Exuvium

Мерилин Рей (2024)

Экзувий — это не просто хитиновый покров, оставшийся после линьки насекомых. Для людей это слово значит нечто большее. Они сбрасывают внешнюю оболочку, которую создают годами, а вместе с этим и раскрывают перед другими свои настоящие эмоции, становятся чистыми и лишаются всех тайн, спрятанных под толстым панцирем. Только прошедшие через страдания и боль, окрепшие телом и разумом могут рассудить и поймать тех, кто погряз во лжи, нечистотах и разложении. Шелби Эртон, дочь шерифа, которого тяжело ранили во время операции по поимке опасного преступника, должна отыскать виновника. И для этого ей нужно поступить на службу в «Экзувий» — организацию, которую создали для поимки особо опасных преступников. Но получится ли у неё это сделать? Ведь полуостров Табес, некогда служивший оплотом правосудия, стал жертвой продажности, обличить и изничтожить которую можно, заплатив своими страхами, страданиями и верой в справедливость.Обложка создана нейросетью Midjourney и немного доработана мной.

Глава 5.

Глянцевая озёрная гладь несла на себе оранжевые солнечные блики, а те плыли по низеньким волнам, напоминая кожуру апельсина. Тонкие кольца постоянно передвигались от яркого поплавка к вечно мокрой земле, которая не успевала высохнуть и снова покрывалась водой. Тихий берег, наполненный запахом сырости и рыбьей чешуи, окутал плотный туман. Белый, похожий на молоко, он парил над водой, не решался окунуться в неё вслед за маревом, отражённым от неба.

Шелби замирала, вглядываясь в каждую деталь, чтобы запечатлеть её в своей памяти, отложить в подсознании. Это походило на коллекционирование фотографий в альбоме. Только ни один фотоаппарат не смог бы передать настоящую красоту, а память была относительно надёжным хранилищем информации. Тем более особо яркие, красочные картинки откладывались в голове чуть ли не на всю жизнь. Природа застыла, подыграла девушке: вокруг стало так тихо, что плеска волн о берег невозможно было услышать.

В один миг тончайшая, хрупкая, словно хрусталь, тишина разрушилась, стоило только яркому поплавку взметнуться над озером, затем нырнуть в воду. Он плыл по отражённому оранжевому туману, разрезая собой волны и оставляя размытый след. Тем временем леска с тихим свистом скользила по пропускным кольцам и быстро наматывалась на катушку. А зоркий взгляд серых глаз беспрерывно следил за приближающейся рыбой, которая попалась в нехитрую ловушку, но сдаваться не собиралась.

Плюх. Серебристая форель упала на берег, затрепыхалась, ловя ртом воздух и двигая жабрами. Хороший улов. Уильям улыбнулся, горделиво подошёл к добыче, вытащил из её рта крючок и бросил несчастную в ведро с водой. Там её поджидали ещё три похожие. Шелби в такие моменты интересовали вовсе не достижения отца, а его эмоции: искренняя, животрепещущая радость. Она невольно передавалась и девушке, которая рыбалку не особо любила. Но шерифу и об этом решено было не говорить.

Пусть девушка скучала, она не хотела упускать возможности побыть с отцом чуть побольше. Со стороны это могло показаться эгоистичным, ведь в таком случае у шерифа не оставалось личного времени. Но Уильям никогда не отказывал Шелби, которая пользовалась его добротой, пока ей это позволяли. Мужчина считал, что тихие разговоры с дочерью никак не мешали ему, напротив, разбавляли скуку, которая частенько наведывалась к рыбакам, когда долго не было поклёвки.

— Хочешь тоже попробовать? — спросил Эртон, протыкая крючком очередную наживку, затем взглянул на дочь.

— Нет. Сегодня явно не мой день, — улыбнувшись, отказалась она и вытерла грязный носок ботинка о мокрую траву. Для большей убедительности потёрла глаза и зевнула, хотя спать действительно хотелось.

— Может, в машине поспишь? Не замёрзла? — шериф начал осыпать девушку вопросами, недоверчиво поглядывая на тонкую куртку, которую та наспех надела на толстовку, когда собиралась. — На заднем сидении лежит термос с чаем. Принесёшь?

После таких разговоров Шелби действительно почувствовала холод: особенно сильно замёрзли кончики пальцев. Слова о единственном источнике тепла оживили её. Весь сон как рукой сняло, и она побежала к чёрному джипу так быстро, будто приняла участие в марафоне. Вытащив термос из слегка потрёпанного камуфляжного рюкзака, Шелби вылезла из нагретого салона и закрыла за собой дверцу. Держа его в одной руке, другой она по привычке пыталась отыскать в кармане ключи, которых там не было.

Вместо ожидаемой пустоты Шелби нащупала фотографию. Нахмурившись, девушка остановилась, поднесла немного смятый снимок к лицу и попыталась открыть его без помощи занятой руки. Кое-как сделав это, она замерла и испуганно посмотрела в сторону берега. Он был пустым — только туман плавал над озером, постепенно поглощая его своей плотной пеленой. Она побежала в сторону озера, бросая раскрытую фотографию на землю. На ней чёрным неровным пятном растекалась тьма, поглотившая лицо шерифа Эртона.

Девушка резко вскочила с кровати, слыша громкий вой сирены. Она сотрясала стены комнаты с переполошившимися учениками, пугая всех разом, затем стихла после трёх устрашающих залпов. Шелби быстро отыскала фотографию, которая лежала на полу, рядом с кроватью, затем снова осмотрелась. Все добровольцы, даже невозмутимый и ворчливый Дайки, широко раскрытыми глазами смотрели друг на друга. Они замерли, напоминая статуи: никто из них не решался двинуться с места, да и тело из-за сильного шока плохо слушало команды мозга. Девушка не смогла даже пальцами на ногах пошевелить, чего уж говорить об элементарной ходьбе.

Тишина, воцарившаяся в комнате, резко прервалась чьим-то громким ругательством и нервным смешком. Вслед за ним раздался голос Харриса.

— Доброе утро, спящие красавицы. Как спалось? Надеюсь, хорошо, — нескрываемая издёвка в голосе сразу прогнала страх и успокоила, но затем разозлила учеников. — Жду вас на переднем дворе через десять минут. Тот, кто опоздает, будет выполнять сто подтягиваний.

В этот блеф мало кто сначала поверил, но парни зашевелились, стали выползать из тёплых объятий одеял. Много кто щеголял по комнате в одном нижнем белье.

«Ну хотя бы не голышом» — подумала про себя девушка, учтиво отворачиваясь от противоположного угла комнаты.

Взгляд её наткнулся на испуганное, побледневшее лицо Берти, который ещё пытался отойти от шока и изредка качал головой. Эртон осторожно прикоснулась к его колену, торчащему из-под одеяла, затем тихо спросила:

— Ты как?

— Нормально. Если они так планируют нас каждый день будить, я начну седеть раньше, чем рассчитывал, — отшутился парень, слабо улыбнувшись, но растерянный взгляд его выдавал.

— Давай поторопимся, — мягко предложила ему приятельница и поспешно присела на корточки рядом со своей кроватью.

Там она быстро вытащила из припрятанной сумки пакет с формой и проскользнула к выходу, надеясь, что дверь в душевую комнату не будет закрыта. Так и оказалось. Только плеск воды говорил о том, что место уже заняли. Девушка поняла это позже, чем её заметили.

Дайки, раздетый по пояс, повернул голову в сторону замершей в дверях Эртон, затем продолжил умываться, делая вид, что ничего не заметил. На его тощем боку выделялось тёмно-фиолетовое пятно, окружённое желтым ободком, размером с ладонь.

— Ты долго здесь будешь? — спросила неловко Шелби, ругаясь про себя и проклиная сегодняшнее утро.

— Да, — парень ответил ей резко, раздражённо, хотя внутри ликовал из-за подвернувшейся возможности снова поиздеваться над обидчицей и вылить на неё своё раздражение.

Она же не смутилась, зашла внутрь, закрывая за собой дверь, затем побежала в ближайшую душевую кабинку. Пакет был удачно разорван, а вещи — развешены на пластиковой, полупрозрачной стенке.

— Прекрасно, тогда я успею переодеться.

Дайки с удивлением посмотрел на перегородку, замечая, как двигается тонкая, плечистая фигура, до этого скрытая мешковатой футболкой. Абсолютно непривлекательно и непривычно выглядели угловатые движения и лишённые женственности части открытого тела. Но кое-что цепляющее взгляд всё же можно было высмотреть в расплывчатом силуэте: глаза невольно задержались на изгибе поясницы, который плавно переходил на искушающую округлость ягодиц.

Хмыкнув, парень быстро отвернулся, выключил воду, чтобы та своим журчанием не заглушала его слова, затем проковылял в сторону двери. Он хотел постоять здесь ещё немного, чтобы пожалеть себя и собраться с силами, ведь сегодня ему предстояло весь день провести на тренировке. Заниматься с постоянной болью в боку было практически нереально. Прислонившись к холодной пластиковой поверхности затылком, Дайки закрыл глаза и ухмыльнулся, затем по привычке прикоснулся к травмированному участку кожи.

Ну почему он не мог избежать конфликта и пропустил мимо ушей насмешку над своей внешностью? Он же столько раз выслушивал нелестные комментарии про себя, что со счёта сбился. Может, виной всему стала элементарная усталость. Ему приелось всё: люди, тяжёлая работа, безрезультатные поиски себя и людей, которым он собирался отомстить. Здесь любой, даже самый незначительный жест, может пошатнуть истончённую душевную организацию двадцатилетнего юноши.

Намёки на выделяющиеся внешность и имя стали доводить его чуть ли не до истерики. Шелби повезло, ведь она отделалась только колкими фразами в свой адрес. Не будь она девушкой, получила бы хорошую взбучку. Хотя в таком состоянии Дайки только и мог, что чесать языком. Этим же он решил заняться снова, чтобы скоротать время.

— Чего боишься-то переодеваться при всех? Думаешь, их привлечёт твоя фигура? — задал он очередной вопрос, который сорвался с губ раньше, чем парень понял, насколько сильно они могут задеть девушку. Он прикусил язык, но сделал это поздно.

Тем временем Шелби показалась из-за перегородки и подошла к раковине, зажимая аккуратно сложенную серую пижаму бёдрами и умываясь. Всё же стоило признать, что худоба ей вполне шла, как широкие плечи и бёдра. А форма, которая состояла из свободных карго, чёрной водолазки и такого же цвета плотной зипки, скрывали её маскулинность. Одежда была ей слегка велика, и в ней Эртон снова больше походила на хрупкую девушку: она подчёркивала длинные, стройные ноги, прятала под своими многочисленными складками угловатость.

— Нет, боюсь, что на моём фоне ты будешь выглядеть слишком женственно, — съязвила Шелби, подходя к парню и обескураживая его своей улыбкой.

Прежде чем Дайки очнулся, она открыла дверь и проскользнула мимо него в коридор, где уже собралась большая часть учеников. Среди них был и Берти, который лучезарно улыбнулся, заметив одногруппницу, и помахал ей. Форма тоже подчёркивала его физическую слабость, делала его более уязвимым и хрупким. Рядом с ним стоял Стивен, который почему-то противно улыбался. Он наклонился к парню и что-то прошептал, заставляя того покраснеть и поджать губы. Шелби не удержалась и позволила себе положить руку на тонкие плечи, напрочь нарушая личные границы приятеля, но при этом осуждающе поглядывая на прилипалу.

— Доброе утро, Стивен. Тебе что-то нужно? — спросила она, растягивая губы в широкой улыбке, при этом не скрывая своей неприязни.

— Ничего. Просто Берти выглядел напуганным и я хотел его успокоить, — начал оправдываться парень недовольно, будто действительно шёл к одногруппнику с добрыми намерениями.

— Как мило с твоей стороны. Теперь можешь валить к своим ребятам, а я за ним присмотрю.

Шелби взглянула на удивлённого Берти и подмигнула ему. Приятель в ответ на это кивнул и улыбнулся. Он был искренне благодарен девушке за помощь, потому что сам вряд ли бы смог остановить поток двусмысленных фраз, вылетающих изо рта Стивена.

— Что он тебе сказал? — спросила она, когда группа, не досчитавшись одного ученика, двинулась в сторону лестницы.

— Бред всякий нёс, не обращай внимания, — отмахнулся Берти. Видимо, слова были действительно неприятными, и озвучивать их раскрасневшийся парень не собирался.

Одногруппница не решила копать глубже. Вместо этого она оглядела группу в поисках своего горе-соперника, но не нашла ни сгорбленной спины, ни коротко стриженной головы. Вместо этого она увидела направленные в её сторону голубые глаза Лиама, который слегка улыбнулся и кивнул ей. Девушка незамедлительно ответила ему, затем обернулась, чтобы отыскать Дайки хотя бы в пустом коридоре. Но тот не волочился за группой.

Мысли о том, что он, должно быть, ещё переодевался, сменялись внезапно всплывающими переживаниями. Они нагло врывались в голову Шелби, кричали о том, что парню снова стало плохо и он сейчас лежал на кафельной плитке душевой комнаты. Но девушка быстро прогнала их, махнув головой. Её не должны были волновать проблемы чужого человека, тем более такого язвительного. Раздумья испарились, стоило только девушке выйти на свежий воздух вместе с остальными ребятами.

Раннее утро встретило их серым небом и холодным, но слабым ветерком, от которого так и хотелось спрятаться в нагретом здании. Тонкие, лёгкие куртки с эмблемой Вивария, вышитой на спине, спасали добровольцев лишь высокими воротниками. Лёгкость одежды могла значить только одно: ученики ещё успеют согреться. Они сразу забыли о мелкой дрожи и стучавших зубах, как только увидели своего куратора.

Харрис собственной персоной стоял у белой линии, нарисованной на бетонной плите, сложив руки у груди. Он быстро прошёлся недовольным взглядом по каждой голове, которая показывалась из-за стеклянной двери, не забывая при этом считать новобранцев. Те быстро и ловко подбежали к нему и выстроились в одну ровную линию, по росту, как полагается. Куратор же, взглянув на подопечных, только недовольно качнул головой и вздохнул.

— Одного не хватает. Где потеряли? — спросил он, громким, почти рычащим голосом, и Шелби невольно вздрогнула, услышав его. Как и остальные восемь парней.

Весь энтузиазм остался у порога двухэтажного здания, а вместо него учеников сейчас прошибал страх. Они чувствовали себя маленькими детьми, которым задали сложный вопрос, поэтому только молчали и переглядывались. Шелби покосилась на Лиама, который внешне выглядел спокойно, но растерянность в голубых глазах его выдавала. На Берти даже не нужно было смотреть, чтобы понять — он побледнел и приготовился в любой момент потерять сознание. В глазах Харриса вся его группа выглядела жалко, походила на сборище щенков, которые едва открыли глаза и выползли из-под тёплого материнского брюха.

Мужчина едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху, но вместо этого только сдержанно покашлял в кулак и продолжил воспитательную беседу:

— Вы уже решили, кто у вас главный? — зоркий, слегка прищуренный взгляд метался от одного обескровленного лица к другому, пока не добрался до самого высокого и крупного ученика. — Ты?

— Да, — ответил слишком быстро и громко Лиам, расправляя плечи и поднимая голову.

Было видно, что Кларку понравилась догадка куратора. Она же и внушила ему немного уверенности, которая вскоре снова испарилась: её хватило ровно до следующего вопроса.

— Где десятый? Раз ты главным заделался, то должен знать и отвечать мне, когда я у тебя спрашиваю, — продолжал давить Харрис на мужчину, который едва мог побороться с желанием опустить глаза и пробубнить тихо вполне очевидный ответ. Он не знал.

— Он опаздывает. Скоро должен приковылять, — не удержалась Шелби и ответила за Лиама, надеясь ему помочь.

Этот своевольный шаг не остался без внимания старшего. Куратор в одно мгновение навис над девушкой, словно коршун над слабым, трясущимся кроликом, а та смогла только посмотреть на мужчину сквозь ресницы, не поднимая голову. Этот жест больше походил на попытку беззубого зверя напугать прохожего своим оскалом — абсолютно бессмысленно и глупо. Тем не менее зрительный контакт, пусть и такой неуверенный, Эртон пыталась выдержать, как могла.

— А я спрашивал ещё кого-то? — задал Харрис вполне очевидный вопрос, нахмурившись.

— Нет.

Нервный смешок сорвался с губ раньше, чем Шелби осознала это. От страха, поднявшегося в ней на уровне подсознания из-за командного голоса, всё тело онемело, а язвительные слова застыли в горле, на уровне голосовых связок. Растерянной девушке, понявшей свою ошибку, оставалось только замереть и ждать, когда очередной пугающий звон раздастся прямо над ухом и заставит её задрожать ещё сильнее.

Ей и остальным ребятам повезло: они удачно избежали своей участи, потому что к трясущейся шеренге подошёл опоздавший. Дайки бесцеремонно, как и ожидалось от него, влез между Шелби и Лиамом, отталкивая последнего к краю. Он сначала не обратил внимания на куратора, точнее просто прикинулся дурачком. Мало кто из одногруппников понял, что он сделал это специально, чтобы всех повеселить и немного разрядить обстановку. Зато Харрис быстро уловил этот момент и поспешил уберечь свою репутацию, висевшую на волоске. Стать посмешищем в первый учебный день он не хотел, поэтому сместил своё внимание на хитрого наглеца.

— А вот и опоздавший. Твоё имя, Дайки, кажется? Думаю, я не ошибся.

На улице повисло долгое молчание, прерываемое только шумом ветра и чьими-то едва слышными смешками. Некоторые ребята опешили, услышав интересное слово, созвучное с двусмысленным сленгом. Кто-то всё же догадался, что куратор озвучил реальное имя, а не просто насмешливое прозвище, но старался не подавать виду.

— Да. Можно без чайных церемоний, сэнсэй? — съязвил парень, ухмыляясь. Он признал издёвку с максимальным спокойствием продолжал смотреть на Харриса, будто раскрытие имени никак его не задело.

— Конечно. Сто подтягиваний в конце учебного дня. Только попробуй их не сделать, — с довольным видом произнёс куратор и хотел было продолжить, но его перебили.

— Это отчасти моя вина, поэтому можно как-то разделить наказание? — выпалила Шелби, подгоняемая муками совести.

Ведь Дайки действительно опоздал из-за неё. Он мог просто выйти из душевой и оставить дверь открытой, но до последнего ждал, когда девушка переоденется. Хотя пару комментариев он мог тогда держать при себе. Эртон оправдывала свои необдуманные действия обычным чувством благодарности за чуткость и понимание. Она искренне хотела хоть как-то помочь одногруппнику, пострадавшему из-за неё.

Харрис снова окинул Шелби рассерженным взглядом, затем ухмыльнулся и наигранно добродушно ответил ей:

— Конечно. Как благородно с твоей стороны. Вот это товарищество, — говорил он саркастично, закатывая глаза и цокая. В одно мгновение его тон изменился, стал более сухим и грубым как бетон. Куратор вернулся на прежнее место, повернулся к ученикам и продолжил. — Именно благодаря таким качествам ты будешь первая в списке на отчисление, дорогуша. Здесь идёт отбор, поэтому нужно обращать внимание только на себя. Если так хочется кому-то помочь, можно дать ему пинка под зад, чтобы он шёл в два раза быстрее. Ну, или валить отсюда в школу благородных девиц.

Возмущению Шелби не было предела: хотелось подбежать к Харрису и крепко ударить его в челюсть. Желательно так, чтобы он прикусил язык или потерял два зуба. А лучше всё и сразу. Но девушка смогла только ответить ему с той же неприязнью в голосе:

— Я думала, здесь за справедливость и сплочённость все глотки друг другу перегрызть готовы, а вы начинаете сеять хаос в группе. Такая у вас тактика обучения? И кого вы из нас хотите сделать? — невольно вступила девушка в перепалку с куратором. Молчать она не могла, ведь эта тема невольно задевала её.

— А зачем вам привязываться друг к другу, если большая часть из вас вылетит отсюда на психологической подготовке? Не буду говорить про постоянные переживания за товарища на операциях — эти банальные фразы вы слышали в романтических драмах. Вместо этого лучше спрошу у тебя. Что будешь делать, если твоего напарника убьют у тебя на глазах? Попросишь выстрелить в твою голову, чтобы было справедливо?

Шелби замолчала, поджала губы, затем парировала:

— Это совсем разные вещи. Я тоже провинилась, поэтому хочу, чтобы наказание разделили.

— Так обычно и начинаются эти паршивые истории. Она выручила его, а он поклялся себе, что также поможет ей. В итоге закрыл её собой от пуль.

— По-моему, это вы просто пересмотрели фильмы про полицейских, куратор, — пробормотала Шелби, хмыкая и складывая руки у груди.

— Хорошо, раз ты так сильно хочешь себе лишние проблемы, могу устроить. Должны будете сделать по пятьдесят подтягиваний. Оба. Я лично проконтролирую, — сказал мужчина, затем вернулся к инструктажу. — Как вы уже поняли, салаги, я ваш куратор и инструктор по стрельбе и физической подготовке — Кристофер Харрис. Каждое утро вы будете собираться здесь и бегать, пока мне не надоест стоять и смотреть на вас. Расписание занятий висит в главном корпусе. Ваша группа пятая по счёту. Помимо физической подготовки, в которую входят спарринги, пробежки и тренировки в зале, вы будете изучать право, криминалистику и первую помощь, а также самооборону. Этим с вами будут заниматься другие инструкторы. Вы знали, что не на курорт приехали, поэтому лица попроще сделали и побежали по периметру. Бегом!

Раздался свисток и добровольцы метнулись в сторону стены, возле которой как раз была начерчена дорожка. Она проходила по краю переднего двора, замыкаясь в квадрат с округлыми углами. Шелби гораздо сильнее любила пробежки на выносливость, чем на скорость, поэтому искренне радовалась такому щедрому подарку судьбы. Некоторым парням было всё равно на это условие: они неслись вперёд, не думая о последствиях, соревнуясь между собой. Среди них был и Дайки. Он не хотел уступать Лиаму, бежал с ним наравне, пытаясь обогнать, но боль в груди игнорировать не мог. Плотно сжав зубы, он шипел и иногда притрагивался к уязвимому месту, но затем одёргивал руку и продолжал бежать.

Шелби же быстро сместилась в самый конец шеренги, позволяя слабому, но не менее выносливому Берти догнать её. Они бежали вдвоём, наблюдая за остальными и иногда перекидывались фразами через прерывистые, шумные вдохи и выдохи. Тренировка длилась действительно долго, и в какой-то момент упрямый потенциальный лидер стал сдавать позиции. Дайки сильно побледнел, открыто держался за больной бок, затем замедлился.

— Он сейчас упадёт, смотри, — не сдержался и крикнул Берти, пугаясь, затем показал пальцем в сторону одногруппника.

Эртон, не переставая бежать, наблюдала за парнем, который удержался на ногах, не повалился на холодный, шершавый бетон. Он только согнулся и стал сильно кашлять, затем быстро вытер ладонь о чёрные штаны и собрался догнать остальных. Харрис вовремя остановил его, заметив на побледневших губах и ладонях пятна запёкшейся крови.

— Ты вчера был на осмотре? Говори честно, — сказал он, затем мельком оглядел насторожившихся ребят и крикнул им. — Тренировка не завершена. Продолжаем. Закончите, когда я вернусь, а пока меня не будет только попробуйте остановиться. Я это узнаю и заставлю вас отжиматься. Смотрим себе под ноги, пока лицом в бетон не уткнулись!

Ученики продолжали бежать, но при этом провожали завистливыми взглядами одногруппника, которому удалось уйти с сегодняшней разминки. Хотя харкаться кровью никому из них не хотелось, поэтому, попыхтев, они продолжили кросс. С непривычки у всех немели ноги, а горло драло так, словно в него всё это время запихивали осколки.

Шелби чертыхнулась, чувствуя, как начала кружиться голова, но ноги продолжали двигаться без её ведома — она их не чувствовала. Правый бок заныл, а во рту появился неприятный запах железа, и девушка сама невольно погладила заболевший участок.

Конец ознакомительного фрагмента.