Семейные узы

Максим Сенькин, 2020

Один человек перестал бояться всего – даже темноты и смерти. Он вырос таким благодаря сестре, ставшей для него ожившим воплощением страха. Но с главным кошмаром он столкнётся в их последнюю встречу.

1

Мы выходим к берегу и садимся на старое бревно. Отличное место, чтобы выпить пива после работы. Освобождаем бутылки от ненужных крышек и делаем по глотку. Перед нами живая картина тёмной воды под слоем опавших листьев. Вода переливается и накатывает крошечными волнами к ногам.

Стас оглядывается.

— И куда ты опять нас завёл?

Вопрос ко мне.

— Мы же хотели отдохнуть. Вот. Здесь красиво и по пути домой.

Со всех сторон нас окружают деревья. Если бы не торчащие над соседним берегом многоэтажки, то парк был бы неотличим от леса.

— Какой-то кривой путь ты выбрал. Ещё кто подойдёт и докопается.

— Не бойся, Стасон, я тебя защищу! — вмешивается Никита.

Он толкает Стаса плечом. Тот заваливается на бок и по инерции врезается в меня. Я остаюсь неподвижным и не реагирую, а Стас сердится.

— Ты проблем ищешь?

— Да кого ты испугался? Никто к нам не подойдёт, зря паникуешь. Я знаю эти места — тут рядом качалка. Мы туда ходим с нашим мрачным другом, — он кивает на меня. — Здесь у него выросли мышцы! Тебе бы тоже не помешало поработать с железом.

— Я бегаю, отвали.

— Что не так, Стас? — спрашиваю я.

— Здесь слишком темно, — он поворачивается ко мне. — В смысле, я даже лицо твоё еле вижу. Фонарей нет. Небо абсолютно чёрное.

Стаса беспокоят резко сгустившиеся сумерки, а меня они, наоборот, расслабляют. В темноте спокойно. Глаз не цепляется ни за что лишнее, и мне нравится холод. Ветер утратил тёплое настроение и стал колоть кожу. Он свистит, у него есть голос. Он как четвёртый участник беседы.

— С каких пор ты боишься темноты?

— Я не боюсь. Просто не люблю ходить по ночам, особенно один. Когда идёшь домой через парк или по дворам, всегда чувствуешь на себе чужой взгляд.

— Ты параноик, — говорит Никита.

— У тебя что, такого не было?

— Ну, было, конечно, но сейчас как-то пофиг.

— А мне нравится гулять ночью одному, — говорю я, разглядывая отражения многоэтажек на чёрной воде.

Всё-таки свет достигает нас. На нашем берегу не так уж и темно, как бы хотелось.

— Да ладно, — Стас усмехается. — Когда ты был мелким, наверняка боялся.

— Это было очень, очень давно. Сейчас я ничего не боюсь.

— Все чего-то боятся.

— Совсем необязательно.

— Ну смерти ты точно боишься, — весело говорит Никита, выпивая.

— Нет.

Такой ответ всех притормозил. Разговор зашёл не туда и нужно было дать задний ход обратно в повседневность. Но я молчу. Мне не хочется притворяться.

— Напомни, а ты верующий?

Стас щурится, будто пытается разглядеть мою конфессию. Я думаю, как лучше ответить.

— Есть недоказанные вещи, в которых я уверен.

— Ладно, и как ты к ним пришёл? — Никита подхватывает новую тему. Он старается быть весёлым, но по голосу слышно, что он именно старается.

— Всё благодаря моей сестре, — отвечаю я, улыбаясь. — Она научила меня не бояться.

— Ты не рассказывал, что у тебя есть сестра.

— Не было повода. Мы давно не виделись.

— И как она научила тебя не бояться?

— Она… многое сделала, после чего я стал смотреть на смерть иначе.

Стоит перевести тему, но мне безумно хочется поделиться мыслями, которые я всегда замалчивал.

Моих друзей атакует ветер. Они ёрзают и прячутся в куртках. Не обременю ли я их своей историей? Впрочем, мы не были бы друзьями, если бы не могли рассказать о себе что угодно.