Сердце зимы

Максим Субботин, 2017

Этот мир называется Эзершат. Север его, покрытый снегом и льдом – Кельхейм, суровый край. Странная группа людей движется к его конунгу. Они посланцы из Дасирийской империи – главного государства Срединных земель, где идет жесткая схватка за престол. На пути их подстерегают смертельные угрозы и испытания… и встреча с маленькой волшебницей Хани. Все понимают, что в Кельхейме происходит что-то странное, выходящее из ряда вон. Но даже не подозревают, какая жуткая беда уже нависла не только над северными землями, но и над всем Эзершатом. И скоро их поход, как и любые битвы за власть, потеряет всякий смысл. Белая и черная магия, измены и подлость, интриги и предательство, сражения, честь и отвага, подлость и трусость, страшные эксперименты над людьми – все еще впереди, настоящий путь только начинается. «Сердце зимы» – редкая по силе сага в жанре высокого мужского жесткого фэнтези из созданных за последние годы. Вы ищете что почитать? Так читайте!

Раш

Он услышал шорох раньше, чем открыл глаза.

Раш не спешил подниматься. Только чуть приоткрыл веки и прислушался.

Шорох повторился. Негромкий и размеренный. Как будто крадется кто-то небольшой, изо всех сил старается остаться незамеченным, но и остановиться не может. Раш потянулся за одним из кинжалов, который по старой привычке клал под голову всякий раз, когда доводилось ночевать под открытым небом.

Когда северянин просидел свое время караула, его сменил Арэн, потом — Миара, которая все жаловалась, что не может спать на земле. Видимо, сон все же сморил ее, подумал Раш, раз таремка не подняла переполох.

Он слегка приподнял голову. Тут же его руки коснулась ладонь беловолосой девчонки. Она тоже не спала. Выразительно посмотрев на Раша, чуть сильнее сжала пальцы. Раш прекратил попытки подняться, уставился на северянку. Странные, то ли розового, то ли фиалкового цвета глаза закрылись. Она даже не шевелилась.

«Уснула, что ли?» — мысленно ругнулся Раш и в тот же миг почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев.

Проклятие! Значит, он не ошибся. Чутье, харст его задери, никуда не делось, хоть оно так давно напоминало о себе, что он успел о нем позабыть.

Он скосил взгляд, стараясь не пропустить ни шороха, ни звука. В ладони девушки подрагивал клок черного тумана — он струился между пальцами, точно живое существо. И рос буквально на глазах.

Хани перекатилась на живот, дальше от Раша, который тут же вскочил, низко прижимаясь к земле и балансируя на широко расставленных согнутых ногах, как заправский акробат. В руке оскалился кинжал.

Из земли, в шаге от пяток спящего иджальца, торчал пучок длинных стеблей. Вечером их там не было — Раш отлично помнил. Часть их стелилась по земле, часть поднялась в человеческий рост, слегка покачиваясь, будто водоросли в стоячей воде.

— Изначальный милостивый! — завопил резко проснувшийся Банрут.

Хани шикнула, но поздно. Стебли встрепенулись, метнулись к ногам иджальца, оплетая их так стремительно, что Раш и глазом не успел моргнуть.

— Корень! — выкрикнула Хани и тут же швырнула туман из ладони в самое сердце растения.

Несколько коротких стеблей успели перехватить темный сгусток: послышалось шипение, вслед за которым на землю стек зеленый студень.

Банрут пытался сопротивляться, ему даже удалось перевернуться на живот и обхватить ствол, но странное растение не собиралось уступать. Уцелевшие стебли сдавливали и сковывали тело врачевателя, поднимаясь все выше по его рукам и ногам. Растение росло прямо на глазах, становилось больше, и из его середины вытягивались все новые отростки. С хищным свистом они рассекали воздух, словно зеленые кнуты.

Раш рванулся к жрецу, уклоняясь от лиан, которые стремительно потянулись к нему, преграждая дорогу. С каждым мгновением место ночевки все больше походило на зеленую паутину, готовую поймать каждую двуногую муху.

— Рок, корень! — кричала северянка.

Для Раша все крики слились в один нескончаемый отвлекающий гул. Он сосредоточился на Банруте: зеленый стебель уже добрался до шеи иджальца, сдавил ее удавкой, в то время как другие деловито оплетали тело. Врачеватель уже и двигаться не мог.

Раш увернулся от одной лианы, нырнул под следующую. Над головой раздалось шипение: огромный отросток, толщиной с руку взрослого мужчины, метил как раз в него. Раш уже приготовился обороняться, когда в растение ударил черный сгусток. Отросток зашипел, скукожился и рассыпался пеплом. Мысленно поблагодарив девчонку, Раш подскочил к иджальцу и полоснул кинжалом по тугой змееподобной лиане. Та забилась в конвульсиях, и только теперь Раш увидел крошечные отверстия вдоль всего стебля, из некоторых торчали длинные перепачканные в крови шипы. Хрипящий иджалец, жадно глотая воздух, отчаянно пополз прочь.

Раш крутанулся, ловко ушел от очередного удара, но следующий достал его. Острые жала полоснули по щеке. Тут же, словно из-под земли, вынырнула Миара. У нее была всего лишь короткая сабля, но Раш помнил, как ловко таремка научена с ней «танцевать». Они переглянулись: Раш заметил легкий кивок влево. Не раздумывая, он тут же бросился в противоположном направлении, открылся, будто ненароком позабыл о защите. Лиана метнулась следом — и таремка с громким: «Ах ты ж сраная тварь!» скосила ее тремя футами прославленной красной стали. Выглядела Миара, что та мегера: взъерошенная, всклокоченная, со сверкающими глазами. И материлась так, что корабельным крысам поучиться.

— Помоги Банруту! — бросил Раш и, стараясь не думать о боли, сводящей скулы, побежал к остальным.

Рок и Арэн бились весьма успешно, прикрывая друг другу спину. Одновременно оба медленно, но верно продвигались к уже успевшему одеревенеть основанию странного растения. Вокруг того бугрили землю узловатые крепкие корни. На самых толстых стеблях зияли отверстия, и торчащие из них шипы были не короче кинжала в руке Раша. Северянин громко выкрикивал что-то на своем языке, скорее всего ругательства, отчаянно размахивал топором, лихо отсекая ползущие к нему лианы. Арэн берег силы: прикрывался щитом, а мечом орудовал, словно ножом — короткими быстрыми ударами шинковал растение, словно хозяйка зелень в салат. Он молчал, как всегда во время схватки, и даже не поморщился, когда на его плечи обрушилось сразу несколько ударов. Сквозь меховой жилет проступила кровь, но Арэн будто утратил способность чувствовать.

Позади пары бойцов, стараясь держаться на расстоянии от мечущихся стеблей, стояла Хани. Она прямо из воздуха выхватывала туманные сгустки и швыряла их. Кровь обильно текла из ее носа, глаза из сиреневых стали темными, почти черными.

Дура! Она хоть понимает, что делает? К чему прикасается?

Раш рванулся к тому месту, где спал, чуть не попал в силки двух стеблей, переплетенных петлей. Схватил вещевой мешок, не глядя, прекрасно помня, где и что лежит, выхватил запечатанную глиняную флягу.

— В сторону! — как можно громе закричал он.

Сам не понял, кому крикнул — на пути извивались лишь смертоносные лианы. И вот они-то на окрик среагировали молниеносно. Атаковали слаженно, густо, ощерившись иглами-кинжалами. Раш метнулся в сторону, перекатился через плечо, вскочил на ноги и резко замахнулся. Длинное жало ударило в бедро, отчего нога почти тут же онемела. Но дело уже было сделано: глиняная фляга угодила аккурат в основание растения, в самое переплетение корней. Огненное зарево вспыхнуло слепящим шаром, подобно маленькому солнцу опаляя все вокруг. Стебли забились в агонии, заметались в пожирающем их пламени. Они скукоживались и опадали так же быстро, как только что росли.

— Пустили переночевать, — зло выплюнул Раш.

— Что это было? — воскликнул Рок.

Раш лишь усмехнулся — оказывается, и чужаки могут удивить великого воина севера. Неожиданно его качнуло, повело. Раненая нога подогнулась. Раш попытался удержать равновесие, но мир перед глазами почему-то поплыл, закачался. Рядом что-то кричали, о чем-то спрашивали, но звуки стремительно отдалялись, тонули в вязком воздухе. Затем рядом что-то хлопнуло, свет моргнул и ненадолго погас. А спустя мгновение Раш понял, что лежит. Он попытался встать, но при малейшем движении в глазах темнело слишком быстро.

— Он истекает кровью! — отчетливо услышал голос Миары.

И снова звуки погасли.

Стало очень холодно, точно в ледяную воду бросили.

— Лежи, мой друг, — из холодной бесконечности прозвучал голос Банрута.

— Ты живой? — Раш едва мог говорить, губы сделались сухими, слова липли к ним, так и не родившись.

— Твоими заботами, — уже совсем глухо ответил иджалец.