?

— У вас гости, а я… стесняюсь.

— Что-то я тебя в последнее время не узнаю… Не поверю, что ты стала стеснительной. Давай говори, в чем дело. Или я решу, что ты влюбилась в короля Дарьяндеса.

Я взглянула прямо в изумрудные глаза девушки. Она чего-то испугалась.

— Нет, что вы, — поспешила возразить она, — я не влюбилась в короля. Хотя он очень похож на Нацтера, когда тот становится взрослым. И он такой же красивый… — Гульсияра всхлипнула.

— Ну, в чем дело? — забеспокоилась я. — Говори.

— Я не могу сказать. Он меня убьет…

— Кто?

— Колдун… — прошептала она и закрыла рот рукой.

— То есть, ты что-то знаешь, и он грозился тебя убить?

Девушка кивнула и окончательно расплакалась.

— Не спрашивайте меня, госпожа Лануф, умоляю…

Я растерялась. Надо же, такое творится под самым носом, а я ничего не знаю! Определенно опасная складывалась ситуация.

— Хорошо, перестань плакать, — наконец, произнесла я. — Я не буду ни о чем расспрашивать. Ты сама знаешь, что для тебя лучше. Ты только скажи, этот колдун только говорил с тобой и больше ничего не делал?

— Нет, — повертела она головой.

— Ну что ж, жарь соль, а я пойду молиться Круму. Чуть не забыла: ты не знаешь, где здесь изюм?

Гульсияра немного подумав, указала в дальний конец кухни, где располагались складские секции.

Я поспешила в указанном направлении. Пока я шла в голове созрел план, как, не подвергая опасности жизнь Гульсияры, попытаться узнать, что она скрывает. Она была так расстроена, что я и не сомневалась — она уверена, будто я скоро забуду о нашем разговоре, будто он меня нисколько не заинтересовал.

Несколько минут я перебирала каталог, разыскивая нужный продукт. С прозрачным пакетиком сушеного винограда я вскоре покинула территорию кухни, предварительно пожелав Гульсияре спокойной ночи.

Уже в молельне прежде, чем начать молиться Круму, я демонстративно задернула на зеркале занавеску. При этом я старалась не смотреть в него, еще увижу что-нибудь необычное и от потрясения забуду, зачем пришла.

Итак, напустив таинственности, немного пошептавшись и от души надымив свечами, я сунула в обезьяньи ладошки по горсточке изюма и покинула молельню.

Теперь предстояло приступить к более серьезным делам. Первое, что я сделала — это предупредила Айрена, что задержусь якобы за проведением религиозного ритуала и спать приду поздно. Он скрыл свое недовольство за пониманием — все же я занимаюсь важным делом. Потом и он решил, что дождется полуночи и прочтет пару молитв, и с самым серьезным видом показал томик стихов одного из поэтов двадцатого века. Ему нравилось читать их задом наперед. Долго же колдунам придется расшифровывать его молитвы.

После этого я отправилась в ту часть резиденции, которую в настоящее время занимали жители Диво, вынужденные покинуть свои жилища из-за изменений климата, разрушающего их. Там же обитала большая часть слуг и Гульсияра с бабушкой. Но Гульсияра предпочитала жить отдельно. Она была самостоятельная и лишняя опека со стороны бабушки ее угнетала. Это обстоятельство было удобно для исполнения моих планов.

Гульсияры в своей комнате не было, и я воспользовалась шансом, проникнуть к ней незамеченной никем.

Бегло осмотрелась. Это была небольшая комната с кроватью, внутристенными шкафами, коврами на стенах, столиком, на котором в беспорядке лежали девичьи украшения. Шторы на окнах были открыты и багровый свет проникал снаружи, придавая комнате немного жутковатое впечатление. И, конечно, зеркало напротив кровати занавешенное покрывалом я не заметить просто не могла.

Я решила спрятаться в этой комнате, но выбор был небогатый: либо залезть под кровать, либо в шкаф. Последний вариант отпал сразу — вдруг Гульсияре вздумается поискать себе платье на завтрашний день.

Приближаясь к кровати, я пожалела, что не сменила юбку на что-нибудь более удобное, а то она нет-нет и звякнет своими миниатюрными колокольцами, что аж сердце в пятки уходит.

Я спряталась, а минут через двадцать в коридоре послышались торопливые шаги. Вскоре открылась дверь, и вспыхнул свет. Вошла Гульсияра. Девушка все еще была взволнована. Часто вздыхая, заламывая руки, она принялась нервно ходить по комнате.

— Что делать? Что же мне делать? — вдруг донесся до меня ее шепот. — И зачем только я попалась госпоже на глаза? — уже более громче спросила она себя. — Я пропала, пропала… Я должна молчать. Боже, я совсем одна, никто мне не сможет помочь. Что же делать?

Она всхлипнула и бросилась на кровать.

Некоторое время до моего слуха доносились ее горькие рыдания. Мне было искренне жаль несчастную девушку. Но я не могла раскрыть свое инкогнито.

Потом она немного успокоилась, свет отключился и в комнате стало тихо. Вскоре Гульсияра уснула.

Я лежала под ее кроватью, теребила от скуки ворс ковра и думала: лежать мне всю ночь или немедленно прекратить эту игру в шпионов? Будет нехорошо, если я тоже усну. А я уже чувствовала, что сон подбирается ко мне все ближе. И чего я тут лежу — глупое занятие! Нет бы просто вытрясти из девчонки душу и со спокойной совестью спать под мягким одеялом в окружении подушек.

Гульсияра заворочалась.

— Открой зеркало… — совершенно внезапно чей-то требовательный шепот пронесся по комнате.

— А… — вскрикнула девушка и, закутавшись в одеяло, прижалась к стене. — К-кто здесь?

— Открой зеркало…

У меня сон как рукой сняло.

— Я приказываю тебе… открой зеркало!

— Нет, я не могу… нельзя. Боже, спаси меня…

Похоже, Гульсияра оцепенела от страха, так как она даже не шевелилась.

Внезапно штора на зеркале резко дернулась в сторону. Мгновение спустя в нем отразился бледный силуэт и существо решительно шагнуло из него в комнату. Это был человек в белом плаще с неясными в темноте чертами лица. Колдун! Именно так я сразу решила. На вид он не казался старым. Так средних лет. На моем сердце при одном взгляде на него как-то сразу стало не по себе. По спине пробежал холодок.

Колдун остановил взгляд на девушке и повернулся лицом к зеркалу. Оттуда донесся голос, окликнувший его:

— Феонирд, ты напугал ее. Она без сознания.

— Слушай, это ты выбрал ее в качестве посредника. Мог бы найти кого-нибудь покрепче.

— Но, я ее слышу, а остальных нет. Или ты желаешь иметь дело со слугами?

— Знаешь, что я желаю? Это выяснить, как им стало известно о Трокброгакруме?

— Я еще не понял.

— Так займись этим и не мешай мне выполнять свою работу!

Колдун отошел от зеркала. Я догадывалась, что он собирается дождаться, когда Гульсияра очнется.

Я лежала не дыша. Хорошо, что пыли под кроватью не было, а то я непременно захотела бы чихнуть.

— Очнись, — склонясь над девушкой, проговорил колдун.

Послышался стон, потом резкий крик.

— Тише… Я ничего тебе не сделаю.

— Уйди! Уйди!

— Тише…

Гульсияра вдруг перестала кричать.

— Слушай меня внимательно. Завтра ты должна прийти в обеденный зал, чтобы поближе познакомиться с гостями. Запоминай, о чем они говорят, и доложишь о любых событиях обсуждаемых за завтраком, обедом и ужином. Кто был за столом, кто отсутствовал, по какой причине. Ты меня поняла?

— Да, — ответила Гульсияра безжизненным голосом.

— Я приду завтра в это же время. А теперь спи…

И колдун отошел от ее постели. У зеркала он на мгновение замер и оглянулся. Я вдруг решила, что он заподозрил мое присутствие в комнате. Помедлив, он шагнул в зеркало и исчез в нем. А следом закрылись шторы.

Я перевела дыхание. Потом дождалась, когда успокоится сердце, и стала выбираться из-под кровати.

Прежде чем уйти, я взглянула на девушку. Та спала, словно ничего странного в этой комнате не происходило.

Возвращаясь к себе, я подумала о том, что я знаю о каком-то Трокброгакруме? На полпути меня осенила догадка. Так это же мой трехликий божок! Ну, как не похвалить себя за проявленную сообразительность, хитрость и склонность к запоминанию детских стишков.

Я подумала об Армонде и поняла, что если колдуны, как следует, пороются в ее голове, то быстро разберутся, откуда взялся этот Трокброгакрум. Что ж попрошу Айрена сделать для нее кларкс. Кроме этого предстояло обдумать вопросы, связанные с Гульсиярой. Девочке необходимо было помочь, но так, чтобы не повредить никому. Впереди у меня была на обдумывание целая ночь.

За час до завтрака я заглянула на кухню и надежды мои застать там Гульсияру, оправдались. Она стояла у плиты и жарила соль. Но я вошла не с пустыми руками.

— Здравствуйте, госпожа Лануф, — улыбаясь, проговорила она.

— Здравствуй, Гульсияра. Как дела?

— Нормально.

— Кстати, я тоже за компанию с тобой буду кое-что жарить.

Гульсияра не спускала с меня удивленных глаз. Еще больше она удивилась, когда я высыпала на сковороду гвозди, всевозможные булавки и иголки.

— А это зачем?

— Это очень действенное средство. Железо как-то связано с миром колдовства, астральными духами, — я с серьезным видом поставила сковороду на плиту. — Когда они раскаляться, то острые концы гвоздей и иголок будут как-то влиять на всякую нечисть, делая их жизнь рядом с нами очень некомфортной. Я хотела найти ржавые гвозди, но мне не повезло. От них толку было бы больше.

— Мне бабушка ничего не говорила про гвозди…

— Она может этого не знать. Так делала моя бабушка, когда считала, что кто-то наслал на нее черта или порчу.

Боже, какая наивная девочка! Она мне поверила!

С полчаса мы молча занимались каждый своим делом. Наконец, я поинтересовалась:

— Ты пойдешь с нами завтракать?

Она немного подумала и кивнула.

— Ты уже не стесняешься?

— Стесняюсь… Я боюсь влюбиться в короля.

— Да, будь я в твоем возрасте, то не смогла бы не влюбиться в него. Он такой симпатичный. И ты зря боишься, у тебя есть реальный шанс стать королевой.

— Он неженат?

— Нет.

Глаза Гульсияры загорелись задорным блеском. Я улыбнулась, подбодрив:

— Поторопись занять его сердце, иначе это сделает Армонда.

Она весело засмеялась.

Вместе мы прекратили «издеваться» над солью и гвоздями и отправились в обеденный зал. Я познакомила гостей с Гульсиярой, и она заняла место за столом. Во время всего завтрака я наблюдала за ней, замечая с какой внимательностью она прислушивается к нашим разговорам. Сама же старались не включаться в беседу, напустив на себя вуаль великой скромницы.

— Армонда, все еще спит? — удивленно спросила я мужа.

— Да. Кстати, слуга передал мне твою просьбу выплавить серебряные пули. Что ты такое придумала, если не секрет?

— Лануф, ты решила приготовиться к атаке оборотней? — поинтересовалась Бель.

— Я раскрою свой секрет завтра, а может вы сами все поймете.

— Ты такая загадочная, — заметил Иштер.

— Нацтер, а как там Ворона? — поинтересовался у него Айрен.

— Она тоже спит. Это как-то ненормально. И букаруса мы так и не нашли.

— А если его похитили… они? — осторожно предположила Аната.

— Такое вполне возможно, — согласился Татхенган.

Нацтер занервничал и случайно опрокинул стакан с соком. Потом поспешно встал.

— Извините, я не могу долго засиживаться. Я должен найти букаруса!

Он направился к выходу.

— Я тоже должна вас оставить, — вставая, произнесла Бель. — Сейчас самое подходящее время, чтобы попытаться войти в контакт с ЭЮЯ и задать ему пару щекотливых вопросов.

Мы постарались сдержать смешки. Когда она удалилась, мы долго обсуждали и спорили по поводу, чей Бог главнее. При этом я не упустила возможность заявить, что Трокброгакрум всех их переплюнет. За что Айрен обозвал меня богохульницей, заявив, что пока еще нет ни одного свидетельства, неопровержимо доказывающего его положительное участие в нашей жизни.

— Доказательства будут сегодня, — спокойно сказала я. — Если, конечно, ты не станешь мне мешать.

— Будто кроме как мешать тебе, мне нечем заняться, — ответил Айрен.

Татхенган посмеивался над нами, намекнув: «Милые бранятся — только тешатся».

— Гульсияра, — осторожно окликнул ее Иштер, — ты очень занята до обеда?

— Нет, а что? — девушка с трудом сдерживала волнение.

— Ты поможешь мне провести ритуал призвания Дарьяна? А то мой братец занят, а мне нужен помощник.

— С удовольствием! — проговорила девушка и украдкой посмотрела в мою сторону. Я подмигнула ей, но сделала это так, чтобы никто из присутствующих, кроме нас двоих, ни о чем не догадался.

Ближе к обеду нас ждал приятный сюрприз.

— Смотрите, госпожа, — воскликнула радостно служанка, указывая в окно на яркие лучи, проникающие через шторы.

Я поспешно подошла, раздвинула шторы и обрадовалась. Снаружи ярко светило солнце!

— Тучи разошлись! Все получилось! Я должна срочно сообщить об этом гостям!

Татхенгана и Ирлису я нашла в крытом ботаническом саду. И с порога воскликнула:

— Отлично, что я вас нашла! Вы в окно выглядывали?

— Нет, а что там? — забеспокоилась Ирлиса.

— Смотрите…

Я нажала кнопку в стене и защитные щиты над головой пришли в движение. И тут же в образовавшиеся щели на нас обрушились потоки яркого света.

— Лануф… невероятно! — заулыбался султан.

— Мы не зря чудили с Богами, — проговорила я.

— Да, чьи-то молитвы сбылись.

— Только прекращать не надо. Пусть колдуны будут подольше заняты своими проверками, чем порчей климата.

Это была победа. Возможно временная, но победа!

Тут же радостная весть разнеслась по резиденции. Все с большим воодушевлением принялись возносить хвалу Богам. И за обедом мы только и говорили о чудесном событии.

Армонда все еще… спала. И это обстоятельство меня серьезно обеспокоило. Она, конечно, любит поспать, но этот сон был слишком долгим.

Сразу после обеда я вошла в ее спальню с твердым намерением разбудить дочь. Я раздвинула шторы, позволив лучам осветить комнату.

— Армонда… проснись. Взгляни, какое солнце за окном. Проснись, дочка…

Я дотронулась до нее, потом повернула на спину. Она не просыпалась, хотя внешне с ней все было в порядке.

— Армонда, ты меня слышишь?

Я легонько потрясла ее, прислушалась к дыханию.

— Что с тобой?

Рядом на насесте также мирно спала Ворона. Я подошла к ней и легонько толкнула.

— Ворона… — потом толкнула посильнее. Никакой реакции!

После этого взяла со стола колокольчик и, что есть силы позвонила над птицей. Ну хоть бы вздрогнула!

— Так… — пребывая в растерянных чувствах, проговорила я. — Я попала в сонное царство.

Не время было впадать в отчаяние. Нужно было действовать.

Словно вихрь я влетела в лабораторию Айрена, застав его за расплавкой серебряных статуй.

— Что стряслось?

Я вкратце поведала ему о подозрениях насчет долгого непросыпания Армонды и Ворона. Потом мы вместе попытались привести их в чувство.

— Не понимаю, что с ними, — волнуясь, произнес муж. — Физические показатели в норме… — он еще раз заглянул в глаза дочери и посветил в них миниатюрным фонариком. — Это их проделки.

— Ничего, — я принялась, сердясь, вышагивать по спальне. — Они не знают, с кем связались. Я им отомщу!

Потом, руководствуясь мимолетным желанием взяла фарфоровую вазу, подошла к зашторенному зеркалу и, не убирая занавесок, с силой обрушила в него. Послышался звон бьющегося стекла. Осколки посыпались на пол. Но даже такой шум не разбудил спящих.

— Я велю служанкам быть с ними постоянно, — сказала я, направляясь к выходу.

— Лануф, — Айрен остановил меня. Я оглянулась. — Мы справимся, обещаю. Только береги себя.

— И ты тоже… Извини, я не могу бездействовать, иначе предамся отчаянию.

Айрен понимая меня, качнул головой. Когда на меня обрушивается много проблем — это даже хорошо. Я не зацикливаюсь на одной из них, я думаю над всеми сразу, и порой в голове рождаются такие смелые идеи, что остается только себе удивляться. И в такие моменты я полна энергии и кажусь себе непобедимой и всемогущей.

Примерно полтора часа я провела в своей молельне, произнося проклятия в адрес трех известных мне колдунов. Четвертого я решила не упоминать в молитвах, дабы не помешать реализации гениального плана, который уже окончательно созрел в моей голове.

Но зато на трех именах я отыгралась по полной программе: я писала их на полу задом наперед, рисовала вокруг имен странные знаки, наговорила массу нецензурных слов, посылая их носителей в места мне неведомые, рисовала уродливых человечков вверх ногами, иногда принималась исполнять жуткий танец «смерти» с громким топаньем и хлопками. В общем, хорошо, что никто меня не видел.

Затем я как обычно открыла зеркало и вышла. Я возвращалась в спальню Армонды уже в спокойном состоянии духа.

До позднего вечера я не выходила из спальни. Даже ужинать не пошла.

Все это время я пыталась скрыть, что ужасно переживаю за состояние дочери. Друзья нам сочувствовали и то и дело захаживали проведать. Айрен выполнил мою просьбу, он вручил мне с десяток серебряных пуль, которыми после его ухода я зарядила «Универсы». После ужина он мне случайно сообщил, что Иштер и Гульсияра сдружились и допоздна задержаться в кинозале.

Попросив мужа присмотреть за дочкой, я отправилась осуществлять свой план. Но поскольку времени в запасе у меня было много, я решила еще немного позлить колдунов. Если уж они не разозлятся, то равнодушными все равно не останутся. Чем больше они беспокоятся, тем лучше. Я отправилась жарить гвозди. Еще одна причина, по которой я отправилась это делать — это то, что это забавно. Одно замечательно: если кто-нибудь застанет меня за таким занятием, он не сочтет меня сумасшедшей. Трудные времена требуют жестких мер!

На кухне никого не было.

Отыскав свое «сокровище», я поставила его на плиту и вооружилась лопаткой для помешивания. Гвозди постепенно накалялись. Я подумала, не добавить ли масла для хорошего треска и неприятного запаха. Но решила, что это лишнее.

Потом я закончила с жаркой и отправилась к комнате Гульсияры. По пути предупредила двоих слуг, чтобы были рядом, и, если услышат громкие звуки, то тут же должны явиться в ее комнату, а до этого их никто не должен видеть.

Гульсияра еще не вернулась, и я без приключений заняла свой контрольный пост под ее кроватью.

На этот раз ждать пришлось долго. Я даже задремала. Около полуночи она, наконец, пришла. На ее губах блуждала загадочная улыбка, взгляд был задумчивый.

— Боже, я так счастлива!.. — прислонясь к двери, проговорила она. — Он такой потрясающий… этот король. И чего я раньше избегала с ним видеться? Какая я глупая!

Посмеявшись над собой, она стала готовиться ко сну. Прошло минут пять, и она уже крепко спала, обнимая шелковую подушку.

Прошло еще немного времени.

— Гульсияра… — донесся со стороны закрытого зеркала повелительный голос, — встань и подойди к зеркалу.

Девушка вдруг зашевелилась. И вскоре я увидела ее опускающиеся на пол ноги. Гульсияра встала и направилась к зеркалу. Она была босая, а тело прикрывал легкий розовый халатик.

— Открой зеркало!

Гульсияра потянула за шнурок и шторы раздвинулись. Глядя на нее, я поняла, что она себя не контролирует. Это или гипноз, или что-то более серьезное.

Осторожно я вынула из-за пояса «Универс» и приготовилась выстрелить в того, кто сейчас из зеркала выйдет.

Ожидания не были напрасными. Вскоре в зеркале отразились контуры колдуна, приходившего прошлой ночью. Он шагнул в комнату, и, когда полы его на этот раз голубого плаща перестали трепетать, глядя в глаза девушки, спросил:

— Ты выполнила мое задание?

— Да, — бесстрастно ответила она.

Медлить было нельзя. Необходимо было пресечь предстоящую исповедь.

Я прицелилась в сердце колдуна и выстрелила. Выстрел был меткий. Пуля прошла навылет и врезалась в зеркало. Звон падающих осколков вернул Гульсияру в чувство. Она увидела перед собой колдуна и, пронзительно закричав, упала в обморок.

Колдун все еще стоял. Испугавшись, что он исчезнет, я выстрелила в него еще раза три. Колдун вздрагивал от каждого выстрела и вдруг начал падать.

— Едва я успела перевести дыхание, как дверь резко распахнулась, и на пороге возник Татхенган с двумя слугами. Первое мгновение они растерянно замерли при входе. Лишь когда я показалась из-под кровати с «Универсом» в руке, султан обрел дар речи:

— Лануф, что случилось?

— А ты что здесь делаешь?

— Услышал выстрелы…

— Не прикидывайся! Ты следил за мной?

— Может потом разберемся между собой? Кто это? — султан указал на расстрелянного мной человека.

— Колдун, — ответила я и обратилась к слугам: — Срочно поместите его в комнату, где нет зеркал. И отправьте кого-нибудь за Айреном. Нет! Сначала позовите Айрена, а потом все остальное.

Один из слуг убежал выполнять поручение.

— Лануф, успокойся. Тебе не надо волноваться. Он убит.

Я покачала головой, сказав:

— Я не уверена…

Татхенган склонился над колдуном, потом перевернул его, стараясь не испачкаться в крови.

— Ты превратила его в решето.

— Так ему и надо!

Я услышала болезненный стон и бросилась к Гульсияре.

— Вставай, дорогая, — шептала я. — Все хорошо.

— Это ужас, ужас… — проговорила она, едва открыв глаза. — Я видела призрака…

— Все в порядке. Он к тебе больше не придет.

Я помогла ей встать. Увидев труп, она вскрикнула и зажала себе рот рукой.

— Он мертв. Не смотри на него. Все закончилось.

Я усадила девушку на кровать и накинула на ее плечи одеяло. Потом взяла ее руки и стала согревать своими ладонями.

— Как он пришел? Я ничего не помню…

— Все закончилось, Гульсияра. Приходить к тебе он больше не захочет.

— Вы его убили? Что же будет?..

Ее внезапно затрясло от страха и дурных предчувствий.

— Лануф, ты всегда меня поражаешь, — удивленно выдохнул султан. — Я был уверен, что ты задумала что-то грандиозное. Но чтобы убить колдуна — это нечто невероятное!

— Проверь, пожалуйста, его пульс. Вдруг он жив.

— А ты чего хочешь больше: чтобы он был мертв или жив?

Я вдруг вспомнила о своей способности воскрешать и, отведя от трупа взгляд, ответила:

— Лучше мертв, чем жив.

— Да, — согласился Татхенган, — ожить он всегда успеет.

Затем он коснулся шеи колдуна, сосредоточился.

— Ну что там?

— Пульса нет…

— Закрой его чем-нибудь, пока Айрен не пришел. Отдадим труп ему на опыты.

Гульсияра нервно хмыкнула.

— Лануф, может, ты расскажешь, как додумалась до этого?

— Пока рядом труп я не смогу ничего рассказать. Ты охраняй его, а я уведу Гульсияру. Оставаться ей в этой комнате нельзя.

— Проводи меня к бабушке.

— Нет, нет. Теперь ты всегда должна быть рядом с нами. У твоей бабушки и так хлопот хватает.

Соглашаясь со мной, она покачала головой. Мы встали, собираясь покинуть ее комнату. Тут дверь открылась так резко, что слуга, находящийся рядом с нами, испуганно шарахнулся в сторону. В комнату вихрем ворвался Айрен.

— Что у вас… тут? — застыл он, задержав взгляд на мертвеце.

Я усмехнулась.

— Я тут не причем. Что я могу без вмешательства Трокброгакрума? — и указала на труп. — Этот колдун твой. Познакомьтесь, его зовут Феонирд.

— Лануф… Что у вас тут произошло?

— Татхенган тебе все объяснит. Нам пора.

И пока он не задал еще кучу вопросов, мы поспешили уйти. Я решила поселить Гульсияру в наших апартаментах, чтобы всегда была поблизости.

Бедную девушку все еще трясло. Я приготовила ей постель, велела служанке принести горячий травяной чай и успокоительные таблетки. Примерно через час она крепко спала, укрытая одеялом. Оставив ее под присмотром служанки, я отправилась выяснить, что мужчины предприняли в отношении колдуна. Но слуга, посланный ими за мной, успел застать меня раньше, чем я покинула апартаменты.

Колдуна поместили в отдельную комнату без зеркал и любых отражающих предметов. Он лежал на столе, накрытый белой простыней.

А мы втроем смотрели на него через замаскированное под стену окно соседней комнаты.

— Он мертв, — сказал Айрен, — даже глазам не верю…

— Но они могут явиться за его телом, — задумчиво произнесла я. — И вряд ли мы легко от них отделаемся.

— Если мы будем молчать. Они не узнают, где он и что с ним. Может сделать вид, что ничего не произошло? — предложил Татхенган.

Я была полна сомнений.

— Ладно, Гульсияре мы дадим кларкс, а слуг что — убьем? Нет, с ним надо решать что-то немедленно. Кстати, у меня сохранилось еще пять серебряных пуль.

Айрен вопросительно взглянул на меня и, не дождавшись объяснений, спросил:

— И что ты предлагаешь?

— Конечно, мне будет неприятно использовать свои способности на этого негодяя, но если постараться все предусмотреть, возможно, мы сможем обойтись без всяких дополнительных сложностей.

— Ты хочешь его оживить? Это же не простой человек, — сказал султан.

— Я хочу заставить этих мерзавцев вернуть к нормальной жизни мою дочь. Но если опустимся до шантажа, мы рискуем потерять все и нажить еще неизвестно какие проблемы. А вдруг окажется, что этот Феонирд для Ассоциации колдунов не такая уж важная персона?

— Татхенган, ты же специалист в развязывании языков, — обратился к нему Айрен, — придумай что-нибудь.

— Конечно, есть на этот счет эффективные средства, но я не уверен, что колдун не исчезнет до того, как я их применю.

— Но мы не можем просто оставить его здесь, — напомнила я. — Давайте рискнем.

Айрен хмыкнул и покосился на покойника.

— И как ты это представляешь?

Я неожиданно улыбнулась.

— Опять осенило? — догадался Татхенган.

— Да, мой трехликий Трокброгакрум только что подсказал блестящую идею. Я знаю, как сделать так, чтобы его не нашли колдуны, если, конечно, он раньше не исчезнет.

— И?.. — Айрен ждал объяснений.

— Кларксы! Значит так, — я в волнении принялась ходить по комнате, — мы обездвиживаем его, вставляем кларксы, вешаем камеру наблюдения, несем сюда все оборудование и после его оживления носа своего в той комнате не показываем.

— Правильно, нечего ему нас видеть, — охотно согласился Айрен. — Но как же использовать средство для болтливости?

Татхенган загадочно улыбнулся.

— На этот счет у меня тоже есть кое-какие мысли… Ты же врач, Айрен, придумай что-нибудь наподобие капельницы на дистанционном управлении.

— Слушай, а этот твой коктейль через кровь вводить можно или только пить? — спросила я.

— Не пробовал. Но я бы рискнул.

— Вот и замечательно! Кстати, ты можешь его приготовить в здешних условиях?

Султан кивнул, заверив:

— Я же сюда не с пустыми руками летел. Догадывался, что обстоятельства на этой планете могут потребовать экстренных мер. Я хоть сейчас приготовлю в любом количестве.

— Ну все, если не исчезнет сразу, то еще будет пощады просить. Он выложит нам все! Я узнаю, что они сотворили с моей дочерью!

Я с ненавистью посмотрела на покойника.

— Я же говорил: зря они с нами связались! — произнес Айрен.

— Да, вместе мы сила! — торжественно добавил султан.

Вскоре мы приступили к выполнению задуманного плана.

Сначала оборудовали нашу комнату приборами связи и слежения. Конечно, мы брали в расчет возможность помех и отказа техники и предусмотрительно решили использовать потайные окошки и примитивные средства общения с пленником. Примерно на все это ушла пара часов. Затем Айрен со слугами накрепко прикрепили тело колдуна к столу, на котором он лежал. Теперь он казался распятым, и, когда оживет, то не сможет пошевелить ни одной частью своего тела. Даже голова его была закреплена в неподвижном состоянии. В каждое его ухо Айрен аккуратно вставил по кларксу. Затем тщательно обыскал. Все необычные предметы, что он находил, складывал отдельно. Нам еще предстояло их изучить.

Татхенган в это время мудрил над своим коктейлем.

Предпоследним пунктом плана было нечто напоминающее капельницу. В левой руке колдуна в вену была вставлена игла. Она соединялась с тонкой прозрачной трубочкой, конец которой был в нашей комнате прикреплен к стене. Итак, чтобы план вступил в решающую стадию, на сцену вышла я.

Едва тело пленника подало признаки жизни, я спешно покинула место его заточения.

Пока он оживал, мы рассматривали предметы, изъятые Айреном при досмотре. Какие-то медальоны, ручной таймер — фонарик, браслеты, кольца, перстни, бусы из зубов похожих на человеческие — их Айрен сразу спрятал подальше от моих глаз — кроме этого, были четки из цветных камней, синий светящийся шарик трех сантиметров в диаметре, семена каких-то растений семейства бобовых, большой листок растительного происхождения, сложенный вчетверо.

— Наш колдун окончательно ожил, — обрадовался Татхенган.

Камера под потолком показывала нам встревоженное лицо пленника. Его золотистые глаза бегали из стороны в сторону, он напрягал мышцы, но не мог освободиться.

На вид он казался молодым, даже красивым. Коричневые длинные волосы, широкий лоб, прямой нос… На лице вообще никаких уродств, шрамов и прочих недостатков. Встретишь где-нибудь в другом месте и решишь, что он вполне нормальный человек. Даже что-то благородное проскальзывало в чертах его лица. Его взгляд не казался злым. Проще говоря, по моим представлениям на колдуна он не тянул. Но я вскоре откинула прочь все положительные ощущения в отношении этого типа, твердо решив, что он всего лишь играет роль симпатичного паренька, а на самом деле под его внешностью скрывается злой старик, и все что я вижу — это иллюзия.

— Эй… кто-нибудь, — пленник уставился в камеру, висящую на потолке, — объясните же, что вам от меня надо.

Мы переглянулись, сообразив, что еще не решили, кто будет вести разговоры с пленником.

— Айрен, это твоя привилегия, — произнес Татхенган. — Ты здесь хозяин.

Айрен не стал спорить и взял в руку микрофон.

— Назови свое имя, — первым делом потребовал он.

Колдун облегченно вздохнул и, закрыв глаза, ответил:

— Феонирд.

Айрен отключил микрофон и вопросительно посмотрел на меня.

— Что? — спросила я.

— Как это тебе удалось узнать его имя?

— Вот полежал бы под кроватью пару ночей, ты узнал бы не только имя.

Татхенган тихо засмеялся.

— Айрен, перестань задавать глупые вопросы, — сердито попросила я, — узнай лучше, как Армонду разбудить.

— Ладно, не дави на меня. Я все же первый раз веду допрос и нервничаю не меньше пленника.

Айрен глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла и вновь включил микрофон.

— Итак, Феонирд, детектор лжи подтверждает, что ты правильно ответил.

Айрен блефовал. На самом деле никакого детектора лжи у нас не было. О нем мы как-то не подумали.

— Ты, лорд Эшнер? — спросил пленник.

— Да, с тобой говорит лорд Эшнер. И ты должен понимать, то ничего хорошего тебе в ближайшее время не светит. Советую не усложнять свое положение.

Колдун вздохнул.

— Да, да, я понял…

— Итак, начну с самого главного: как вернуть мою дочь в нормальное состояние?

— Это не я наслал сон на твою дочь, и я не могу снять заклятье. У меня ничего не получится.

— А кто может это сделать?

Колдун дернулся, проверяя крепость стальных скоб удерживающих его.

— Я ничего не скажу, пока ты меня не освободишь! В таком положении я не буду отвечать на твои вопросы, лорд!

— Тогда я вынужден прибегнуть к суровым методам.

— А мне плевать! У тебя ничего не получится!

И колдун захохотал. Правда, его веселье было недолгим.

— Татхенган, — Айрен обратился к султану, — твоя очередь.

— А я буду в качестве страховки, на случай, если он умрет, — с коварной улыбкой проговорила я.

Айрен включил монитор, собираясь следить за состоянием пленника. Изображение тела было в сине-красных тонах, где различные оттенки синего означали пониженный уровень температуры, а красный цвет — повышенный.

Я тоже с любопытством смотрела на экран. Коктейль «изморозь» по капле проникающий в вену, постепенно охлаждал руку, и этот холод начинал занимать все большую площадь тела.

Феонирд понял, что с ним происходит что-то необычное. На лбу его выступил пот, от усилий, предпринятых, чтобы избавиться от неприятных ощущений.

— Как действует препарат? — поинтересовался Айрен, обратясь к султану.

— Сначала он замерзнет и вряд ли захочет пережить такую пытку второй раз.

— Уж можешь мне поверить, — вставила я.

— То есть… Татхенган, ты использовал это средство на моей жене?! Как ты мог?

Айрен вдруг рассердился, но я поспешила его успокоить:

— Милый, султан пил его со мной за компанию. И с нами ничего страшного не случилось.

— Мы лечились, — добавил султан.

— А что будет потом? — переведя дух, спросил его Айрен.

— Он денек другой будет веселый и сам не заметит, как раскроет все свои секреты.

Изображение тела на мониторе стремительно синело. Колдуна трясло, он дышал с трудом, из ноздрей вырывался густой белый пар.

— Нет, я не могу на это смотреть, — Айрен встал и отошел к окну. — Все же я врач. Я призван избавлять людей от страданий, а не причинять их.

— Скоро будет кризис, — тоном знатока ответил Татхенган и перекрыл клапан капельницы.

— Не-е-ет… пожалуй…ста… пере…стань, — с трудом проговорил колдун. Из его глаз ручьем потекли слезы. — Пожа…луй…ста…

— Ну вот, он уже просит пощады, — подавив в сердце жалость, холодно произнесла я.

Лицо колдуна покрылось инеем, а слезы и капли пота превратились в льдинки. Мышцы уже не напрягались в отчаянном стремлении пленника освободиться. Он не шевелился, лишь за редким исключением его грудь слегка приподымалась. И я даже отводила в такие моменты от монитора глаза, ибо ясно представляла, как мучительно давались ему эти редкие вдохи воздуха. Внутри все словно разрывается от тысяч остроконечных льдинок.

Глаза его застекленели, но данные монитора показывали, что человек еще жив. Единственным красным объектом на изображении было сердце.

— А у нашего колдуна есть сердце, — усмехнулся Татхенган, — и он очень похож на нормального человека.

— Уже все или нет?

Айрену была неприятна эта процедура. Он с нетерпением ждал, когда все закончится.

— Еще пара минут.

Красный огонек отчаянно пылал, сопротивляясь замерзанию, но вдруг вспыхнул в последний раз и посинел.

Колдун перестал дышать, стиснув зубы, он смотрел в потолок на черное око камеры.

Мы терпеливо ждали, что будет дальше.

Айрен подошел к нам и взглянул на монитор.

— Как он может быть все еще жив?

Но вот сердце колдуна стало краснеть и постепенно красный цвет начал расходиться по его организму короткими жаркими волнами. Холод отступал.

Ресницы пленника дрогнули, щеки покраснели. Он попытался пошевелить пальцами рук и у него получилось. Вскоре оттаяли глаза, и он закрыл их, пытаясь остановить слезы, которые, несмотря на все его усилия, продолжали течь. Наконец, он смог разжать зубы.

— По… жалуйста, — прошептал он. — Больше не надо… Я все скажу…

— Так кто может разбудить мою дочь? — спросил Айрен.

— Главный колдун.

— Имя!

— Эктор.

— Как мне найти его?

Колдун вдруг стал смеяться.

— Найти его? Не смеши… — и он вдруг сообразил, что состояние веселости, внезапно напавшее на него, не является нормальным. Он тут же испуганно взмолился: — Пожалуйста, не надо, лорд Эшнер, я умоляю… Я не знаю, что на меня нашло. Я не знаю, правда, не знаю, как позвать его. Я оглох, я никого не слышу. Позволь мне подумать, я найду способ связаться с ним. Лорд, ты меня слышишь?

— Я слышу тебя. Значит, ты готов сотрудничать?

— Да, да, — колдун не сдержал улыбки, — поверь мне. Только не мучай больше.

— Ладно. Даю тебе полчаса.

Айрен отключил микрофон и весело посмотрел на нас, сказав:

— Нет, не хотел бы я оказаться на его месте.

— Не беспокойся, секрет этого зелья я унесу с собой в могилу, — заверил султан.

— Искренне на это надеюсь.

— Эх, зря ты дал ему полчаса, — недовольным тоном произнесла я. — Он сейчас обдумает свое положение и найдет способ сбежать.

Минут десять колдун вел себя примерно, даже не улыбался. Но вдруг не выдержал:

— Лорд, чем ты накачал меня? Не могу сосредоточиться. Извини, что отвлекаю, — он засмеялся, — Эктор ошибся, утверждая, что у тебя доброе сердце, и ты неспособен намеренно причинить боль.

— Я очень злой лорд, — ответил Айрен. — Ты собираешься думать над нашей проблемой или нет?

— Я пытаюсь… Но ты лишил меня способности слышать. А без нее не обойтись.

Потом минут пять он боролся с собой, стараясь не смеяться, но стоило ему сказать хоть слово, смех неудержимо рвался из горла. Кое-как он произнес:

— Лорд, случайно я не первый пациент, который умрет от смеха?

Айрен повернулся к султану.

— И что? Эта истерика у него продлится сутки — двое?

— В общем, да, но самое главное он будет говорить правду и ничего кроме правды. Спрашивай его обо всем.

— Айрен, если ты устал, я охотно с ним пообщаюсь, — предложила я.

— А что я выгляжу уставшим?

— Ну, ты же не бессмертный в отличие от нас.

— Тсс, — Айрен приложил палец к своим губам, — часа три я с вами еще побуду. Глядишь, что-нибудь интересное в голову придет.

Смех пленника странным образом подействовал на нас. Настроение поднялось, мы то и дело перебрасывались между собой шуточками. Полчаса, отпущенные лордом, давно уже истекли.

— Время твое закончилось, колдун. Ты хочешь что-нибудь сказать?