Египетские хроники. Скипетр света

Мара Вульф, 2022

Я Нефертари, и дело всей моей жизни – охота за украденными произведениями искусства. Я профи, готовая к любому вызову. В поисках мне помогает родной брат Малакай, граф Мапдевиль, и мы сами решаем, какое сокровище выбрать новой целью. По крайней мере, так было, пока не появился Азраэль, ангел смерти. Заносчивый и дерзкий, он требует, чтобы я нашла для него Скипетр света. Этот символ власти спасли бессмертные две тысячи лет назад, когда затонула Атлантида. Я бы точно отказалась, если бы коварный Азраэль не стал шантажировать меня жизнью моего брата. И теперь, если я вовремя не отыщу скипетр, тот унесет его душу в царство мертвых. Азраэль знает: ради Малакая я сделаю все, что угодно. Но он еще не догадывается, на что я действительно способна....

Тарис

Энола наблюдает за мной, пока я пью. На этот раз перегородка опущена, и она, хоть и едет по многолюдным улицам Лондона, ни на мгновение не выпускает меня из виду. Эта пери странная, впрочем, Азраэль и Гор тоже. В их присутствии я стараюсь выглядеть максимально крутой. В прошлом эта тактика неоднократно спасала мою шкуру. «Никогда не показывай противнику, что чувствуешь на самом деле» — это мой девиз выживания. Слишком многие готовы безжалостно использовать чужие слабости… и ангел определенно входит в их число, как бы очаровательно иногда себя ни вел. Все это не по-настоящему. Откинувшись на спинку кожаного сиденья, он смотрит в окно. Впервые с тех пор, как мы познакомились, он выглядит полностью расслабленным. Наверняка такое редко происходит. Тем не менее держу пари, что он способен за секунду перевоплотиться в воина, коим и является, и стереть в порошок любого, кто встанет у него на пути. Включая меня.

Зеленые глаза Азраэля неожиданно останавливаются на мне, но я отвожу взгляд. Почему я о нем думаю? Я никогда не забиваю себе голову мыслями о заказчиках. Это еще одно мое правило. Я работаю на них и концентрируюсь только на искомых сокровищах. Для этого даже необязательно испытывать к клиенту симпатию. Если бы это имело значение, я бы не соглашалась и на половину работы, которую мне предлагают. Чаще всего я даже не знакомлюсь с клиентами лично. Задания мы обычно получаем по телефону или по почте. Важно лишь, чтобы их претензии на антиквариат были законны. Ситуаций, когда кто-то специально приезжал к нам домой и участвовал в поисках, раньше не происходило. Невзирая на это, я решаю насладиться восторгом, который, как всегда, охватывает меня после удачного хода. Как правило, мне не нужно шампанское, чтобы его усилить, но сейчас оно действительно вкусное и явно возмутительно дорогое. Сделав еще один глоток, я облизываю губы. Ангел рядом со мной беспокойно ерзает. Не будь это немыслимо, решила бы, будто заставляю его нервничать. Вновь концентрируюсь на проблеме. Если расшифровать текст, мы сделаем большой шаг вперед… по крайней мере, я на это надеюсь. Мне никогда раньше не приходилось искать артефакт, который пропал так давно, и я далеко не настолько в себе уверена, как прикидываюсь. Вот только ангелу ни в коем случае нельзя об этом догадаться. Наша сделка не должна сорваться.

Когда мы добираемся до его дома, Азраэль ведет меня не в подвал, а в поразительно современно обставленную гостиную. Пол покрывает темный паркет, а стены оклеены красивыми обоями в стиле ретро. Крупный зеленый узор создает неповторимую атмосферу. Такого я не ожидала, но это определенно работа дизайнера интерьера, причем женщины. В центре друг напротив друга расположены два светло-коричневых кожаных дивана. Классически британский тут только старый открытый камин. Вся остальная мебель представляет собой микс эпохи Баухаус и дорогого антиквариата. Несмотря на различия, все детали идеально сочетаются между собой и выглядят такими аккуратными, словно комнатой никогда не пользовались. Неудивительно, что сегодня утром ангела так шокировал мой хаос. Порядок не входит в число моих сильных сторон. На одном из диванов уже сидит Гор, а напротив него — еще один мужчина, на вид его ровесник.

— Ты меня не подождал, — сердито заявляет бог, когда мы входим. — Я бы тоже поехал с вами. Но ты пожелал, чтобы Тарис принадлежала только тебе.

— Ты глубоко и крепко спал, — защищается Азраэль. — Как будто ты бы встал раньше обеда.

Гор приподнимает одну бровь:

— Сейчас еще не обед, если ты не заметил. И я голоден. Энола! — орет он. — Принеси мне кофе и печенье.

— Ты нормальный? — напускаюсь я на него. — Не сомневаюсь, что ты и сам в состоянии найти кухню.

— В состоянии, но ей это в радость, — провокационно усмехается он.

Ладно, это не мое дело. Если пери такая дура и живет с двумя мужчинами, нужно научиться добиваться своего. Она меня вообще терпеть не может, с чего бы мне бороться за ее права?

Темнокожий мужчина с улыбкой встает и приближается ко мне. Взяв мою ладонь, оставляет на ней невесомый поцелуй.

— Данте Карпентери, — представляется он. — Ты хотел спрятать от меня эту леди, Аз?

— Будь у меня хоть малейшие шансы на успех, я бы, наверное, попытался, — деловито отвечает ангел, после чего обнимает мужчину: — Рад, что ты приехал.

— Гор вчера написал мне сообщение, и я сразу выдвинулся.

Этот мужчина — джинн, о котором мне рассказывал Азраэль. Он принц, следовательно, скорее всего, один из сыновей королевы Саиды. Она правила своим народом еще до ухода Атлантиды под воду. И их род относится к маридам.

Сами джинны делят себя на три вида. Мариды обладают способностью исполнять желания. Гули гораздо сильнее маридов физически, но далеко не так умны. Многие из них оборотни. И наконец, ифриты — низшие джинны без особых способностей.

У Данте темная блестящая кожа и сапфировые кошачьи глаза, которым позавидовала бы любая женщина. Видимо, короткие курчавые волосы иссиня-черного цвета он пытался уложить с помощью небольшого количества геля, но не преуспел. Джинн примерно такого же роста, что и Азраэль, но более стройный. Он очень элегантно одет. В мочках ушей сверкают бриллианты, а в левой брови — два серебряных колечка. У него острые черты лица, и благодаря аристократичной внешности Данте выглядит опаснее Гора. Только ни одному из этой троицы не удастся меня обмануть. Каждый всего лишь играет свою роль. Гор — милый соседский мальчик. Азраэль — опасный плохой парень, а кем станет Данте, мне еще предстоит выяснить. Полагаю, он будет играть умного и рассудительного, хотя на первый взгляд его пирсинг свидетельствует об обратном.

Вслед за нами в гостиную входит Энола. Данте обнимает ее, слегка отрывая от пола.

— Ты ведь хорошо присматривала за мальчиками?

— А разве я не всегда этим занимаюсь? — как только ноги вновь касаются пола, ворчит Энола, явно пребывая в плохом настроении. — Сам возьмешь, что тебе нужно, — рычит она на Гора, который на секунду кажется сбитым с толку.

Данте закидывает одну руку ей на плечи и тянет за собой к дивану.

— Расскажите мне все, — просит он. Произношение у него не столь идеальное, как у Гора и Азраэля. Джинны общаются на собственном языке, и сейчас акцент прекрасно слышно. Он очаровательно подчеркивает гласные, и речь звучит почти как музыка, как нельзя кстати подходя к экзотической внешности. — Это тот самый скипетр, о котором я думаю?

Азраэль, который держит в руке скипетр Уас, кивает. Не знаю, что и думать о том, как он свободно делится информацией. Ладно, они его друзья, но, по-моему, это все равно легкомысленно. «Осторожность прежде всего», — сказал бы Малакай.

— Скипетр Уас Рамзеса, — произносит Гор, только сейчас замечая его. — Где ты его взял?

В двух словах Азраэль пересказывает друзьям, как мы его раздобыли.

— Можешь принести ремень? — обращается он к Эноле. — Он в сейфе.

Та встает с намерением мгновенно покинуть комнату.

— И будь добра, принеси нам кофе и чай, пожалуйста, — поднимает на нее взгляд Данте, и она кивает.

Джинн поворачивается к Гору:

— Когда пришло твое сообщение, я как раз был на пути к вам. Есть кое-что, о чем вам следует знать, и моя мать хотела, чтобы вы узнали это от меня. — Он откашливается.

— Не растекайся мыслью по древу. — Гор слегка наклоняется вперед: — Выкладывай. Она собралась тебя женить? Мы должны стать свидетелями? Ты же не позволил втянуть тебя в это дерьмо, не так ли? Исрафилу это не понравится.

Азраэль садится рядом с джинном, а я занимаю место возле бога. Ангел кладет скипетр Уас на стоящий между двумя диванами стол.

— Нет, не это, — отрицательно качает головой Данте.

— Исида нашла нового любовника? Моей матери пора бы уже начать вести себя соответственно возрасту, — бурчит Гор.

— Речь не об Исиде и не обо мне, а о Сете. — Данте делает паузу, как будто хочет морально подготовиться, прежде чем произнести следующую фразу. Делает глубокий вдох, прижимает ладони к коленям и выкладывает ошеломительную новость: — Ра отменил наказание Сета. Он его отпустил. Сет поклялся, что будет слушаться.

Атмосфера мгновенно накаляется, и в то же время создается впечатление, словно комната сжимается. Не выясни я вчера, что не сумею отсюда убежать, сейчас непременно попробовала бы. Однако мне не хочется, чтобы в этот раз Энола вонзила в меня когти. Такое ощущение, будто Гор и Азраэль вытягивают из воздуха весь кислород, пока джинн настороженно барабанит длинными пальцами по ногам.

— Не может быть, — сквозь зубы цедит ангел. — Ра не мог так поступить.

— Боюсь, все же мог, — тихо говорит джинн. — Я здесь, чтобы сообщить тебе о решении. Оно принято. Сет отбыл наказание, и Ра дает ему еще один шанс. Большинство аристоев с ним согласны. Зевс считает, что нельзя лишать Сета такой возможности, ведь Прометей тоже ее получил. Один снова вспомнил ту старую историю с Локи, а Чаак вообще не явился. Ра объявил, что Сет расплатился за свои деяния.

— За то, что он сделал, не существует расплаты! — выплевывает Гор. — Поверить не могу, что Исида и Осирис согласились. Он виновен в гибели нашего мира.

— Осирис и Исида не согласились, но большинство проголосовало иначе. К сожалению, три высших ангела поддержали мнение Ра. Даже Исрафил. — Данте поморщился: — Мне очень жаль. Я ничего не мог сделать. На этом заседании я был лишь немым наблюдателем, а королева воздержалась от голосования.

— Ты присутствовал на слушании? — Азраэль сжимает руки в кулаки.

Данте кивает.

— Если бы мне позволили, я бы сообщил тебе ранее, но заседание проходило в строгой секретности. Сет блестяще защищался и приводил аргументы. Я не удивлен. Трех тысяч лет вполне достаточно, чтобы продумать, как убедить Ра и аристоев.

— Это точно. — Ангел трет руками лицо. — Он всегда великолепно манипулировал окружающими. Даже Нейт пару раз занимала его сторону.

В его голосе неожиданно звучит горечь. Неужели он до сих пор скучает по возлюбленной? Она была богиней, а Сет — богом. Интересно, связан ли сей факт с ненавистью Азраэля к Сету? Уж не ревновал ли он? Хотя ангел выглядит таким холодным, что подобное трудно себе представить. Но не исключено, что раньше он вел себя иначе. Вероятно, за двенадцать тысяч лет меняются даже ангелы.

Данте достает портсигар, предлагает остальным, но все отказываются. Потом зажигает сигарету искрой огня, которая танцует на кончике его пальца. Я стараюсь сохранять невозмутимость. Джинн даже не пытается скрывать от меня свои таланты. Когда он выдыхает дым, комнату наполняет аромат мирры и ладана. Его лицо принимает обеспокоенное выражение.

— А в чем, собственно, проблема? — спрашиваю я у напряженных собеседников. — Сет пошел войной на других богов, но в долгой истории бессмертных он не один такой. Если я правильно помню, даже Кронос отсек своему отцу, Урану, пенис… что заставляет задуматься, не слишком ли вы, бессмертные, зациклились на своих гениталиях.

Гор сдавленно хрюкает от смеха, а Данте и Азраэль совершенно не обращают на меня внимания. Ну и ладно. Нет так нет. Я откидываюсь на спинку дивана. Эта ссора меня не касается. Для меня важно лишь то, не перечеркнет ли возвращение Сета мои планы. Отправится ли бог хаоса на поиски скипетра или он отказался от этой затеи? Судя по выражению лица Азраэля, он в это не верит.

Данте тихо вздыхает:

— Возможно, тебе стоит допустить мысль, что за прошедшие три тысячи лет он изменился. Вдруг он правда раскаивается в содеянном и поможет нам искать?

Азраэль и Гор одновременно фыркают.

— Он и тебя одурачил или это заслуга Исрафила? Ты ведь до сих пор спишь с ним, да?

— Это к делу не относится, — огрызается Данте. — Я же не интересуюсь твоими любовницами.

— А я и не сплю с одним из аристоев.

— Я там был. — Данте мудро не вступает в дискуссию о своей личной жизни. — Вы его не видели. Сет не тот человек, которым был прежде, к тому же каждый заслуживает второго шанса. Но это не означает, что мы не должны проявлять осторожность.

Кулак с яростью ударяет по стеклянной столешнице, которая со звоном разбивается. Прежде чем соображаю, что происходит, меня плавно поднимают вверх, и пару секунд спустя я обнаруживаю себя в углу комнаты. Мелкий песок образует надежный барьер между мной и брызнувшими во все стороны осколками.

— Прошу прощения. — Данте внимательно смотрит на меня, удерживая за плечо. — Надо было как-то помягче им это преподнести, и прежде всего без свидетелей. Знал ведь, какой у них темперамент. Но я надеялся…

На что он надеялся, мне узнать не дано. Гор издает такой гневный крик, что приходится закрыть уши руками. Снова разбивается стекло, свет мигает и тут же гаснет, в то время как снаружи слышен раскат грома. Следом внезапно наступают мертвая тишина и темнота. Мне собственную руку не рассмотреть, ведь с улицы тоже больше не проникает свет. Не может быть, чтобы со злости Гор вызвал солнечное затмение.

Рядом снова вздыхает Данте, но так и не отпускает меня.

— С самого начала следовало понимать, что с ними невозможно вести серьезный разговор. Зачем я вообще напрягаюсь? Иногда мне кажется, что за последние двенадцать тысяч лет они ничуть не повзрослели. — Сейчас он звучит как раздраженный отец. — И моментально исчезают, как только начинаются сложности. Я не могу так работать. — Джинн отпускает меня. — Просто стой на месте и не наступишь на осколки. — На кончиках его волос вспыхивают маленькие язычки пламени, танцуют на плечах и на подушечках пальцев. Они слегка разгоняют мрак. Данте удаляется, но его успокаивающий голос никуда не девается. — Я бы с удовольствием познакомился с тобой при других обстоятельствах. У тебя голова не кружится? Плохо себя чувствуешь?

— Да все нормально. Энола меня вчера уже чуть не придушила, так что я привыкла к проблемам.

Данте тихо смеется.

— Добро пожаловать в клуб. Эта троица такие приятные и интересные личности.

— Перед ними сложно устоять, — сухо прерываю я. — Из-за чего Гор так взбесился?

— У них с Сетом всегда были сложные отношения. Аз не рассказывал тебе старые истории?

— Рассказывал. — Под подошвами Данте хрустит стекло, и снова загорается свет. — Но я все равно считаю, что это перебор.

— Ты снова стал гонцом с плохими вестями? — спрашивает появившаяся Энола. Обнаружив меня в углу комнаты, одаривает презрительным взглядом. И сразу защищавший меня песок падает на землю, словно вуаль.

— Я старался быть дипломатичным, — оправдывается джинн. К моему облегчению, за окном вновь показывается полуденное солнце.

— Как Гор это сделал? — Я пытаюсь взглянуть на небо.

— Божественные штучки. — Энола поджимает губы. — Принесу пылесос.

— Ты не обязана за ними прибирать! — кричу ей вслед. — Они сами могут выбросить свое барахло!

Она даже не оборачивается, а глаза Данте сверкают. Огонь исчез.

— Без Энолы парни оказались бы в полной заднице. Так было всегда. Оставь ее, пусть делает. Она все равно не станет тебя слушать.

— Куда они делись? — Я ищу взглядом скипетр Уас. Он лежит среди осколков стола. Осторожно перешагнув через стекло, поднимаю и осматриваю его. К счастью, жезл не пострадал.

— Гор пойдет к Исиде, а с Азраэлем никогда точно не угадаешь. Возможно, не появится еще пару веков.

Пугающая мысль, хотя ангел мне не особо нравится. В конце концов мы заключили сделку, и он не может просто так от нее отказаться.

— Если его все еще интересует Скипетр света, то он должен со мной связаться. — Голос у меня слегка дрожит. Гнаться мне, что ли, за ангелом и напоминать ему про наш договор?

— Где ремень? — интересуюсь у вернувшейся Энолы.

Данте щелкает пальцами. С кончиков срывается огонь, превращая все обломки и битое стекло в песок. Легкое движение руки — и он небольшой кучкой приземляется перед трубой пылесоса. Надо же, как практично.

— По-прежнему в сейфе Азраэля, — отзывается она лишь после того, как избавляется от всего песка. — Там, где и должен быть.

— Мы могли бы попробовать его расшифровать, — предлагаю я, заранее зная ответ. Не без ее господина и повелителя.

— Я найду его и дам тебе знать, — вмешивается Данте, пока я не сцепилась с пери. Мое самообладание тоже висит на волоске.

— Три дня. Я остаюсь на три дня. Если до тех пор он не объявится, я возвращаюсь домой и забираю с собой скипетр Уас, — отрезаю я. — Если он понадобится, ангел в курсе, где меня найти. — И решительно направляюсь в коридор.

— Естественно. — Достав мое пальто из гардероба, Данте помогает мне его надеть. — Гор рассказал мне про задание Осириса. Не хочу лишать тебя мотивации, но маловероятно, что ты сумеешь найти Скипетр света.

Я застегиваю пальто.

— Я все нахожу.

В его синих глазах сверкают черные звезды.

— Еще Гор рассказал, что ты не позволяешь Азу тебя запугать. Бьюсь об заклад, это выбивает нашего ангела из колеи. Обычно он избегает уверенных в себе женщин.

— Что, кстати, говорит не в его пользу! — парирую я, распахивая входную дверь. Меня встречает свежий осенний воздух, и я вдыхаю его полной грудью.

Энола скрылась где-то в глубине дома, даже не попрощавшись. Хотя я не расстроюсь, если больше никогда с ней не увижусь. Данте спокойно следует за мной, и мы вместе немного проходим по улице, пока он не останавливает проезжавшее мимо такси.

— Ты не против, если я составлю тебе компанию? У меня нет машины в Лондоне. — Он придерживает мне дверь, а когда мы садимся в автомобиль, берет у меня из рук скипетр Уас. — Аристои знали, что Ра потребует освободить Сета, поэтому и поручили Азу отыскать Скипетр света именно сейчас. В качестве меры предосторожности. Ра хоть и не один из аристоев, но никто не перечит желаниям бога солнца.

Закинув ногу на ногу, я поворачиваюсь к джинну:

— Если я найду Скипетр света, что вы будете с ним делать?

— Скипетр обладает необыкновенной силой, и если попадет не в те руки… — Он прочищает горло: — Дело не в том, что они собираются с ним сделать. Нельзя допустить, чтобы его заполучил Сет.

— Разве Гор с самого рождения не был для Сета бельмом на глазу? — уточняю я и внезапно замечаю подозрительные взгляды таксиста в зеркало заднего вида. — Мы репетируем пьесу, — с широкой улыбкой объясняю я.

Данте запускает пальцы в волосы, и теперь о том, чтобы приручить его кудряшки, речь вообще не идет.

— Можно и так сказать. Сет хотел занять место Осириса в совете аристоев и править египетскими богами, но он всего лишь брат Осириса, тогда как Гор — его сын. У него больше прав, но у Сета имелись влиятельные союзники среди бессмертных. Он боролся всеми силами, чтобы не дать Гору занять трон. В одной схватке даже вырвал глаза и закопал их.

Это место в источниках всегда казалось мне особенно жестоким.

— Правда, что Хатхор лечила Гора молоком газели, пока у него снова не выросли глаза? — с любопытством задаю следующий вопрос.

Данте кивает:

— Сет на самом деле испробовал все, чтобы избавиться от Гора. Не получилось.

— Похоже, он действительно не из хороших парней.

Джинн избегает моего взгляда.

— А кто из таких? Хотя только благодаря Сету Осирис стал повелителем загробного мира. Царства, право на которое никто никогда не оспаривал.

— И Осирису там нравится? — удивляюсь я странной формулировке.

Данте поправляет на шее шелковый шарф. Наверняка джинн в Лондоне дико мерзнет.

— Это не самое плохое место. Там нет войн. По крайней мере, не в полях праведников.

— Не знаю, сильно ли меня утешило бы такое. Все его любимые остались здесь.

— Поля просто прекрасны. Поверь мне, Осирис ни в чем не нуждается. Даже будь выбор, он бы не покинул свое царство. Кроме того, Исида навещает его чаще, чем ему бы хотелось.

— Ладно, значит, для Осириса плохое, возможно, вылилось во что-то хорошее. Но зачем Ра дает Сету еще один шанс, раз он настолько ужасен?

— Ты не понимаешь. — Разговор становится ему неприятен, я ясно это чувствую. — Тогда были трудные времена. Сет и Осирис разошлись во мнении по поводу того, как править людьми. Немало богов считало, что Сет справился бы лучше. А когда зашла речь о том, что Гор унаследует трон Осириса, конфликт разгорелся заново. Гор — мой лучший друг, но его лидерские качества, мягко говоря, не на высоте.

— То есть ты думаешь, что Ра совершил ошибку, забрав Сета к себе на небо? Он должен был унаследовать трон Осириса?

— Я вообще ничего не думаю. Это решение аристоев, и Сет тогда проиграл. Аз рассказывал тебе о Нейт?

— Да.

И от меня не укрылось тоскливое выражение на лице ангела, когда он рассказывал о затоплении. Потеряв возлюбленную двенадцать тысяч лет назад, Азраэль до сих пор скорбит о ней. Это… безумие. Наверняка его мучают невыносимые угрызения совести, и вероятно, он винит себя в ее смерти. Я никогда не заводила отношений дольше, чем на несколько ночей, не говоря уже о мужчине, который бы меня любил. Поэтому задаюсь вопросом, каково это.

— Потеряв ее, он едва не лишился рассудка и, естественно, винил в этом Сета, хотя тому тоже нельзя было возвращаться в Атлантиду. Никто из нас не знал, что случится, если скипетр покинет остров. — Данте делает короткую паузу, и у меня появляется отчетливое ощущение, что он хочет поделиться со мной чем-то еще. Однако он лишь откашливается и продолжает: — Каждый заслуживает второго шанса. Сет был молодым властолюбивым богом, то есть ничем не отличался от своих предков. Исида как-то отравила Ра, и это сошло ей с рук. Боги ни в чем не уступают друг другу. — Его лицо приобретает задумчивое выражение. — А вот ангелы очень злопамятны и не умеют прощать. Это не в их природе.

Последняя фраза звучит как предостережение. Но ровно в тот момент, когда становится по-настоящему интересно, такси тормозит перед моим отелем.

— Скипетру под силу вернуть Атлантиду?

Данте на мгновение застывает, пристально уставясь на меня. В очередной раз отмечаю, насколько его пирсинг не вяжется с элегантным образом. Он гораздо рассудительнее друзей.

— Нет, — поспешно отвечает он, избегая смотреть на меня. Наверное, человеку, который не привык читать по лицам, это не бросилось бы в глаза. А вот мне — да, и это в который раз свидетельствует о том, что они от меня что-то скрывают. Все четверо, даже милый простодушный Гор. — Нам важно не это.

Я выгибаю бровь, когда он вновь переводит взгляд на меня, но затем Данте покидает машину, обходит ее и открывает мою дверь.

— На твоем месте я бы не заговаривал с Азом на тему возвращения. — В голосе джинна звучит тревога. Возможно, он уже наговорил мне лишнего.

К сожалению, во мне лишь еще сильнее разгорелось любопытство. Решаю еще раз повнимательнее изучить старые истории, а также роли, которые сыграли в них ангелы.

— Если твое предположение верно, — произношу я самым милым тоном, выходя из салона, — он все равно исчез на несколько сотен лет. Поэтому можешь не переживать.

Данте смотрит на меня с серьезным выражением лица.

— А тебя, Нефертари де Вески, не стоит недооценивать.

Я похлопываю его по груди скипетром Уас:

— Ты прав, но подобную ошибку совершали многие, так что не расстраивайся.

Его губы складываются в заразительную улыбку.

— Я начинаю надеяться, что у тебя получится то, что еще не удавалось никому до тебя. — Шагнув в сторону, он пропускает меня.

— Три дня, — напоминаю на прощание, надев на лицо маску безразличия. — Даю ему три дня, потом уезжаю.

Кивнув, джинн садится обратно в автомобиль. А я близка к тому, чтобы вызвать второе такси и последовать за ним. Данте сто процентов знает, куда пропал его друг.