Сжигая дотла

Марк Майер (2024)

После десяти лет заключения Ник возвращается в родной город, который за время его отсутствия стал совершенно другим. Единственное, что в Теллуре осталось неизменно, это люди — всё так же стремятся к спокойной жизни, но при этом сами создают конфликты, преобразуя свой страх, непонимание и зависть в непрекращаемый поток насилия. Пока обещанное равноправие остаётся на бумажках чиновников, маги и обычные горожане только продолжают подпитывать злобу и обвиняют друг друга во всех своих бедах. Последнее, чего хотел Ник, это снова оказаться в центре кровопролитных разборок, но танцующая на кончиках пальцев магия, готовая испепелить всё на своём пути, не позволит ему стоять в стороне.

Глава 1

5-ое октября 2023-го года

Свобода. Последний раз Ник ощущал её ни много ни мало десять лет назад. Хотя, если покопаться в глубинах собственного разума, а за долгие годы заключения мужчина успел это сделать не единожды, то можно прийти к удручающему выводу, что Ник никогда и не был по-настоящему свободным. Даже во времена, когда из аксессуаров он мог себе позволить что-то кроме тяжёлых плотно обхватывающих запястья металлических браслетов, снять которые мог только конвоир, сопровождавший в любую локацию за пределами камеры, Ник был в заточении своих эгоцентричных идеалов. И вот, ничто больше не сковывает ни тело, ни душу, но вместо радостного предвкушения первый шаг в новую жизнь вызвал лишь растерянность. Мужчина так долго ждал этого момента, но дальше его фантазии никогда не заходили, и что делать теперь он не представлял. Выйдя за пределы антимагического барьера, окружающего тюрьму, Ник с удивлением обнаружил, что воздух на воле ничем не отличается от той субстанции, которой он дышал на прогулках в арестантском дворе. На выходе коренастый офицер торжественно вручил освобождённому сверток вещей, десять лет дожидавшихся своего хозяина в именной ячейке, и несколько купюр, которых, по словам работников, должно хватить на дорогу в город и немного даже останется на скромный обед в вокзальной забегаловке. Двое надзирателей, с которыми у Ника завязались приятельские отношения, смогли на пять минут увильнуть от рабочих обязанностей, чтобы попрощаться с бывшим подопечным и пожелать больше никогда не возвращаться за решётку. Знал бы он десять лет назад, что будет жать руку не просто бессильным, а ещё и бессильным, держащим в заключении несколько сотен магов, он бы изувечил себе руки куда сильнее их нынешнего состояния. Но десять лет без магии стерли эти невидимые границы между двумя мирами. Лишённый своих способностей Ник больше не чувствовал превосходства над крепкими физически подготовленными ребятами, которые, в пределах антимагического барьера, могли управиться с заключёнными при помощи одной лишь дубинки. В этом плане исправительное учреждение действительно способствовало перевоспитанию.

Чем дольше Ник стоял перед пустынной дорогой, которая в перспективе приведёт его в родной город, тем меньше ему хотелось начинать этот путь. С ужасом он осознал, что холодные тюремные стены стали его домом, а теперь его с вещами выставили на улицу, чтобы отдать освободившуюся койку новому постояльцу. От волнения руки подрагивали. Мужчина решил убрать их в карманы пальто, не до конца понимая, спасает ли он их от нового мира или наоборот оберегает мир от непотребного вида своих конечностей. Пока Ник боролся с растерянностью, мимо промчался автобус, возможно единственный транспорт, регулярно пользующийся этой дорогой. Гремящая груда жести, собранная не то что до ареста Ника, а скорее уж до его рождения, даже не сбавила скорость возле безлюдной остановки метрах в пятидесяти от колонии для преступников-магов. Что-то подсказывало, что следующий рейс будет нескоро, но из альтернатив — только пешая прогулка до мало-мальски обжитых районов Теллура, где дороги будут более оживлёнными. Робкими шагами Ник отдалялся от решётчатых ворот всё дальше и дальше, и когда звуки тюремного режима стали практически неслышны, ноги вели мужчину к хлипкой остановке, где можно посмотреть расписание автобуса и, расположившись с пусть и минимальным, но комфортом на длинной деревянной скамье, дожидаться своего рейсового проводника в новую жизнь.

В планы вмешалась замаячившая вдали машина. Серебристый кроссовер мчался по дороге, поднимая в воздух клубы пыли, но по мере приближения к Нику скорость автомобиля всё сбавлялась и сбавлялась, пока колёса не скрипнули, тормозя в нескольких метрах от мужчины. Мотор выжидающе урчал в готовности сорваться с места, но его хозяин не спешил продолжить свой путь. Стекло у водительского сиденья со скрежетом опустилось и оттуда донёсся энергичный мужской голос.

— Друг, не подскажешь, до колонии далеко ещё ехать?

Ник с подозрением уставился на показавшееся в окне задорное лицо. Живые искрящиеся глаза с лукавым прищуром пробудили странное напряжение, предчувствие опасности, от которого живот скрутило, как от недельного голода. Причину такой реакции Ник понял достаточно быстро — за десять лет он настолько отвык от взглядов, наполненных чем-то кроме тоски и жалости к себе, что жизнерадостность казалась неуместной эмоцией для любого представителя человеческого вида. Подавив в себе назревающий приступ паники, мужчина обернулся. Хоть над тюрьмой и не было пёстрой вывески, зазывающей прохожих наведаться в заведение, перепутать это место с чем-либо ещё было сложно, как минимум благодаря блокпосту на входе. Повернувшись к автомобилисту, Ник ещё раз заглянул в выжидающе уставившиеся на него озорные глаза. На слепого не похож, да и вряд ли за эти годы законодательство смягчилось настолько, чтобы выдавать права незрячим. Возможно, первый же встретившийся Нику на воле человек — непроходимый тупица. Тогда и к обилию счастья в глазах нет вопросов. Не тратясь на слова, Ник кивнул головой в сторону единственного здания в округе.

— О, значится, я уже приехал! Чудненько, — водитель заулыбался пуще прежнего. — А ты, стало быть, только освободился?

Ник сощурился, раздумывая, стоит ли сразу послать любопытного проезжего или есть шанс, что, получив ответ на свой вопрос, он угомонится и отстанет от него. Лучшим вариантом казалось не создавать проблем в первые же минуты новой жизни, поэтому диалог продолжился без оскорблений.

— С чего ты взял? Может, я работаю в колонии и сейчас возвращаюсь со смены? — Ник старался не выдать своё раздражение.

— Это уж вряд ли, — нараспев протянул голос из машины и, увидев вскинувшиеся брови собеседника, объяснил. — Выглядишь… не как надзиратель. Должность повара или уборщика с тобой тоже никак не вяжется.

Ник оглядел себя с ног до головы и понял, что отпираться бессмысленно. Нет, его лёгкое тёмно-серое пальто вполне вписывалось в модные тенденции. Жаль, что это были тенденции десятилетней давности. К тому же Ник умудрился набрать пару килограмм, так что пальто сидело не так свободно, как десять лет назад. Мужчина убедил себя, что причиной тому стали физические нагрузки, которые в тюремной камере помогали ему отвлечься от собственных мыслей, но за сытные, хоть и не слишком изысканные и разнообразные в ингредиентах обеды он себя, на всякий случай, упрекнул.

— Тебе-то какое дело, кто я? — буркнул Ник, пряча руки ещё глубже в карманы пальто.

— Да так, я просто еду встречать своего друга, вот и подумал, может, вы знакомы.

Дверь машины открылась. Водитель медленно, будто боясь спугнуть собеседника, вышел на улицу. Полуденное солнце тут же ослепило его, и он поднёс к глазам руку, чтобы не терять зрительного контакта с Ником. Тот насупился. Мышцы напряглись, и пальто словно бы стало ещё на размер меньше. Теперь, когда докучливый проезжий стоял перед ним во весь рост, Ник оценил выглаженный бежевый костюм, кипельно-белую рубашку с расстёгнутыми верхними пуговицами и туфли до такой степени натёртые воском, что заострённые носки на солнце переливались зеркальной гладью.

— Кстати, я зажигалку где-то оставил, а курить жуть как хочется. Не поможешь? — мужчина полез в карман своих будто только что снятых с манекена брюк и достал упаковку сигарет.

Ник внимательно наблюдал как холёные руки без единой мозоли или намёка на сухость извлекли из полупустой пачки тонкую сигаретку. Казалось, одно неосторожное нажатие пальца и хрупкий стержень надломится и усыплет асфальт табачной крошкой. Ник всмотрелся в лицо человека, протягивающего ему дозу никотина в обманчиво невинной белой обёртке. Больше не закрываясь от солнца, мужчина щурился из-за настойчивых солнечных лучей, безжалостно впивающихся в лицо. На свету его тёмно-каштановые волосы стали отливать красноватым, и в голове у Ника возник далёкий образ из прошлого. Смыть с волос эту укладочную дрянь, пригладившую непослушные кудри, приодеть в перешитую отцовскую кожаную куртку и представить на изнеженных руках сбитые костяшки и запёкшуюся под ногтями кровь.

— Ну так что, огоньку не найдётся? — мужчина блеснул неестественно-белозубой улыбкой.

Ник потратил на стоматологов куда меньше, чем его собеседник, но это не помешало ему улыбнуться в ответ. Достав из пальто правую руку, он потянулся к сигарете. Плотная бугристая кожа была усеяна розоватыми рубцами, из-за чего на первый взгляд могло показаться, что кисть обтянута потрёпанными латексными перчатками, а отсутствие ногтей только усиливало это сходство. От локтя до самых кончиков пальцев — сплошной ожёг. Несмотря на десять лет реабилитации, суставы так и не смогли вернуть былую подвижность, и обычный щелчок пальцами дался Нику непросто, но стоило опалённой коже на подушечках пальцев соприкоснуться, как в воздухе вспыхнул маленький огонёк, который тут же потух, оставив на сигарете след своего прикосновения. Несколько затяжек и табак разгорелся янтарным всполохом.

— Спасибо, дружище, — сказал мужчина, выдыхая облачко дыма, мигом унесённое ветром куда-то вдаль.

— Так ты и не бросил курить, Льюис.

Ник поддался внезапно возникшему порыву и крепко обнял старого друга. Льюис с радостью сомкнул руки на чужой спине, стараясь не задеть тлеющей сигаретой старенькое пальто. В нос ударил терпкий аромат одеколона, за которым Ник учуял приглушённый запах стирального порошка. Вкупе с сигаретным дымом наплыв ароматов на мгновение выключил обоняние, ошарашив его таким разнообразием.

— Рад тебя наконец-то увидеть, — сказал Льюис, разрывая объятья. — Предлагаю поехать ко мне и хорошенько отпраздновать твоё освобождение. Или у тебя другие планы?

— Да, я, знаешь ли, собирался отсидеть себе задницу в ожидании автобуса, который бы довёз меня до города, где у меня нет ни дома, ни семьи, ни работы. Но, так уж и быть, окажу тебе честь и соглашусь на комфортную поездку до твоего дома с последующим торжеством.

— Чёрт, а я надеялся, что ты откажешься, — вполголоса сказал Льюис, скрывая улыбку.

— Поехали уже, ты за этот вечер должен пересказать мне последние десять лет жизни, и судя по твоему виду, событий случилось немало, — Ник, смеясь, похлопал друга по плечу.

— Тогда шевелись и запрыгивай в машину, если, конечно, помнишь, как это делается, — мужчина затушил сигарету и хотел было выбросить её на обочину, но, кинув взгляд на ворота тюрьмы, добежал до остановки и швырнул окурок в мусорный бак.

— Скажи ещё, что ты не превышаешь скорость и в девять ложишься спать, — крикнул Ник, устраиваясь на переднем сидении.

— В полдесятого — мне к восьми на работу, — Льюис вприпрыжку вернулся к машине и плюхнулся за руль, насвистывая под нос простенькую мелодию.

Ник дёрнул друга за ухо, пока тот разбирался с зажиганием.

— Ауч! — Льюис схватился рукой за покрасневшую мочку. — Если это твой способ сказать «спасибо», то подумай ещё над выражением своих чувств!

— Как мы познакомились? — Ник сощурил глаза, выжидая ответа.

— У тебя, что ли, память отшибло? — возмутился водитель, но, увидев приближающуюся к его уху обожжённую руку, поспешил ответить. — Ты мне помог отбиться от городской шпаны.

— Ладно, теперь я верю, что ты Льюис, а не какой-то паразит, который занял тело моего друга, — маг с улыбкой отвернулся к окну.

Льюис заливисто рассмеялся и включил задний ход, чтобы развернуть машину в сторону города. Один ловкий манёвр и друзья уже ехали в Теллур под мягкое мурчание двигателя и льющуюся из динамиков музыку. Ник не узнал ни одну из песен, но расспросы о современных исполнителях отложил на потом. Проплывающий мимо пейзаж не отличался особой красочностью, хотя, после десяти лет тюремного заключения, и он казался увлекательным аттракционом. Чем дольше они ехали, тем гуще становились ряды деревьев вдоль дороги, и тем чаще они перемежались с придорожными магазинчиками. Ник заметил несколько билбордов: один с рекламой торгового центра, второй поминал о скоростном режиме, и, чтобы у водителей не было соблазна сильнее вжать педаль газа, на всём экране красовалось изображение разбитой всмятку машины, а третий щит призывал магов идти на службу в департамент по борьбе с магическими преступлениями, ведь, как гласил лозунг, «чего стоит твоя сила, если она помогает лишь тебе?» Налюбовавшись однотипными видами, Ник перевёл взгляд на водителя, внимательно следящего за дорогой.

— Вот уж не думал, что тебе понадобится машина, чтобы добраться до города, — маг наблюдал за сосредоточенным вождением друга.

Льюис улыбнулся, но к привычному энтузиазму на его лице добавилась едва уловимая ностальгическая грусть:

— Я сильно изменился за эти десять лет.