Этюды старой мансарды. Опыты мистического экспрессионизма (сборник)

Максим Аржаков, 2016

…и снова… Настольная лампа мягко освещает угол письменного стола. Булькает кофеварка, распространяя такой приятный, особенно в непогоду, запах. Детально прописанные картины реальной жизни уступают место импрессионистическим этюдам – крупным и, на первый взгляд, бессистемным мазкам. Факты истории, тщательно упрятанные в хронологическое ложе, теряют свою однозначность, прячутся под покровом полупрозрачной романтики. Мифология, мистичность которой давно уже убита излишней конкретикой, отступает перед роем пугающе неопределенных, странных теней. Все когда-либо увиденное, услышанное и прочитанное рисуется в туманной дымке. …разум заполняют размытые образы…

1910. Реминисценция

Мелькнула в небе комета Галлея, дохнула на Землю ужасом вселенской, космической катастрофы.

…В жизни мы живем лишь раз…

Извозчики, «ваньки», тройки, экипажи на дутых шинах с фонарями на козлах, пыхтящие новомодные моторы… «Шаффёр! К «Яру»… «Стрельне»… к цыганам… румынам… девочкам… шансоньеткам… к черту на рога… да только жива-а-а-а!..»

…светлячки всю ночь летают,

светлячки нам спать мешают…

Неотвратимое следствие непостижимой человеческим разумом небесной механики — губительный снаряд, нацеленный в Землю, страшная в своей предсказуемости парабола

… бац…

«…и сгорим, господа, к чертовой матери как мотылек вместе со всей этой вашей хваленой цивилизацией… впрочем, туда ей и дорога…»

Томные мелодии входящего в моду танго. Театр миниатюр Арцебушевой в Мамонтовском переулке.

Сегодня и ежедневно! Королева танго!

Непревзойденная Эльза Крюгер!

Щемящая, неуловимая греховность и узаконенная эротика латиноамериканских движений и звуков.

«А завтракать, господа, попрошу к Всехсвятскому — в «Гурзуф» или к «Жану».

Черные монахи, старухи с иконами в высохших, затянутых пергаментом кожи руках, с пылающими глазами, с изможденными лицами…

Кайтесь!

Мелькнула в небе комета Галлея и сгинула в космической бездне, унося в своем полупрозрачном звездном шлейфе души самоубийц и сумасшедших, чей разум не выдержал ожидания уготованного миру конца… Засеяла семена неотвратимости, необходимости и сладостного ожидания катастроф…

Прыгающее на потном, угреватом носу пенсне, нервным дрожаньем рук мелкий звон стакана с чаем в дешевом подстаканнике, дергающаяся козлиная бородка, и с брызгами слюны: «России, господа, нужны потрясения. Хааарошенькие потрясения, господа,… Этакое кровопусканьеце… Удобрим русскую землю-матушку людской кровушкой, дабы взросла на ней новая, чистая раса…»

Идут в просторах океанов сверхмощные дредноуты, готовые сей же час ударить по цели залпом двенадцатидюймовых, чудовищных снарядов. Скользят в таинственной толще вод неуловимые субмарины, тая в своих аппаратах самодвижущиеся, неотвратимо убийственные мины. Переваливаются, пока еще неуклюже, на полигонах громоздкие стальные коробки на невиданном гусеничном ходу. Плывут в небе сигары военных дирижаблей, а легкие, вызывающие восторг и преклонение перед силой человеческой мысли аэропланы уже отрабатывают перспективные и эффективные системы направленного бомбометания.

Призрак то ли коммунизма, то ли самого Маркса будоражит неокрепшие умы жаждущего справедливости, прекраснодушного юношества, внушает самому угнетенному классу идею исторически обоснованного превосходства, заботливо взращивает европейские питомники революционных идей самого различного толка.

Конец ознакомительного фрагмента.