Выстрелы в джунглях

Мария Каприсова (2024)

Любовь и свобода, это то, за что по-настоящему стоит бороться. Любовь к близким, к родине, к родной земле нескончаемы. Но даже когда все потеряно, помощь другим, пусть даже и незнакомым людям, даёт надежду, придает смысл жизни.

Глава 3. Это судьба

Худой индиец стоял в молчании на ковре ручной работы в кабинете и смотрел стальным взглядом, казалось в пустоту. Тёмно-синий тюрбан, в цвет куртка и брюки, одежда выдавала в нем сикха. Рука этого крепкого воина привычно для него вылежала на эфесе резной сабли, он был готов ко всему, тем более к самопожертвованию ради цели. Эмилия в голубом платье плакала, она была в отчаянии, никто не желал оказывать помощь индийцам, в городе было очень опасно даже шепотом спрашивать об этом. Бомбейская крепость надёжно охраняла от повстанцев снаружи и не допускала проникновение вредоносных бунтовщиков внутрь.

— Что мне делать, его же убьют! Я ничего не могу сделать, разве что прийти в городское управление, где содержатся обречённые на казнь голой и отвлечь внимание стражников, пока вы его вытащите, может быть взорвать стену, ну даже если меня поймают, не убьют вдову полковника.

Вымолвила она, присев на кресло в кабинете. Эмилия положила красивые руки на стол, печально опустила голову.

Окна были привычно закрыты и зашторены, чтобы исключить малейшую возможность наблюдения извне. Наконец, подняв голову, она посмотрела на большой портрет её покойного мужа, висевшего как раз напротив. С его похорон прошло два долгих года. Молодая женщина закончила свой траур и собиралась покинуть Индию, но пока не могла этого сделать — восстание сипаев унесло многие жизни, а она хотела выполнить обещание, данное когда-то давно и дать свободу брату человека, хорошего человека, которому обязана жизнью, пусть судьбой они оказались по разные стороны баррикад. Индиец хранил молчание, лишь рука крепче сжала клинок. Эмилия обратилась к нему:

— Мангала, ну что ты молчишь! Ради всего святого, что же нам делать!

В коридоре раздался шум, кто-то пришел, в дверь кабинета постучали.

— Войдите!

Вошли двое: пожилая индианка, которой молодая леди доверяла как себе, и молодой индус в зелёном дхоти. Индус был явно чем-то обрадован, потому наспех поклонился:

— Госпожа, мы нашли англичанина, который согласился встретиться и помочь в нашем деле.

— Кто же это? — недоверчиво уточнила она, взглядом пытаясь проникнуть в его голову.

— Он штатский из канцелярии капитана, ему нужны деньги, проиграл в карты целое состояние.

— Мне денег не жалко, лишь бы не подставил. Что скажешь, Мангала, не молчи.

Индиец повернулся лицом к незапертой двери, свет подчеркнул его суровый взгляд.

— Госпожа, я думаю, что надо рисковать и встретиться с ним, но в трущобах. Надо проверить его.

— Да, все так, не то он приведет британцев ко мне в гости. Это поставит под угрозу все наши жизни.

Эмилия обратилась к индусу:

— Передай, что мы встретимся с ним сегодня в 8 вечера у вокзала, пусть ждёт один на хорошо освещённом месте. Ты приведешь оттуда его в свой дом, где мы будем вас ждать. Мангала, ты должен проследить, что он действительно один, что это не ловушка. Предупредить всех, чтобы были наготове и вооружены, ведь в любой момент возможно придется бежать.

— Все будет исполнено, миледи, — молодой индус поклонился и тихо скрылся.

Леди перекрестилась, поблагодарив за луч надежды, появившийся так вовремя. Мангала приставил руку к своему сердцу ладонью внутрь и кивнул ей, как бы говоря, вот видишь, надо верить, нельзя отчаиваться.

Джон Нортон, сходя с трапа в порту шумного, но сейчас относительно спокойного Бомбея, подал руку своей дочери, Саманте.

Мятежная Индия встретила их теплым солнечным утром, предполагающим тропический зной через несколько часов. Саманта была спокойна и красива, ее светлые волосы были уложены к верху, заколоты сзади, лишь лёгкий ветерок теребил выбившуюся тонкую прядь, на ней не осталось и следа от той исхудавшей бледной девчонки, которая покинула свой дом с мыслью о смерти, теперь лишь грусть светилась в глазах воспоминанием о пережитой разбитой предательством любви. Лицо ее округлилось и немного загорело, небольшие алые губы довольно улыбнулись, встав на землю, и слегка качнувшись от непривычки она села в кэб, ловивших прибывших у"ворот в Индию", возница, старый индус, ловил заработок как мог. Мистер Нортон же напротив, выглядел настороженным и худоватым, хотя и он не был изможден, как полгода назад, но на его висках при лучах солнца отражалась появившаяся седина, проблескивала она и в волосах, и в ухоженной бороде. Распорядившись насчёт багажа, он присоединился к дочери. Несмотря на раннее утро, город жил своей жизнью, набережная кишела смуглыми туземцами, одетых в пестрые ткани. Все было необычно и странно, чужие и непривычные запахи, зелень на разлапистых ветвях деревьев.

— Едем! — Джон хлопнул ладонью по дверце кэба, отчего вздрогнувший индус ускорил лошадь, впрочем, его хватило ненадолго. Неспешно доехав к отелю и подивившись его колониальной архитектуре и узорчатым сводам колонн, отец с дочерью заселились в свой аккуратный номер, с видом на бухту. Расположившись и как следует отдохнув с дороги, пообедав в номере (хотя в отеле был предположительно отличный ресторан) Джон, собрав необходимые документы и рекомендации, оставив Саманту по присмотром расторопных слуг, с трудом выдержавших плавание. Он отправился в администрацию, где и провел остаток времени до вечера. Когда уже стемнело, он вышел из здания, решив пройтись и осмотреться, проклиная бюрократию, царившую в этом учреждении. Одно было хорошо — теперь его примут в лучших местах, не зная ни о чем примут и дочь.

Широкая зеленая улица была хорошо освещена и город казался вышедшим из сказки о волшебстве и джинах. Часы на здании вокзала пробили 8 вечера и площадь перед ним была немноголюдна. Джон смотрел на невидимое им ранее звёздное небо, что сулит оно им в новой жизни? Его цилиндр тенью прикрывал лицо, со стороны казалось, что мужчина ждёт кого-то. Парень в зелёных дхоти проскочил мимо, слегка задев плечом Джона, который быстро вспомнил, что его револьвер Кольта с рукояткой, выполненной из слоновой кости, прогрессивное мощное оружие, однако малоизвестное в то время, сможет его достойно защитить, но поскольку больше никого на площади не было, он успокоился. Правда преждевременно, обнаружив инородный комочек бумаги в своем левом кармане сюртука, явно кем-то подложенный. Развернув его, Джон прочитал написанную каракулями фразу:"Следуйте за мной"и, оглядевшись, увидел в метрах ста того самого парня, в зелёной повязке на ногах. Парень выжидающе смотрел на него. Джон пробормотал, во что это он влип, смело двинувшись к нему, тот двинулся дальше, англичанин, поняв, что требуется соблюдать дистанцию, шел за ним, виляя вдоль улиц, которые все сужались, а дома на них становились все беднее и беднее, пока они не дошли до халупы, расположенной на входе в какие-то трущобы. Люди, встречавшиеся ему по дороге, и нищета, напоминали ему жителей лондонских трущоб, по которым он находился, пока искал дочь, некоторые из них вызывали сочувствие, некоторые — отвращение. Держась тенью, за ними следовал Мангала, готовый поквитаться с англичанином, в любой момент ожидая от него подлости.

Парень в зелёной дхоти занырнул в темный провал в стене, оказавшийся входом в дом. Джон зашёл, принагнувшись следом. В комнатушке были разбросан какой-то хлам, у стены, граничащей с улицей, стоял стол с обитыми краями столешницы, на нем горела маленькая свеча.

Джон подошёл ближе и заметил других людей, стоявших в противоположном углу.

— Я его привел, посмотрю — нет ли кого, — Бросил присутствующим заговорщикам индиец и скрылся. На его месте появился Мангала, держа индийский кинжал, кутар, в правой руке, так как сабля, оставшаяся в ножнах не годилась для столь маленького пространства.

— Господа, всем доброго вечера, позвольте вас спросить, зачем я здесь? Что вы хотите от меня?

Услышав голос, из тени вышла пожилая индианка, в темно-зелёном, вышитым золотистыми узорами сари. Ее седые волосы были заколоты сзади, карие глаза, обрамлённые глубокими морщинами, делали ее облик загадочным и фантастичным. Остававшийся в тени присутствующий сделал шаг вперёд и в полумраке Джон разглядел невысокого мужчину в черном плаще с капюшоном, накинутом на голову, черных сапогах, шляпе, черная перчатка держала рукоять небольшого меча, насколько он мог разглядеть его кончик, приподнимавший плащ.

Женщина подскочила к нему и воскликнула:

— Это не он, это не тот британец!

Мангала прошипел и приставил кинжал к его горлу, ожидая команды. Эмилия подошла ближе и осмотрела Джона.

— Кто вы такой, мистер Франт? Что это за щегольский наряд?

Джон попытался что-то сказать, но раздался лишь хрип.

— Нет, вы это видите, — обратилась она к индианке, — конечно это не тот, кого мы ожидали увидеть, этот некто, ряженый в новомодный костюм, этот тип только что прибыл из Лондона, приехал посмотреть, как тут люди умирают от голода. Мистер, вы хотите убивать индийцев и забирать их землю, камни? За этим вы здесь?

Эмилия подала знак сикху и тот отодвинул кинжал от горла Нортона. Джон провел рукой по своему горлу, как бы проверяя, цело ли оно.

— Я понятия не имею, о чем вы. Вы сами меня сюда заманили. Кто вы такие, что здесь происходит?

Но ему не успели ответить, услышав свист и какой-то шум на улице, топот ног.

В проходе появилась голова уже знакомого молодого индийца:

— Бегите, меня преследуют.

— Уведи их! — крикнула Эмилия. Парень скрылся через крышу, но было поздно, возле них появились солдаты, Мангала выскочил из дома, убивая первого же появившегося кинжалом в сердце, Джон вышел следом и выстрелом убил следующего, индиец грозно взмахнул саблей и задержал ещё двоих. За Нортоном появились Эмилия и индианка.

— Надо бежать, — воскликнула она, доставая меч, — скоро все сбегутся. Джон выхватил из ее рук меч, рассекая очередного нападавшего, а левой взял ее за руку и потянул в глубину трущоб, индианка спешила следом, вскоре их догнал Мангала. Ему вслед вторили выстрелы, было очевидно, что преследующих значительно больше и они хорошо вооружены. Вдруг из проулка вынырнул парень в зелёной дхоти.

— Госпожа, сюда, скорее!

Джон, шедший впереди и ведущий за собой женщин, а также замыкающий Мангала, нырнули в проулок. Какими-то потайными тропами бежав за парнем, виляя то влево, то вправо бесчисленными лабиринтами, по чему-то скользкому и противному, окружённые жуткой вонью они вышли к задней стене недавно построенного здания Верховного Суда, знаменитого образца архитектуры в неоготическом стиле. Его пирамидальная крыша была видна за низкими постройками и легко узнаваема. Прижавшись к стене, беглецы отдышались. Молодая женщина посмотрела на Джона.

— Как вам экскурсия, мистер? Вот это стена суда, построено с размахом и роскошью. Ещё бы в нем торжествовала справедливость и правосудие!

— Что заставляет Вас усомниться в этом, мисс? — спросил он, наконец отпустив ее руку, но по-прежнему крепко сжимая ее меч, — Да действительно я прибыл в Бомбей сегодня утром. Я не на чьей стороне и не готов убивать и грабить просто так. Город я оценил, спасибо, но мне пора.

— Да никуда вы сейчас не пойдёте!

Парень в зелёной дхоти прижал ладошки друг к другу направлением вверх и поклонившись сказал, — я Вазу, вам сейчас нельзя домой, в городе опасно, солдаты, — он негодующе сплюнул, — не станут ничего выяснять, прикончат на месте и всё.

— Вазу прав, мистер. Вы пойдете с нами.

Последовала словесная перепалка, индийцы, по-видимому, не желали брать его с собой. Но воинственная белая женщина была главной в их отряде и настаивала на своем. Устав слушать препирательств, Джон попытался влезть в их разговор:

— Позвольте мне представиться, меня зовут Джон Нортон, мистер Джон Нортон, бывший сельский сквайр, а теперь просто путешественник.

— Не похожи вы на сквайра! — Недоверчиво уточнила Эмилия.

— А кто такие свары? — спросил индиец в зелёной дхоти.

— Сквайр, сквайры. Это фермеры, — объяснила леди.

— Ну совсем не похож он на фермера, — недоверчиво заметила индианка.

— Это в прошлом. Позвольте спросить, а кто вы?

— Это потом, до утра вы будете у нас в гостях и узнаете достаточно, — настаивала Эмилия.

— Мне нужно в отель, моя дочь будет волноваться.

— Где вы остановились? Пишите записку, что встретили женщину, вернётесь утром.

— Она не поверит.

— Может написать в подробностях, что с вами произошло, как думаете, не будет переживать?

Эмилия протянула мятый листок бумаги и карандаш, Джон написал записку, и вытащил серебряные карманные часы, — передайте ей, она будет ждать моего возвращения до 10 утра.

Вазу убежал тайными тропами, а они последовали за Мангалом. Спеша и крадясь тенями по широким улицам города, то прижимаясь к стенам домов, то прячась за широкими листами кустов. Наконец, оказавшись перед чугунной оградой вокруг дома, Мангала распахнул заднюю калитку, и четверка путников подошла к заросшему лианами черному входу в дом. Постучав тайным сигналом, дверь приоткрылась и заспанная служанка, вглядываясь в усталые лица, пропустила их в небольшой холл, освященный маленькой лампой. Закрыв как следует двери, они вошли в большой парадный холл, но свернули на кухню. Индианка зажгла подсвечники и стало поуютнее. Джон огляделся и заметил, что хозяйка исчезла, а было понятно, что молодая женщина в мужском костюме является хозяйкой этого неплохого особняка. Он, индианка, Мангала присели на лавки у большого кухонного стола, а служанка, это была Энн, расставляла закуску и кружки на широкую столешницу, выполненную из цельного ствола дерева, заваривала запашистый, видимо травяной, чай. Небольшой шорох в холле заставил их повернуть голову, и Джон увидел ангела, запорхнувшего к ним, как будто с небес.

— Позвольте представиться, Эмилия Лоуренс, леди Эмилия Лоуренс. Добро пожаловать! — улыбаясь, молвила она.