Драконий риф

Мари Кафт (2024)

Амелию Фэм ждет блестящее будущее. Она из богатой драконьей семьи, прекрасно образована, а в скором времени станет правой рукой своего отца в Гильдии дуадов — колдовских снадобий. Но в день своего двадцатилетия Амелия лишается обоих родителей и тоже становится жертвой покушения. Теперь ей предстоит выяснить, кому мог помешать ее отец, чем на самом деле являются дуады и какая беда грозит всем землям драконов. Ей помогают ее наставник — ассан Эйден и недавний знакомый, русал Кириан. Вот только кто из них скрывает больше тайн?

Глава 3. Становление неизбежности

Мой День становления. Мне исполняется двадцать лет, и я полноправно вступаю во взрослую жизнь. Отец должен объявить меня своей наследницей.

Здорово.

Меня бил мандраж. На празднике соберется множество гостей, будут присутствовать графы, знатные торговцы, алхимики, товарищи моего отца, мои друзья, приятели и даже ассаны из академии.

Для меня сшили красивое приталенное зеленое платье с глубоким декольте. Плечи оказались оголены. Я не привыкла носить такие женственные наряды, в академию я чаще хожу в кожаных брюках и рубашке. Но стоило признать, сегодня я выглядела роскошно.

Помимо своего Становления, я все еще переживаю из-за цунами, обрушившегося на Калас. Также я тревожусь из-за Кириана, вдруг гости ему скажут что-то мерзкое.

Я снова посмотрела на себя в зеркало. Служанка сотворила с моими короткими рыжими волосами чудо: она сделала начес, вплела в волосы цветы, сверху надела диадему и пустила длинные зеленые ленты. Я выглядела как настоящая принцесса. Матушка подарила мне чудесные изумрудные серьги и кольцо, дабы подчеркнуть цвет моих глаз.

Отец постучался в дверь моей комнаты.

— Мой маленький коршун готов к празднику?

— Заходи, — слегка смущенно ответила я.

Он называл меня так с самого детства. Но мне не хотелось, чтобы кто-то из моих друзей узнал про это прозвище. Пэйер бы не отлип от меня с шутками и расспросами, почему именно коршун.

Отец выглядел по-настоящему счастливым: улыбка до ушей, глаза светятся ярче звезд. Долгие годы они были потухшими, и лишь в последнее время они обрели былой свет.

— Ты восхитительна! — воскликнул он.

— Но я же еще до конца не готова, увидишь все на Становлении, — возразила я.

— Ты и так всегда прекрасна.

— Матушка так не считает, — вздохнула я. — Она заставила швею двадцать раз переделывать платье.

— Она просто хочет, чтобы все было ве-ли-ко-леп-но, без единой помарки.

— Да, но мне-то этого не надо…

— Мели, есть вероятность, что это наше последнее Становление. Дай маме провести его умопомрачительно. — Он искренне улыбнулся.

Я кивнула.

Отец очень сильно любил семью. В матушке он души не чаял. Готов был на все ради ее улыбки, которую показывала она крайне редко.

Мы с Селиной воспитывались в любви и ласке отца. Возможно, мы были слегка избалованными, как любила повторять матушка.

— Я хотел сказать тебе одну вещь. — Он вздохнул. — Мне очень жаль, что тебе пришлось застать в тот день в Каласе. Я делаю все возможное, чтобы дома как можно быстрее восстановили.

Я верила словам отца. Они всегда были законом. Если он что-либо обещал, то делал все возможное, чтобы исполнить. Поэтому сейчас я испытала облегчение.

— Спасибо.

— Будь осторожна. Когда научишься летать, старайся не бывать нигде одна. Пусть твои друзья всегда тебя сопровождают.

— Зачем? — Я нахмурилась.

— Сейчас в Галаризе становится небезопасно. Вечные неожиданные цунами, мятежи в Океании… К тому же поговаривают, что наши отношения с Айлиром становятся напряженнее.

— А я здесь при чем?

— Ты становишься важной дамой. Возможно, ты еще этого не осознала и не почувствовала, но ты теперь — мишень для врагов. Старайся оставаться неуязвимой.

Мишень. Это слово пугало меня. Но я старалась об этом не думать. Ведь я всегда находилась под родительской защитой.

— Хорошее время ты выбрал. Не мог до завтра подождать? — Я попыталась скрыть чувство неловкости от разговора.

— Хотел позже сказать, но сердце потребовало переговорить об этом сейчас.

Я слегка напряглась. Сегодня моё Становление, и все мои мысли направлены на тревогу: «Как пройдет торжество? Я случайно не испачкаюсь или упаду? Вдруг моя мать опозорит меня?»

Только отцовских предостережений мне не хватало. Поэтому я лишь сдержанно ответила:

— Понятно.

— Прошу тебя, будь осторожна. Не хочу потерять еще и тебя. — Он смотрел мне прямо в глаза. Отчего я сжала губы и отвела взгляд.

— Хорошо, — сдалась я.

Тепло разлилось в груди. Он переживал за меня, заботился.

Он обнял меня и поцеловал в лоб. Под его крылом я всегда чувствовала себя в безопасности.

— Я тебя очень люблю, доченька.

— И я тебя, пап.

***

В бальном зале уже собралось около сотни гостей, все встретили меня аплодисментами. Место для торжества выбрали роскошное, большинство Становлений влиятельных семей Иллии проходит именно здесь.

Большой зал с колоннами, резными вставками, бело-красными стенами. Пространство заполняли живые цветы, с потолка свисали хрустальные люстры, в воздухе витал аромат праздника.

Сегодня на один вечер я могу позволить себе почувствовать себя принцессой, все взоры будут обращены ко мне, песни и тосты будут звучать в мою честь.

“Церемония Становления Амелии Фэм” — гласила шелковая растяжка у входа в зал.

Ко мне начали подходить с поздравлениями. Первым стал торговец Балор, ответственный за перевозку и продажу дуадов на территорию герцогства Айлир. Вторым был алхимик Каллер из Каспара. После него подбежал дядюшка Себастьян, он решил заобнимать меня до смерти, полагаю.

Далее свое почтение выразил граф Хадж из Дехера. Мы с ним обсудили, до чего прискорбны события последних дней, цунами стали тяжелой ношей для нашего королевства. За последние годы они обрушивались на Галариз множество раз, но никогда раньше я не сталкивалась с ними лицом к лицу. Это было где-то далеко, страдали не знакомые мне драконы, фейри, люди.

Во время моих бесед с важными персонами Галариза я ненароком поглядывала в толпу, искала знакомые лица друзей, ассанов. Я выискивала Эйдена, но он никак не появлялся, я была почти уверена, что он не придет, не опустится до церемонии очередной лин.

Вдруг в толпе я увидела знакомый силуэт. Молодой брюнет разговаривал с дамами и смешил их, будто настоящий граф; на нем был красивый черный камзол, расшитый красными завитками, подчеркивающий его фигуру. Он совсем не походил на того раненого русала из морской арены.

Кириан чувствовал себя в высшем обществе как рыба в воде.

Встретившись со мной взглядами, он улыбнулся, попросил прощения у собеседниц и направился ко мне.

— Вижу, ты уже покорил всех знатных дам в этом зале. День удался.

— Я лишь спросил, где мне найти самую красивую девушку всей Иллии, они указали на тебя. — Кириан склонил голову.

— Льстец, — с улыбкой ответила я.

— Не стоит скромничать. Я тут узнал, что ты графиня. С Днем становления тебя. — Улыбнувшись, Кириан низко поклонился и поцеловал мою руку. Мне сделалось неловко от его нарочитой галантности, но я не подала виду.

— Спасибо. Решил выслушать мое предложение?

— Подумал, что сходить на праздник — хорошая идея. Я давно не выходил в свет. А услышать твою задумку не будет лишним. Может, она меня прилично позабавит, кто знает.

— Все-таки есть в тебе что-то неприятное, — заметила я.

— Ты сама решила познакомиться со мной, — рассмеялся Кириан.

В этот момент заиграла музыка, и пары начали выходить в центр зала.

— Довольно слов. Обсудим позже. Будьте так любезны, подарите мне один танец. — Он вытянул руку, приглашая на вальс.

Внутренне я посмеялась с его вычурных манер.

Мы вышли на танец, одной рукой он обхватил мою талию и прижал к себе. Танцевал он хорошо, хотя большую часть жизни он провел с хвостом, а не с ногами. У него была отличная координация, он чувствовал музыку, двигался в такт ей.

— Где ты научился так танцевать?

— Я не выдам все свои секреты сразу.

— У тебя плохо получается быть загадочным, ясно тебе?

— Ну конечно.

Мне показалось, что я очутилась в одной из сказок, что читала мне в детстве перед сном моя матушка.

Я впервые чувствовала себя важной персоной. Девушкой, которой заинтересован видный кавалер. Я не раз бывала на балах, множество партнеров — чаще всего, моих сокурсников — танцевали со мной. Мы учились быть взрослыми, поэтому посещали балы и, подражая старшим драконам, в шутку начинали танцевать.

Также было и с поцелуями. Стараясь лучше понять, как устроены отношения, мы учились целоваться. Было много смеха и неловкости, но у меня не возникло никаких чувств от соприкосновения губ с Пэйером, лишь отвращение. Лиссане было так противно, когда она целовалась с ним, будто она съела банку слизней.

Сегодня же я шла под руку с очень привлекательным парнем, он выглядел старше меня лет на пять. Возможно, он еще старше и просто хорошо сохранился. Вдруг русалы дольше стареют, в отличие от драконов? Я так мало знала о них, их правилах и обычаях. Нет, вроде бы они живут меньше нас.

У нас не принято летать на Русальи острова, несмотря на то, что мой отец больше века состоит в деловых отношениях с Океанией. Наша гильдия добывает ингредиенты для дуадов именно с морского дна. Однако наши народы не приглашают друг друга на празднества, не раскрывают объятия, встречая гостей.

Мне всегда это казалось странным. Море меня увлекало, я хотела изучать подводный мир, удивительный народ, что жил там и может с нами общаться. Но отец давно обозначил границы, которые нельзя нарушать.

Он твердил, что морское дно — опасное место, куда нельзя соваться без сопровождения и оружия. Русалий народ — дикари, живущие без развития, им ничего не надо; они одичалые, будто животные или варгены.

Но Кириан не такой, он воспитанный, вежливый и милый. И мне отчаянно хочется ему помочь.

— То, чем ты зарабатываешь на жизнь, — жутко. Это кровавые деньги, тебе стоит прекратить этим заниматься, — обратилась я к Кириану. Прозвучало не особо уверенно, зато искренне. — Я хочу тебе помочь. Совсем скоро я займу пост в гильдии торговцев, мне понадобится помощник. Работы вначале будет много, но я буду выплачивать тебе весомое жалованье. Ради этих драгоценностей не придется вспарывать животы другим русалам. Ты сможешь покупать дуады без наценок торговцев. У тебя будет спокойная жизнь, ты поможешь своей матушке поправиться. К тому же я уже сейчас могу дать тебе дуады, у нас дома хранится небольшой запас, за которым никто не приглядывает. Я взяла небольшое количество с собой, все, что влезло в мою сумочку…

Тут я поняла, что мне не хватает воздуха, я говорила на одном дыхании и танцевала одновременно.

Кириан долго молчал. Я подумала, может, он меня не расслышал, но он вдруг сказал:

— Спасибо за предложение, но я вынужден отказаться.

— Я так и знала, что ты согласишься… Стой, что? Почему? Это же намного безопаснее ваших русальих бегов.

— Я не хочу быть твоим должником, чтобы ты тешила свое самолюбие: спасла бедного несчастного русала от тяжелой работы. А уж тем более мне претит мысль служить тебе.

Я опешила и едва не потеряла самообладание.

— Послушай, с твоей стороны будет огромной глупостью мне отказать. Подумай о своей маме! Чем больше дуадов ты купишь, тем больше вероятность, что ей станет лучше. Твое ослиное упрямство может ее погубить! — Я уже хотела, чтобы он меня отпустил, казалось, что танец длится вечность.

— Я обдумаю твое предложение.

В его взгляде читалось снисхождение, он проверял меня на стойкость. Я злилась на него и демонстрировала это всем своим видом.

Наконец музыка утихла, и танец закончился. Ура.

У меня до сих пор болели ноги и спина после нашей с Эйденом очередной тренировки. С тех пор прошло несколько дней, но мышцы заживать не собирались, они продолжали протестующе ныть. Мне никак не удавалось научиться. А я-то надеялась, что к Становлению уже овладею искусством полета.

Я направилась к слуге, которому оставила на хранение сумку, и взяла пару дуадов: выносливость и обезболивание. Прихватила на случай, если придется много танцевать. Не хотелось портить собственное торжество усталостью и болью. Проглотила дуады.

— Не стоит ими злоупотреблять, — сказал возникший за моей спиной Кириан.

— А то что? В рыбу превращусь?

После его проверки меня на прочность, не хотелось быть с ним милой. Я не позволю ему помыкать мной.

— Большое количество дуадов оказывает эффект яда, — с серьезным выражением сказал русал.

— Это лишь слухи. Алхимики нашей гильдии опровергают их.

— Как скажешь. Тебе виднее, графиня.

— Не называй меня так! Меня зовут А-ме-ли-я. И я не жажду, чтобы меня называли по титулу.

— Графиня не нравится, дракониха тоже. Какая ты привередливая.

Его глаза заискрились озорством. Ему явно нравилось меня задирать.

Я сделала безразличное лицо. В глубине души мне очень нравился этот русал. Чувствовалось наше сходство. Я тоже обожала поддразнивать Эйдена и друзей, когда у меня было хорошее настроение.

Но никто и никогда не смел бить меня моим же оружием. И вот появился Кириан.

— Хорошо, сегодня придержу язык. — Кириан вновь протянул руку, приглашая на второй танец.

Я оглядела зал. Мать с отцом все еще не прибыли, у них проходили серьезные переговоры, и они клялись, что успеют к пиру. В толпе моих сокурсников из академии я заметила Пэйера и Лиссану.

Встретившись глазами с подругой, я заулыбалась. Она великолепно выглядела, словно королева. Длинное, сильно приталенное платье вишневого цвета, подчеркивающее цвет ее ореховых глаз. Алые губы усиливали эффект. На груди висело агатовое колье. Плечи отведены назад, подбородок поднят. Длинные каштановые волосы она заплела в косу, специально высвободив несколько прядей спереди.

Мы не общались наедине уже около трех недель, для нас это было непозволительно долгое расставание. После нашей последней охоты я решила все же отправиться домой к родителям.

Как я и думала, мать обрушила на меня шквал проклятий.

А потом все мое время было занято подготовкой к экзаменам и празднику.

За последнее время со мной произошло много неординарных событий, и я с нетерпением ждала возможности поделиться всем этим с Лиссаной. Но не сейчас, позже, после пира я расскажу ей все в мельчайших подробностях.

Подруга указала взглядом на Кириана, изобразила удивление, а потом одобрительно покивала со всей своей артистичностью. Я хихикнула, прикрыв рот рукой.

Напоследок осмотрев все вокруг, я заметила знакомые лица преподавателей, однако Эйден, видимо, решил не появляться на торжестве.

— Ты не думала о том, что отец может осудить твою идею взять меня в гильдию? У наших народов не такие уж теплые отношения, если ты не забыла.

— Можешь не повторяться, я прекрасно тебя услышала.

— Хоть нас и связывает рифовая сделка, мы для вас словно зверюшки. Чего только стоит цирк в виде русальих бегов.

— У отца не будет выбора, я теперь его единственная наследница, сегодня он объявит это, и у меня появится право голоса.

Осмотрев зал в поисках отца, я увидела Эйдена.

Он был сам на себя не похож. Обычный тренировочный наряд ассан сменил на официальные черные жилет и брюки, под жилетом белела блуза. Я еще никогда не видела его таким… торжественным.

Эйден стоял около Лиссаны, она ему что-то рассказывала, активно жестикулируя. Его лицо сохраняло полную невозмутимость, но он внимательно ее слушал. В животе вспорхнуло что-то теплое. Мне жутко захотелось, чтобы танец побыстрее закончился, и я могла подойти к нему поболтать. Сегодня уж точно я не упущу возможность отпустить колкость по поводу его наряда.

Эйден посмотрел в мою сторону. Растерявшись, я быстро перевела взгляд на моего партнера по танцу. Я надеялась, он не заметил, как я глазела на них с Лиссаной.

Кириан наслаждался танцем, но я чувствовала, что ему не очень комфортно находиться среди драконов.

Танец закончился, я улыбнулась русалу, злость на него полностью прошла. По нашему разговору я поняла, что у него непростой характер, а по его поведению на заплыве мне стало ясно, что он весьма вспыльчив. Возможно, я совершала ошибку, предлагая ему стать моим помощником. Но сегодня мне уже не хотелось об этом думать. Кириан улыбнулся мне в ответ, и я направилась к Лиссане и Эйдену. Пэйера рядом с ними не было видно. Наверно, как обычно, уплетал где-то еду.

— Ты решила на моем празднике Становления выглядеть лучше, чем я? Как не стыдно, — смеясь, сказала я подруге.

Ее взгляд светился счастьем. От Лиссаны пахло изысканностью и свежестью — сочетанием мелиссы и вербены.

Я демонстративно делала вид, что не замечаю Эйдена. Пусть подождет.

— Можешь не переживать, ты сегодня и так уже всех затмила своим танцем с этим невероятным красавчиком. Где ты откопала такой алмаз? Признавайся! — Лиссану явно впечатлила внешность Кириана, она периодически поглядывала на него, не скрывая интереса.

Эйден, стоявший рядом, прочистил горло, привлекая к себе внимание и показывая, что мы тут вообще-то не одни.

— Ого. Вы соизволили прийти на мое торжество, думала, вы не сможете опуститься до такого уровня. Что же заставило вас выйти из берлоги, так еще и приодеться.

Моя очередная отчаянная попытка вывести Эйдена из себя.

— Фэм, не забывайся, — лишь ответил он.

И так всегда — каменная крепость, а не дракон. Ни улыбки, ни шутки в мой адрес. Он оглядел меня.

— Красивые ленты.

Это что, комплимент? Крайне необычные слова из уст ассана.

— Спасибо, — слегка смутившись, ответила я.

Я опустила взгляд и заметила в его руке подарок. Я уставилась в изумлении и не знала, что сказать. Увидев, куда устремлен мой взгляд, Эйден поспешил убрать подарок за спину. Он прочистил горло.

— В этой жизни тебя ждет много препятствий. Думаю, эта вещь поможет тебе их преодолеть. И помни: держи руки прямо. — Он приподнял уголки губ, я увидела намек на искренность в его глазах.

Эйден протянул мне лук, выполненный из красного дерева, что из Бирюзового леса, который находится на севере нашего герцогства.. Я не сильно разбиралась в луках, но знала, что этот — превосходен. Он был изготовлен лучшими мастерами Ливерии. Вся академия мечтала о нем, он был дорогим, редким — и самое главное — красивым. У него была большая история.

Из подобного лука стреляла королева Навия во времена Шаакской войны.

Фейри выигрывали сражение за сражением, мы еще не умели изготавливать дуады, поэтому могли использовать лишь истинную силу. Война шла за территорию ничейного Шаака. Каждый хотел присоединить его к своим землям, драконам из Ливерии было выгодно, чтобы Шаак стал их.

Тогда Ливерия была еще королевством, а не герцогством. Фейри уже принадлежали две территории: Донария и Айлир. Они были единым королевством, а их народ еще хранил единство, имел общие цели и поддержку. Сейчас страна фейри разделилась на два враждующих герцогства.

Тогда мы победили в войне благодаря Навии и ее стратегии. На большинстве картин она изображена именно с луком из красного дерева. Навия считается великой правительницей Ливерии.

— Это же лук Навии, я о таком мечтала! Но это же очень дорого… Спасибо, Эйден-ассан, это ценный подарок для меня.

Я была поражена его подарком, хотела обнять его, но не стала. Нарушить личное пространство Эйдена — не лучшая идея. К тому же он не похож на дракона, который любит обниматься.

— Ты об этом раз сто упомянула во время нашей первой тренировки, вместо того чтобы слушать мои наставления. А потом еще тысячу раз повторила за последующие годы. — Он закатил глаза, а я заулыбалась, вспомнив первый день обучения стрельбе.

Это было пять лет назад. В тот раз я пришла в новом наряде, белой рубашке, облегающих кожаных черных брюках и корсаже. Я чувствовала себя сногсшибательной. До чего же было обидно возвращаться домой в грязном и порванном наряде. Я не ожидала такого, думала, что просто буду учиться натягивать тетиву и стрелять. Но Эйден погнал меня в лес, пришлось совмещать бег, прыжки через препятствия и стрельбу. Я множество раз падала, в клочья разорвала рубашку. Настроение после тренировки было отвратительное.

— Будешь сегодня танцевать? — спросила я, заранее зная его ответ, не понимая, зачем я вообще его об этом спрашиваю.

— Приличия, — сдержанно ответил он.

Эйден разрешал обращаться к нему на “ты” вне стен академии и без посторонних ушей. Но сегодня вокруг нас были другие ассаны.

— Эйден-ассан, вы соизволите потанцевать? — исправилась я.

— Обязательно, но не в этой жизни.

Эйден был в своем амплуа. Годы шли, ничего не менялось.

Увидев входящую в зал Халазу-ассан, он слегка поклонился нам с Лиссаной и ушел к ней.

— Рассказывай быстро, кто он и где ты его нашла!

Лиссане не терпелось услышать все подробности, и как можно скорее. Для нее лук Навии не значил ровным счётом ничего.

Ее жутко интересовали молодые красивые парни и драгоценности. Когда поднимались такие темы, обычно спокойная Лиссана превращалась в собачку, жаждущую получить косточку. В ее случае, все сплетни.

— Его зовут Кириан. Когда мы с отцом ходили на русальи бега, я увидела его среди участников заплыва. Его ранили, и я побежала в больничное крыло узнать, что с ним. Кириана быстро подлатали с помощью каких-то новых исцеляющих нитей. Когда он очнулся, мы познакомились. Я пригласила его сюда.

— Он русал! Так вот почему я почувствовала от тебя запах водорослей и рыбы, я-то думала, ты опять объелась креветок, поэтому так воняешь.

Лиссана всегда была прямолинейной, за это я ее и любила.

К нам подошел Пэйер с полными руками закусок; его брюки уже разукрасили пятна жира.

— Мели, ф прафником! — с набитым ртом начал он свое поздравление. — Вот ты и перефтала быть мелкой. Еще чуть-чуть, и летать научифься! Тогда будем путешествовать по Галаризу и набивать животы белками. — Он довольно схватился за живот и… испачкал рубашку.

— Мог сначала прожевать, а потом начать говорить, — стальным голосом произнесла Лиссана. Даже мне стало не по себе, хотя я ничего плохого не сделала. — Мерзость.

— Как твои экзамены? — поинтересовался Пэйер, игнорируя замечание Лиссаны.

Они-то уже тысячу раз успели обсудить свои успехи и неудачи, а я уже неделю все копила в себе.

— Алхимию сдала идеально. Я жутко боялась сжечь себе волосы от недосыпа, но ни с одним ингредиентом не напортачила. Была предельно сосредоточена и бдительна, так сказать.

— А меня Ульрик чуть не убил, когда я смешал отвар тысячелистника и порошок самния. Кабинет вспыхнул живой пыльцой. Но я все убрал! Правда, потом еще два дня ходил чихал…

Я засмеялась, представив себе эту картину.

— То-то мне показалось, что кабинет стал красочнее, — догадалась я. — Я заучила практически все правила и элементы. Правда если меня сейчас спросят, из чего состоит версер, я вряд ли смогу назвать все ингредиенты и их соотношения правильно.

Отец множество раз говорил мне, что если у меня будут недочеты в знании алхимии, меня будут обманывать, ставя на мое невежество. Но если я буду разбираться во всех элементах, на которых строится изготовление дуадов, то это может послужить развитию в разработке новых разновидностей или доработке уже имеющихся.

— Ненавижу алхимию, — объявила в очередной раз Лиссана. — Сдала я ее, конечно, на высший балл. Но лучше я неделю без остановки буду танцевать перед Теплыми фейри, чем еще раз пройду обучение алхимии. Брр, — поморщилась она.

Я до сих пор не поняла, зачем она выбрала этот курс. Она изучала еще пять дисциплин: рисование, музыку, танцы, защиту и историю. Этого было достаточно, чтобы вступить в высшее общество как достойная госпожа.

В учебе Лиссана блистала, при этом не прикладывая никаких усилий. В этом я ей завидовала. Мне приходилось достигать всего упорным трудом.

Искусства истории и торговли я сдала на отлично по тому же принципу: заучивание, долгие часы над книгами, много дискуссий с Халазой и Санной. Мне было важно понять все. За последние годы я стала очень ответственной и трудолюбивой. Отец не раз говорил, что ужасно гордится мной.

— Сифир ни к чему не смог придраться, мне достались весьма легкие задания, но он все равно снизил оценку на два балла, сказав, что я не заслужила выше, — рассказала я.

— Вот старый пердун! — высказалась Лиссана. — Хорошо, что я не выбрала его предмет.

Сифир был категорически убежден в том, что женским особям не место у власти. Все важные решения должны принимать мужчины. Говорил, что наше место — в гнезде, у кладки яиц.

А еще он утверждал, что Навия, великая королева Ливерии, была самозванкой. Мол, на самом деле королевством правили ее фавориты, сражались лучшие гвардейцы, а она забирала всю славу себе. Меня жутко возмущало это несправедливое и ложное обвинение.

— Лиссана, не стоит так высказываться об ассанах.

Незаметно к нам подошел Эйден, поправляя рукава рубашки.

— Некоторые могут услышать. — Он показал взглядом в сторону. Недалеко от нас собрались ассаны.

— Эйден-ассан, извините за выражение. — Подруга слегка кивнула в знак раскаяния.

— К твоему сведению, Амелия, ассан Сифир смилостивился над тобой и поставил высший балл.

— Правда?! — воскликнула я.

— Тише.

— Откуда ты знаешь?

— Он сам сказал мне об этом.

Я возрадовалась. Теперь я точно сдала все идеально. Мой труд стоил всех тяжелых дней и ночей. Не терпелось рассказать об этом родителям. Отец будет вне себя от счастья!

— Между прочим, ты говорил, что не допустишь меня до экзамена, — тихо напомнила я, слышно было лишь нашему кружку. — Мол, меня вообще нельзя подпускать к оружию.

— Я все еще так считаю.

— Но я же сдала на «отлично»!

— Тебе просто повезло! — отрезал Эйден.

У него на занятиях я могла довериться себе. От всего сердца заниматься фехтованием и стрельбой из лука.

Я могла отдохнуть от своих мыслей, это было главным.

Конечно, мне часто прилетало от сокурсников, я сбилась со счета, сколько раз мне ломали руки и ноги. Но, несмотря на то, что я была не самой талантливой в этом, я отдавалась процессу.

Думаю, Эйден замечал мой интерес, но он никогда не обсуждал со мной перспективы заниматься этим профессионально. Увы.

— Амелия, вот ты где, — ко мне подошла мать, в ее тоне слышался упрек.

Ребята и Эйден быстро поздоровались с ней и поспешили отойти.

Я не видела мать с раннего утра, она, как и я, была в зеленом наряде. Она разглядывала меня в поисках изъяна. Поняв, что все в порядке, вздохнула, поджала губы и обняла меня.

Мы с матушкой абсолютно не похожи. Ее длинные светло-русые волосы, острый нос и высокомерное выражение лица передались Селине, а не мне.

— Отпусти. — Она нарочито долго обнимала меня при таком количестве гостей, чтобы все считали ее любящей мамой. — Пожалуйста, — выдавила я.

— Вот ты и повзрослела, стала такой красивой! Не могу поверить, что двадцать лет пролетели так быстро, — громко произнесла она заранее заготовленную фразу.

Платочком она промокнула сухие глаза. Я вздохнула — здесь не место для ссоры. Я обещала отцу быть терпеливой. Собрав все свое самообладание, я фальшиво улыбнулась.

— Моя маленькая девочка, какая ты сегодня красавица, — подошел отец.

Он был одет в пошитый на заказ костюм, его рыжую бороду красиво подстригли и уложили. Словом, выглядел, как настоящий граф, коим и являлся. Отец обнял меня еще крепче, чем матушка; его объятие было теплым, искренним и наполненным любовью. Я была счастлива.

Мои родители стояли рядом, приобняв друг друга, любуясь мной. Мы были хорошей семьей. Печально, что нас осталось трое.

— Жаль, что ее сейчас нет с нами, — сказала я.

И без упоминания имени родители поняли, о ком я говорю, улыбки растаяли, и они грустно закивали.

— Она была бы в центре всеобщего внимания. Танцевала бы, знакомилась с самыми видными молодыми герцогами и графами, — сказала матушка и посмотрела по сторонам. — Тебе не лишним было бы этим заняться. У тебя осталось всего двадцать лет, чтобы найти достойного партнера.

Она опять перевела тему на меня. Как же это злило.

Поиск партнера — крайне долгий процесс. Некоторые могут притираться десятилетиями, но так и не найти «своего», а им к тому моменту исполняется три сотни лет, и шанса высидеть яйцо уже нет.

Я еще маленькая, но моя моя мать уверена в том, что мне стоит как можно быстрее найти себе пару, чтобы я не увлекалась развлечениями и путешествиями. А моя жизнь станет насыщеннее и безопаснее. Какой же бред.

Я как раз заметила, что на торжество приглашено много молодых титулованных драконов, с которыми я никогда не общалась близко.

Отношения не сделают меня счастливой, а мою жизнь — легче и беззаботнее, в этом я уверена.

— Матушка, я думаю, сейчас слишком рано искать себе партнера для спаривания, — набравшись терпения, ответила я. — К тому же у меня в запасе минимум полвека, а не двадцать лет. Не все хотят повторять твой опыт раннего брака.

Ее глаза вспыхнули яростным пламенем, а щеки покрылись румянцем. Она испугалась, что это услышат окружающие. Я гордилась своим ответом.

Тем временем ни один мускул на лице отца не дрогнул, за годы работы в гильдии он привык скрывать гнев за маской ледяного спокойствия.

Думаю, он ужасно устал от наших с матерью перепалок, но был не в силах нас остудить.

Матушка молча развернулась и ушла. Отец слегка осуждающе взглянул на меня и поторопился за ней, видимо, успокаивать. Как обычно.

— Как они познакомились? — спросил вдруг подошедший Кириан.

— Кто? Мои родители?

— Да. Они выглядят такой счастливой парой.

Неожиданный вопрос. Но мне нечего было скрывать.

— Мой отец родился в бедной семье, в небольшом портовом городе Тирита.

— Вблизи Русальих островов.

— Да.

— По нему и не скажешь, что из бедняков.

— Мой дед был обычным рыбаком. — Челюсти Кириана сжались, но я решила проигнорировать это и продолжила рассказ: — Отец задался целью разбогатеть. Он первый из всего рода поступил в академию.

— Так в тебе течет кровь простонародья. — Он усмехнулся.

Но мне было не смешно.

— Эй! Вообще-то, моя мать потомственная графиня.

— Ладно-ладно, извини. — Он притронулся к моему плечу. — Продолжай.

— Позже отец создал дуады, и жизнь его расцвела. Он разбогател, как и хотел. Встретил мою матушку на торжестве у какого-то графа. Это была любовь с первого взгляда.

— Сын рыбака и графиня… Интересное сочетание.

— Да. Но главное, они тепло любят друг друга уже больше века.

Мой отец разбогател внезапно. На одной из морских вылазок с торговцами он наткнулся на Лаукарский риф, в этот момент один из его друзей сильно поранился. К их великой удаче, мимо проплывал отряд гвардейцев Тильтана, герцога Океании. Они помогли быстро вылечить крыло, дав им местный отвар из коралловых рифов.

Друг отца быстро поправился, к тому же почувствовал небывалый прилив сил и стал быстрее. Отец это заметил и позже приплыл со знакомым алхимиком исследовать Лаукарский риф.

Они открыли невероятные свойства рифов: исцеляющие, обезболивающие, усиливающие, ускоряющие, защищающие.

Будучи молодым, умным и находчивым, отец обратился к гильдии и академии с выгодным предложением: они выделяют торговцев и алхимиков, отец договаривается с Океанией о взаимопомощи.

Тогда он был молод, чуть больше шестидесяти лет, но гильдия, академия и герцог ему доверились и согласились на такую сделку. Русалы дали им часть рифов для добычи полезных веществ, в обмен на это гильдия построила герцогу Тильтану новый дворец. Все остались в выигрыше.

Позже он купил себе дом в Иллии с видом на Лунную гавань. А это стоило немалых драгоценностей.

— Уважаемые гости, прошу вашего внимания.

Отец вышел к столу, предназначенному для виновников торжества, тот находился выше остальных столов, чтобы хорошо видеть всех гостей.

— Вот и настал этот день — моя дочь достигла своего Становления, моя маленькая птичка вылетает из семейного гнезда.

Все в зале захлопали и начали переводить взгляд то на моего отца, то на меня. Я улыбалась.

— Я не думал, что эти двадцать лет пролетят с такой скоростью, ведь только недавно ты вылупилась из яйца… Ты не испугалась этого мира, вошла в него с жаждой приключений, по сей день продолжая с интересом его изучать. Это видно по всем твоим действиям и словам, ты умеешь сострадать, быть трудолюбивой и любишь развлекаться.

Отец смотрел на меня своей самой теплой и искренней улыбкой.

Он выглядел прекрасно в свои почти двести лет, при средней продолжительности жизни драконов в четыре столетия — в самом расцвете сил.

— Это честь для меня — вырастить такую дочь, — продолжал он.

Что-то внутри меня дрогнуло от этих слов, в груди стало тепло — он говорил это во всеуслышание, искренне, от всего сердца. Главным было не расплакаться.

— С гордостью объявляю тебя полноправной наследницей графства Соррель, будущим лидером гильдии дуадов и хранительницей рода семьи Фэм.

К отцу подошел слуга, держа в руке небольшую подушечку с браслетом невероятной красоты, который состоял из множества драгоценностей: рубина, изумруда, топаза, цитрина и аметиста.

— Будь в твоей жизни радости или невзгоды, носи мой подарок. Когда ты будешь смотреть на него, вспоминай меня. И помни, я готов прийти тебе на помощь даже в самую трудную минуту.

Отец взял браслет, попросил меня протянуть правую руку и надел его. Это был очень дорогой подарок, созданный кропотливыми мастерами. Тяжело передать мое восхищение.

Я оглянулась на зал. Все смотрели на нас, а матушка стояла с глазами полными слез, что меня озадачило.

Лиссана сцепила ладони, прижав их к подбородку, и подмигнула мне. Она далеко не сентиментальна, однако я чувствовала, как подруга радуется за меня.

Пэйер выкрикнул на весь зал: “Да здравствует молодая графиня!”, за что получил локтем в бок от Лиссаны. Несмотря на это, он стоял с довольной ухмылкой.

Санна, моя наставница по искусству торговли, всем своим видом показывала, что она рада здесь находиться.

Рядом с ней стоял Эйден, его лицо выражало теплое спокойствие, он смотрел на меня… по-особенному. Наверно, он рад, что после стольких лет мучений со мной я, наконец, выпускаюсь. Встретившись со мной взглядом, он запустил руки в свои пепельно-белые волосы. У меня на секунду перехватило дыхание.

Посмотрев в сторону, чтобы отвлечься, я увидела Кириана. Он разглядывал все вокруг и улыбался. Его глаза сияли, будто он впервые видел торжество Становления. Наверно, так оно и было.

Я улыбалась всем в ответ. Чувствовала себя так, словно меня короновали. Я поняла, что это, пожалуй, один из лучших моментов моей жизни.

Поблагодарив всех, я объявила, что можно усаживаться за праздничный стол. Вокруг было море еды, столько запахов и вкусных блюд…

Все пришедшие пировали и оживленно разговаривали.

Около меня сидели Лиссана и Пэйер. Так приятно было разделять важный момент с ними. Мы были не разлей вода уже порядка пяти лет. Еще никогда у меня не было таких понимающих и близких друзей.

Однажды мы даже принесли клятву нашей дружбе. Мол, мы будем вместе навечно. Клятву мы скрепили кровью, естественно. Я любила их за все, даже за мелочи и дурные привычки.

Например, Пэйер ест всё, что встречает на своем пути. От сочетает несочетаемое. Иногда нам с Лиссаной кажется, что его желудок бездонный. А Лиссана считает своим долгом постоянно выглядеть сногсшибательно. Она не выйдет из дома, пока не прихорошится перед зеркалом, не намажет губы яркой помадой и не наденет обтягивающее платье.

Подали огромного лося. У всех присутствующих потекли слюни. Клыки выступили, и когти были готовы раздирать плоть.

Мне стало неловко перед Кирианом — наверно, он чувствовал себя не в своей тарелке.

Однако русал восседал за столом с очаровательной улыбкой, болтая с гостями. Меня радовало, что окружающие не кривятся из-за его природы. Все пришли отдохнуть и разделить со мной счастливое мгновение.

Внезапно у отца началась одышка, руки судорожно затряслись. Он схватился за грудь. Подбежали слуги, схватили его плечи и тревожно задавали вопросы. Я оцепенела.

Он начал кашлять. Кровь брызнула у него изо рта. Видимо, он подавился.

Кто-то в зале закричал. Поднялся шум.

Вскоре все тело отца охватила дрожь. Меня накрыло волной паники. Мы с матерью пытались ему помочь, хлопали по спине. Но все безрезультатно.

— Позовите целителя, срочно! — крикнула я в толпу.

Должен же быть среди гостей хоть один целитель? Но его не было. Закричала слугам, чтобы они бежали за подмогой в ближайшую лечебницу.

Отец начал терять сознание, зрелище было ужасное. Слуги подхватили его обмякшее тело. Я не понимала, что с ним, как ему можно помочь.

Мой живот скрутило. Я оцепенела. Все окуталось туманной пеленой.

Мать начала рыдать и завывать. Хотелось дать ей пощечину. Она не могла так быстро сдаться, потерять надежду. Шанс на спасение есть всегда.

Я отчаянно не хотела верить в реальность происходящего. Чувствовалось, как жизнь уходит из тела отца. Никто не мог ему помочь. Наша бесполезность поражала. Кто-то должен помочь.

Я была не готова его потерять. Слишком рано. Слишком больно. Мне хотелось завыть, как мать, но я не могла себе этого позволить. Вокруг было слишком много глаз, прикованных к нам. Я не могла показать свою уязвимость и боль.

Вскоре прибежал целитель. Он пытался привести отца в сознание, но было уже поздно. Сделать уже ничего нельзя.

Мой отец, граф Сорреля, лидер гильдии дуадов, Дарен Фэм, единственный лучик света в жизни, покинул этот мир. Смелый, любящий, трудолюбивый. Он не мог оставить меня. Это не могло быть правдой.

Я замотала головой, не в состоянии что-либо вымолвить.

Мне показалось, что я стою у обрыва. Время вокруг меня перестало существовать.

Целитель сказал, что по всем признакам это острое отравление ядом. Снова яд. Снова в моей семье.

Мне хотелось, чтобы это все оказалось сном.

Я подошла к месту, за которым обедал отец, пытаясь понять, что могло его отравить.

Под его тарелкой обнаружилась записка со словами: “Великий и могучий Дарен Фэм. Не видел свет такого цунами, что ждет тебя и твою семью. И ни один дуад вас не защитит”.

Это не могло быть правдой, я не верила. Отца действительно отравили. Кто-то это организовал, кто-то устроил из этого целое представление, кто-то угрожал убить и меня. Я в опасности.

Отца больше нет. Меня никто больше не защитит.

Тут я услышала возросший гомон в соседнем зале.

Моя матушка лежала на полу без сознания. Только не это. С ней случилось все то же самое, что и с отцом? Ее нижняя губа была в крови.

Я не могла поверить. Это точно кошмар, самый страшный сон, что я видела.

Матушку быстро унесли в лечебницу. Еще оставался шанс, что целители успеют ее спасти. Но он был ничтожно мал.

У меня дрожали руки, мне необходим был свежий воздух, я не могла поверить в происходящее. Только что был праздник, меня объявили наследницей. Мать, отец… Я не могла потерять их обоих за один вечер! Нет. Только не это.

Пускай это будет страшный сон в преддверии праздника. Молю всех Древних.

Я вышла в тихий коридор, заполненный беспросветной тьмой.

Неожиданно я почувствовала острую боль. Услышала чье-то дыхание.

Приложив руку к правому боку, нащупала что-то влажное, горячее. Кровь! Ее запах начал распространяться вокруг.

Меня пырнули. Я попыталась разглядеть нападающего, но у меня перед глазами повисла туманная пелена. Прислушалась. Тишина.

Я не хотела умирать. Только не сейчас. Игнорируя острую боль, побрела в сторону улицы.

Мне нужен был воздух.

Выйдя из здания, села на корточки. Пыталась отдышаться. Слух меня явно подводил.

Рукой я сдавливала бок, чтобы остановить кровотечение.

Почувствовала знакомый запах. Ко мне приближался тот, кому я могла доверять.

Меня схватили за руку.

Эйден. Он смотрел прямо в мои глаза.

Из-за подступающих слез и нарастающей слабости, я не могла сфокусировать на нем взгляд. Все вокруг расплылось. Я была готова потерять сознание.

Я протянула ему записку с угрозой, он быстро прочел ее. Оглянулся.

— Мы немедленно улетаем. В Иллии нельзя оставаться.

— Бок.

— Что?

— Меня ранили.