Академия выживания. На изнанке мира

Марго Шум (2024)

Моя жизнь изменилась в один миг — я вытянула несчастливый билет. В буквальном смысле… Я пришла на вступительный экзамен в институт, а оказалась лежащей на грязном холодном полу в совершенно незнакомом мне месте. Отныне мне придется выживать в одном из самых странных мест. Здесь всё не то, чем кажется, а люди не доверяют никому. Здесь властвуют нужда и тяжкий труд. А по ночам… по ночам вообще происходит невероятное! И всё это носит гордое название Магической академии!

Глава 1

— Имя?

— Мария Шаркова.

— Мэри Шер, значит.

— Нет же! Меня зовут Мария…

— Привыкай, оборванка. Здесь ты будешь зваться Мэри. Ну и у тебя будет гордая фамилия Шер, — усмехнулась беззубая старуха в драном платке. Как я узнала несколько минут назад, она тут была главной по учебной части. Но к этому моменту я уже перестала чему-либо удивляться. А если точнее, то я буквально отупела от всего того, что произошло со мной за каких-то часов пять-шесть…

* * *

— Смотри, да это же девчонка!.. Ну и дела…

В голосе говорившего явственно слышалось приятное удивление. Я его не видела, но слышала отлично. Вокруг царила темнота. В ней я и очнулась. Интересно, как меня в этой темноте кто-то смог разглядеть?

— Пялится, как будто парней никогда не видела, — раздался второй голос и тоже мужской. В нем я расслышала усмешку. — Эй, заморыш? Ты глухая или немая?

— А может, она слепая? — вторил ему первый голос.

— Я не слепая, не глухая и не немая, — с великим трудом получилось сесть и привалиться спиной к чему-то холодному. — Здесь же темно, как у… — вовремя прикусила себе язык, пока не сморозила откровенную грубость.

— Темно?.. Да у нее портальная слепота! — осенило первого говорящего. — Лом, у тебя же капли всегда с собой?

— Ну есть…

— Ну так прозри ее, тупица!

— А-а-а, щас…

Если бы кто-то со мной так говорил, я бы тут же развернулась и ушла, только бы меня и видели. Но тот, кого неизвестный и невидимый мне назвал Ломом, даже ухом не повел. И почти сразу на глаза мои что-то пролилось холодной лужицей, отчего их сильно защипало.

— Ай! Как же больно! — застонала я.

— А ты как думала, заморыш? Всё к нам приходит через боль, — философски изрек первый голос, интонации в котором меня уже порядком раздражали. И почему он меня зовет заморышем?

Боль проходила медленно, но по мере ее затихания я начинала видеть какие-то смутные очертания. И лишь когда зрение прояснилось окончательно, а глаза перестало резать, я смогла оглядеться.

Что это? Какой-то сарай? Свет проникает через крохотные оконца под потолком. Стены грязные и сырые. Потолки низкие. Пол весь в каких-то пятнах, похожих на масляные… Невольно подтянула под себя ноги и тут же не удержалась от судорожного всхлипа. То, что раньше было стильными ботиночками, купленными хоть и на распродаже, но за огромные деньги, теперь превратилось в дырявые и изношенные башмаки. Как так-то? Им всего две недели. Я и поносить их толком не успела. А выглядят так, словно я носила не снимая их лет десять. А мои брюки… Да они же изодраны в лохмотья! Примерно в таком же состоянии была и укороченная кожаная курточка, которая мне невероятно шла, и которую я тоже относила всего сезон. Второй вот пошел. Обо всем остальном (волосах, лице…) я даже думать боялась. И теперь понятно стало, почему эти двое называли меня заморышем. Кстати, кто такие они?

Я вгляделась в парней, что продолжали нависать над сидящей на полу мной. Но света определенно не хватало, чтобы рассмотреть их. Одно поняла, что парни довольно крупные. Один, кажется, патлатый брюнет. А вот волосы у второго острижены короче и не такие темные. Но не они меня сейчас интересовали.

— Где я, а?

Собственный голос показался мне таким жалким, что захотелось разрыдаться. Но сейчас точно было не время для слез. Сначала я должна была всё выяснить, как и многое вспомнить. Пока же голова моя была пуста, как трухлявая бочка.

— Там же, где и мы — в месте науки и просвещения, — со смешком отозвался тот, волосы которого были короче и светлее. Лица его я по-прежнему не видела.

— А еще труда и борьбы за выживание, — пробасил Лом. Я уже поняла по голосу, что патлатый именно он. И что он там сказал про выживание?..

— А… как я сюда попала?

Как ни напрягала память, вспомнить не получалось ровным счетом ничего. Нет, её у меня точно не отшибло, помнила же я, кто такая, где живу, кто мои родители… Но что я делала перед тем, как очутилась тут? И тут, это где? Пояснения этих двоих мне не сказало ровным счетом ничего.

— У тебя попа не замерзла на полу-то? — поинтересовался коротко стриженный. — Раз уж ты тут, то обратно точно не вернешься. Не хочешь устроиться поудобнее?

Что значит, не вернусь? И я, действительно, замерзла сидеть на полу, на котором до этого лежала не понятно сколько.

— Хочу, — кивнула я и попыталась встать. Но ноги меня слушались плохо, а в руках ощущалась слабость.

— Лом, поможем заморышу?

Тут же две пары сильных рук подхватили меня под руки, поставили на ноги и повели на выход из этого сарая. То есть, не сарая, как узнала сразу же.

— И почему новеньких забрасывает в подвал? — рассуждал коротко стриженный, в то время как Лом молча помогал мне переставлять ноги. — Места поприличнее что ли не нашлось?..

Значит, были мы в подвале. А сейчас поднимались по узкой лестнице. Такой узкой, что вести меня остался только патлатый, коротко стриженный шел следом.

Лестница вывела нас на первый этаж, по всей видимости. В узкий и длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались двери. Общага это какая-то, что ли?

— Калоша, наверное, уже заждалась тебя, — проговорил коротко стриженный, в то время как я во все глаза рассматривала его при более-менее нормальном освещении. Несмотря на узость коридора, в нем было довольно много света. И падал тот из двух витражных окон с обоих концов коридора. И что самое странное — ничего за этими окнами рассмотреть не получалось.

А вот вид высокого парня меня поразил, если честно. Даже на время забыла о собственных бедах.

На нем был надет камзол, представляете? И не просто камзол, а пиратский. С позолоченными пуговицами, с вышитыми полами до колена. С отворотами на рукавах… Даже подпоясан об был поясом из красного бархата. Не хватало только повязки на глазу и пиратской шляпы. Чудеса, да и только! И высокие сапоги из светло-коричневой кожи отлично дополняли образ пирата. Хоть и лицо парня выглядело по-аристократически утонченным, бледноватым. Сквозь кожу даже просвечивали голубые жилки сосудов.

— Что за калоша? И кто ты? — выдохнула я, когда справилась с первым изумлением.

К слову, патлатый был обычным парнем, хоть и довольно крупным. Двигался он, разве что, необычно — плечи его были немного сгорблены, а голова слегка вжата. Казалось, что он готовится к нападению на кого-то. И это же внушало опасение, безотчетный страх. Ну и еще выражение его лица, не в меру суровое, как и непроницаемость черных глаз. А вот глаза у коротко стриженного, напротив, были светло-голубые. Но почему-то они мне не показались более добрыми и менее опасными.

— Не калоша, а Пава Заморозовна, — снисходительно отозвался «пират», как прозвала про себя коротко стриженного. — Она тут у нас заведует всей учебной частью. Важная, куда бы деться… Смотри при ней не ляпни чего лишнего — тут же на самый низший уровень тебя отправит. А нам бы этого ооочень не хотелось, правда, Лом?

Патлатый кивнул и сверкнул в мою сторону чёрными глазами.

— Ты же сам назвал ее калошей только что, — фыркнула я.

Ногам постепенно возвращались силы, и теперь я уже могла отказаться от не самой нежной поддержки, убрав с себя руки патлатого.

— Мне можно, я тут в законе. А ты пока… не знаю даже, кто ты, — хмыкнул Пират.

— Хватит запугивать ее, Стиляга — пробасил Лом. — На нее и так больно смотреть…

Стиляга, значит? Но Пират мне нравилось больше.

— Слушайте, а у вас есть хоть какие-то предположения, как я здесь оказалась? — с мольбой в голосе и глазах я посмотрела сначала на одного, а потом на другого.

— А что тут предполагать? Ты вытащила несчастливый билет на экзамене…