Иная реальность. Часть 1. Грань отчаяния

Максим Бацкалевич

Обречён ли на одиночество человек с тяжёлой формой ДЦП? Балансируя на грани отчаяния и надежды, главный герой Марк настойчиво ищет пути выхода из замкнутого круга личностного оцепенения и физических ограничений. Разные слои реальности сменяют друг друга, удивляя взаимосвязями и способами артикуляции смысла.Преодолевая травму встречи с самим собой и обществом, Марк наполняет значениями свою иную реальность. Помогут ли творчество и любовь чувствовать себя живым и счастливым?

ПРОЛОГ

«Один небольшой штрих грифеля по девственному альбомному листу — это мой глубокий вздох. По его стезе идут остальные линии, которые, слившись в очертание будущего наброска¸ дарят мне дыхание, с помощью которого я могу видеть, как на заре пробуждается луг, как к восходящему солнцу тянется кровавый цветок, как с первым лучом света какой-то старик надевает сбрую на тощую лошадь, как по жгучим пескам Сахары бедуин ведёт на север навьюченных верблюдов, как катится по руслу безымянная речушка, как падает снег на пути неизвестного вагона.

Лишь благодаря этому дыханию, я могу ощущать прелый аромат обнажившейся под острым лезвием плуга мокрой земли. Могу услышать тихий шелест падающих листьев в парке, весёлый щебет синичек, бешеный лай собак, который разносится по всему чёрно-белому морю тайги.

Это дыхание даёт мне возможность почувствовать то, что чувствуют совсем незнакомые для меня люди. От этого порой бывает жутко. Потому что ты будто бы вселяешься в другого человека. Видишь то же самое, что и он. Идёшь туда же, куда идёт он. Думаешь точь-в-точь, как он. Люди бывают разные. У каждого своя уникальная судьба. Больше всего меня печалит, когда собственным умом понимаю, что этот человек сейчас сделает большую ошибку, которая приведет к фатальным последствиям, но ничего нельзя изменить. У меня нет никаких прав для того, чтобы вмешиваться в жизнь других людей.

Если бы я мог выразить всё это в словах, то уверен, что это заняло бы несколько сотен страниц, на которых описывались бы различные истории из жизни этих людей. Быть может, словом можно больше передать смысла, чем одной линией. Хотя, сколько необходимо слов, чтобы рассказать до мельчайших деталей о том, что нарисовано на полотнах Да Винчи, Караваджо, Рафаэля, Пикассо? Есть ли вообще такие слова в мире?

Однако одна картина не способна выстроить сюжетную линию, поведать о том, что было до или после. Это только просто маленький кадр, который показывает то, что делается в данный момент. Картина — это история, ограниченная границами холста. В то время как слова, правильно уложенные автором в тексте, в силах нарисовать в воображении читателя ничем не ограниченную картину.

Но не совсем логично сравнивать живопись и литературу. Это два противоположных столба, на которых тысячи лет держится наша цивилизация. Всякий художник, писатель, поэт вносит в этот мир что-то новое.

Каждому своё.

Возможно, мои рисунки бездарны, но именно благодаря им, я пока еще жив. Если Господь отнимет у меня это дыхание, то…».