Ноосфера

Мара Кроу (2024)

Алекс — неуверенный в себе и ни на что не годный. Он всегда хотел стать писателем, но вдохновение его посещает редко, так что несколько рассказов — все, чем он может похвастаться. Ему приходится писать тексты на заказ, чтобы хоть как-то заработать, а мечта стать писателем так и остается несбыточной. Все меняется, когда его приглашают поучаствовать в исследовании в лаборатории сновидений, предлагая заманчивую возможность открыть доступ к ноосфере — сфере разума, где существуют все ненаписанные истории. В том числе и его роман-антиутопия, за продолжение которого он не мог взяться долгое время. Получить доступ к вдохновению, спать и получать за это деньги — выглядит как работа мечты, не правда ли?

Часть 4. Пустота и форма

Алекс почти сразу провалился в сон. Он огляделся вокруг — ослепляющая белизна. Стены, пол, листья фикусов в больших горшках, даже город за окном — белые. Он сделал шаг к окну — точнее, попытался, — но ноги будто приросли к полу. Опустил глаза: его тело — прозрачная белизна. Без формы, материи. Попытался поднять руки — не руки, лишь невидимое ничто. Он — ничто. Пустое место в пустом мире стерильной белизны.

«Среднестатистический и ничем не примечательный» — настолько не примечательный, что его будто бы и нет вовсе. Легкие сдавило паникой. До этого он вообще не замечал, что дышал, но невозможность сделать вдох (и при этом — отсутствие в этом потребности) позволило в полной мере ощутить свое небытие. Пустое место. Все, что он мог — это наблюдать. Быть сторонним наблюдателем жизни, но не жить самому. Хотелось плакать, но у пустого места нет глаз, чтобы из них лились слезы.

К нему тихо подошла-подплыла Алания, неизвестно откуда взявшаяся. Здесь, в мире белизны, она, бесцветная, выглядела невероятно органично. Будто этот мир создан для таких, как она. Она была кем-то, в отличие от него.

Алания улыбнулась своей красивой широкой улыбкой, и Алекс ощутил, как его сердце забилось быстрее. Сердце — оно у него было. Мягко коснулась плеча, и он почувствовал это касание. Сделал вдох. Шаг. Его тело вернулось к нему. Она поделилась с ним бытием, облекла его пустоту в форму, позволила занять ему место в этом мире.

Он протянул к ней руку, но она лишь усмехнулась и отпрянула. А в следующее мгновение Алания пропала, оставив его одного. Окружающая белизна пошла рябью. С глухим треском сквозь пол вырастали здания и деревья, пробивались сквозь потолок, под ногами прошла дрожь, сбив Алекса с ног. Он зажмурился, боясь открыть глаза, слышал, как мир вокруг рушится. Внутри — лишь всепоглощающий страх, который не давал пошевелиться. Все стихло.

Он открыл глаза, когда резкая тишина сменилась гулом и шумом машин. Сощурился от ярких солнечных лучей, которые отбрасывали блики от стекол высоток. Огляделся: люди спешат, идут куда-то бесконечным муравьиным потоком, уткнувшись в экраны браслетов на запястьях. Поднял свою руку — женскую, — на которой был точно такой же браслет. Он перемигивался всплывающими уведомлениями.

— Селения, — раздалось за спиной, — Селения, зову тебя с другого конца улицы, ты чего застыла?

Девушка поравнялась, окинула с ног до головы удивленным взглядом, сморщила курносый нос, усыпанный веснушками. Каштановые волосы растрепаны, несколько прядей прилипли к потному лбу — бежала?

— Выглядишь жутко, — она тихо рассмеялась. Лили — всплыло в голове ее имя.

Конец ознакомительного фрагмента.