Шоу грешного праведника

Марина Белова

Марина, хозяйка туристического агентства «Пилигрим», и ее компаньонка Алина отправили одинокую подругу Варвару на горнолыжный курорт в Альпы. Вернулась она уже с женихом: красавцем, умником да вдобавок весьма небедным! Предприимчивая Алина решила разрекламировать «тур знакомств» и уже села строчить статью, как новоиспеченная невеста внезапно пропала. Перед этим она продала квартиру и свое любимое детище – магазин женской одежды! Подруги сразу поняли: искать ее надо у нового знакомого. А у него оказалось совсем другое имя и в придачу ко всем достоинствам «довесок» – законная супруга! Это значит, что Марине и Алине светит не гулять на свадьбе, а спасать Варвару из лап брачного афериста! В том, что жених аферист, сомнений у подруг не было, но только ли брачный?..

Глава 3

Мы вернулись в «Пилигрим», но и там никак не могли успокоиться — в разговорах то и дело возвращались к Клочковой.

— Чем больше я о Варваре думаю, тем больше меня настораживает ее поведение, — обиженно воскликнула Алина. — Ну, скажи, как можно отказать постоянным клиентам в скидке?

— Тебя только это волнует? — возмутилась я. Меня отмена скидок постоянным клиенткам волновала в последнюю очередь. — Ты беспокоишься, по какой цене она продаст тебе очередную тряпку?

— А если и так?! Когда мы продаем Варваре путевку по цене «горящей», мы оказываем человеку услугу, то есть делаем доброе дело и, естественно, рассчитываем на благодарность в форме скидок на одежду.

— Я так не думаю. Какое же это доброе дело, если ты за него что-то требуешь? Это — раз. А во-вторых — путевка все равно пропадает, мы можем вообще остаться в проигрыше. Это она нас спасает, когда соглашается ехать по «горящей». Как можно в этом случае рассчитывать на благодарность?

— А вот так и можно, — заупрямилась Алина. — Помнишь замечательный принцип: «Ты — мне, я — тебе». Без всякой иронии — это формула взаимопонимания и взаимовыручки!

— По-моему, нет. Раньше это поговорка имела совершенно иной смысл.

— Раньше все было по-другому, а сейчас время развитых экономических отношений.

— Развитые отношения? Это какие-то феодальные отношения получаются! Слепил глиняный горшок — поменял его на тряпку.

— Хорошо. Меня волнуют скидки. Что волнует тебя? — встала в позу Алина.

— Меня? Сама Варвара. Странно, что она ничего не помнит. Кто приходил…

— Мужчина и женщина, — вставила Алина, намекая на то, что ей, дескать, все понятно, это я не умею слушать.

— Чем вечер закончился…

— А кто говорил, интимные подробности не должны нас интересовать? — Алина состроила хитрую рожицу, мол, сама могла бы догадаться, чем может закончиться вечер у влюбленной парочки.

— А почему же она тогда не помнит?

— Да все она помнит, только делиться не хочет. Или боится сглазить.

— Да? Тогда почему она не захотела устраивать распродажу? Всегда ведь устраивала, по четыре раза на год. Это тебе не кажется странным? — размышляя вслух, спросила я.

— Марина, ты только не обижайся, — Алина откашлялась, подбирая слова, — но тебе лечиться надо. Можно даже с Варварой в одной палате. Минуту назад ты меня обозвала меркантильной и бездушной, а теперь сама сетуешь на то, что Клочкова отменила распродажу. Ты хоть перед подругой не играй в бескорыстную самаритянку. Понимаю, ты можешь себе позволить вещь и за полную цену, но, если будет возможность, с превеликим удовольствием возьмешь за полцены две вещи. Я не права?

— Алина, мне нравится покупать вещи за полцены, но я ведь не о том веду речь! Почему Варвара так радикально изменилась за ночь? Ложилась спать доброй, щедрой, а проснулась расчетливой скрягой? Что произошло с ее сознанием?

— Бизнес и щедрость — отнюдь не синонимы.

— Опять не о том! Я связываю все эти странности с появлением в жизни Варвары красавца Порфирия. Черт! Когда произношу его имя, у меня язык с трудом поворачивается, — поймала я себя на мысли, что и с именем Варькиного избранника тоже не все ладно. В последние годы молодые родители изощряются друг перед другом, откапывая в святцах забытые имена. На детских площадках бегают Архипы, Климы, Тарасы и Захары. Но Порфирий? Был такой целитель Порфирий Иванов, слышала о нем и даже читала. И все — больше ни одного человека с этим архаичным именем я вспомнить не могла.

— Ты считаешь, что этот Порфирий целенаправленно влияет на Варвару?

— У меня плохое предчувствие. Как бы этот красавец не довел Варвару до беды, — поделилась я своими опасениями.

— Но она просто светится от счастья!

— То-то и оно! Скажи мы ей сейчас, что нам не нравится этот Порфирий, она обидится и бог весть что о нас подумает. Как будто мы не хотим ей добра! А с другой стороны — мы ведь Порфирия даже не видели.

— Правильно, нам надо с ним познакомиться! — осенило Алину.

— Попросить Варвару, чтобы она нас с ним познакомила?

— Нет, мы сами с ним познакомимся. Если Варвара нас представит, парень будет стараться произвести на нас благоприятное впечатление, а нам надо взглянуть на него со стороны.

— Но как мы на него взглянем?

— Нам известен его адрес.

— Приблизительный, — хмыкнула я.

— Улицу и дом знаем, а квартиру узнать — раз плюнуть. С таким именем можно иголку в стоге сена найти. Поехали, — она встала и направилась к выходу из кабинета.

— Сейчас? — остановила я ее у двери.

— А чего ждать? Ты же хочешь с ним познакомиться?

— Да, но я не собираюсь ради знакомства с этим типом все бросить и залечь в засаде, где-нибудь в кустах неподалеку от его дома.

— Да? — не поверила Алина. Похоже, именно это она и собиралась сделать.

Мне с трудом удалось уговорить Алину не пороть горячку и немного подождать. Вдруг у Варвары с головой всего лишь временное помутнение, скажем, от волнения, вызванного визитом шефа будущего мужа, или от бессонной ночи? Бывает же такое? Бывает.

— Хорошо, — согласилась со мной Алина. — Завтра зайдем в «Женский каприз» — авось Варвара передумала. Я у нее костюмчик присмотрела, неплохой, но дорогущий. Если бы Варька скидку сделала, хотя бы тридцать процентов, тотчас бы его купила.

До конца рабочего дня мы были заняты делами нашего туристического агентства «Пилигрим»: предлагали, уговаривали, бронировали номера в отелях и заказывали авиабилеты. В общем, делали все то, что называется «текучкой». Обычно этой самой «текучкой» занимается наш секретарь Алена, но в периоды наплыва туристов, а они, как правило, выпадают на летний период, школьные каникулы и долгоиграющие праздники, засучив рукава, подключаемся и мы с Алиной.

Сегодня у входа в «Пилигрим» столпотворения не наблюдалось: новогодние праздники закончились, и в большинстве своем люди предпочитали оттянуться после отдыха на своих любимых диванах. Тем не менее не столь бурным потоком, как неделю назад, но клиенты все же заходили в наше агентство в надежде на то, что после рождественского туристического бума цены на путевки значительно упадут в цене. В основном приходила молодежь и люди среднего возраста и достатка, для которых разница в цене в размере десяти процентов весьма существенна. Стараясь не разочаровывать клиента, мы шли людям навстречу и каждый год после новогодних праздников и вплоть до начала марта объявляли скидки. Для нас политика скидок стала уже традицией. Выгода — обоюдная: мы абсолютно ничего не теряли из-за увеличения потока отдыхающих, и людям было приятно сэкономить лишнюю копейку.

Работа отвлекла меня от мыслей о Варваре — о ней я больше не вспоминала. Не вспоминала я о ней и дома, потому как просто было не до нее.

Анюта встретила меня с кислым выражением лица.

— Случилось что?

— А… — Аня отмахнулась рукой. — Пустое.

— И все же?

— Понимаешь, мама, ходишь в школу, ходишь, а потом — бац, и меняют расписание.

— Ну и?

— Не должна у нас сегодня быть литература! Не должна! И учительница спрашивала у нас стих незаконно! А значит, и оценка, которая была мне выставлена, незаконная.

— Так что, урок литературы раньше провели? — Я хотела уже возмутиться, поскольку не всякий ребенок учит уроки заранее. А стихи так в особенности, если учить заранее, то к уроку их можно просто-напросто забыть.

— Да нет, литература у нас должна была быть в прошлую пятницу.

— Значит, ты на пятницу урока не выучила, и оценка у тебя плохая. Так? — догадалась я.

— А с какой стати я буду стих учить, если предупредили, что урока у нас не будет. Забыла, нас в пятницу водили в театр? — напомнила Аня. — А сегодня вместо географички в класс заявилась литераторша: «Здравствуйте, дети, вместо географии у вас будет литература». От радости все дети под парты спрятались. Не помогло. За десять минут учительница успела всех опросить.

— За десять минут? — переспросила я. В Анином классе двадцать пять человек. Если каждый будет отвечать по минуте — уйдет пол-урока. Но это в том случае, если есть что отвечать. — Это что же получается, никто не выучил стихотворение?

— Ну да, — подтвердила дочь. — У нас в классе учатся нормальные дети, все понимают, что извилины надо беречь.

— Надеюсь, это стихотворение вам задали на следующий урок? — подавив в себе желание улыбнуться, спросила я.

— Задали, — тяжело вздохнув, ответила Анюта. — В этом-то и вся несправедливость. Миром правит беззаконие.

— И еще — лень.

— Лень — двигатель прогресса.

— Аня, — возмутилась я. — Уроки надо учить даже, если их отменяют.

Зазвонил телефон.

— Тетя Марина, — в трубке послышался полный тоски Санькин голос. — Здравствуйте. Ох! — последовала серия тяжелых вздохов.

— Саня, что произошло? Почему такой голос? — я вдруг испугалась: обычно всегда радостный и энергичный, Санька едва ворочал языком.

— А-а-а, — пауза, вздох. — Нет в жизни справедливости. Ходишь в школу, ходишь, а потом — бац, и меняют расписание.

— Дальше можешь не продолжать. Вместо того, Санечка, чтобы сетовать на беспредел учителей, вы бы с Аней сели и выучили этот злополучный стих, — посоветовала я.

— Ладно, Ане трубку дадите?

— Нет, пока ты мне на жизнь жалуешься, она уже последнее четверостишье учит, — подзадорила я его.

Пришел Олег. Анюта и ему спела: «Ходишь в школу, ходишь, а потом — бац». У отца она нашла куда больше сочувствия, чем у меня. Он согласился со всеми ее претензиями и даже пообещал сходить с ней в субботу в кино, так сказать, в качестве моральной компенсации, правда, при одном условии — стих она все же выучит.

— Вот видишь, главное — заинтересовать ребенка в учебе, — отметил Олег, глядя на то, как его дочурка с остервенением учит стихотворение.

— А ты еще ей деньги предложи! — сказала я, вложив в свои слова как можно больше сарказма.

Услышав слово «деньги», Аня живо откликнулась:

— А сколько дадите за стих?

— Нисколько! Образование в средней школе пока бесплатное! Лови момент! Учись! Потом всю жизнь за знания будешь платить.

Аня давно выучила стихотворение, а мы все еще спорили: надо ли материально поощрять хорошую успеваемость любимого чада или стоит развивать в ребенке чувство ответственности и желание достичь в жизни карьерного роста своими силами.