Второй раз в первый класс

Маша Трауб, 2017

С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно. Маша Трауб

Тест для родителей: готовы ли вы к школе. Где живут собаки и почему холодец находится в попе?

В подготовительном классе нам задали выучить названия животных, их детей и места проживания. Ребенок-дошкольник должен составить цепочку. Например, «курица — цыпленок — курятник». Одна из мам рассказывала, что ее сын считал, что курятник — это место для курения. Мы же с Симой споткнулись на овцах. Овца — ягненок — … Я ответила быстро только потому, что росла в селе. Правильно, овчарня.

— Мама, в овчарне живут овчарки, — объявила дочь.

Это ладно, но как объяснить ребенку, что корова с телятами обитают в коровнике, а их папа — бык — в загоне? Почему папу выгнали из коровника? Кто вообще посмел лишить телят отца? Я пошутила, что вообще-то для совсем маленьких телят строят специальные дома — телятники. Так что у каждой мамы-коровы, папы-быка и ребенка-теленка получается вроде бы как по отдельной комнате. Сима начала рыдать.

Только мы отрыдали по поводу несчастных телят, которые живут отдельно от папы, да еще и мамы, как нужно было ответить на вопрос «Где живут собаки?». Нет, не дома. И даже не в будке. В вольере. Ребенок должен ответить, что собаки живут в вольерах. Все Симины знакомые собаки живут дома. И носят одежду. Спят на кроватях.

— Симочка, большие собаки живут в вольерах.

— Нет, — решительно объявила Сима.

Большая соседская собака Дэйв живет на шестом этаже и норовит залезть «на ручки» к хозяйке. Дэйв — лабрадор, но чувствует себя маленьким щенком. Зато тщедушный йоркширский терьер Пахом — сосед с девятого этажа — чувствует себя волкодавом как минимум. Облаивает всех, включая больших собак, которые долго удивленно озираются, не видя источник лая.

Хозяйка Пахома стала моей лучшей собеседницей. Она рассказывает мне про своего пса, а я ей — про Симу.

— Про нас такое говорят на площадке! — жалуется хозяйка Пахома.

— Ой, и про нас, — поддакиваю я.

— Пахому не нравится новый комбинезон. Даже не знаю, что делать.

— Симе тоже не нравится новая шапка.

Пахом с Симой в лифте остервенело сдирают с себя лишнюю одежду. При этом Пахом, который облаивает всех, на Симу даже ни разу не тявкнул.

Сима боится больших собак. Хозяйка Пахома про это знает, но сам-то пес — нет! И стоит всем столкнуться на лестничной площадке, Пахом бросается на Дэйва, защищая Симу. При этом Дэйв боится собственной тени, но кого это волнует? У него уже пахомофобия развилась, но кому это интересно? Дэйв после встречи с Пахомом и Симой просится в кровать к хозяйке и вздрагивает даже во сне. Пахом же перетащил свой коврик поближе к двери. Сторожит жилище.

Так что про вольеры дочь никогда не слышала.

Или вот задача про деревья. Не для уставших и измученных родительских мозгов. У какого дерева есть сережки? Да, у березы. А еще? Не ответил — плохо, надо знать. У ольхи.

— Почему сережки? — спрашивает Сима.

— Так называются. Похожи.

— Сережки — это украшение.

— У дерева — тоже украшение.

— Нет, сережки в ушах. На деревьях — листья, почки, плоды.

— Так назвали, чтобы было красиво.

Для Симы красиво — когда все понятно и все на месте. Я пыталась развить у нее творческое мышление, безуспешно.

— У белочки хвост пушистый…

— Я видела белок, они облезлые. Еще злые — дерутся за орех. И капризные — им не все орехи нравятся. Еще они кусаются и лица у них неприятные, — отвечает дочь.

— Морды, лица — у людей, — поправляю я.

— Ну, значит, морды неприятные, как у людей.

— Сима, про снег говорят — «шапки снега». Правда, красиво?

— Нет. Если шапки грязные, их стирают, а снег постирать нельзя.

Наткнулись на переносное значение глагола. Васе нравилось изучать русский и математику вразнобой. Не так, как положено. Сима же шла от простого к сложному, а я никак не могла к этому привыкнуть.

— Сима, «глаза сияют» — это переносное значение, — объясняла я, — а «звезда сияет» — прямое.

— Нет, наоборот, — отвечала дочь, — как сияет звезда, я не могу нарисовать, а как глаза сияют — могу. Вот смотри.

Дочка нарисовала лицо и два здоровенных глаза, в каждом из которых оставила по пустому квадратику. Глаза действительно сияли в прямом смысле.

Сима, что меня радует, умеет подстраивать жизнь под себя. Это я могу выглянуть в окно, решить, что сегодня на улицу выходить точно не буду, и залечь на диване с книжкой. Меня раздражают слякоть и грязная «по уши» машина. Сима может развести красную или синюю краску в пластиковой бутылке и пойти поливать сугроб, чтобы было красиво. Или нарисовать пальчиком на нашей машине, стоящей во дворе, полукруг и объявить, что это «грязное ухо». Сима обладает редким качеством — видеть в слякоти узоры. Но этот талант должен непременно иметь прикладное значение. Ей важно что-то исправить, дорисовать, доделать.

— Сима, смотри, чей след? — воодушевленно восклицаю я. Васю можно было уболтать на любой след в парке. Вместо собак у нас ходили куницы, вместо дрессированных пони — олени, а вдруг это зайчик?

— Зайцы у нас в парке не живут. — Дочка смотрит на меня с жалостью. — У нас живут мыши, крысы и собаки. А это — собачья какашка. Осторожно, не наступи.

Точно так же говорит мой муж, поэтому я прекратила совместные прогулки по парку. Он все время кричит и дергает меня за руку:

— Осторожно, не наступи! Смотри под ноги!

Однажды я все-таки наступила на собачью какашку. И муж это видел. Я гадала, как он теперь пустит меня в дом — босиком?

Я зашла в траву, нашла палочку, отодрала какашку от подошвы, долго шоркала ногами. Муж смотрел на меня с нескрываемым ужасом. После того, как я очистила обувь, вернулась на дорожку.

— Теперь точно кроссовки придется выбросить, — посетовал муж.

Ну спасибо, что не потребовал сжечь…

А чем отличаются шишки сосны и ели? У ели длинная, а у сосны — круглая. И вот убедите меня, что все мамы вечером, варя кашу на утро, с легкостью могут ответить на эти вопросы. И попробуйте объяснить это дочке-прагматику.

Главное, я никак не могу понять, почему именно этими знаниями нужно обладать для поступления в первый класс. Чтобы расширить словарный запас, нужно читать. Чтобы красиво писать буквы, нужно рисовать, лепить. Чтобы развить музыкальный слух, нужно слушать музыку, стучать в бубен в такт, петь песни, пусть даже мимо нот. Так нет же: ребенка нужно «натаскать» — найди лишнее слово, найди лишнюю картинку, продолжи цепочку, закончи цепочку, положи нужную карточку, убери нужную карточку. Составь, допиши, заполни.

Но больше всего я боялась теста по русскому языку. Есть такой миф: если родители гуманитарии, ребенок будет хорошо знать русский язык. Если технари — то математику. То есть у моей дочери по определению должно быть «все хорошо с русским». А у нее не хорошо, потому что она начала говорить поздно.

На столе разбросаны карточки-буквы, из которых нужно собрать слово. Когда Вася поступал в первый класс, ему досталось слово «ромашка». Как сейчас помню этот ужас. Василий собрал слова «ром», «мор», «мак» и даже «комар», но до ромашки так и не додумался.

— И ты знаешь, что такое «ром» и «мор»? — удивилась молоденькая учительница, проводившая собеседование.

— Да, ром пьют пираты, а мор на кораблях бывает от болезней.

— Вы разговаривали с психологом? У мальчика очень мрачный взгляд на мир, — обеспокоенно поинтересовалась учительница.

Тогда Вася, как и многие мальчики его возраста, буквально бредил пиратами. Сима в шесть лет была увлечена балетом. И у нее был еще более мрачный взгляд на мир. Помимо знания французских терминов — деми-плие, батман-тандю, которые звучат прекрасной музыкой, у нее накопилось еще много дополнительных знаний. Например, она была убеждена, что куриное крыло — это положение руки во второй позиции. А рождественский гусь — это кисть (когда пальцы некрасиво сложены). Еще дочка была уверена, что холодец — это то, что находится в попе. Я уже ей и куриные крылья жарила, и холодец варила — бесполезно. Это не блюда, а балетные термины. Еще она совершенно точно знала — и никакие силы в мире не были способны ее переубедить: у человека есть хвост, который нужно подобрать, когда садишься. Сима допускала, что не у всех людей есть хвосты, но у балерин они точно имеются. Все из-за того, что на уроке хореографии им говорили: «Как ты сидишь? Подбери хвост!» Еще Серафима с легкостью могла показать, где находится крестец и подвздошная кость.

В какой-то момент я уже пожалела, что заставила ее заниматься балетом. Но врачи советовали развивать не только мелкую, но и крупную моторику, а также координацию. Дочь плохо переносила поездки в машине, ее укачивало, так что я надеялась, что балет натренирует вестибулярный аппарат. Когда мы стали готовиться к школе, я схватилась за голову. У Симы были не две ноги, а все четыре — правая, левая, задняя и передняя. Если стоишь по пятой балетной позиции, то как раз так и получается. А если поднимаешься на полупальцы, то получается «одна нога». Рукой можно «кричать», пальцами «нервничать», колени могут быть «вялыми», пятка при этом умеет «свистеть».

А еще на вступительном собеседовании есть вопросы по литературе. С ребенком обязательно надо понять, какой сказочный герой нравится, и уметь про него рассказать. Вася на собеседовании заявил, что его любимый герой — Гурвинек. О существовании такого персонажа молоденькая учительница не подозревала и поставила «минус». Мои попытки объяснить ей, что это герой «Веселых картинок», как Самоделкин и Карандаш, годов этак шестидесятых-семидесятых, только усугубили ситуацию. Она и мне минус поставила — за поведение.

Так вот, Сима не могла найти своего героя. Ей вообще сказки не нравятся. Она у нас очень семейная девочка, у нее на первом месте — семейный очаг, без всяких героев. Я не удивлюсь, если она рано выйдет замуж, будет закармливать мужа домашней выпечкой и содержать дом в образцовом порядке. У нее будет много детей, как мне кажется. И они с малолетства будут приучены складывать аккуратно вещи в шкаф и рано вставать. Кошмар!

Она и сейчас будит меня в семь утра в субботу.

— Мама, ты должна напечь папе вафли! Сегодня суббота! Уже семь утра, а к чаю ничего нет! — возмущается дочь.

И мне приходится, не раздирая глаз, тащиться на кухню, ругаясь про себя, печь вафли. А Сима, в красивом фартучке, в это время уже раскладывает вилки на столе для утреннего завтрака.

— Почему ты раньше не готовила такие завтраки? — удивляется муж.

— Потому что раньше Сима не говорила! — рычу я.

Где-то в среду Сима подходит ко мне с блокнотом.

— Что мы будем печь на выходные?

— Ничего. Купим пирожные или булочки, — пытаюсь увильнуть я.

— Безе, печенье или торт? — дочь будто меня и не слышит.

— Безе, — я сдаюсь.

Сима пишет в блокноте «яитца», и я точно знаю — до пятницы она будет мне напоминать про эти «яитца», которые нужно купить.

— Зачем что-то покупать, если ты можешь сделать это сама? — удивленно восклицает дочь.

На вступительном собеседовании есть еще вопросы «под звездочкой». Они помогают оценить, так сказать, общее развитие ребенка, его эрудицию. Считается, что обычным детям на них ответить сложно, а тем, кто ходит в музыкальную школу и готовится к поступлению, — легко. Например, нужно назвать музыкальный символ России. То есть гимн. Или авторов — создателей гимна, поставить крестик в нужном месте. Варианты — Чайковский, Александров, Михалков. Я поставила крестик на Михалкове, а правильный ответ — Александров.

Общее развитие предполагает знание названий колокольных звонов России. Например, звон, который призывал людей на пожар или войну. Ладно, про набат мы выучили. Но Благовест, Праздничный трезвон и Громкий ребенок не различает. Да я их сама не разберу! Еще вопрос: назовите Святых земли Русской. Варианты ответа: Александр Невский, Сергей Прокофьев, Сергий Радонежский.

У меня Серафима отчества мамы с папой никак выучить не может, хотя я Владимировна, а муж — Владимирович. А полные имена так вообще вызывают ступор.

Нет, тут я дочку понимаю. На занятия ходит мальчик. Мама называет его ласково Варюша. Я думала, что это производное от Валерия. Нет, мальчика звали Варфоломей. Девочек зовут Васями, потому что они Василисы У меня сын — Василий, Вася! У Симы происходит в мозгу короткое замыкание. Фиса — производное от Анфисы. Маркуша — это Марк, а Марик — Яромир. Девочка Миша — Мишель, а Ника — не Вероника, а Николь. Спасибо, что не Коля. Лика — не Анжелика, а Лукреция.

У меня тоже короткое замыкание в мозгу.

Почему меня это так беспокоит? Потому что есть задание: «Если мальчика зовут Петя, а его папу Коля, то как его будут звать, когда он вырастет?» Ребенок должен легко ответить, что Петр Николаевич, естественно. Сима ответить не может. У нее нет в окружении ни одного Петра Николаевича.

— Сима, на юге живут южные животные, а на севере?

— Зимние.

— Где растут яблоки?

— На березе.

— Почему?

— Потому что Вася мне такую задачу задал — на березе росли десять яблок, два яблока упали, сколько осталось. Только это глупая задача, потому что яблоки растут на яблочном дереве, а не на березе.

— Тогда почему ты говоришь, что яблоки растут на березе?

— Мама, пусть они где хотят, там и растут, я уже устала.

Ребенок также должен знать домашний адрес, полное имя, отчество и род деятельности родителей. Так прямо и надо учить — род деятельности, а не какая-то там профессия. Вася все свое детство был убежден, что его мама — пионервожатая, и всем об этом говорил. А Сима всем объявляет, что я балерина. Наверное, потому что знаю балетные термины.

Пока я учила с Симой домашний адрес, пришел из школы Василий с вопросом:

— Мам, а в каком стиле писала Анна Ахматова? Или жанре? На «а» начинается.

— Вы там кроссворды разгадываете на литературе?

— Просто можешь ответить? У меня тест завтра!

Хорошо, что у нас есть книга — словарь литературоведческих терминов.

— Вася, если жанр, то на «а» подходит только «анекдот», — опять пошутила я, — ты уверен, что правильно понял вопрос?

— Мааааам! Вспомнил, он еще на футуризм похож!

— Акмеизм?

— Точно. А ты сразу не могла ответить? Без книжки?

Не могла. Я без Гугла и подсказок по картинкам уже вообще ничего не могу. А Сима, конечно же, не пройдет собеседование. Одна надежда на прописку — по прописке нас вроде бы должны взять в школу. Да еще сын учится в этой же старшей школе, что тоже плюс. Поэтому я переключилась на общее развитие, решив, что еще год у нас в запасе есть — успеем подготовиться. В школу принимают, если ребенку к сентябрю исполняется шесть лет и шесть месяцев, не меньше. У Симы выходило, шесть и три. Пойдет в семь и три. Как все.