Полуночный охотник

Мария Семёнова (2025)

Далёкие времена, когда чудесное и незримое было неотъемлемой частью людской жизни… Викинг Арнгрим пытается разобраться в чересчур прихотливых извивах своей судьбы. Собрав разношёрстную корабельную рать, он отправляется за ответами на далёкое Змеево море… Юная Кайя, избранница духов, осталась в мире совсем одна. Всё, что у неё есть — великий шаманский венец, за которым ведут охоту люди и нелюди. Но даже в чужой земле, полной врагов, найдутся те, кто поможет и полюбит. Своим путём, направляемый волей богов, идёт могущественный Безымянный нойда. Ему вручена душа, важная для судеб мира. Осталось найти для неё тело… Трое охотников идут во тьме — каждый по своему следу. А из-за грани бытия за ними наблюдают чьи-то синие очи…

Глава 2. Корабельная рать

— Вот и черемуха отцвела! — Дарри бухнул тяжелой пивной кружкой о столешницу. — А мы все еще торчим в Яренфьорде! И знаешь, в чем беда, братец ярл?

— В чем? — спросил Арнгрим.

— В том, что уже начало лета! Все достойные воины давно в южных землях, грабят богатых франков. Как ты думаешь набирать войско? Йомсов ты разогнал, а ведь они хотели тебе присягнуть… Ты же понимаешь, что нам теперь придется брать кого попало?

Арнгрим усмехнулся, глотнул пива и покосился на Крума:

— Ну а ты что скажешь, молчун?

— Даже если мы быстро наберем гребцов, в чем я не уверен, — отозвался старший Хальфинн, — то все равно выйдем слишком поздно. До осени вернуться не успеем. Придется зимовать где-то на Змеевом море, а места там неприветливые…

Дарри горестно вздохнул и снова налил всем троим пива.

Хотя Арнгрим был сыном ярла, а братья Хальфинны — всего лишь бездомными искателями славы и удачи, они уже много лет звали друг друга братьями. И то, что Арнгрим когда-то водил свой драккар, а потом вернулся ожившим утопленником, наводящим ужас на людей, — а затем снова стал признанным наследником Арна Богача, — ничего не изменило. Их побратимство осталось нерушимым.

Зато теперь, после своего нового возвращения, Арнгрим считался в Яренфьорде любимцем богов. Особенно морских! Об их милости к молодому викингу в Ярене и на окрестных хуторах уже рассказывали легенды. Так, ради спасения Арнгрима боги подняли скалу прямо посреди фьорда. Подчинили его воле огромное морское чудовище-лингбака, на спину которого Арнгрима высадил йомсвикинг Ульвар Красный Волк. Послали нарвалов, которые пронзили насквозь того самого предателя Ульвара…

Жители Яренфьорда вполне готовы были признать любимца богов своим новым правителем. Одряхлевший и постаревший Арн Богач не особо возражал.

Однако Арнгрим не торопился принять Ярен под свою руку. Теперь у него снова был корабль, и он упорно хотел завершить начатый весной поход.

Причем собирался он не в южные богатые земли, как все, а в противоположную сторону: на север, в далекое и загадочное Змеево море.

Одна беда: годных воинов и гребцов в Ярене уже не было.

— Все давно ушли в походы! — ворчал Дарри. — Только соломенные деды и остались…

— Во, пусть брат наберет войско соломенных дедов, — с усмешкой подсказал Крум. — И пообещает им славную смерть в бою! Неужто им не хочется попасть в чертоги Всеотца, вместо того чтобы позорно умирать на соломе от старости?

— Уж деды навоюют, — хмыкнул Арнгрим.

— А еще они будут всю дорогу ворчать и ныть, — подхватил Дарри, подмигнув брату. — Дескать, море сырое, палуба скользкая, от ветра у них болят уши, а от ночного холода ноют кости… «Я не подряжался в гребцы! — прошамкал он. — У меня уже всю спину скрючило! Где моя смерть в бою?»

— Не хочешь дедов — набери подростков, — невозмутимо предложил Крум.

— Ха, они все ушли с отцами!

— Ну, не все. Многие остались с матерями, младшими братьями и сестрами… Представляешь, как им обидно?

— Подростки, которые побросают вверенные им семьи по первому кличу? — скривился Арнгрим. — Они так же быстро бросят и своего ярла.

— А еще тебя проклянут их матери, — добавил Дарри. — И тогда можешь сразу вешаться на мачте. Никакая милость морских богов не пересилит материнского проклятия!

— Брат Арнгрим, у тебя ведь есть серебро? — спросил Крум.

Сын ярла кивнул.

— Тогда можно поступить проще. Наберем выкупных. Я знаю одного неплохого бойца — перед самым выходом в море он случайно пришиб товарища в пьяной потасовке. С него потребовали виру, а денег нет… Вот теперь и пасет чужих овец, вместо того чтобы плыть под парусом.

— А почему никто не помог ему с вирой? — покачал головой Арнгрим. — Видно, он такой человек, что ни хевдинг, ни семья, ни друзья не пожелали ему помочь… Нет, нам такой не нужен. И вообще, брать с собой тех, кто сам продался в батраки, — дурная примета… Представьте, какова их неудачливость!

— Тебе ли бояться дурных примет, Арнгрим-из-моря? — хмыкнул Крум. — Говорю тебе, хорошенько подумай насчет закупов. Не стариков же, в самом деле…

Шкура на двери в конце зала шевельнулась, и внутрь заглянул стражник:

— Дозволь сказать, ярл! К тебе пришли трое. Говорят, желают пойти с тобой в поход…

— Вот, началось! — обрадовался Дарри.

— Здесь я еще не ярл, — недовольно сказал Арнгрим. — Они вместе пришли?

— Нет, каждый сам по себе.

— Ну, пусть заходят по очереди.

Первым вошел столь большой человек, что даже Арнгрим с братьями, повидавшие немало могучих нордлингов, были впечатлены. Он двигался плавно и величественно, словно никогда в жизни никуда не торопился. Лицо у него было красное, уже обожженное первым летним солнцем. Борода и волосы — русые, глаза — голубые, как умытое дождем небо. Одет великан был как обычный бонд-рыболов. Оружия при нем никакого не было — ясное дело, кто бы пустил незнакомца к ярлу с оружием, — но на грубом ремне виднелся лишь подвес для топора.

— Ого, — пробормотал Дарри на ухо брату, — а ты ныл, что все мужчины ушли за море…

— Спорим, что это не мужчина, а тролль? — так же тихо отозвался Крум.

Дарри хмыкнул.

— Полутролль уж точно. Мать его наверняка любила гулять в одиночестве по горам… Но откуда он взялся?

Арнгрима занимал тот же вопрос:

— Я тебя раньше не видел, — сказал он, с любопытством оглядывая склонившегося перед ним «полутролля». — Ты не из Ярена?

— Не из Ярена, хевдинг, но я тутошний, — низким голосом ответил тот, выпрямляясь. — Люди зовут меня Лодином, сыном Ивара. Мой надел находится по ту сторону горы Ледяной Дракон, у самого ее подножия. Наш род ловит треску не во фьорде, а в самом великом Дышащем море…

— Вот оно что, — кивнул Арнгрим. — Так мы с тобой почти соседи. Мое имение тоже у подножия горы Ледяной Дракон, но с другой стороны… Что же привело тебя в Ярен?

— На мою землю сошел ледник. Прям среди ночи, уж с полмесяца как, гора задрожала, и будто белое облако над вершиной поднялось. Мы-то всегда думали, если Ледяной Дракон пожелает сойти с вершины, так пойдет прямиком в Яренфьорд — он ведь и морду туда свесил… А он вона как — начал рушиться в море прямо через нашу долину…

— И что, много народу пострадало? — спросил Арнгрим, несколько смутившись.

— Да нет, хевдинг, — махнул ручищей Лодин. — В долине и жило-то немного. Наша деревня ближе всех к речке стояла. Помню как сейчас: в самую полночь поднялся грохот, будто небо на землю рушится! Куда бежать, что делать — никто не знает! Ну, я схватил жену, детей в охапку, выскочил — гляжу, с горы падает снежная стена! Хвала богам, самым краем по деревне прокатилась. Только мое поле и завалило. Утром пошли поглядеть, а там льда и камней наворотило выше моего роста… Ну, еще с домов крыши ветром посносило, хотя, примером, на моей уже не только трава, но и деревья росли…

— Хм, хм, — покашлял Арнгрим. — И чего ты теперь хочешь, Лодин, сын Ивара? Чем я могу помочь тебе?

— Помогать мне не надо, — мотнул головой великан. — Идет молва, ты созываешь смелых молодцов в поход на север. Жена мне и говорит: «Лодин, мы остались без урожая. Не в батраки же наниматься. Иди-ка ты в поход! До осени мы с детьми у родни поживем, а там и ты вернешься с богатой добычей…»

— Мы идем в Змеево море, бонд, — заметил Дарри, — откуда там богатая добыча?

— Это понятно, — покивал Лодин. — Жена мне так и сказала: «Откуда в Змеевом море добыча? Но молодой ярл удачлив, его любят боги. Они не оставят вас, и все счастливо вернутся домой». Жена очень волнуется за меня, — пояснил он. — Я ведь прежде не ходил в походы.

— Почему? — прищурился Арнгрим.

— А зачем? — искренне удивился великан. — У меня и дома дел много. Пни корчевать, ячмень сеять, рыбу ловить, лес валить… И еще жена не хочет, чтобы я сражался. Ладно еще, говорит, если ты кого убьешь — а если тебя?! Да и сам я, честно сказать, воевать не хочу.

— Ну и толку от тебя в походе? — хохоча, воскликнул Дарри.

— Толку от меня много, — спокойно ответил Лодин. — Могу охотиться, рыбу ловить сетями и острогой… Да и силой меня боги не обидели. Могу дом построить, корабль починить…

— Корабль — это хорошо, — кивнул Арнгрим.

— А еще я, когда холостой был, ходил на разного морского зверя, — продолжал Лодин. — Тебе же, ярл Арнгрим, говорят, Ньорд даровал власть приказывать всякой морской твари…

— Кто так говорит?

— Люди… Жена моя. «Вот пойдете, — говорит, — в Змеево море. Там по берегам лишь нищие финны ютятся, негодные даже в рабы. Тогда ярл, глядишь, снова призовет единорогов! А за рог нарвала платят серебром по весу…»

— Уже и нарвалов за меня призвали, убили и добычу поделили… — усмехнулся Арнгрим. — Ладно, возьму тебя, Лодин, сын Ивара.

Когда счастливый бонд исчез за дверью, Крум, усмехаясь, сказал Арнгриму:

— Смешной мужик! Он в самом деле думает, что мы отправляемся на рыбалку, где боги будут из любви к тебе осыпать нас дарами…

— Гони этого юбочника, — подхватил Дарри. — Через слово — «жена послала, жена решила, жена обо мне беспокоится…»

— Так это же хорошо, — сказал Арнгрим, — когда жена заботится. А парень хвалится, что знает толк в кораблях. Проверим его. Если не врет — такой человек нам пригодится. Эй, там! Зовите следующего!

* * *

В чертог вошел высокий, худой человек с длинными руками и ногами. Выглядел он довольно молодо, вдобавок был почти безбород, однако светлые волосы уже тронула седина. Ничто в нем не указывало на могучего воина, но взгляд был полон достоинства, а плечи горделиво расправлены. За спиной у него висел длинный чехол.

При виде этого чехла Арнгрим воскликнул:

— Вот это удача! Кажется, боги послали нам скальда!

Крум же при виде вошедшего скривился.

— Я его знаю, — негромко проговорил он. — Это в самом деле скальд по прозвищу Снорри Молчаливый.

— Что-то я о нем слыхал, — призадумался Арнгрим.

— И я слыхал! — подхватил Дарри. — Что он могучий заклинатель, и песни у него непревзойденные!

— А я слышал, что он приносит неудачу, — возразил его брат. — Подозреваю, этот скальд — из рода тех, в чей мед поэзии угодило дерьмо орла Всеотца… Люди рассказывают, как-то раз он смастерил нид-проклятие из черепа на палке и направил его на врагов, а ветер взял да и развернул нид в обратную сторону… Думаете, почему этот скальд сейчас здесь, а не в землях франков?

— Сейчас узнаем, — сказал Арнгрим. — Испытаем его. Здравствуй, достойный Снорри, — приветствовал он склонившегося перед ним скальда.

— Приветствую знаменитого ярла, — высокопарно начал тот, — давнего любимца Ньорда, нового возлюбленного Ран…

— Ты полегче, певец, — не выдержал Крум. — Эдак, восхваляя одного, можно оскорбить другого!

— Этот воин, который учит меня приветствовать ярлов, видимо, и сам знаменитый скальд? — глядя поверх головы Крума, спросил Снорри Молчаливый.

— Не такой знаменитый, как ты, — отозвался Крум. — Прошу, поведай нам о своем величии! А то мы здесь ничего о тебе не слыхали… Может, за то и прозвали тебя Молчаливым, что нечасто ты радуешь воинов пением?

— Видно, имя мое еще не достигло столь удаленных северных земель, как Яренфьорд, — холодно ответил скальд, обращаясь лишь к Арнгриму. — Ибо где бы я прежде ни странствовал, на неизвестность не жаловался. Мое имя известно во всех землях, от данов и гетов до Гардарики…

— Что же тебя сюда занесло, в наше захолустье? — спросил ярл.

— Мне пришлось скрываться, — ответил Молчаливый. — Такое часто бывает у нас, певцов.

— Видно, ты сильно навредил врагам своей песней, если так далеко убежал! — не удержался Крум.

Скальд приосанился.

— Поистине так и было, — подтвердил он. — Один конунг, не буду называть его имя, как-то раз неуважительно обо мне отозвался. Тогда я пришел к нему на пир и предложил сложить хвалебную песнь в его честь. Он согласился, продолжая насмехаться надо мной… Но как только я начал петь, все его родичи, воины и гости начали бледнеть и хвататься за животы, ибо их разобрал неудержимый понос. Некоторые из них попытались вскочить и броситься в нужник, но я продолжал петь, и в зале разом угасли все свечи… Тогда я потихоньку выскользнул оттуда и, отомщенный, направился прямо в гавань…

— А я слышал эту историю! — воскликнул Дарри с восхищением. — Так это был ты?

Снорри Молчаливый бросил на него одобрительный взгляд и кивнул.

— Я тоже слышал, — подхватил Крум, — и сдается мне, что тебя в самом деле пригласили спеть хвалебную песнь, но вот дальше дело пошло наперекосяк…

Арнгрим хлопнул ладонью по столу.

— Хватит споров! Прошу, яви нам свое искусство, славный Снорри! Сложи песню в мою честь. Если мне понравится, я возьму тебя на корабль.

— Как прикажет славный ярл!

Снорри поклонился, сел на край скамьи, снял с плеча чехол, бережно достал из него разукрашенную харпу и принялся подкручивать колки.

— А еще слыхал я об одном скальде, — подсел к нему Дарри, — который дивной песней влюбил в себя дочь и жену одного конунга, и ему пришлось бежать со всех ног от гнева правителя, а также и от двух возлюбленных сразу… Уж не ты ли это был?

Скальд загадочно улыбнулся, не говоря ни да ни нет, — лишь продолжал настраивать харпу.

— Представь, у нас битва, надо срочно напускать туман в глаза врагу, а он колки крутит, — прошептал Крум.

— Ты петь-то будешь или нет? — не выдержал Арнгрим.

Снорри насупился, однако выпрямил спину, умостил харпу на колене, и пальцы его забегали по струнам.

Под темными сводами зала поплыли стройные созвучия. И сразу озаренный свечами сумрак пиршественного чертога стал более торжественным, будто боги где-то встрепенулись и насторожили уши, готовясь насладиться пением, — ведь боги очень любят хорошую музыку! Из-за приоткрытой двери чертога незаметно, как им казалось, прислушивались стражники. А из дальней части зала, за ткаными завесами, долетел взволнованный шепоток служанок.

— Вы чего тут бездельничаете, лентяйки? — раздался отдаленный голос Славуши.

— Госпожа, там скальд…

Супруга ярла выглянула в зал, прислушалась — и, тихо подойдя к столу, молча села на скамью рядом с мужем.

Сыграв долгое, затейливое вступление, Снорри Молчаливый наконец запел. Голос разочаровывал — негромкий, несколько скрипучий, — однако опыт и навык в пении, несомненно, чувствовались. Даже Крум опустил насмешливо поднятую бровь и начал вдумчиво прислушиваться…

И вскоре глаза всех троих полезли на лоб.

— О чем он поет? — прошептал Арнгрим. — Это какое-то заклятие?

— Понятия не имею, — отозвался Крум. — Если нас сейчас проберет понос, мы об этом узнаем… Одно непонятно, как ему с таким голосишкой удалось охмурить жену конунга, не говоря уж о дочке?

— Тихо, я слушаю, — шикнул Дарри, наморщив лоб.

— Ни слова не разобрать! — повторил Арнгрим, хмурясь. — О чем бы он ни пел, это явно не про меня!

Наконец скальд закончил песнь, встал и поклонился.

— Надеюсь, мое скромное искусство, воспевшее доблестного ярла и его подвиги, пришлось ему по вкусу!

— Гм… Ну если это было воспевание подвигов, то конечно… Там были слова «окунь битвы»…

— А также «владыка ратной гадюки», — добавил Крум. — Это все ты, брат.

— Слыхал ли этот воин о кеннингах? — цедя слова через губу, спросил скальд.

— Куда уж мне, — вздохнул Крум. — Я из всех песен знаю лишь «Конунг Олав Толстозадый отправляется в поход». Я даже многих слов не ведаю, что прозвучали в твоей хвалебной песне. Вот, например, «мечегромец»…

— Это слово изобрел я, — вскинул голову Снорри Молчаливый. — А что не так?

— Не-не… я просто завидую… Или вот «вой поля семги» — подразумевается пение скальда?

Лицо Снорри начало наливаться краснотой.

Арнгрим примиряюще поднял руку.

— Уймись, Крум. Достойный скальд в полной мере владеет языком богов!

— Чистейший мед поэзии! — подхватил Дарри.

— Не чистейший, — проворчал Крум, — и вообще не мед…

Дарри не соглашался.

— Нам повезло заполучить опытного скальда, — повернулся он к Арнгриму. — А заклинания и должны быть непонятными… Чем непонятнее, тем мощнее!

Арнгрим повернулся к Славуше:

— А ты что скажешь?

Та, улыбаясь, ответила:

— Игра этого скальда на харпе радует сердце! А затейливо сплетенные слова… Боги всевидящи, они поймут желания людей и без слов.

— Ладно, берем его, — решил Арнгрим.

Крум добавил ядовито:

— Главное, чтобы, когда он спел хвалебную песнь, боги не приняли ее за проклятие…

— Зовите следующего! — приказал Арнгрим.

* * *

Едва третий появился в дверях, как всем сразу стало ясно: вот это совсем другое дело!

Подтянутый, стройный красавец вошел в чертог бесшумным шагом хищной кошки. Урожденный воин угадывался в нем за целое поприще. Одежда намекала, что этот викинг знавал времена и получше, а темные волосы и глаза говорили, что матерью его была привезенная из дальних земель южанка.

Звали его Бранд, сын Ротгейра, по прозвищу Мороз.

— Почему я раньше о тебе не слышал? — спросил Арнгрим. — Судя по имени, ты знатен…

— Я не так давно в этих краях, — широко улыбаясь, ответил воин. — И вовсе бы моего духу тут не было, если бы не шутка богов, что заставила меня сесть на корабль из Йомсборга, а потом столь же внезапно его покинуть…

— Ты йомс? — скривился Арнгрим. — Тогда ты мне не годишься.

— Нет, — отмахнулся Мороз. — Едва не стал им, но повздорил с Ульваром, и «Красный волк» ушел без меня. А теперь, гляди-ка, «Красный волк» снова в Ярене, но водит его уже совсем другой кормщик…

И Бранд принялся рассказывать о том, куда забрасывала его судьба и как воля богов носила его по всему свету. Арнгрим и Хальфинны слушали его, и брови у них лезли на лоб от изумления. Воевал Бранд с малых лет — и чего только не повидал, кому только не служил! Был даже в охране самого ромейского василевса.

— На этот раз повезло нам, — толкнул Арнгрима в бок Дарри. — Такой воин один стоит целого хирда!

— Видно, опытный наемник… если не врет, — задумчиво заметил Крум.

— А почему ушел от василевса? — спросил Арнгрим.

— Поссорился с хевдингом. — Мороз небрежно махнул рукой, — пустяки, женщину не поделили. Она предпочла меня, хевдинг почему-то обиделся…

— Почему же ты не ушел с оставшимися йомсами? — спросил вдруг Крум. — Вспомнил: я видел тебя с ними давеча в кормильне Рольфа. Вы там вроде уже по рукам ударили…

Мороз лучезарно улыбнулся.

— Да я там одному глаз выткнул. Так уж получилось…

— Брат, гони его, — прошептал Крум. — Он устроит нам этакое на корабле, как только отойдем от берега, и ты даже сделать с ним ничего не сможешь…

— Почему это не смогу? — спросил Арнгрим, с любопытством изучая черноглазого наемника. — Мы его в деле еще не видели.

— Да и так уже все видно.

— Нет, я хочу поглядеть!

Пока они спорили, Бранд Мороз поглядывал на Славушу. Причем совсем не так, как следовало смотреть на супругу своего будущего вождя.

— Грозному ярлу жена помогает набирать войско? — протянул он, сладко жмурясь.

Славуша ничего не ответила и не взглянула в его сторону.

— Довольно пустых разговоров, — произнес Арнгрим. — Бранд, готов ли ты показать свое искусство?

— Почему бы и нет, когда есть что показывать? — улыбнулся тот.

— Дарри, испытаешь его?

Младший Хальфинн вскочил.

— Конечно!

— А если я его убью? — весело спросил наемник.

— Убивать никого не надо. Достаточно выбить меч из руки, — произнес Арнгрим. — Если ты такой опытный воин, как хвалишься, сделать это, не покалечив моего брата, тебе труда не составит. Принесите оружие!

Вскоре воины вернулись с мечами и круглыми щитами и встали друг против друга.

— Брат, ты посмотри, как он держит меч! — пробормотал обеспокоенный Крум. — Я такой хватки прежде не видал. Он полностью прячет его за щитом…

— Начинайте! — приказал ярл.

Еще не успело отзвучать эхо его слов под темным сводом, как Дарри кинулся вперед, нанося могучий удар сверху.

Но быстрее молнии что-то вспыхнуло над кромкой щита Мороза. Раздался звонкий удар железом о железо — и Дарри отскочил, ошеломленный, тряся рукой. А меч его со звоном отлетел под скамью.

Мороз стоял, скаля зубы, держа перед собой круглый щит. Меча его по-прежнему никто так и не увидел, и как именно был нанесен удар, выбивший меч Дарри, никто заметить не успел.

— Еще давайте! — воскликнул Арнгрим, подаваясь вперед.

Дарри подобрал из-под лавки меч и снова встал напротив наемника. На этот раз он вел себя куда осторожнее. Некоторое время младший Хальфинн покачивался, лишь намечая обманные направления удара. Потом пригнулся и быстро ударил противника под щит.

И снова — вспышка, лязг железа и крик боли. Меч Дарри, сверкнув, улетел в сторону. Обезоруженный младший Хальфинн со стоном рухнул в устилавшую пол солому.

— Брат! — Крум подскочил. — Наемник ударил его в лицо кромкой щита!

— В лицо? — нахмурился Арнгрим.

— В бою я ударил бы в горло, — раздался насмешливый голос Бранда. — И парень умирал бы сейчас, захлебываясь кровью. Поскольку ярл не велел убивать, он всего лишь получил по зубам. Будет щербатый, ничего страшного…

Дарри уже вставал, злобно глядя на Мороза. Поднялся, покачнулся, сплюнул кровью. Глаза у него плавали — видно, удар снизу в челюсть не прошел даром.

— Он не может больше сражаться, — сказал Крум, снова порываясь встать.

— Может, — прохрипел Дарри.

Мороз пожал плечами.

— Пусть сойдутся еще раз, — согласился Арнгрим.

В третий раз Дарри попытался ударить слева — в руку, держащую меч. Но он мог бы пытаться сколько угодно и с любых сторон. И в третий раз его меч был отбит с поистине нечеловеческой легкостью и скоростью. А через миг Мороз сбил обезоруженного противника с ног и прижал клинок к его горлу.

— Достаточно? — спросил он. — Второй брат не хочет себя испытать?

— Достаточно! — воскликнул Арнгрим, хлопнув в ладоши. — Ты показал свое великое умение, Бранд по прозвищу Мороз! Я доволен и охотно беру тебя на свой корабль! Иди сюда, садись рядом со мной. Славейн, распорядись, пусть несут еще яства, наш гость голоден!

На том испытания закончились, и пошла застольная беседа. Мороз рассказывал, где бывал, с кем воевал — неизменно обретая славу и богатую добычу, да только нигде надолго не задерживаясь. Дарри сидел в стороне, не ел, не пил — хмурый, трогая место, где недавно были зубы. Он очень обозлился на Мороза — не за победу, а за унижение.

Крум же, напротив, оживился. Подсел к наемнику поближе и начал подливать ему пива.

Мороз захмелел быстро, с одной кружки. После второй уже обнимался с Крумом, пытался мириться с Дарри и как-то незаметно оказался рядом со Славушей.

Его текучих движений, возможно, никто бы и не заметил, если бы не голос Славуши, негромкий, но твердый:

— Прошу, отодвинься от меня, достойный воин.

Лицо Мороза вдруг переменилось так, что оба Хальфинна вздрогнули.

— Ты смелая женщина, Славейн, — протянул наемник, глядя на нее в упор. — Знаешь ли, кто перед тобой? Я видел в облаках чертог Всеотца, стоя среди убитых врагов, по колено в крови! А она мне, видите ли: «Отодвинься, пьяная скотина!»

Арнгрим и братья Хальфинны разом приподнялись, но Славуша опередила их:

— Не пьяная скотина, а доблестный Бранд, сын Ротгейра. И все же отодвинься. Ибо я замужняя женщина, и так близко мне надлежит сидеть только рядом с супругом.

Мороз отодвинулся — больше от удивления, — но тут же снова взревел:

— Хевдинг, тебе повезло с женой! Уж она наберет тебе достойное войско! Дозволь по-братски поцеловать ее!

— Схожу-ка распоряжусь о новом кувшине для дорогого гостя, — вскочила Славуша.

И легким шагом выскользнула из зала. Крум незаметно перевел дух и бросил взгляд на Арнгрима. Но тот лишь холодно усмехнулся, глядя на наемника.

Бранд проводил жену ярла восхищенным взглядом. Впрочем, он быстро забыл о ней. После третьей кружки у него начали заплетаться не только слова, но и мысли.

— Да я гляжу, ты любишь это дело, — несколько разочарованно проговорил Арнгрим.

— Еще как! Либо пью, либо дерусь… либо… — Мороз повернулся всем телом в ту сторону, куда ушла Славуша, и едва не упал с лавки.

— А пьяным дерешься? — вкрадчиво спросил Крум.

— Нет. — Мороз тряхнул головой и будто даже на миг протрезвел. — Никогда!

— А почему?

— Тут ведь как… — Наемник тяжело облокотился на столешницу и пустился в обстоятельные объяснения. — Хмельное — оно боль притупляет? Притупляет. Храбрость усиливает? Еще как! Сил придает?

— Нет, — усмехнулся Арнгрим.

— А кажется, что придает! — Мороз уцепился за стол, чтобы не упасть. — И самое скверное — ты становишься медленным. Лезешь вперед, ничего не чувствуешь, удары пропускаешь, и что в итоге? Раны! А зачем мне раны? Это я их наношу! Мне — никогда!

— Ты ни разу не был ранен? — недоверчиво спросил ярл.

— Ни разу! — гордо заявил Мороз.

Арнгрим и Крум переглянулись.

— Заговоренный, — прошептал ярл.

— Врет, — убежденно отозвался Крум. — Гони его…

— Нет. Хальфинны! Проводите-ка славного воина за ворота. Пусть покуда идет к себе домой.

— Мне некуда… нет у меня дома! — с трудом выговорил Мороз. — А Рольф меня к себе больше не пускает…

— Ладно, унесите его в козий хлев и положите там.

Когда братья вернулись, Арнгрим сидел один за столом, задумчиво глядя куда-то вдаль. Почти все свечи уже погасли, и ярл казался тенью среди теней — только светлые неподвижные глаза блестели во тьме.

— Ну, что скажете? — возвращаясь мыслями в зал, спросил он.

— Славный боец, — буркнул Дарри.

— Пьяница, гуляка, задира, — добавил Крум. — Сейчас развелось много тех, кто изображает из себя берсерков, красуясь и запугивая людей, — не один ли он из них? Слушать твоих приказов он не станет. Вон ему сам ромейский базилевс не указ… А еще тот Мороз положил глаз на твою Славейн… Я бы сказал — ни за что не бери такого человека с собой в поход… Но ты ведь уже решил его взять?

Арнгрим кивнул.

— Он запал тебе в душу, верно? Но чем?

— Чем-чем, — вмешался Дарри. — Я скажу чем! Ты, Арнгрим, видишь в нем себя! Такого, каким ты был раньше, пока первый раз не утонул…

— Нет, — помотал головой Крум. — Арнгрим Везунчик был славным воином и веселым товарищем. А у этого Мороза что-то темное, ядовитое внутри. Но что и откуда — он ведь не скажет…

Угли уже почти не рдели в очаге, и свечи на столе совсем не разгоняли темноту. Дарри зевнул и скривился от боли в разбитой челюсти.

— Что ж, троих нашли, — заметил Арнгрим.

— Найдем и остальных, — сказал Крум. — Я недавно видел на торгу старого знакомца, Одда Сушеную Треску. Выглядел он так, будто недавно проспался и обнаружил, что все ушли в море без него…

— Клянусь Небесным Воином, так оно и было! — хмыкнул ярл. — Наверняка как начал пить в дни Йоля, так и не просыхал, пока не кончились все его запасы. Кроме того, он тощий — ветер налетит, его и сдует за борт…

— Ну, не скажи, — вступился Дарри, — я помню Треску по одному давнему походу: когда не пьет, вполне приличный гребец. А на море пить будет нечего…

— Он найдет, не знаете вы его, что ли? — усмехнулся Крум. — Будет гнать брагу из всего, что подвернется…

–…и спаивать Мороза, — подхватил его брат, — и вот тут мы и узнаем, берсерк он или нет!

Арнгрим захохотал.

— Братья, с таким войском мы не дойдем и до Ньярги… Да что там, мы с ним и из фьорда не выйдем!

— Чепуха, — возразил Дарри. — С нами же Арнгрим Везунчик, любимец Ньорда!

— Если бы Ньорда, — буркнул Крум.

— А я тут кое-что придумал, — заявил Дарри. — Пока слушал того дровосека. Все отлично знают, что на Змеевом море с жителей брать нечего. А все эти легенды о подводных городах, полных драгоценных камней… Прости, брат, но ты уже один раз набирал людей за сокровищами дракона. Помнишь, чем кончилось?

Арнгрим устало посмотрел на друга:

— Так что придумал-то?

— Скажем, что идем добывать нарвалов! Все уверены, что Арнгрим может приказывать морским духам, зверям и рыбам. О том, как нарвалы убили Красного Волка, уже песня сложена…

— Если что, я их не призывал, — заметил Арнгрим.

— Ну, этого-то никто не знает! Вон, даже жена дровосека слышала сплетни… Объявим так: «Сам Ньорд пошлет единорогов в дар Арнгриму! Мы разбогатеем! В южных странах платят серебром и золотом за каждый такой рог, считая его волшебным. А в Змеевом море нарвалов видимо-невидимо!»

— Правда? — Арнгрим повернулся к Круму.

— Ну-у, как сказать… Я их там не видел. Но в крайнем случае ты их призовешь.

Арнгрим отмахнулся и промолчал.

Крум выждал, пока Дарри, отчаянно зевая и морщась, ушел спать, а затем подсел к побратиму и сказал:

— Чудно мне, брат… Почему ты не заступился за Славейн? Разве Мороз не вел себя вызывающе?

— Ему, видно, нравится дразнить людей, — ответил ярл. — Так-то он не сделал ничего непристойного, ни разу не зашел за грань. Но, похоже, хотел, чтобы за нее вышел я… Впрочем, ты видел — моя Славейн вполне способна за себя постоять.

Крум с сомнением покачал головой и задумался, искоса глядя на побратима.

— Что с тобой творится в последнее время? — спросил он наконец. — Ты будто грезишь наяву. Набираешь войско, шутишь, ешь и пьешь, обсуждаешь охоту… И все это время у тебя такой вид, словно все, что происходит сейчас, не имеет никакого значения.

Арнгрим посмотрел на Крума долгим, немигающим взглядом. Крум был не из пугливых, но от этого взгляда ему стало не по себе. Прежде — в те времена, когда Арнгрим еще был Везунчиком, — он никогда так не смотрел…

— Может, так оно и есть, братец, — медленно проговорил ярл. — Верно, так и есть…