Точно по сценарию

Маргарита Сысоева (2024)

На сцене самодеятельного театра — премьера. В пьесе, поставленной режиссером-новатором по мотивам рассказа Агаты Кристи, главный герой, поверив убедительному рассказу супруги, умирает от страха. Актер, игравший роль главного героя, скончался на сцене точно так, как было описано в пьесе. Все потрясены. Даже режиссер не ожидал такого исхода. Но, с другой стороны, он горд тем, что его система подготовки актеров дала такой результат.

Глава 7

В этот день в театре «Юрий Гагарин» солировала Галка, как-никак — врач, пусть и детский. Она комментировала результаты вскрытия и анализов.

Оказалось, что Кролика действительно отравили. И умер он не от испуга, а от яда. Ядовитое вещество вызвало паралич всех мышц. Сначала — ног, потом — рук. И, в конце концов, паралич дыхательной мускулатуры, что и привело к смерти. Все до странности совпадало с действием яда, описанного в пьесе.

— Но нет, это невозможно, это же был обычный чай с мятой и земляничным листом для запаха. Я всегда так делаю, — лепетала бледная, как полотно, Аленка.

— Да успокойся, ты, никто твой чай не обвиняет. Этим веществом вообще через рот отравиться нельзя. Оно разрушается в желудке, — отмахнулась Галка.

— А как же оно попадает в организм? — поинтересовалась Ксения, крупная женщина, изображавшая в спектакле тещу-привидение.

— Да как угодно. Внутримышечно, внутривенно, хоть в клизме. Только не через рот.

— В клизме? — позеленел Кирюшка.

— Да не пугайся так. Тебе-то никто клизму не прописывает, — Ксения потрепала Кирюшку по загривку.

— Мне надо подышать воздухом, — неуверенно промямлил Кирилл и, придерживаясь за стену, поплелся к выходу.

— Бедняга, с детства врачей боится, — сочувственно вздохнула Ксения.

— Так каким образом Кролик получил яд? — приступили мы к Галке.

— Да не знаю я. Это вообще неофициальные сведения. Мне знакомый патанатом слил.

— Жаль, маловато информации.

— Маловато? — возмутилась Галка. — Да это еще не все, если хотите знать!

— А что еще? Говори не томи!

— Давай, давай! Сказала «А», говори «Б»!

— Ну не знаю, это все-таки врачебная тайна. Только членам семьи.

— Галка! — прикрикнул на нее Мишка. — Ты уже и так лишнего разболтала. Да и мы ему не чужие.

— И знаем его дольше, чем эта семейка.

— Ну ладно, — сдалась Галка. — Вы же помните, что Кролик последнее время страдал болями в спине.

— Да, конечно. Все к врачу ему некогда было сходить.

— Так вот. Позвонки у него были разрушены опухолью.

— Какой опухолью?

— В этой стадии уже не важно, какой. Опухоль успела дать отдаленные метастазы в кости. Очень скоро он был бы полностью парализован. В общем, может и лучше, что все случилось, как случилось.

— И ничего уже нельзя было сделать?

Галка покачала головой. Все притихли.

Вот так-то. Все жили себе своей жизнью, строили планы. И Кролик строил. Только будущего у него уже не было. А он и не подозревал ни о чем. Роль учил, вживался. Гостей на премьере встречал. Жил, одним словом. И не знал, как недолго ему оставалось.

Наши размышления прервал Прохор. Он вбежал энергичной походкой, как обычно потирая руки.

— Приветствую вас, господа артисты!

Режиссер бодро протопал на середину зала. Влез на сцену. Огляделся.

— Почему такой бардак в зале? Девочки?! Давайте, давайте, выходите из депрессии. Труд — лучшее лекарство. Разбираем декорации! Моем полы! Выносим мусор!

— Да нет, Прохор Иваныч, пока, пожалуй, ничего не убираем. Вот-вот с обыском нагрянут. А у нас как раз и мусор не вынесен. Очень удачно получилось.

Прохора ознакомили с последними новостями. Он присвистнул и опустился верхом на стул.

— Вот это расклад! А я ведь давал ему телефон массажиста.

— Надеюсь, он не успел им воспользоваться, — прошипела Галка.

— Какая теперь разница?

— Да уж теперь никакой, — согласился режиссер. — Я кстати, видел, как ты ему перед премьерой что-то вколола.

— Это обезболивающее было, — Галку аж передернуло. — Я его всю последнюю неделю колола, на каждой репетиции. А после премьеры он к врачу собирался.

— Чего тогда пугаешься так? А? Шучу, шучу.

— Шуточки у вас, Прохор Иваныч, дурацкие. Детсадовские какие-то шуточки, честное слово.

Но с лица Галка действительно здорово побледнела. Да, по правде говоря, все мы выглядели не лучшим образом. Слонялись по помещению, погруженные в свои мысли. Расставили по местам мебель. Подмели полы в коридоре. За сценой и на сцене все оставили как есть. Только занавес раскрыли. Так что теперь помещение представляло собой один большой зал с подмостками в центре.

Опять кто-то принес водки и предложил выпить за упокой души усопшего.

— Так уже поминали, — робко возразила Лизка.

— В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, тот раз не считается, — уверенно сказал Вовка.

Когда я уходила, Галка нервно курила на крыльце.

— Ты чего? Куришь? Ты же доктор? — удивилась я.

— Закуришь тут, — Галка затянулась. — Проклятая работа. Хочешь, как лучше, получается, как всегда. Проклятье!

— Ты-то за что себя коришь? Ты же ему помогала, делала, что могла.

— Вот именно, что могла. А если бы не делала, он бы может, уже давно в больницу сходил, обследовался.