Химеры Белграда

Марина Джокович (2024)

В декабре 2023 года после парламентских выборов Белград захлестнула волна оппозиционных протестов. Марину, летящую транзитом через Сербию, задерживают в аэропорту, обвиняя в причастности к убийству. С этого момента ей и следователю Драгану Павловичу, у которого немало собственных проблем, предстоит длинный путь к правде…

ФЛОРИАНА

— Вы точно знаете дорогу? — спросила Марина, когда они миновали небольшой сквер. — Мне кажется, что центр там, — она указала в ту сторону, откуда доносилось больше шума.

— Там не центр. Там Земун, — поправил её Драган Павлович. — Но мы идём не к центру, а туда, куда никто не ожидает. В блок 45.

— Это что-то новое, — оживилась Марина.

— Мы идём в то место, куда обычно прячем свидетелей, — пояснил помощник прокурора.

— И долго до него идти? — поинтересовалась девушка.

— Недолго.

Они остановились у подъезда невысокого дома с двумя звездами, налепленными над дверью. Присмотревшись, Марина разобрала и надпись, которая гласила, что заведение находящееся перед ними называлось «Флориана».

— Вы издеваетесь? Это какой-то бордель, — замотала головой девушка. — Я туда не пойду.

— Успокойтесь, нам нужно только переждать время, пока к нам не пришлют охрану, — невозмутимо ответил Драган Павлович, потирая замёрзшие пальцы. — К тому же не так тут и плохо. Совсем недалеко улица имени вашего космонавта Юрия Гагарина, а с другой стороны — Ада Циганлия.

Марину эти аргументы не слишком убедили.

Драган Павлович позвонил в домофон, и ему открыли. Он придержал дверь и Марина брезгливо переступила порог, стараясь держаться поближе к сотруднику прокуратуры.

Они вошли в фойе. Помощник прокурора поздоровался с консьержем. Тот сразу выдал ему ключ от комнаты. Никаких вопросов при этом не задавал. Видимо, появления помощника прокурора было здесь нередким и сюда действительно водили свидетелей.

На лифте они поднялись на третий этаж. Сотрудник прокуратуры точно знал расположение, потому что сразу повернул направо к третьей от лифта двери. Отперев номер, он пригласил Марину войти.

Они оказались в небольшой типичной для старых отелей комнате. Видавший виды покоцанный деревянный комод, он же стол. Кровать с металлическим изголовьем, не хотелось представлять, что на ней делали. Картина с изображением берега Дуная на стене. Старые оранжевые занавески с цветочным орнаментом в три ряда задёрнуты. Из современного была плазменная панель под потолком и бар-холодильник.

Помощник прокурора закрыл дверь. Прошёлся по комнате, заглянул в уборную. Убедившись, что в номере никого нет, он снял с себя автомат и положил на кровать. Отправив папку на комод, он взял пульт и включил телевизор. На экране появились какие-то девушки, но мужчина не придал этому значения, быстро сменил их на новости и сел на край кровати.

Марина стояла посреди комнаты, не зная, что ей тут делать. Драган Павлович заметил её замешательство и похлопал по заправленной кровати рядом, чтобы она садилась. За неимением лучшего варианта, скептически осмотрев покрывало, девушка пристроилась там, куда ей указали.

В новостях шёл прямой репортаж из центра Белграда. Толпа, из которой что-то выкрикивают. Демонстранты со свистками и государственными флагами. Полиция, которая теснит людей. Потом показали вечерние кадры вчерашней акции протеста, когда начали зажигать световые шашки. Наконец, журналист заговорил о Зориче, секретаре оппозиционной партии «Милосердие».

— Зорич, — сказала Марина. — Это же он убит в аэропорту? Что говорят?

— Говорят, что он пропал, — с некоторой задержкой ответил помощник прокурора. — Считают, что, возможно, он задержан силовыми ведомствами, и требуют его выпустить…

— Почему бы вам просто не сказать, что он убит? — предложила Марина. — Это бы сняло многие вопросы.

— Потому что всё гораздо сложнее, — посмотрел на неё Драган Павлович.

— Хотите сказать, что о его смерти знаете пока только вы и его убийца? — попыталась понять логику девушка. — Рассчитываете на то, что он себя выдаст?

— Пока с вашей помощью мы не найдём убийцу, нам не поверят, — сказал помощник прокурора.

Марина молча подняла брови.

— У нас есть некоторые проблемы с доверием к власти и её позитивным восприятием, — не особо охотно поделился помощник прокурора. — Люди теряют веру в то, что власть олицетворяет справедливость, но бороться за неё всё равно надо.

Разговор сам собой прервался. Они вернулись к просмотру новостей. На экране сменился сюжет. Теперь показывали перекрывших движение на улице с транспарантами.

— Что значит «Не пристаjемо»? — спросила Марина.

Помощник прокурора промолчал. За черным плакатом с непонятной надписью мелькали светоотражающие оранжевые куртки.

— Жилеты автомобилистов, как использовали во время протестов из-за подорожания бензина во Франции, — узнала девушка. — Теперь их вам прислали?

— Прислали, — вздохнул Драган Павлович, — и не только из Франции.

— И как, интересно, они к вам попадают? — не поверила Марина.

— У нас же целая сеть международных молодёжных организаций! — язвительно сказал мужчина. По его живой реакции было ясно, что этот вопрос его сильно задевает и раздражает. — Бесплатные поездки в соседние страны за счёт «Открытого общества» Сороса, филиал которого отлично функционирует в Боснии, куча получателей грантов от американских НКО: учителя, журналисты, юристы и бизнесмены — все гастролируют. Поэтому у нас не только их жилеты, у нас… — он махнул рукой и не стал договаривать.

Получалось, что аргумент снова себя исчерпал. То есть обсуждать было особо нечего. Вести споры о политике на самом деле не хотелось ни одному, ни другому. Поэтому они снова переключились на новости.

На экране как раз происходило что-то странное. Немолодой мужчина, стоя напротив административного здания, поливает себя бензином и поджигает.

— Зачем он это делает? — спросила Марина.

— Это вообще не у нас, — пояснил помощник прокурора. — Это кадры десятилетней давности. Протесты в Болгарии. Не знаю, зачем они их показывают. Наверное, чтобы ещё больше накручивать аудиторию.

Просмотр каждого нового сюжета давался Марине всё труднее, нагнетая чувство тревоги. Репортёры показывали людей, которые забирались на фасады зданий и памятники с громкоговорителями, кидали в полицию камнями, раскачивали машины и выбивали стёкла древками флагов. Показывали также полицейских, которые преграждали дорогу демонстрантам, тащили кого-то по асфальту и били дубинками. Марина знала, что предыдущий Югославский конфликт был самым крупным военным столкновением после окончания Второй мировой войны. До начала событий на Украине.

— Вы же понимаете, что борьба, которую ведёт запад за Сербию на самом деле битва против России? — сказала отвлеченно Марина, уже некоторое время назад перестав следить за происходящим на экране.

— Послушайте, выпейте чего-нибудь из мини-бара и поспите, — сказал на это Драган Павлович. — Потому что проснувшись, вы осознаете, что происходит, и ужаснётесь. У нас есть как минимум несколько часов, пока за нами не придут.

Идея показалась Марине не лишённой смысла. Если вдуматься, то у неё отобрали документы, вытащили из аэропорта, провели по каким-то нехоженым землям и окраинам Белграда, чтобы доставить в злачное местечко, откуда узнавать о происходящем снаружи можно было только из новостей.

А если те люди, которые стреляли в аэропорту найдут их тут? И убьют в этом Богом забытом номере? Марина посмотрела на лежащий на кровати автомат, а затем на Драгана Павловича.

В холодильнике еды не было — только выпивка. Поэтому найдя в мини-баре колу и виски, Марина смешала их в одноразовом пластиковом стакане, выпила залпом и легла на кровать, накрывшись курткой.

Драган Павлович так и остался сидеть где-то в ногах и смотреть новости.

Проснулась Марина, когда за окнами уже было снова темно. В комнате, кстати, тоже было темно. Работал только телевизор. Снова показывали демонстрантов. Помощник прокурора расположился кровати на некотором расстоянии от девушки. Возможно, он тоже пытался отдохнуть, правда положив при этом руку на автомат.

— Выспались? — спросил он, когда Марина оторвала голову от подушки и села. — Боюсь, что охраны не будет. Протесты не утихают. Все оперативники на улице в усиленном режиме патрулируют город. Нам придётся добираться до прокуратуры самостоятельно. Плюс в том, что никто не знает, где мы. Минус — в том, что мы довольно далеко. Собирайтесь.

— Мне нужно позвонить домой, — сказала девушка, потирая глаза, и тут же спохватившись, потому что они были накрашены. — Я могу воспользоваться гостиничным телефоном?

— Позвонить сможете, как только мы доберёмся до прокуратуры, — пообещал Драган Павлович.