Моя тень горит ярче меня

Марина Васильевна Медведева (2024)

Что делать, когда для всех ты — невидимка? Тебя никогда не было, и никто о тебе не знает. Отец Майи хотел освободить ее от контроля государства. У Майи нет паспорта и других доказательств ее существования. Она никогда не ходила в детский сад, школу, поликлинику. Двадцать восемь лет Майя пряталась от мира. Она — белый хакер. Вся ее жизнь проходит в сети. Все изменилось, когда умер ее отец. Майя узнала, что он собирал улики на преступную группировку. Она решает продолжить дело отца, выходит из тени, и теперь уже ее реальная жизнь под угрозой

Глава вторая

— Я закончил. Можешь зашивать труп.

Судмедэксперт Брехун бросил грязный скальпель на стол, отвернулся от покойного и уверенно направился к выходу.

— Игорь Дмитрич, а как же результаты гистологического исследования? — спросил вдогонку дежурный санитар Сильвестр Победоносцев. Его голубые глаза вопрошающе глядели на Брехуна.

— Скоро приедет следователь. Отдай ему.

Брехун скрылся за дверью — отправился писать заключение о вскрытии, Сильвестр приступил к привычной работе. Пару часов спустя, когда в морг заглянул следователь Кирилл Пьянков, покойник уже был аккуратно зашит и бережно укрыт тонким покрывалом.

Пьянков был видным мужчиной следка за тридцать с гладко выбритыми щеками, скуластым лицом и темными глазами, опушенными густыми ресницами. «Девичьи» глаза уравновешивал волевой подбородок. Следователь холодно поздоровался, спросил про бумаги. Сильвестр задумался: почему у работников следственного комитета такие строгие лица? Будто улыбка — признак несерьезности и легкомыслия.

Сильвестр отдал бумаги, включая заключение судмедэксперта, которое перед этим получил от Брехуна. Следователь тут же бросился читать документы, а любопытный санитар решил его разговорить.

— Брехун пишет, что причиной смерти стал острый инфаркт миокарда, вызванный в том числе передозировкой сердечного глизикода. Это что за препарат? — пробормотал Пьянков.

— Глизикод содержится в препаратах для лечения аритмии. Их нужно принимать строго по назначению врача, — ответил Сильвестр, студент четвертого курса медакадемии. — Пожилые люди часто забывают, что приняли лекарства, и принимают повторно.

— Либо родственники сознательно увеличивают дозу, — пробормотал Пьянков.

— Если так, выходит, его убили.

— Следствие установит, — уклончиво ответил Пьянков. — При покойном не было таблеток?

— Нет, я тщательно проверил карманы одежды. Наверное, таблетки остались у него дома.

— Мы это вряд ли узнаем, — нахмурился Пьянков и перелистнул страницу отчета. — После того, как забрали тело, кто-то поджег его дом. Если в доме покойного были таблетки, они сгорели в пожаре.

— Интересно, кем был этот старик? — размышлял Сильвестр. — Жил в чужом доме, один и без документов. Стоило ему умереть, как дом тут же сожгли.

— Мы не уверены, что он жил один. Соседи видели, как из дома выходила девушка. Может, дочь или любовница.

— Ого! — хмыкнул Сильвестр. — А старик-то был непростой. Ему за шестьдесят, значит, был на пенсии. Может, на почте знают, кто он такой? Когда мама болела, ей пенсию на дом приносили. Почтальон каждого своего «подопечного» знает в лицо и по имени.

— Ребята уже побывали в ближайших почтовых отделениях. Никто не знал о старике с Калинина. Будто его и не было. Хотя, раз он не был прописан по этому адресу, мог получать пенсию в другом районе.

— Вижу, работы у вас невпроворот, — сочувственно вздохнул Сильвестр.

— Еще бы! — согласился Пьянков. — Когда обыскивали то, что осталось после пожара, нашли останки системников, расплавленных винчестеров и другой техники.

— Ого! — восхищенно присвистнул Сильвестр. — Старик все интереснее и интереснее. Может, он майнил криптовалюту. Подпольный крипто миллионер.

— Как бы все не оказалось еще хуже, — ответил Пьянков и убрал документы в серую папку, а папку в сумку. — Поджог был намеренный — на остатках мебели и обгоревших досках пола нашли следы горючих веществ. Покойный мог работать на преступников, либо собирать о них информацию. И то, и другое чревато риском для жизни.

— Выходит, труп хоронить еще рано? Пока вы не поймете, кто он такой и чем занимался при жизни? — уточнил Сильвестр.

— Пусть пока у вас полежит.

— А если придет Шушарина и спросит насчет похорон?

— Пока не выясним личность покойного — никаких похорон, — бросил на ходу следователь и исчез за дверью.

Сильвестр убрал труп в холодильник и отправился переодеваться. Настало время обедать.

***

Кирилл Пьянков вернулся в свой отдел лишь после полудня. Ближе к обеду пробки на дорогах стали еще гуще, плотнее. Казалось, полгорода вместо того, чтобы сидеть по рабочим местам, носятся туда—сюда и создают трудности тем, кто разъезжает по важным делам. Кирилл открыл железную дверь, вошел и потянул носом аппетитные запахи. Ребята заказали пиццу.

–Ты вовремя — сейчас будем обедать! — встретила его Лена Уфимцева, молодой криминалист из Управления.

Пьянкова не пришлось уговаривать. Он вымыл руки и стянул из коробки тонкий ломоть пахучей пиццы.

— Сколько с меня? — спросил он ребят.

Сегодня в отделе было пять человек. Он, Пьянков, его начальник Ефим Ромашов, следователь Костя Орлов, Лена Уфимцева и секретарь Дарья Прыткова. Лена обычно работала в Управлении, а «на район» выезжала лишь, когда собирали оперативно-следственную группу. Тридцать два года, бойкая и смешливая, на «земле» она превращалась в сухую, придирчивую особу, которая впивалась взглядом в место происшествия и, как правило, замечала каждую мелочь, невидимую коллегам. В отделе ее прозвали Холмсом за чрезмерную внимательность и дотошность. В пыльных следах, обрывках бумаги, пятнах она находила улики и шаг за шагом восстанавливала картину преступления. Ни одна, даже самая незначительная улика, не могла укрыться от ее зорких глаз и въедливого ума. Лена вгрызалась в место преступления, как хищник в добычу, и не отпускала, пока не насытит свой пытливый мозг и не соберет кучу разрозненных деталей в ясную картину.

— Пицца бесплатно, — прошамкал Костя — полноватый и слегка неуклюжий следователь двадцати семи лет и ста с гаком кило. — Ефим Саныч проставляется, у него внук родился.

Начальник отдела Ромашов, черноволосый, с едва проклюнувшейся на затылке лысиной, был старше подчиненных. Ему стукнуло сорок пять, и он уже не раз отказывался от спокойной и хорошо оплачиваемой работы в Управлении. Ефим Саныч любил работать на «земле», опрашивать людей и по крупицам собирать сложную мозаику преступлений. И терпеть не мог перебирать бумажки и часами торчать на совещаниях. Жена Саныча, Полина, от первого брака имела взрослого сына, которого Ромашов считал своим, родным, ибо растил пацана с пяти лет. Так что внук, само собой, тоже стал родным и принес Санычу давно забытую радость — водиться с милым карапузом и важно прогуливаться с коляской по своему двору. Внука даже назвали в честь «деда» — Ефимом.

Когда все наелись пиццы и убрали со столов, Кирилл открыл наплечную сумку и протянул начальнику заключение о вскрытии.

— Можно решить, что он случайно выпил «лишние» таблетки, если бы не два факта, — сказал Ромашов, пробежав глазами несколько листов текста. — Поджог дома и образ жизни покойного.

— А что не так с этим образом жизни? — спросил медлительный Костя. Он мыслил глубоко, основательно, однако, не умел схватывать на лету. Ему требовалось чуть больше времени, чтобы вникнуть в ситуацию.

— Среди вещей покойного, обгорелые останки которых мы обнаружили на месте преступления, — пояснила Уфимцева, — было три сервера, пять системников, четыре ноутбука, восемь мониторов, а также различные детали, части, нужные для сборки компьютеров.

— Так, может, дед зарабатывал ремонтом компов, — предположил Костя. — Сейчас это хлебный бизнес.

— Возможно, — кивнул Ромашов. — Настораживает, что мы не обнаружили ни одного мобильного телефона и никаких документов. Вот скажи мне, Орлов, у кого сейчас нет мобильника?

— У президента, наверное, — насупился Костя. — В целях безопасности.

— То-то же! — поднял указательный палец начальник. — А у нашего трупа не было ни паспорта, ни мобильного телефона, ни каких-либо других документов.

— Документы могли украсть, — вступил Кирилл. — Соседка трупа Шушарина. Вдруг, она унесла документы и мобильник до приезда полиции?

— С какой целью? — спросила Лена. — Зачем ей паспорт умершего квартиранта? К тому же за кражу документов полагается статья.

— Вывод такой, — резюмировал начальник. — Продолжаем следствие. Кирилл, тебе задание — опросить Шушарину. Выведай у нее все, что можно о загадочном соседе. Будет сопротивляться и скрытничать — пригрози ответственностью.

— Лена, поедешь с ним и осмотришься в доме Шушариной. У тебя самый острый глаз. Вдруг, приметишь какую-то деталь, способную привести нас к загадочной личности трупа. Смотри фотографии, бумаги.

— Ефим Саныч, может, постановление на обыск запросить? — спросила Лена.

— Само собой. Только на получение решения суда два-три дня уйдет. Пока просто поедешь с Кириллом и незаметно осмотришься в доме соседки покойного.

— Костя, тебе придется понаблюдать за домом Шушариной. Обойди соседей, расспроси, загляни в магазины. Наверняка, многие видели этого старика и что-то знают о нем.

— Я поеду в Управление — хочу пробить по базе его отпечатки. Вдруг, он где-то засветился.

— Приступаем немедленно! — заключил Ромашов, и слаженная команда бросилась выполнять поручения начальства.