Предел дозволенного

Маша Храмкова, 2023

Фелисити грозится уволить пилота, которого ждет уже двадцать минут. Ну разумеется, ведь для нее он человек второго сорта, как и любой, кто старше шестнадцати лет. Фелисити – представитель элиты, Первого класса, и в Метрополе именно такие, как она, правят бал.“Тебе конец, приятель”, – думает девушка, садясь в его машину. Пока в зеркале заднего вида не пересекается с его такими красивыми и насмешливыми глазами.

Глава 1 — Объект Дзэру

Метрополь, дистрикт Окто-Ган,

2279 год

В новом корпусе было просторнее, а еще пахло озоном. Это хорошо, значит помещение регулярно кварцуют.

Когда девочек завели внутрь, пересчитали, и наконец отпустили, Дзэру какое-то время наблюдала, стоя с краю.

С первого взгляда кровати были одинаковыми, как и их новые владельцы. Одиннадцатилетние девочки поколения Майко Плюс были невысокими, тоненькими и все как один светловолосыми. Не клоны — корпорации не любили клонов. Просто искусственно выращенная генерация, имеющая общих доноров. Можно было с натяжкой сказать, что все Майко Плюс — сестры.

Это к шестнадцати каждая из них станет украшением богатой семьи, онсена или отеля, но сейчас Майко Плюс напоминали гадких утят. Коротко остриженные волосы, одинаковые комбинезоны — ускоренная программа красоты и стиля должна была начаться лишь через пять месяцев.

Объект Дзэру или просто Дзэру была одной из многих. Изделие в процессе шлифовки, она отличалась от других более прямым носом и своей тайной, которую ревностно оберегала.

Дзэру умела видеть.

Сейчас она наблюдала за тем, как Седьмая и Тринадцатая занимали койки по соседству, чтобы перешептываться после отбоя. Восьмая — как всегда в самом углу; ее мрачные мысли врачи пытались подавить препаратами, но не очень успешно. Дзэру знала, что если ситуация не измениться, через пару месяцев ее ликвидируют.

Корпорациям не нужны депрессивные изделия.

Пока девочки занимали кровати, Дзэру наблюдала, точнее, рассматривала кровати своим особым взглядом:

Слишко много страха.

Слишком много скрытой агрессии.

А здесь наоборот — стремление выслужиться, показать, что ты лучше их всех.

Кровати хранили воспоминания о своих прежних владельцах. И Дзэру умела считывать их.

А тут что? Девочка прищурилась, фокусируясь на койке в противоположном углу от Восьмой… неужели ту, которая спала на ней, ликвидировали? Так и есть, четкое ощущение бунта, непослушания. Даже восстания, впрочем, задавленного на корню.

Вдруг незанятое еще место возле окна привлекло внимание Дзеру. Ощутив, как ноги будто сами идут к неказистой кровати с расшатанной спинкой, Дзэру придала лицу максимально равнодушное выражение. Не хватало еще, чтобы наставницы чего-нибудь заподозрили.

“Здесь что-то есть! Тайник! — вдруг осознав, что именно привлекло ее, девочка провела пальцами по серому, застиранному белью и присела. — Дождусь, пока все уснут, и найду его”.

Корпорации, заказывающие новые и новые поколения элитной обслуги, проводили жесткий отбор, и критерии были весьма строгими. Слишком высокий рост, слишком маленький вес, непокорная, бунтарка, не умеющая держать язык за зубами, не достаточно приветливая — такие изделия отсеивали. Уничтожали.

Дзэру знала, что будет уничтожена, если о ее одаренности узнают. Ее тайна, ее сверхспособность должна была умереть вместе с ней в возрасте чуть старше двадцати пяти. Биологические часы Майко Плюс были запрограммированы на четверть века, однако за каждый успешный год работы изделию начислялся месяц свободы. Иногда месяца складывались в года, и тогда Майко Плюс могли посвятить остаток жизни самим себе.

Рассматривая свою новую кровать, хранящую секреты, Дзэру еще не знала, что сегодняшняя ночь изменит все. Впервые в ее существовании появится смысл.

Когда в блоке отключили свет, и наставницы проверили, точно ли все девочки уснули, Дзэру бесшумно поднялась со своей кровати. Присела на пол и легонько ощупала дно койки. Она называла эту игру “Холодно-горячо”: одаренность подсказывала Дзэру, где искать, и в такие моменты ее сердце билось, словно огромный колокол.

“Ближе, еще ближе… Нет, нужно искать под матрасом!”

Не вставая с холодного пола, Дзэру нырнула руками под перину. В этот момент мимо окна пролетел аэрокар, и его яркий белый луч скользнул по лицу девочки. Теперь дежурная точно заметит, что она не в кровати!

“Наставница не видит, она развлекается с охранником”, — вновь подсказало Дзэру чутье. В этот момент ее пальцы нащупали маленькую коробочку. Тайник.

Она не особо задумывалась о жизни вне корпусов выращивания и подготовки. Да, иногда Дзэру смотрела в окно, особенно во время трансфера из одного места в другое. Но настоящая жизнь с праздными людьми, которые через несколько лет должны были стать ее клиентами, не вызывала в сердце Дзэру никакого отклика.

“Вам не нужно понимать их мотивы, — так говорила наставница по духовной работе. — Лишь знать, чего они хотят и чего захотят в следующую минуту”.

Однако, когда Объект Дзэру достала из тайничка мятую фотографию, ее мир перевернулся.

На ней была запечатлена самая красивая девушка на свете. Она сидела, оперевшись на автомат, и смотрела куда-то в сторону. А на лице ее при этом навеки застыла легкая улыбка. При взгляде на это фото, казалось, что еще мгновение — и девушка посмотрит в кадр, улыбнется широко и подмигнет. Или скажет, что все будет хорошо. Но неизвестная красавица с автоматом продолжала смотреть куда-то за кадр.

С ней рядом был кто-то еще, но кто — узнать было невозможно. Снимок не был целым. Кто-то наспех разорвал его точно по центру, оставив от второй фигуры лишь руку, лежащую на плече девушки.

“Не сдаваться обстоятельствам — этому научило меня сопротивление”, — так было бегло написано на обороте. Но это лишь часть фразы, остальная была утеряна вместе с другой половиной.

Однако подпись сохранилась.

— Сати Эвери, — шепотом прочитала Дзэру.

“Должно быть, это ее имя. Сопротивление… что это значит?”

Позднее Объект Дзэру многое узнает об этой девушке. О подполье, о движении против угнетения Второго класса и превосходства Первого. Ее вера, ее религия будет выстроена на обрывках этой информации. Однако фундамент был заложен именно в эту ночь, в те минуты, когда Дзэру сидела на полу нового блока, а лучи аэрокаров то и дело скользили по ее лицу.

“Не сдаваться обстоятельствам” — эти слова станут смыслом ее жизни.

***

Метрополь, дистрикт Саото-Ган

2284 год

— Вызвать машину, — нервно произнесла Фелисити. Она уже минут пять как стояла на личном хелипорте, но из-за погодных условий ее пилот застрял в пригороде.

Холода наступили слишком быстро, и слишком внезапно — ну еще бы, больше надо было играться с погодой на День Благодарения. Весь циклон должно было сдуть подальше, в нулевые районы. Но почему-то он задержался в даунтауне, там, где было сконцентрировано больше всего граждан Первого класса.

Ладно.

— Вызвать машину! — нервно повторила Фелисити, и пар из ее рта тут же подхватил порыв ветра.

— Поиск идет, мисс Стоун, — вежливо сообщил бестелесный голос.

— Черт! — Фелисити вернулась в дом, громко хлопнув раздвижной дверью. Недовольно поджав губы, она отключила видеопанораму цветущей сакуры и принялась напряженно смотреть в окно, за которым свирепствовала стихия. Непогода непогодой, а в школе надо было быть вовремя — даже Первый класс могли наказать, и при том довольно неприятно.

— Пилот прибудет к вам через пять минут, — сообщил мягкий голос в ее голове. Затем голос продиктовал номер и модель аэрокара, а также имя пилота: Ноа Ларкетт.

— Почему так долго? — вслух возмутилась Фелисити.

— Погодные условия, мисс.

— Отстань, это риторический вопрос, — она вздохнула. — Сама вижу. Но тебе лучше поторопиться, Ноа, как там тебя!

— Ноа Ларкетт, — повторил голос в голове, и Фел раздраженно отключила голосовое оповещение службы заботы.

“Зачем мне знать имя какого-то пилота?!” — подумала она, кутаясь в пальто; почувствовав, что девушке холодно, дом прибавил температуру и включил звуки потрескивающих в камине поленьев.

Впрочем, через пять минут Фелисити была только рада, что узнала имя пилота. Точнее — она злорадствовала, придумывая ему варианты наказания.

Дело в том, что служба заботы предупредила ее о том, что пилот прибыл не туда.

— Идиот! — кричала Фелисити, швыряя попадающиеся под руку вещи. Ее утро не задалось с самого начала: Фел разлила свой горячий шоколад, а школьное платье оказалось неглаженным. — Я добьюсь того, чтобы тебя вышвырнули!

— Пилот просит вас подняться на общественный хелипорт, — сообщила служба заботы. — Из-за погодных условий он не может сесть ближе.

— Что? Совсем охренел?! — Фелисити посмотрела в окно, за которым начался настоящий ураган. — Пусть садится, где я велела!

— Отказано в просьбе. Пилот просит вас подняться на общественный хелипорт… мисс Стоун, — перед “мисс Стоун” голос сделал паузу, и если бы Фелисити не знала, что у операторов службы поддержки не заданы настройки личности, ей показалось бы, что он издевается.

— Он… ой, ладно! — Фелисити взяла зонт. — Хорошо, принято, я поговорю с ним лично.

Набрав в грудь побольше воздуха (как там дышать с таким-то снегопадом?), Фелисити раздвинула тяжелые створки. Ее волосы подхватил порыв ветра, колкие снежинки ударили в лицо, и на мгновение Фел почувствовала себя на вершине горы. Это могло быть даже прекрасно, если бы в следующую секунду ее зонт не вывернуло наизнанку.

“Ты покойник, мистер пилот!” — спокойно подумала она. Общественный хелипорт находился в точке пересечения четырех мостов между высотками. Да, теоретически с такого мостика невозможно было упасть, но Фелисити казалось, что порыв ветра вот-вот подхватит ее и вышвырнет за плексигласовые перегородки. Вдобавок лоферы Фелисити скользили по свежему, нетронутому снегу, и ноги то и дело разъезжались.

“Мог хотя бы встретить меня, кретин!” — мысленно ругалась она, проклиная все на свете: погоду, школу, этот чертов город. Но больше всех — незадачливого пилота аэрокара.

Черное транспортное средство ждало ее на хелипорте, успевшем покрыться слоем рыхлого, как манная крупа, снега. Дверь поднялась, и Фел рухнула в теплое кресло, что ожидало ее в приглушенном свете салона аэрокара.

“Все, приятель, тебе хана”, — мстительно подумала она, бросая взгляд на кресло пилота.

— Ты знаешь, что прилетел не туда? — начала она, сбивая снежинки с каштановых, тщательно уложенных локонов.

— Да, мисс, — произнес пилот.

— И? — Фел встряхнула зонт.

Молчание.

— Извиниться не хочешь? Я… — в этот момент она поймала его взгляд в зеркале заднего вида.

Карие глаза, в обрамлении длинных черных ресниц. Усталые, красивые глаза. Он был совсем молод.

— Я могу опоздать в школу, — Фелисити обнаружила, что ее злость словно растворилась.

— Не опоздаете, — глаза пилота чуть прищурились, как будто он улыбался. — Сейчас быстро долетим.

“Почему я смущаюсь?” — Фелисити отвела взгляд и принялась наблюдать за тем, как ее дом внизу накренился и стремительно начал отдаляться.

— Я все еще жду извинений, — она сняла перчатки и сложила руки на коленях.

— За что? — снова этот взгляд. Словно насмехается над ней.

— Реально? Ты опоздал и прилетел не туда!

— Мисс, — пилот сделал паузу, — погоду видели? Хорошо, что я вообще вышел на смену сегодня.

Он мотнул головой, словно вспомнив что-то неприятное, и прядка темных, чуть вьющихся волос упала на его лицо. Фел почувствовала, что краснеет: и почему он такой симпатичный?

“Наверняка нет, я же не вижу его лицо целиком”, — убедила она себя.

— А вы можете выбирать, выходить на смену или нет? — насмешливо спросила Фел.

— Разумеется, я же не раб, — пилот нахмурился.

— Как ты разговариваешь со мной? — вспыхнула Фелисити. Впрочем, то, что он вообще смел обсуждать с ней нечто помимо полета, уже было возмутительным.

— Как с человеком, мисс, — пилот не улыбался.

— Я не… — начала было Фелисити, но осеклась.

“Я не ровня тебе?” — нет, слишком… неправильно, что ли.

— Я не… кто? Закончите фразу, мисс, — пилот увел аэрокар в пике слишком резко, и дыхание девушки захватило.

— Следи за дорогой, пилот, — холодно бросила она.

— Меня зовут Ноа, мисс Стоун. А как ваше имя?

“Так. Это уже слишком. Он переходит все черты”!

— Одно мое слово, и тебя больше никогда не допустят до штурвала, — наклонившись вперед, процедила Фелисити сквозь зубы. — Ты прилетел не на ту площадку, ты разговариваешь со мной, словно с подружкой, и кроме того: ты отвратительно водишь!

— Прошу прощения, мисс, — глаза Ноа снова улыбались. — При всем уважении, вы совсем не напоминаете моих подружек.

Фелисити почувствовала, как от злости у нее начинает щипать глаза. Она отвернулась к окну и подумала о том, что еще немного, и сегодняшний день попадет в топ самых отстойных дней этого месяца. Благо лететь оставалось всего две минуты.

Словно почувствовав это, пилот по имени Ноа произнес:

— Плохое утро, мисс?

“Ты делаешь его еще более невыносимым”, — мысленно возмутилась Фел, но произнесла совсем другое:

— Ужасное. Все валится из рук. Погода мерзость просто.

— Да уж, погода! Когда не нужно думать о том, что поесть, погода может сильно испортить настроение, — прокомментировал Ноа, выныривая из потока аэрокаров, лениво скользящих над городом. — По обходному полетим; ненавижу пробки. Мисс.

— Это сарказм? — снова вспыхнула Фелисити. — Ты думаешь, у Первого класса мало проблем?

— Какие у вас проблемы? — усмехнулся он.

Фел открыла было рот, чтобы рассказать ему о своей школе, о дотошных проверках и медосмотрах, но потом сообразила, что Ноа и сам, должно быть, недавно выпустился. Если в шестнадцать лет протекторий не обнаруживает в тебе одаренности, то из Первого, элитного класса ты переходишь во Второй. И до конца жизни впахиваешь по распределению, отрабатывая то, что на тебя потратило государство.

— Вести себя хорошо, чтобы меня не вышвырнули раньше времени — вот моя проблема, — пробормотала Фел без надежды, что Ноа ее услышит.

Но он услышал и рассмеялся.

— Неужели так бывает? Досрочный переход во Второй класс?

— Не хочу стать прецедентом, — впервые за всю поездку Фелисити улыбнулась и вновь поймала его взгляд, пронизанный теплом.

“Неужели глаза могут передавать столько чувств?” — подумала она, покрываясь румянцем.

— Что такое, мисс? Вам жарко? — снова насмешливый взгляд.

— Немного, — Фел заерзала.

“Да когда же мы прилетим? Это становится невыносимым!”

— Почти прилетели, Фелисити.

Стоп. Она не ослышалась.

— Кто разрешил называть меня по имени, пилот? — она резко выпрямилась.

— Я разрешил.

— Это возмутительно! Ты и я…

— Из разных классов — и что? — Ноа прищурился. — Тебе пятнадцать, мне семнадцать, это всего лишь числа!

— Нельзя так просто разговаривать! — Фелисити выглянула в окно, но аэрокар был еще слишком высоко, и кроме плотных туч она не увидела ничего.

“А если он маньяк, который решил убить меня?”

— Это они сказали тебе, что нельзя, — Ноа смахнул прядку со лба. — Важно лишь то, что ты сама хочешь. И что позволяешь себе.

На этот раз их глаза встретились надолго. Гневный и растерянный — Фелисити, насмешливый и чуть строгий — Ноа.

— Прибыли, — наконец сказал пилот, заканчивая снижение над школой. — Хорошего дня, мисс.

Он больше не смотрел на нее. Шасси машины коснулись хелипорта, дверь поднялась. Подхватив свою сумку, Фелисити вышла из салона, думая о том, что это, несомненно, был самый странный полет за всю ее жизнь.

Пройдя несколько метров, Фел сообразила, что оставила перчатки, но черный аэрокар уже взметнулся в небо.

— Оставите отзыв, мисс Стоун? — произнес оператор службы заботы.

— Высший балл. Чаевые — пятьдесят процентов, — сказала она, и добавила, чуть подумав: — И… я больше не хочу видеть этого пилота.

— Принято, мисс Стоун.