Закон бумеранга

Марина Мельникова, 2023

Справедливо ли полагать, что мы одни во Вселенной?! И то пространство, в котором мы существуем – единственный вариант?! Кто сказал, что невозможно путешествовать в пространственно-временном континууме?! Меня зовут Дрэго – я Химера. Нет, нет, нет, не та химера, о которой вы подумали. Ты – Человек, увидев меня, спокойно пройдёшь мимо даже не обратив на меня внимания, хотя… Судьба неслучайно занесла меня в ваш мир, и за короткий промежуток времени пребывания в нём, я похитил кое-что ценное, а точнее кое-кого, кто стал мне настолько близок, что моё сердце теперь мне не принадлежит. Возможно, мы ещё вернёмся, а пока, я приглашаю тебя – Человек, отправиться в путешествие с нами. Я развею мифы о невозможности путешествия во времени и пространстве. Я познакомлю тебя с моим Государством и невероятными событиями, происходящими в нём; с Химерами; с моим серым другом, могущественным существом – Вампалом; с ворчливым, но преданным Домовым, который испокон веков жил в нашем доме и ещё… А впрочем, я и так уже много рассказал, пора отправляться…

Глава 7

Пока Дрэго наслаждался обществом величайшей женщины на планете, Финик отыскивал собратьев, способных выполнить довольно сложное, но весьма прибыльное задание. На Базарной площади обитало преимущественно беднейшее население, промышлявшее бродяжничеством, воровством и разбоем. Отовсюду смотрели пронырливые бегающие глаза. Днём на улице было многолюдно: толпились торговцы, извозчики зычно зазывали клиентов, бегали туда-сюда с поручениями разносчики, по углам жались проститутки. Здесь редко можно было встретить модного господина или изящный экипаж, а дамы вообще предпочитали обходить Базарный район за тридевять земель. Из-за частых драк и поножовщин все прилегающие к площади районы, кварталы и переулки периодически патрулировались.

Финик забежал в трактир, носивший пафосное название «Улыбка Фортуны», и присел за барную стойку рядом с девкой, чей род занятий не вызывал сомнений. Её выцветшее, ещё молодое лицо порозовело от выпитого крепкого напитка.

— Привет, Жужу! Как поживаешь?

— Ишь ты! Интерес проснулся? И с чего это вдруг? — ухмыляясь, промурлыкала она.

Финик полез в карман, выискивая мелочь, а потом, отсчитав несколько монет, сунул их девке. Жужу презрительно уставилась на мелочёвку.

— Чтобы Финик раскошелился? Мир перевернулся?

— Ну, ты не борзей, — он раздражённо фыркнул, — дело есть.

— Раз дело, выкладывай, а я посмотрю, насколько твоё «дело» потянет.

Девка почувствовала, что на горизонте замаячила прибыль и по-царски вложила в руку Финика дарованные ей деньги.

— Как знаешь, — буркнул он, высыпая их обратно в карман. — Мне надо, чтобы сегодня вечером в трактире собрались наши.

— Тебе надо, ты и собирай, — Жужу, шумно выдохнув, опрокинула содержимое рюмки в рот.

— Дура! — смачно ругнулся он. — Хорошие деньги предлагают, а ты выёживаешься.

В это время к ним подошёл степенный мужчина с необыкновенно честным выражением лица. Его глаза добродушно улыбались, глядя на завсегдатаев заведения. На фоне грязи и довольно неприглядного интерьера мужчина выделялся чистотой и даже изяществом своего наряда. Посетители испытывали к хозяину что-то вроде уважения, стараясь не учинять в таверне погромы, побои и дебоши, которые являлись частью местного колорита.

— Что пожелаете? — спросил он у Финика, поприветствовав его наклоном головы.

Финик постоянно поражался умению хозяина таверны одним жестом, выражением глаз возвысить любого, даже самого захудалого посетителя до уровня знатнейшей особы. Может, именно благодаря этому умению в таверну со всех концов столицы стекались толпы желающих позубоскалить, поиграть в покер или вист и выпить горячительных напитков.

В его таверне, как полагалось, были две половины: «чистая» и «грязная». В «чистой» половине, как требовал негласный устав заведения, трапезничали более состоятельные граждане, торговцы или заезжие гастролёры. Правда, «чистая» половина таверны отличалась от «грязной» лишь наличием замызганных жиром и приправами скатертей, наброшенных на грубо сколоченные столы.

— Вино, ваше фирменное, — важно заказал Финик.

В заведении подавалось виноградное сусло, которое начало бродить, но ещё не стало готовым напитком. Оно имело приятный сладковатый вкус и небольшую крепость. Как правило, такой напиток брали только зажиточные граждане. Обычный люд предпочитал, как и сидевшая рядом проститутка, более крепкие напитки, которые позволяли с нескольких рюмок отлететь в мир их грёз.

— Фи! Ни уму, ни сердцу, — услышав заказ, скривилась Жужу.

— Много ты понимаешь, — обиженно пробурчал Финик, а потом добавил более уверенным тоном, — ну что, соберёшь народ к вечеру, часам к девяти?

— Соберёшь, умный какой. А мне что за это будет?

Финику очень хотелось огрызнуться, но он решил сдержаться и примирительно сказал:

— Если дело выгорит, то нам хорошо заплатят, честное благородное.

Для наглядности он со всей дури ударил себя в грудь, слегка не рассчитав. От удара он поперхнулся и раскашлялся.

— Ладненько, ловлю тебя на слове, — вяло пробурчала Жужу, сползая со скамьи, — заплатишь.

Финик не успел прийти в себя, как её и след простыл.

— Вот влип, — зло прошипел он.

Услышав с чувством брошенную фразу, трактирщик сочувственно оскалился.

— Может, поесть что-нибудь? — вкрадчиво спросил он.

Недалеко изрядно подвыпившая личность, стряхивая пьяную слезу, чувствительно загнусавила:

Шумел камыш, деревья гнулись^[12],

А ночка тёмная была…

Другая хмельная фигура баском подтянула:

Одна возлюбленная пара

Всю ночь гуляла до утра.

Слушатели в полном восторге присоединились:

А поутру они вставали.

Кругом помятая трава…

Пожилой завсегдатай, наиболее прочувствовавший глубокий смысл застольной песни, лихо топнув ободранным сапогом, пошёл в пляс. Протяжная песня усилиями профессионалов превратилась в танцевально-плясовую. Через мгновение к нему присоединились и остальные.

Финик вздохнул и оглянулся. Где-то в глубине «грязной» половины гуляла компания разносчиков, а к деревянным колоннам, расположенным по периметру трактира, прилепились патрульные, пьяные и весёлые. Они держались за колонны со страшной силой, пытаясь при этом одной ногой притопывать под песню. Один из них между делом ещё и жаловался хозяину, что развеселившийся сброд раскачивает таверну и мебель.

Эйфория от обещанных барышей начала потихоньку испаряться, и опять засосало под ложечкой. А воображение предательски в красках рисовало мрачные картины дыбы. Одно дело скупать краденое и промышлять мелкими делишками, другое — покуситься на второго человека в Государстве, о могуществе которого слагали легенды. Финик затравленно начал озираться по сторонам, вглядываясь в каждое лицо, и вслушиваться в каждое их слово.

А между тем Дрэго с Вампалом покинули замок. Однако и домой советник не очень торопился. Почувствовав, что хозяину нужно побыть вдали от людей, зверь перенёс его на лесную опушку.

— Спасибо, дружище, — Дрэго потрепал чудище за ухом.

Глаза зверя ярко вспыхнули. Он привычно разлёгся рядом с хозяином и с наслаждением втянул чистый лесной воздух.

После общения с Лиссой Дрэго охватило холодное и томительное чувство тревоги, объяснения которому он не находил. Ему вдруг захотелось спрятаться, укрыться в каком-нибудь спасительном убежище.

— Что со мной происходит, друг мой? — обратился он к Вампалу.

В голове возник ответ:

— Хозяйка устанавливает свои правила, и ты в её игре всего лишь пешка.

— Я так и подумал, — иронично буркнул Дрэго.

— Грядут большие перемены, — проигнорировав его иронию, опять передал мысль Вампал, — я это чувствую.

— Поясни же?

Но существо отвернуло морду, напряжённо рассматривая появившегося на краю поляны зайца. А потом, растворившись туманом, неожиданно возникло над несчастной жертвой.

— Н-да, война войной, а обед по расписанию!

Примечания

12

Старинная застольная песня.