Ненастоящая любовь

Маша Малиновская

— Я хочу, чтобы ты притворилась, что мы встречаемся… Я смотрю на того, кто мне предлагает этот бред, самого популярного парня универа, на минуточку! И чувствую подвох. Потому что я — обычная серая мышь… — Зачем тебе это? — спрашиваю с подозрением. — Да так… нужно отвадить одну сталкершу. — А мне это зачем? — задаю следующий логичный вопрос. — А я сделаю так, чтобы эти придурки тебя не доставали. Выгодная сделка. Только думай быстро. А что тут думать? Поиграть в его девушку в обмен на безопасность от компании приматов, что доставали меня постоянно… Реально выгодная сделка. Чуть-чуть поиграть в ненастоящую любовь. Только, кажется, мы заигрались…

2

Марк

Шакалы. Настоящие. Нашли слабого и травят. Мы тоже не идеальны, всякое бывало. Но толпой пацанов девчонку так кошмарить — это дно.

Пульс учащается. В пальцах покалывает. Меня пробирает злостью до самых костей от вида того, как эти обезьяны глумятся над слабым.

— Ты чё! — пырхает Баганов, когда толкаю его в плечо. Его сраную рожу я сразу узнал. Чмырь.

Но оступается и напарывается на Сёму, который негромко, но коротко и ясно говорит ему:

— Уёбывай.

Придурку требуется пара секунд, чтобы осознать, с кем он сейчас разговаривает, и что вступать в полемику совсем не стоит.

Скрипнув зубами, он кивает своей компании, и они молча сваливают.

Чувствую, что меня начинает немного отпускать. Сердце замедляет ритм, дышать получается свободнее, но желание ноги переломать сволочам остаётся.

— Вставай, — помогаю девчонке подняться, придержав за плечо, но, выпрямившись, она тут же осторожно отступает. Совсем зашугали беднягу. Давно травят, по-видимому.

Впервые вижу её, первокурсница, наверное. Да и мало ли девушек учится в одном из крупнейших университетов страны.

Такая необычная. Невысокая, худенькая, но под мешковатой одеждой формы и не определишь особо. Тёмно-медные пушистые кудри разметались у лица. И глаза такие необычные — светло-светло-голубые, почти прозрачные.

— Спасибо, — бормочет, а потом, запихнув свои фломастеры в сумку, бросает на меня короткий недоверчивый взгляд и быстро ретируется, чуть прихрамывая.

— Ты теперь сирых и убогих спасаешь? — на плечо с хлопком ложится рука друга.

Сёма и сарказм товарищи неразделимые. Ему только повод дай.

— Она не убогая, — только сейчас обращаю внимание, что у меня в руках остался её клетчатый голубой шарф, испачканный мудаком Багановым. — Просто затюкали девку.

— Золушка оставила туфельку? — усмехается Семён, кивая на шарф.

— Ну типа того, — озадаченно чешу затылок. — Странная она какая-то всё же.

— Да задёрганная. Понравилась? — криво усмехается.

Удивлённо смотрю на друга. Подшпилить решил?

— Да ну, — тоже скажет, Радичу только бы о девках зубы поскалить. — Чем? Толку от неё.

— Ещё и целка, поди, — кивает, прекрасно зная, что я неопытных ланей стараюсь обходить десятой дорогой.

— Да какая вообще разница, — морщусь. К чему вообще об этом говорить? Девка и девка. Сбежала и сбежала. — Пошли уже на пары.

Сейчас у нас конституционное право, и надо бы повторить конспект, а то препод любит зверствовать.

Заходим с Семёном в аудиторию, все наши уже на местах. Окна в аудитории распахнуты настежь, и в помещении тот самый дурманящий аромат тёплой осени. Ещё бы на учёбу настроиться.

— Клёвый шарф, — говорит Лена, падая рядом с Семёном на скамейку и кивая на меня.

Точно. Шарф.

— Трофей, — подмигивает ей Семён. — Обычно трусы там или лифон, но Марк у нас оригинал.

Ленка хихикает, а Сёма пытается увернуться от моего тычка. Это у него в тесноте аудиторных скамей не сильно получается, поэтому приходится согнуться с выдохом, когда мой кулак таки приходится по его рёбрам.

Хочет подкалывать? Ну ок, придём мы на следующую пару… На ту, что ведёт секси-преподша, у которой с Радичем шашни. Вся группа по перекрёсным огнём их взглядов, скоро нафиг задымимся. Дышать нечем от их феромонов.

Запихиваю шарф в рюкзак. Надо будет потом или в потеряшках оставить, или отдать перепуганной Веснушке, если встречу её случайно.

Препод ко конституционке строгий, но жутко нудный. Очень сложно удержать внимание на монотонном бубнеже на его лекциях, потом приходится слушать аудиоучебник, чтобы вникнуть. Зато как творчески он оживает на семинарских. Садист херов.

Вот и сейчас уже спустя пятнадцать минут от начала лекции большую часть группы начинает клонить в сон. И я, конечно, не исключение. Вот только вместо дремоты мне почему-то вспоминается сегодняшняя встреча.

Перепуганные, налитые слезами обиды глаза Веснушки. Ожидание подвоха. Страх. Сейчас очень модно винить жертву, дескать, ведёт себя как жертва, вот и имеет такое отношение. Но что может такая, как эта, противопоставить орангутангам, подобным Баганову?

Злость простреливает новой вспышкой. Всё-таки надо будет им заняться. Охреневший тип, к тому же первокурсник! Он полтора месяца только как пришёл учиться в универ, а уже такой борзый.

Давно не было жёстких посвящений в универе. Пора, наверное, возродить традиции. Надо Сёме намекнуть и Булке, они ребята творческие.

После пары выползаем в коридор. До иностранного ещё двадцать минут, но Радича уже всего долбит. Соскучился по своей училке уже.

— Марк, глянь, кто там, — гигкнув, подмигивает Семён, кивнув в сторону.

— Да твою ж мать…

У окна стоит Анжелика. Она — это отдельный разговор. Моя личная сталкерша. Поначалу это даже было прикольно в какой-то мере, но потом её понесло. Я больше года не могу отвязаться от её навязчивого внимания.

Стоит и смотрит так, будто я — единственная и неповторимая любовь её жизни. Уже аж как-то неудобно.

— Слушай, я тебе давно говорил, заведи тёлку, Лика и сольётся постепенно, — говорит друг. — А ты ж как торт — сладкий и свободный.

— Фу, блин, Семён, — морщусь. Терпеть не могу сладкое.

— Я серьёзно, Марк. Тебе нужна девушка.

— Я тебе её из кармана достану, что ли? Нет у меня настроения ни с кем встречаться сейчас.

— Фиктивная, — поднимает брови, будто удивляется моей несообразительности.

Ага, бутафорская. Ржу в ответ на его гениальное предложение, но тут взгляд падает на Веснушку, что топчется у стенда с расписанием аудиторий…