Шёлк и пепел

Максим Артёмов (2025)

“Шёлк и Пепел” — это атмосферный детективный роман, разворачивающийся в вымышленном городе Рейнхольд, где роскошь соседствует с нищетой, а интриги и тайны скрываются за фасадом благополучия. В центре истории — Элиас Вандерхофф, уважаемый торговец и семьянин, чья жизнь резко меняется после загадочной смерти купца Крюгера. Подозревая, что за этим стоит что-то большее, чем обычное происшествие, Элиасу поручают провести расследование инкогнито. Его поиски приводят в самые темные уголки Рейнхольда, от шумных рынков и портовых районов до роскошных особняков и тайных подземелий. Элиасу помогает частный сыщик, Арчибальд Гроул, человек с мрачным прошлым и непревзойденными навыками выживания. Вместе они составляют опасный, но эффективный дуэт. “Шёлк и Пепел” — это история о том, как обычный человек может изменить себя, когда готов бороться за свои убеждения. Роман показывает, что даже в самых темных местах города есть место для света и надежды.

Глава 2

Неделя, прошедшая после встречи с Гроулом, превратилась для Элиаса в череду бесконечных дней и бессонных ночей. Утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь плотную завесу тумана, окутавшего город. Рыночные площади, обычно такие знакомые и понятные, теперь казались лабиринтом, полным лжи и недомолвок. Грузные повозки с товарами скрипели на мостовых, а возницы, ругаясь, пытались пробиться сквозь толпы прохожих, спешащих по своим делам. Элиас снова и снова возвращался к записям Рейнхольда, ища любую зацепку, любую нить, которая могла бы привести его к тем, кто убил Арнольда Крюгера.

Якоб, молчаливый, но неутомимый, как всегда, следовал за ним, словно тень. Он приносил обрывки информации, услышанные в темных переулках, где обитали нищие и бродяги, и в шумных портовых тавернах, где моряки, пропахшие солью и ромом, делились своими байками. Именно Якоб принес весть о “Темном Клине” и его связи с Сообществом Молчаливых, а также о смертельно опасной пряности, которая, как выяснилось, была не просто специей, а контрабандным наркотиком, вызывающим не только зависимость, но и отчаяние, приводящее к самоубийству. Запах этого наркотика, подобный сладкому и горькому аромату увядающих цветов, казался вездесущим.

Вскоре стало понятно, что контрабанда этого смертельного вещества, под видом пряности, не была единичным случаем, а частью хорошо организованной сети. По слухам, за этим стояли некие торговцы, чьи имена старались произносить шёпотом, как проклятие. Похоже, что их интересы простирались далеко за пределы обычных торговых операций. Элиас начал подозревать, что убийство Крюгера было лишь верхушкой айсберга, и что за этим преступлением стоят более могущественные силы, чем он предполагал.

С наступлением вечера, когда сумрак сгущался над узкими улочками и свет фонарей начинал робко пробиваться сквозь мглу, Элиас снова оказался в шумном баре “У Питта”. Здесь, за столиками, сколоченными из грубых досок, и на покрытых пятнами от пролитого пива лавках, собирались представители самых разных социальных слоев. Музыка, крики официантов и пьяные разговоры создавали какофонию звуков, но Элиас теперь умел слышать в ней иную мелодию — мелодию заговоров и тайных сделок. Из-за открытых дверей доносился запах жареного мяса и специй, смешанный с запахом табака и дешёвого пива. На улице, перед входом в таверну, торговец жареными каштанами расхваливал свой товар, пытаясь привлечь внимание прохожих.

Он разговорился с одним из старых матросов, чьё лицо было испещрено морщинами, словно старая морская карта. Тот рассказал о слухах, связанных с некоторыми влиятельными торговыми домами, которые, по его словам, были нечисты на руку. “Говорят, что они больше не торгуют честно,” — прохрипел старик, его глаза заблестели от выпитого рома. “Они не просто купцы, они… торговцы смертью”. Откинувшись на спинку своего стула, старик продолжил: “Говорят, что эта пряность, или что это там у них, заставляет людей убивать себя, словно проклятие спустилось на наш город”.

Слова старика вызвали у Элиаса зловещую мысль. Если влиятельные торговцы были причастны к контрабанде этого смертельного наркотика, то это объясняло, почему убийство Крюгера было обставлено как предостережение. Это означало, что он перешел дорогу кому-то, кто имел достаточно власти, чтобы скрыть свои преступления и распространять смерть среди низов общества.

Следующие несколько дней Элиас посвятил поиску связи между контрабандным наркотиком и влиятельными торговыми домами. Он бродил по узким, кривым улочкам, где над головой нависали покосившиеся дома, и заходил в переполненные торговые конторы, где стоял шум и крики. Он разговаривал с измученными бухгалтерами, чьи пальцы были испачканы чернилами, и с бегающими посыльными, чьи лица были залиты потом от непрерывной беготни. Ему удалось узнать о нескольких торговых домах, которые, по слухам, занимались подозрительными сделками.

Одним из них был дом “Шёлкового Паруса”, чьи великолепные кареты, запряжённые породистыми лошадьми, часто проезжали по главным улицам, демонстрируя богатство своих владельцев. Другим — дом “Эбеновой Кости”, чей фасад, напоминающий мрачный мавзолей, наводил ужас на прохожих.

Элиас понял, что эти торговые дома могут быть ключом к пониманию всей сети, которая распространяет смерть под видом пряностей. Он чувствовал, что расследование начинает превращаться в игру с огнём, где каждый шаг мог привести к неожиданным и опасным последствиям. Теперь это не просто убийство, но и распространение отчаяния и самоубийств, что делало ситуацию ещё более гнетущей, и всё больше угнетало его.

Однажды вечером, когда он возвращался домой, проходя мимо заброшенного склада, он услышал голос Якоба. “Я нашёл человека, который видел Крюгера перед смертью,” — прошептал тот, его глаза сверкали в полумраке переулка. “Он говорил, что Крюгер встречался с представителем дома “Шёлкового Паруса”, неким Викрамом Сингхом”.

Сердце Элиаса забилось сильнее. Это было имя Викрама Сингха, которого называли “мастером финансовых интриг”, теперь с налетом распространения смерти. Это означало, что Крюгер действительно задел чьи-то очень влиятельные интересы, и эти интересы простирались гораздо дальше, чем он предполагал. Вокруг царила ночная тишина, лишь отдалённое пение ночных птиц нарушало её.

Элиас решил, что с этого момента будет более бдительным и осмотрительным, ведь расследование из личной мести не к чему хорошему не приведёт. Он был не просто охотником за убийцами Крюгера, а частью более масштабной борьбы, в которой сплелись интересы торговцев, тайных обществ и тех, кто сеял отчаяние и смерть. Теперь он понимал, что для победы ему придётся использовать не только свою хитрость и навыки, но и заручиться поддержкой влиятельных союзников, в том числе и теми, кто мог стать его противником.

В голове у Элиаса рождался новый план. Он должен был найти способ проникнуть в дом “Шёлкового Паруса”, чтобы узнать, кто стоит за контрабандой этого смертельного наркотика, и кто отдал приказ убить Крюгера. Но как это сделать? Ответ, как он знал, лежал в самом сердце этого запутанного и опасного мира, в торговых кварталах, где за каждым роскошным фасадом скрывались тайные сделки и зловещие намерения. Лунный свет, пробивающийся сквозь щели между домами, бросал длинные тени на мостовую, и Элиас чувствовал, что он становится всё ближе к разгадке, но опасности подстерегали его на каждом шагу.

Теперь, зная о том, что влиятельные торговцы могут быть замешаны в распространении этого смертельного наркотика “Багровый шафран”, а также о связи Крюгера с “Шёлковым Парусом” и Викрамом Сингхом, Элиас должен был выудить у Сингха подтверждение о том, что он в действительности встречался в крысином переулке с господином Крюгером в ту тёмную ночь.

Ответ лежал на поверхности и он приступил к осуществлению этого плана.

Моросящий дождь, словно призрачная пелена, окутывал респектабельную Мраморную улицу. Элиас находился у себя в конторе и седел за массивным столом из красного дерева, хмурился, глядя на нагромождение бумаг. Кабинет, с его деревянными стенами, уставленными книгами и диковинными статуэтками, чучелами редких животных, в сочетании с пышными растениями, казался тихой гаванью в бурном море. Моросящий ветер бился в окна, словно пытаясь прорваться сквозь стёкла оставляя солевые разводы, рядом стоящие деревья отбрасывали дрожащие тени на стены комнаты.

Секретарь Матильда, с очками на кончике носа, строчила в толстую канторскую книгу, а юрист Карл копался в документах. В углу, Фридрих-его посыльный, наводил порядок. Затем дверь открылась, и на пороге возник Гроул. Его мокрое лицо и пронизывающий взгляд заполнили комнату, как образ нежданного гостя.

“Гроул,” — произнес Элиас, жестом приглашая его к столу. “К чему этот визит?”

Гроул сел, не дожидаясь приглашения, и взял чашку чая, которую Матильда поставила перед ним, но он не прикоснулся к нему. “Хочу знать, как продвигаются наши дела,” — прохрипел он.

“Контрабанда “Багрового шафрана”-это влиятельные торговые дома, связь Крюгера с неким Викрамом Сингхом из дома “Шёлкового Паруса” пока не установлена, — быстро перечислил Элиас, его голос был твердым. — “Крюгера убили, и я намерен найти того, кто отдал приказ.”

Гроул прищурился. “ Я думаю это больше, чем просто убийство. Это какая-то дьявольская схема”.

“Мммм,” — протяжёно промычал Элиас. “Мой следующий шаг — проникнуть в дом “Шёлкового Паруса”. Нужно узнать, кто за этим Викрамом стоит, и как он связан со всем этим.”

“Опасно,” — проговорил Гроул, и в его голосе слышалось предостережение. “Дом “Шёлкового Паруса” не любит нарушений своего покоя.”

“Я знаю. И мне, возможно, понадобится твоя помощь.”

“Покажи, чего ты стоишь, — ответил Элиас, и его взгляд стал тяжелым, — И я помогу. Что именно тебе нужно.”

Гроул усмехнулся. “ Надо раздобыть планы дома “Шёлкового Паруса”. Все: где охрана, кто работает… А я пока поищу “скелеты в шкафу” у дома “Эбеновой Кости” и потом начнём действовать. “Отлично”, — произнёс Элиас слегка улыбаясь.

Матильда подошла к столу, положив перед Элиасом стопку писем. “Почта и счета. Тебе не мешало бы перекусить,” — сказала она выразительным голосом с укором.

Элиас вздохнул. Матильда была права, ведь эта женщина не считая жены единственная кто переживал за него. Он знал, что для того, чтобы найти убийц Крюгера и разобраться со всем этим хаосом, ему нужно было сохранять ясность ума и бдительность. Дождь за окном рассеивался, а день только начинался.