Одна мелодия на двоих

Майя Медич (2024)

Мы с ним из разных миров.Моя жизнь — это музыка. Несколько лет назад я приехала покорять большой город и теперь пою на небольших сценах, пытаюсь пробиться дальше, учу петь других. А он? Он успешен, умëн, ему покоряется программирование и весь мир. А ещё он помолвлен. Лучше бы мне о нём забыть, вернуться к своей обычной жизни, разобраться с ней и со своим неоднозначным прошлым. Только вот этот мужчина, связанный отношениями с другой, никак не выходит из моей головы.

Глава 3. Отношения без отношений

Я познакомилась с Егором восемь месяцев назад. В те времена он выступал в другой группе, достаточно успешной, но не слишком идеальной в плане внутренних отношений. Там у Егора назревал конфликт с солистом. Сначала всё было просто на уровне недовольства, но со временем недовольство обретало масштабы побольше.

А всё дело было в том, что парни никак не могли определить, кто из них обладает большей харизмой. Оба высокие, подтянутые, оба жгучие брюнетом с целеустремлённым взглядом и брутально-современным стилем в одежде, который к лицу как одному, так и другому. Один поёт так, что девушки влюбляются без раздумий. Другой играет на гитаре, словно был рождён для этого и для того, чтобы разбивать сердца. И оба не терпят конкуренции.

И вот настал момент, когда солист и гитарист рассорились окончательно. Егор заявил, что найдёт себе другую группу. И ему даже стараться не пришлось, потому что ему удачно подвернулась я. Я вписывалась в его понимание того, каким должен быть поющий человек. Рядом со мной он не чувствовал конкуренции. Да и найденные нами басист и барабанщик не тянули одеяло на себя, так что Егор остался доволен.

Что тоже было на пользу нашей группе, так это то, что у нас во многом совпадали музыкальные вкусы, а наш репертуар оставлял много места для гитарных импровизаций, которые Егору нравились и от которых он ловил особое удовольствие. Так что всё шло хорошо. Неровности мы сглаживали и быстро забывали о них.

Через месяц после начала совместной деятельности мы с Егором впервые переспали. Это случилось во время разбора материала для концертов. Мы были у Егора дома, засиделись до позднего часа, остались довольны собой и проделанной работой. А дальше всё пошло как-то само собой, без смущения, без раздумий, без стыда потом на утро.

Влюблённости не было ни с моей, ни с его стороны. Я прекрасно знала, что Егор — бабник, непропускающий ни одной юбки. Я видела это собственными глазами и не тешила себя никакими иллюзиями, что ради меня он изменится. Я знала, что строить отношения с таким человеком можно разве что в ущерб себе. Так что верности и моногамии я не ждала. А вот провести время от времени ночь вместе с ним я могла без каких-либо потерь для себя. Егор был привлекателен, горяч. Несмотря на прослеживаюшийся эгоизм, Егор умел доставить удовольствие женщине, очутившейся с ним в одной постели. От этого он чувствовал себя буквально всемогущим.

— Ты чего такая задумчивая?

Мы с Егором сидели в его комнате. Торопиться было некуда. Егор заканчивал аранжировку и записывал всё необходимое. Я же устроилась в кресле рядом со стеной, увешанной плакатами с известными музыкантами. Наверное, какое-то время я смотрела в никуда.

— А? — вышла из своего временного состояния я.

— Спрашиваю, чего ты такая задумчивая.

— День был долгий и сложный.

— Уроки?

— Да.

Егор никогда не преподавал. Если ему было недостаточно денег, он брался за аранжировки или помогал записывать треки на знакомых студиях. Недостатка в средствах я за ним не наблюдала. Его одежда всегда выглядела дорого, волосы ухожены. Никакого голодного взгляда, присущего некоторым музыкантам. И всё это без необходимости зарабатывать на уроках.

Так что обсудить с Егором необходимость преподавать в целом и методы преподавания в частности у меня не получалось. Он ничего в этом не смыслил, да и не пытался смыслить.

— А ты не хочешь всё-таки вновь обратиться к тому парню? — снова заговорил Егор.

Я вопросительно посмотрела на него. Вопрос он сформулировал неполно. Я ничего не поняла.

— Ну тот парень… — Егор закончил со своими делами и якобы незаметно пересел со стула на кровать. — Который предлагал тебе карьеру, деньги, славу и прочее…

— Взамен на то, что я полностью исчезну как личность? — уточнила я.

— Да. Ну и ещё он хотел с тобой переспать.

— Вот знаешь… — я потянулась всем телом, вытянула вперёд ноги. — Переспать — это не так страшно. Бьёт по моральным принципам, конечно, но не так сильно как остальное.

— Какое остальное? — не понял Егор.

— Да не прикидывайся, что не понимаешь. Ты знаешь всё это не хуже меня. Когда продюсер предлагает тебе продвижение, он предлагает тебе ещё и забыть о своих мечтах. Хочешь петь и играть одно? Неважно. Нужно играть то, что будет иметь успех. Ты получишь славу, но потеряешь свободу в творчестве, будешь делать не то, что хочешь, а что от тебя потребуется. Ты будешь куклой в руках собственной популярности.

— Я так понимаю, что ты считаешь, будто это плохо, — усмехнулся, дослушав, Егор.

— Мне такое не слишком по душе.

— Значит, по этой причине ты отказала тому продюсеру?

— Я думала, ты в курсе, что всё было сложнее.

— Да, помню-помню, — Егор вскинул руки и драматично закатил глаза. — У вас, девочек, всегда всё сложнее.

— А у парней всё проще? — поинтересовалась я.

— Однозначно.

Я на секунду задумалась.

— То есть… — начала я. Мне стало интересно мнение патологического бабника. — То есть если мне кажется, что я заинтересовала мужчину как личность, то мне именно кажется?

— Конечно, — Егор ни секунды не сомневался. — Личность… Это всё так… Сопровождающее… Ты же прекрасно понимаешь, что мужчинам нужно одно.

— А ты уверен, что можешь говорить за всех мужчин мира? — уточнила я.

— За большинство точно могу.

— Печально это.

— Это реальность, детка.

Вообще-то я знала, что Егор во многом был прав. Когда мужчины на концертах смотрели на меня, а во взглядах их было желание, то мне было вполне ясно, что желание это весьма однозначного характера. Вряд ли кто-то из них жаждал узнать меня получше, считал, что мы родственные души, и мечтал о том, чтобы со мной просто поговорить. И деваться от этого факта было некуда. Я сама выбрала свой путь, и не мне было диктовать условия о том, как правильно вести себя на концертах и что думать о музыкантах.

Ещё какое-то время я не двигалась с места и смотрела в стену, но взгляд Егора на себе чувствовала.

— Да что там у тебя такое случилось? — спросил он. Обычно у него дома всё происходило не так.

— Ничего особенного, — вновь очнулась я. — Просто у меня новая ученица.

— И что с того? Она какая-то необычная?

— Просто непривычная для меня. Из числа обеспеченных, требовательная, знающая себе цену.

— Вроде бы это всё неплохо.

— Да. Я не спорю. Просто говорю, что непривычно.

— А обеспеченность в людях — это вообще прекрасная черта.

Честность Егора давно меня восхищала. Иногда немного шокировала, всё-таки Егор говорил вещи, которые его не красили, но именно как честность всё это выглядело восхитительно.

— Обожаю твою любовь к прямолинейности, — не поленилась напомнить я.

— Я люблю прямолинейность не со всеми, — отмахнулся Егор. — Например, богатым людям я бы в жизни не сказал, что они замечательные в том числе и потому, что богатые. И тебе советую вести себя с обеспеченными так, будто они лучшие люди в твоей жизни, но деньги тут совершенно не причём. Очень помогает. Поверь моему опыту.

— Что бы я делала без твоих советов? — наигранно обрадовалась я.

— Не знала бы много всего, что знаешь сейчас и что уже тебе помогает, — невозмутимо ответил Егор. — А теперь хватит философии. Иди сюда.

Он наклонился в мою сторону, игриво подцепил меня за ногу и потянул. Я не стала сопротивляться. Долго продержаться в разговоре Егор бы всё равно не сумел, так что не было никакого смысла оттягивать то, зачем мы этим вечером собрались.

Уже ближе к утру, когда Егор, полностью довольный жизнью, заснул, я никак не могла последовать его примеру. Сон не желал приходить ко мне. Мне даже казалось, что он делает это нарочно.

Я лежала и прокручивала в голове весь этот день, все разговоры, взгляды и собственные ощущения. Мне вспомнилось и то, как Полина посетовала на мужчин, засиживающихся допоздна у компьютера. Мне нравилось думать, что прямо сейчас Дмитрий сидит за компьютером, а не находится в постели со своей невестой. И её это раздражает так же, как меня раздражает моя бессонница и мои мысли.

Я едва остановила себя от того, чтобы достать телефон и посмотреть, когда мой новый знакомый последний раз был в сети. Может, он прямо сейчас был онлайн. Может, ему тоже не спалось. Соблазн всё разузнать был велик.

Егор бы точно ничего не заметил. Он вообще всегда спал крепко, порой я даже завидовала ему. Но за телефоном я всё же не полезла. Отговорила себя от этого, мотивировав тем, что таким поступком я выставлю себя слабой и признаю, что мой интерес к Дмитрию вышел за пределы простого любопытства.

Кое-как я сумела заснуть. Впрочем, спала я как-то неубедительно. Постоянно просыпалась, ощущала волнение, потом снова не могла заснуть. Дома у Егора мне и раньше спалось плохо, но в этот раз всё было совсем уж беспокойно. Когда настало утро, я обрадовалась. Мне больше не нужно было пытаться расслабиться и заснуть.

Выйдя из ванной утром, я застала Егора на кухне. Он что-то увлечённо разглядывал в телефоне. Подняв на меня глаза, он изменился в лице. Если до этого как-то хитро улыбался, то сейчас нахмурился.

— Я же говорил тебе, что по утрам можно спокойно брать мою одежду и ходить в ней, — сказал он. — Чего зря в своей ходить? Помнёшь, испачкаешь. А мою нежалко.

Мне не хотелось брать футболки Егора. Я понимала, о чём он, но ношение одежды мужчины делало отношения для меня какими-то более близкими, с расчётом на будущее, так сказать. С Егором такого я себе позволить не могла. Будущего как у пары у нас не было. Мне не стоило душевно привязываться к нему, а ему — ко мне. Так что ничего лишнего, только совместные ночи время от времени. И концерты, разумеется. Здесь я не стеснялась больше рассчитывать на Егора. Как гитарист и участник группы он был куда более стабилен.

— Мне удобнее в своём, — абстрактно ответила я и подошла к чайнику. Надо было позавтракать и уйти.

— Как знаешь, — Егор снова погрузился в телефон. Пока я наливала чай, царило молчание, а затем Егор заговорил вновь. — Слушай, вот это твоя новая ученица?

Он повернул телефон ко мне, и я, к своему удивлению, увидела фотографию Полины. Вот так новости. Егор отнесся к моей второй работе неожиданно внимательно. Раньше он такого интереса не проявлял, а тут запомнил то, что мы обсуждали аж вчера.

— Да, это она, — ответила я. — Как ты узнал?

— Это вообще несложно, — махнул рукой Егор и вернулся к рассматриванию фотографий. — Ничего себе… А она горячая штучка!

— Вполне вероятно. Правда мне в обучении её это никак не помогает.

— И посмотри на её платья, — Егор как будто меня в принципе не слушал. — Каждое наверняка стоит немало.

— И давно ты интересуешься платьями?

— Я интересуюсь тем, что под ними.

— Надеюсь, ты сейчас про душу и всё такое.

— Да-да, конечно, я об этом.

Я знала, что он не об этом. Интерес Егора к женщинам был известен всем, кто был с ним знаком. Да Егор и сам не скрывал его. Но стоило признать, что сейчас ситуация была какой-то необычной. Я впервые в жизни видела, как Егор интересуется кем-то, кого не знает лично.

— Ты что, уже переспал со всеми теми, кто попался тебе в реальности, и решил переключиться на тех, кто в интернете? — пошутила я.

— Ой как смешно, — не без иронии ответил Егор. — Просто действительно красивая женщина. К тому же ты была права. Она явно не бедствует. Идеальное сочетание же.

— А если она не очень умна?

— Так это ещё один плюс. Женщины не должны быть умными.

— Если они будут умными, то начнут догадываться, что мужчины ценят в них только внешность и деньги?

— Вот видишь. Ты умная. Поэтому с тобой сложно.

Он отложил телефон и о чём-то задумался. Я принялась за чай, думая, что разговор о Полине окончен, но я ошиблась. Егор не хотел слезать с этой темы. Такое поведение типичным для него не было.

— Может, позвать её к нам концерт? — предложил он. — Как-нибудь во время урока скажешь ей, что вот скоро выступаешь и будешь рада, если она придёт.

— А зачем она мне на концерте? — удивилась я. Публики у нас и без того хватало.

— Она увидит тебя в деле, для неё это может стать дополнительной мотивацией лучше заниматься.

Я уставилась на Егора.

— Вообще-то то, что ты говоришь, разумно и логично, — признала я. — Но что-то мне подсказывает, что ты не ради повышения мотивации моей ученицы всё это говоришь.

— Ну и для мотивации тоже. Но вообще я бы с ней познакомился. С твоей ученицей.

— Вокруг полно других женщин, — я вздохнула. — Уверена, тебе их вполне хватит.

— Среди нашей аудитории не так много тех, кто классом выше среднего. Многие вообще бедны.

— Опять ты про деньги, — я закатила глаза.

— А что с ними не так? Только не говори, что тебе самой не хочется иметь больше средств к существованию. Я уверен, что хочется. И я тебя не осуждаю. А главное заметь, что женщинам почему-то нормально тяготеть к богатым мужчинам, а мужчинам тяготеть к богатым женщинам — это меркантильно, недостойно и вообще фу. Как-то это несправедливо, не находишь?

— Я не хочу говорить на эту тему.

Мне в самом деле не хотелось думать обо всём этом. Во всяком случае тогда, хотя мысль Егора показалась мне интересной. А сам Егор всё не успокаивался.

— Но свою ученицу ты на концерт к нам пригласишь? — спросил он.

— Нет.

— Ха… — Егор коварно посмотрел на меня. — Боишься, что будешь ревновать? Что моё внимание достанется ей, а не тебе?

Это было даже смешно.

— Если бы я переживала по таким поводам, я бы уже давно провалилась в депрессию. Ты же пытаешься склеить почти любую женщину, которой хватило неосторожности подойти к тебе.

— Значит, тебя беспокоит не то, что ты начнёшь ревновать?

— Нет.

— А что тогда? — Егор смотрел на меня с любопытством.

Обсуждать с ним свои личные переживания я точно не собиралась. Он для этого не подходил никак.

— Не твоё дело, — ответила я. То, что это звучит чуть грубо, меня не взволновало. — Зато твоё дело то, что понравившаяся тебе красивая небедная женщина помолвлена и готовится к свадьбе.

— Видел я фотки её жениха, — Егор даже фыркнул. — Скучно он выглядит, не соответствует её уровню. Не знаю, что она в нём нашла.

— Может, хорошего человека?

— Это не повод жениться.

В своём понимании отношений и браков Егор казался мне фантастическим. У него было своё видение мира, остальные он отрицал. Что до меня, то я нашла забавным тот факт, что Егор счёл Дмитрия скучным и несоответствующим уровню, но продолжать разговор я не стала.

На следующем уроке с Полиной я не пригласила её на концерт, хотя просьба Егора в моей голове сидела прочно. Просто просьба эта была не из тех, которые я хотела выполнять.

К тому же я была занята выстраиванием большего уровня доверия со своей ученицей. Она всё ещё не хотела понимать, что для красивого пения нужны разминки и тренировки, что я придумала их не сама, чтобы поиздеваться. Полина по-прежнему много капризничала. Пару раз за урок я едва не теряла самообладание. Удерживалась в последние секунды и возвращалась к терпению. Пока я учила Полину петь, она учила меня быть спокойнее. К слову, это было не так уж плохо.

— Я думаю, что пою намного лучше, чем на первом уроке, — сказала Полина, когда я уже собиралась уходить.

— Прогресс, конечно же, есть, — я даже и не соврала. Он был, только точно не такой большой, каким Полина его себе представляла.

— Просто я очень старательная, — заявила та. — Поэтому мне всё даётся быстро, а окружающим со мной легко.

Я могла бы рассмеяться ей в лицо, но не стала. Мне вообще показалось, что она это говорит не мне, а самой себе. Даже её жених считал её капризным человеком, с которым порой тяжело. А людям не хочется верить в такие вещи о самих себе, вот они и занимаются самообманом.

На ближайшем концерте, когда мы с Егором закончили саундчек, он спросил у меня, пригласила ли я Полину. Я ответила, что не пригласила, чем вызвала неудовольствие со стороны своего гитариста. Но мне было всё равно. Я просто хотела спокойно провести это выступление, а не думать о том, кто там в зале, и что будет у этого кого-то с одним из участников группы.

Только вот спокойного концерта не вышло. Вернее, обычного не вышло. И необычным он собирался стать только для меня. А всё потому, что за десять минут до выхода на сцену произошло то, чего я никак не ожидала.