В объятиях дьявола

Миранда Эдвардс (2024)

Я всегда ходила на грани. Работа в стрип-клубе, плохие парни, считающие, что могут вскружить мне голову, и опасные поступки, которые помогали удержать нашу семью на плаву. Я защищала нас, пока в нашей жизни не появились братья Кинг.Росс Кинг — мой будущий отчим. Жестокий король, держащий за горло политиков и бизнесменов. Он убийца и монстр. Его руки по плечи пропитаны кровью врагов, а ноги утопа-ют в их телах.Николас Кинг — наследный принц империи — продолжение и противоположность Росса. Его методы тоньше, но не менее опасны.Меня тянет к ним, но к кому-то из них я чувствую нечто, что раньше было под запретом. Их греховные тела и тьма в душах манят меня. Я поддамся пороку и впервые позволю кому-то разбить мне сердце.

Глава 2

Что гугл поведал мне о Россе Кинге?

О, очень многое!

Я знала, что он бизнесмен. Его корпорация занимается многими вещами: энергетика, недвижимость, издательское дело. Недавно он решил заняться ресторанным бизнесом, однако столкнулся с проблемой в покупке нужных объектов. Какая-то организация не хочет продавать ему свою недвижимость, а после переговоров главный юрист был убит на пороге своего дома. На сайтах, публикующих слухи, говорят, что Росс занимается наркотиками, контрабандой и нередко убивает. Почему-то я склонна верить этим слухам. Не могу представить, куда ему столько денег. Империей «правят» три из четырех братьев, и вряд ли они нуждаются в стольких миллионах.

Не представляю, как маму угораздило с ним связаться. Она так и не рассказала, как они познакомились. Сегодня состоится ужин, на котором нас с Оливером официально представят маминому ухажеру.

На пути в наше временное пристанище я разбираюсь со всеми счетами за прошедший месяц, пусть мы и уезжаем, но я должна разобраться со всем, потому что мама не станет заниматься этим. Оли рядом увлеченно читает свой новый комикс про «Человека-паука». Утром мой младший брат все-таки поплакал из-за смерти Джорджа, но сейчас он успокоился. Глажу его по голове и осматриваюсь по сторонам. Мама едет на переднем сидении и строчит СМС кому-то, возможно, Россу. Мы находимся в каком-то невероятно элитном районе с высокими зданиями. Боюсь, представить, сколько здесь стоят квартиры. Остановившись у одного такого, водитель объявляет, что мы на месте. Выхожу из автомобиля, взяв на руки Оливера, и читаю табличку на здании: «Кинг Консалтинг». То есть все здание принадлежит Россу?

— Охренеть! — присвистываю я.

— Охренеть! — повторяет Оли, улыбаясь и глядя на меня.

Не могу сдержать смешок, однако все же с укором смотрю на братишку, щипаю его за бок и шепчу:

— Нельзя повторять за сестренкой плохие слова, мистер. Особенно перед встречей с маминым другом. Понял?

Оли кивает, и мы проходим внутрь. Лобби выглядит шикарно, и мы кажемся здесь лишними. Все отделано мрамором и стеклом с тонировкой. Мужчина за ресепшном обходит стойку, вежливо улыбается, не скрывая удивления от нашего внешнего вида, и провожает к частному лифту. Мама проводит ключом-картой у датчика, и мы поднимаемся на самый верхний этаж. Водитель молча стоит позади и держит наши вещи. Если лобби показалось мне шикарным, то пентхаус достоин королей. Два этажа с ультрасовременным дизайном, все в серых и коричневых тонах, лестница сделана из стекла, как и часть потолка. Люстра будто куплена на выставке современных художников. Она представляет из себя странное сплетение металлических прутьев и ламп. Окна от потолка до пола открывают вид на Центральный парк. Как таковых личных вещей здесь мало, словно пентхаус только сдали для проживания.

— Твою мать… — снова не сдерживаю свой шок, но брат не вторит мне на этот раз и просто осматривает квартиру с широко раскрытыми глазами и ртом.

Боюсь отпустить Оли, потому что если он заденет что-нибудь и сломает, то нам будет не расплатиться за всю жизнь. Никаких признаков теплого приветствия я не замечаю. Вместо хозяина пентхауса нас встречают три охранника. Все выглядят страшно, как головорезы. Крепче прижимаю к себе Оливера и прищуриваюсь. Тело напрягается, готовясь к побегу и защите младшего брата, но мама подходит ко мне, кладет руку на плечо и шепчет:

— Моя луна (прим. от автора «Селена» с греческого языка означает «луна», «Богиня луны», « лунный свет»), нас просто осмотрят и пропустят. Никто нам не навредит.

С сомнением хмурюсь, смотря в ее глаза. Мама кажется уверенной, поэтому я киваю и ставлю Оли на ноги. Брат тут же прижимается к моим ногам, с опаской бросая взгляды на огромных мужчин. Я же не могу отвести глаза от их оружия: у каждого телохранителя по два пистолета. Черт, мамин ухажер либо параноик, либо действительно все время находится в опасности.

Мама приводит пример, подходит к одному из телохранителей, позволяет себя ощупать и идет дальше по коридору. Оли становится следующим. В его рюкзачок с Железным человеком тоже заглядывают, мнут его плюшевого мишку, и я не могу сдержать язык за зубами:

— Вы думаете, что шестилетний мальчик засунет в медведя пушку, высшие разумы?

Мама с укором шикает на меня. Поздно, она уже опоздала с воспитанием, если честно. Пусть я только наполовину итальянка, но свой характер я сдерживать могу редко. За спиной у мамы замечаю огромную фигуру и перевожу на нее взгляд. Когда эта фигура выходит на свет, во рту пересыхает, а между ног мгновенно становится жарко.

Мужчина, спустившийся по лестнице, не просто красив, а великолепен. Густые темно-русые волосы, постриженные в модную прическу, зачесаны назад. Высокие скулы, острые линии челюсти, покрытые щетиной, и холодное выражение лица делают его похожим на изваяние. Росс очень высокий, наверное, чуть ли не два метра. Огромные мышцы выпирают из-под строгого костюма черного цвета. Белая рубашка расстегнута у горла, и благодаря этому открывается вид на несколько татуировок. Губы сомкнуты в тонкую полоску, а самые ледяные в мире серые глаза с орлиной внимательностью осматривают всех присутствующих и, остановившись на мне, изучают.

Черт побери… Мне немедленно стоит перестать пялиться, все-таки это мамин мужчина, но, честно, я не в силах оторвать взгляд.

Вальяжной походкой он направляется к маме, хотя его взгляд все еще прикован ко мне, и обнимает ее. Жест не выглядит нежным с его стороны, однако мама сразу же улыбается, словно не видит этого холода. Росс отпускает ее и спрашивает:

— Что-то случилось?

Его голос направляет по моей спине армию мурашек. Низкий баритон с хрипотцой подходит под его внешность. Вопрос, думаю, был адресован мне, но мама тут же качает головой и взглядом останавливает меня от ответа. Я закатываю глаза, сложив руки на груди. Мама прижимается к руке мужчины и мило щебечет:

— Селена не очень любит, когда к ней прикасаются незнакомые люди.

Класс, то есть получается, что я уже успела устроить скандал? Не хочу, чтобы меня считали истеричкой, поэтому, подойдя к громиле, который уже проверил маму и Оли, и бурчу:

— Валяй, любитель медведей.

Телохранитель никак не реагирует на мой комментарий и начинает меня щупать. Его огромные лапы проходятся по рукам, талии и задерживаются на талии. Я напрягаюсь, когда охранник находит под моим ремнем выпуклость. Так и знала, что надо было спрятать в обувь! Телохранитель сощуривается, намекая, чтобы я достала предмет, спрятанный под поясом. Понимая, что другого выхода нет, запускаю ладонь под ремень и вытаскиваю свой складной нож-бабочку. Мама тяжело вздыхает, а телохранитель протягивает свою руку и забирает его у меня. Перевожу взгляд на Росса, который с интересом смотрит на меня, ожидая объяснений.

— Я не собиралась вас убивать, мистер Кинг, — любезно говорю я. — Он нужен был для самозащиты.

Росс кивает в сторону двери в коридоре, и охранники уходят вместе с моим ножом. Открываю рот, чтобы начать бороться за право оставить свою вещицу у себя, но мужчина меня опережает:

— Здесь тебе ничего не угрожает, Селена. Тебе не нужен нож.

— А если я захочу нарезать яблоко? — с вызовом бросаю я.

Губы Росса изгибаются в ухмылке. Его лицо обретает некое хищное выражение. И пугающее. Я тут же начинаю жалеть, что сказала это. Росс глядит на меня, будто я добыча, а он хищник.

— Я с радостью нарежу его тебе на дольки, — с веселыми нотками в голосе хрипит мужчина. Он разворачивается и бросает через спину: — Прошу, чувствуете себя как дома.

Провожаю взглядом телохранителей, ушедших досматривать наши вещи. Надеюсь, они не выкинут мой ножик.

Оли не бежит за мамой, а протягивает ко мне руки. Беру его на руки и иду смотреть, где мы будем сегодня ночевать. Второй этаж выполнен в таком же стиле, что и первый, но состоит только из коридора с пятью дверьми. В одну Росс заводит маму, и решаю, что это хозяйская спальня, однако сам он говорит, что его комната последняя прямо по коридору. Странно. Мама остается в выделенном ей помещении, а Росс ведет нас дальше и открывает одну из дверей. Комната под тон всего пентхауса. Здесь стоит двуспальная кровать, туалетный столик и собственный санузел. Красиво, просто и со вкусом.

— Здесь, думаю, тебе будет удобно, Селена, — говорит мужчина, пропуская меня внутрь. Его глаза задерживаются на брате в моих руках, и у меня тут же появляется желание прикрыть Оли, но я сдерживаюсь. — Тебе, мистер Оливер, я выделил комнату рядом с маминой.

Оли застенчиво опускает взгляд, тянется к моему уху и тихо спрашивает:

— Можно я останусь с тобой?

Я киваю и чмокаю брата в висок. Росс вопросительно вскидывает брови. Я ставлю брата на пол, чтобы он осмотрел комнату. Когда Оли отходит на приличное расстояние, я делаю шаг вперед и объясняю:

— Оливер расстроен из-за смерти гов… то есть своего отца, поэтому он останется со мной.

Росс, на мое удивление, понимающе кивает, подходит к двери и напоследок говорит:

— Ужин будет готов через два часа. Вещи вам принесут минут через десять. Отдыхайте.

— А нож? — с надеждой в голосе решаюсь на вопрос и сжимаю руки в кулаки.

Росс тихо хмыкает. Его красивые губы снова расплываются в ухмылке. Мужчина складывает руки в карманы своих брюк и, изучающе оглядывая меня, парирует:

— А он тебе так дорог?

На самом деле, я не особо дорожу им. Точнее, нож действительно напоминает мне о хорошем времени. Но все же плохого в нем больше. Его подарил мне мамин ухажер, бывший военный. Он специально покрыл его голубой перламутровой краской, чтобы нож не выглядел угрожающе для девочки. Он заботился обо мне и маме, всегда говорил, что мы должны научиться защищаться. Джон был хорошим, и мне он нравился, пока я не увидела, как он колется. Он не смог справиться с прошлым и подсел на героин.

— Нет, — качаю головой, отмахиваясь от воспоминаний.

— Тогда пока он побудет у меня.

Росс уходит, и я могу лишь смотреть ему в спину. Мускулистую, широкую спину.

***

Перед ужином, когда нам отдали вещи, я переодеваю Оли в голубую футболку-поло и джинсы, потому что он не захотел наряжаться в костюм, подобранный мамой. Я тоже отказываюсь от платья и нацепляю джинсовые шорты с майкой и рубашкой. В пентхаусе довольно жарко, поэтому смогу снять часть верха если что. Причесываю Оли и, взяв его за руку, веду вниз.

В квартире маминого ухажера кухня и столовая разделены. Мы идем вслед за двумя женщинами, похожими на поваров, и оказываемся в просторном помещении с большим столом из светлого дерева, накрытым для ужина на четверых, стульями, обитыми серым бархатом, и видом на высотки Нью-Йорка. Небо стало темно-синим, почти черным, и все огни города становятся ярче. Ненадолго задерживаюсь на месте, любуясь видом, Оли делает так же. Он хочет подойти ближе к окну, но глубокий мужской голос одергивает нас:

— Я тоже часто засматриваюсь на Нью-Йорк.

Разворачиваюсь, ожидая увидеть Росса вместе с мамой, однако он один. Мужчина одет в тот же костюм, но волосы немного опали и начали лезть на лоб и глаза. Его взгляд вдруг перемещается с окна на мои ноги и медленно ползет от щиколоток до бедер. Шорты не откровенные, они закрывают все интимные места и часть бедер. Вспышка в глазах Росса говорит мне о том, что моя одежда не препятствие для его воображения. Я танцую стриптиз с шестнадцати лет, поэтому легко могу различить такое во взгляде мужчины. Разумом я понимаю, что ему не следует так смотреть, а мне не должно нравиться это, но повторный жар между ног не согласен с мозгом. Кажется, Росс осознает, что так нельзя, откашливается и, отведя взгляд, приглашает нас к столу. Мои щеки краснеют от стыда, хочется пнуть себя и помыться в кипятке, изгнав неправильные мысли о мамином женихе.

Оливер все еще смотрит на ночной город, когда в столовую вплывает мама. Она надела обтягивающее персиковое платье с длинными рукавами, спущенными плечами и вырезом в форме сердца. Мама выглядит безукоризненно. Она знает, как подчеркнуть свои достоинства, и определенно хочет показать их Россу. Не припомню, чтобы она так старалась для Джорджа, хотя зачем? Она тоже танцевала со мной не один год в откровенных нарядах или без них вовсе. Росс, на мое удивление, почти не обращает на нее внимание. Он что, вдруг ослеп? Мама великолепна! Она проходит к своему избраннику, обнимает и целует в щеку. Росс снова как-то отстраняется, но не так явно, как при первой встрече. Не могу не нахмуриться.

Чувствую, что что-то здесь не так. Не может один и тот же мужчина вести себя настолько по-разному со своей женщиной и малолетней незнакомкой. Малолетней, потому что разница между нами четырнадцать лет, если верить гуглу.

— Мама, ты выглядишь волшебно, — стрельнув предупреждающим взглядом в Росса, говорю я.

Мама благодарно улыбается, никак не прокомментировав наши с Оливером наряды. Все-таки мы не голубых кровей и всегда одеваемся просто. Росс с вызовом вскидывает брови, глядя на меня, затем ближе прижимает маму к себе и с обольстительной улыбкой делает ей комплимент:

— Селена приуменьшает. Ты безумно красива, дорогая.

Мне не нравится, что мужчина похвалил маму, словно хотел меня превзойти и что-то доказать. Мне осточертели козлы, в которых влюбляется моя мать. Она заслуживает любви и счастья, а выбирает себе в избранники лишь отребье. Мой отец, отец Оливера тому прямое доказательство.

— Спасибо, милый, — мама покрывается румянцем.

Росс галантно отодвигает для нее стул, помогая сесть. Оливер с интересом наблюдает за мужчиной и решает повторить. Я не могу сдержать улыбку и покалывание от любви в сердце. Я уже упоминала, что мой брат — лучший мальчик во всем мире? Чмокаю Оли в висок, когда он садится рядом. Он выпячивает грудь вперед и становится таким довольным, что на его лице читается гордость за себя.

Когда все садятся, наступает неловкая пауза. Я стесняюсь взглянуть на Росса, Оли боится заговорить первым, а мама и ее избранник накладывают себе еду. До сих пор я не понимала, насколько проголодалась, но когда аромат пряной курицы достигает моего носа, я сдаюсь и поднимаю голову. Росс уже держит тарелку с мясом, макаронами и салатом и протягивает мне с самодовольной ухмылкой. Раздраженно фыркаю, но все же беру еду и бормочу нечто вроде «спасибо». Едим мы молча. Тишина просто ужасно угнетающая, и я сдаюсь первая:

— Как вы познакомились с мамой, мистер Кинг?

Мужчина наливает нам с мамой белое вино, и я рада, что он забыл о том, что мне еще нельзя пить алкоголь. Затем он слегка подается вперед, снимает с себя пиджак и вешает его на спинку своего стула. Его мышцы и татуировки становятся более видимыми для меня. Во рту тут же становится сухо. Ворот рубашки отгибается, и я могу разглядеть загорелую кожу груди с цветными рисунками. Делаю глоток вина, чтобы избавиться от этого противного постыдного ощущения. Нельзя так, нельзя… Мистер Кинг устанавливает со мной зрительный контакт и с наигранным весельем рассказывает:

— Можно просто Росс, Селена. Мы случайно столкнулись в Центральном парке. Твоя мама облила меня кофе. Слава Богу, он был холодным. Мы разговорились, пообедали и начали общаться. Немного банально, но все же именно так мы познакомились.

Не скажу, что мама пылает от любви, но она действительно с теплыми чувствами смотрит на Росса. Это хорошо. Возможно, она наконец-то поняла, что благополучие важнее, чем ее заветная любовь. Тем более, у нее двое детей в ее тридцать три. Хорошо, меня можно уже убрать из этого уравнения, но все же она мать-одиночка. Это редко привлекает нынешних… принцев.

— Кстати, дорогая, ты не против? — Росс берет маму за руку и целует тыльную сторону ладони. Она снова краснеет и качает головой, давая ему добро. — Мы обручились и собираемся пожениться.

Тут мы с Оли на пару давимся едой и кашляем. Мало того, что мы узнали про существование мужчины в жизни мамы лишь вчера, так она еще и замуж собирается? Стучу брата по спине и, скептически взглянув на новоиспеченных невесту и жениха, выдавливаю:

— Мы просто… удивлены, прошу прощения. Поздравляю вас, мама и мистер… Росс.

Дальше за разговором я слежу вполуха и изучаю мужчину напротив себя. С ним что-то не так. Мое шестое чувство уже не шепчет, а кричит, что надо спасаться самой и забирать маму и брата от Росса Кинга. Он опасен, и я ощущаю угрозу на физическом уровне каждой клеточкой тела.

***

Накрываю спящего Оливера одеялом, а сама укутываюсь в плед, беру пачку сигарет и зажигалку и иду на балкон. Не могу заснуть из-за странного чувства тревоги. Подозрений больше, чем радости за маму. Еще и у меня забрали единственную вещь для защиты. Все складывается очень странно. Убийство Джорджа, помолвка мамы с человеком не нашего уровня. Я бы позвонила в полицию, чтобы узнать, как продвигается расследование, но детективы и так смотрели на меня, как на подозреваемую. Рискованно. И маму спрашивать бессмысленно.

Зажигаю сигарету и втягиваю в себя дым, чувствуя покалывание в теле. Ужасная привычка, но и желания расстаться с ней пока нет. Наступил июнь, но ночи все еще прохладные. Нью-Йорк не спит. С балкона слышу, как внизу сигналят автомобили, кричат люди и воют сирены. Выкуриваю три сигареты, складываю пачку и зажигалку в карман и захожу обратно. В пентхаусе тишина: нет ни охранников, ни других работников. И мне следовало бы идти спать, однако вспоминаю, что мой нож не выбросили. Глупая идея забирается ко мне в голову, и я уже пробираюсь в коридор.

— Черт! — ругаюсь я, когда вижу, что здесь две двери.

Дергаю ручку у первой, но внутри оказывается нечто вроде гардеробной. Вряд ли, телохранители бы оставляли мой нож здесь. Захожу во вторую дверь и замираю, потому что в помещении горит тусклый свет. Слышу тяжелое дыхание, глухие удары обо что-то скользкое и мягкие прыжки, но никого не вижу, потому что комната извилистая. При входе стоит тумба с ящиками на замках, в которые, на мою удачу, вставлены ключи.

Бинго!

Тихо, чтобы меня никто не услышал, открываю верхний ящик и начинаю в нем рыться. Кинжалы, пистолеты, патроны на любой вкус, черт возьми… Зачем Россу столько оружия? Я могла бы взять другой нож на замену моему ножу-бабочке, но я хочу свой. Блестящий, смертоносный, специально созданный для девочки. Он мне слишком нравится, чтобы я меняла его на что-то другое. Открываю следующий ящик и уже замечаю голубой блеск, но рядом раздается тихий кашель. Подскакиваю на месте, ударившись рукой о тумбу, перевожу взгляд и вижу перед собой Росса. Он, нахмурившись и сложив руки на груди, смотрит на меня. Мужчина одет лишь в спортивные шорты и тренировочные кроссовки, его руки обернуты в бинты для бокса. Тело, покрытое цветными и черно-белыми рисунками, блестит от пота, а с волос капают маленькие капли. Его грудь часто вздымается, а мышцы немного подергиваются от перенапряжения.

Святое дерьмо, насколько он накаченный! Силы мышц на его мизинце хватит, чтобы сломать мне шею. Сглатываю от подступившего страха и делаю шаг назад, упираясь спиной в стену.

— Почему ты не спишь? — Росс говорит грубо, в глазах ни капли вечернего озорства. Сейчас он похож на зверя, который готов напасть. — И какого хрена ты шаришь по ящикам?

Ладони потеют. Чтобы скрыть свой постыдный страх перед ним, провожу руками по бедрам. Однако тут же жалею об этом, потому что взгляд Росса — холодный, но в то же время яростный — опускается на мои ноги. Мне не нравится это настолько, что я, не подумав, рявкаю:

— Хватит пялиться на меня. Я не слепая и расскажу матери, что ты творишь. Я не твоя шлюха, если у тебя недотрах, то иди и переспи с моей мамой, старик. С твоей невестой, напомню.

Ох, я и мой большой рот… Мне стоило родиться немой: я бы избежала кучи проблем в своей жизни!

Росс в два шага оказывается возле меня и с силой вжимает в стену своим телом. Плед тут же падает на пол. Нога мужчины вклинивается между моих бедер, и я ахаю, когда его колено упирается прямо в мою промежность. Лицо Росса оказывается прямо напротив моего. Терпкий аромат мужского пота, смешанного с дезодорантом, бьет мне в нос. Поднимаю руки, чтобы оттолкнуть Росса, но мои ладони лишь соскальзывают с его влажной груди. Одна рука мужчины перехватывает мои запястья и поднимает их над головой.

Что он творит?!

— Прикуси язык, девчонка, — выплевывает он. — Не твое дело, с кем я трахаюсь и с кем я хочу трахаться. Ты красива, а я не слепой, чтобы не видеть твое тело, но ты много на себя берешь.

Каким бы не был велик страх, я не могу игнорировать давление его колена на мою киску. Встречаюсь с Россом глазами и вижу дьявольские огоньки в них. Его горячее дыхание обжигает мое лицо, пока я пытаюсь скрыть, что мне не только страшно, но и… приятно. Чувствую, как соски под майкой твердеют, и молюсь всем богам, что Росс не видит это.

В таком положении мы стоим несколько минут, руки затекают, спина каменеет. Потом Росс все же расслабляется, его глаза перестают быть такими жестокими, и он делает глубокий вдох, опустив веки.

— Повторю еще раз, — спокойно говорит мужчина. — Что ты здесь искала?

Сглатываю комок нервов, вставший поперек горла, стараюсь сделать голос твердым и отвечаю:

— Мне нужен мой нож. Я не нанесу никому вреда, он нужен мне для спокойствия.

Росс пару секунд обдумывает мои слова и отпускает меня. Вижу, как его губы изгибаются в ухмылке. Ему что, весело? Отступаю к двери, пытаясь максимально увеличить расстояние между нами, и жду, что Росс сделает дальше. Он вдруг залезает в ящик и достает мой нож. Пару раз крутанув его в руке, мужчина подмигивает мне.

— Лови, — Росс кидает мне нож, и я ловлю его, не скрывая удивления. — Хорошие рефлексы. Спокойной ночи, Селена.

Уматываю прежде, чем он успеет передумать, бегу в комнату и запираю дверь изнутри. Дыхание прерывистое, сердце громко стучит в груди. Оли мирно сопит, развернувшись в сторону окна лицом, и я пытаюсь успокоиться, чтобы не разбудить его. Ложусь в кровать рядом с братом в полном шоке. Адреналин все еще бурлит в крови, поэтому засыпаю я только к рассвету.