2
Жутко проскрипевшие под ногами рассохшиеся половицы скоро известили несостоявшегося отшельника о том, что он находится в царстве подзабытых героев славянской мифологии.
Опасливо косясь по сторонам, где до поры до времени затаились восковые фигуры злыдней, упырей и другой нечисти, Витька торопливо прошёл к прялке, которую в своё время они с Люськой безвозмездно преподнесли в дар такому интересному музею.
Прялка стояла на месте. А вот сама Бабася, которая просто обязана была находиться при ней в силу своей должности — хранительницы прялки, сидела далеко в стороне с таким видом, будто не имела к ней никакого отношения.
Удивляясь такой беспечности, Витька свернул в её сторону. Глядя на пригорюнившуюся Бабасю, у которой руки безвольно свисали с колен, Витька спросил, даже забыв поздороваться:
— Бабась, а чего ты тут расселась?
Старушка помолчала, видно, для того, чтобы с наибольшей вероятностью сразить Витьку наповал, и объявила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с неё корыто,
Наше-то совсем раскололось».
Витька хоть и не повалился, но поразился сильно, прямо остолбенел, не зная, что и ответить.
— Ты… это… чего? — наконец пробормотал он.
Бабася хитро на него поглядела:
— Аль не узнал?
— Чего… не узнал? — опять не понял Витька.
Бабася всплеснула руками:
— Ты, Витька, и вправду дурачина да простофиля.
Такое сравнение Витьку слегка задело.
— Сама толком ничего не объяснит, — отвесил он губу, — а уже начинает обзываться.
Но Бабася не пошла на поводу у обиженного Витька, а взяла и ещё больше его огорчила, сказав:
— Не заслужил ты пока похвалы. Потому что сказок Пушкина не знаешь. А ещё в шко-о-оле учишься… — привела она самый убийственный, по её мнению, аргумент не в его пользу.
— Пушкина я побольше других знаю! — не задержался с ответом Витька.
Но Бабася сделала вид, что намёка не поняла, и всё сокрушалась:
— Это где же видано, чтобы Пушкина не знать!
Витька быстро проговорил:
— Сказка называется «Сказка о рыбаке и рыбке». Вот!
Блеснув умом, Витька горделиво воззрился на Бабасю, чтобы поглядеть, как теперь она себя поведёт.
Бабася кивнула, как бы тем самым подтверждая истинную правоту Витькиных слов, и вдруг сказала такое, чего он никак не ожидал от неё услышать:
— Совсем вы про меня забыли…
Витька растерялся и ничего не мог ответить, а Бабася грустным голосом продолжала жаловаться:
— Вот и приходится мне подрабатывать старухой из сказки, сидя день-деньской над разбитым корытом… Вроде наглядного пособия, пока Дарья настоящую бабку не вылепит…
Тут Витька обратил внимание, что Бабася сидела не просто так, а перед деревянным корытом, которое из-за трещины посредине для стирки было не пригодно.
— Да-а, — протянул Витька, озадаченно почесав затылок с торчавшим на нём вихром.
— Наглядишься на экскурсии, и на душе всё веселее становится. А бывает вот так возьмёшь, — Бабася оживилась, — и подмигнёшь какому-нибудь сорванцу… Он сразу и остолбенеет, не в силах понять, как это — восковая бабка и вдруг мигает, будто живая… Тут самое время рассмеяться… А смеяться не моги, чтобы экскурсию не распугать… Так и сидишь — на вид вроде грустная, а на самом деле очень даже весёлая… где-то там внутри…
Бабася смолкла, замечтавшись о чём-то своём.
Воспользовавшись удачным моментом, Витька поспешил задать ей волновавший его вопрос:
— Бабась, а откуда ты про Пушкина знаешь?
— Здрасть, — сказала Бабася. — Я жила неподалёку.
Витька вытаращил глаза:
— С кем жила? С Пу-ушки-иным?..
— Ну да, — как само собой разумеющееся ответила Бабася. — А что в этом такого?
Витька хихикнул, что очень похоже было на то, как смеётся всем известный городской сумасшедший Серёня.
— Бывало, сидим по вечерам с его няней за чаем, — продолжала удивлять Бабася, — а Пушкин примостится вот так в уголке за столиком и пишет, пишет… Спросишь у него, мол, Пушкин, о чём пишешь, а он в ответ и скажет: «Стихи пишу». А то, бывало, ответит и так: «Сказки пишу для детей»…
Чтобы исключить подвох со стороны Бабаси, Витька быстро спросил:
— А чем Александр Сергеевич писал?
— Знамо чем, — не замедлила просветить его всезнающая Бабася, — гусиным пером.
— А няню его как звали? — пытал Витька, ещё не до конца веря в происходящее.
— Ну ты, Витька, совсем необразованный, — пожурила его Бабася. — Имя няни Пушкина не знать!
— Я-то знаю! — не сводил с неё внимательных глаз Витька. — А вот ты ответь!
— Арина Родионовна, — сказала Бабася и показала Витьке язык, чтобы он не особенно задавался со своими знаниями.
— Верно, — пробормотал Витька и вдруг догадался: — Не иначе, как ты об этом в книге прочитала!
Бабася, держась за виски, покачала головой:
— Ну и бестолочь ты, Витька, однако… Я тебе русским языком говорю: жила я с ними неподалёку в деревне Михайловское. Так что с Сашенькой Пушкиным и Ариной Родионовной я была знакома лично… Правда, раньше мне не доводилось его книг читать по причине моей необразованности… А вот теперь, когда вы с Люськой научили меня грамоте по букварю, я прочитала… Конечно, не все, уж больно у него книг понаписано много, а только сказки… Ну до того в них всё правильно описано, ну до того всё по уму рассказано, что диву даёшься… Так оно на самом деле всё и происходило!..
— Откуда тебе это известно? — спросил Витька, имея последнюю надежду подловить Бабасю на вранье. Хотя до этого тысячу раз убеждался, что честнее Бабаси на всём белом свете человека нет, точнее, духа.
— Из своей прежней жизни, — сказала Бабася. — Потому как в детстве мне довелось проживать в одной деревне со старухой и её дедом-рыбаком… Не от хорошей жизни, я тебе скажу, старуха была такая сварливая… Да и золотую рыбку мне приходилось видеть не раз… Она так ярко блестела, что прямо глазам делалось больно…
У Витьки подкосились ноги. Он плюхнулся возле Бабаси на комель дерева с сохранившимися на ветках несколькими зелёными листиками и осторожно осведомился:
— Не хочешь ли ты сказать, что Александр Сергеевич Пушкин писал под твою диктовку?
Бабася ответила туманно, видно, в силу скромности своего характера:
— Об этом история умалчивает.
Умалчивает, так умалчивает, и Витька перестал допытываться, чтобы не выглядеть в глазах Бабаси любопытным, как девчонка. Тем более, что и сама Бабася перевела разговор на другую тему, вспомнив почему-то про Люську:
— Ты лучше расскажи, как там поживает моя подруга.
К её просьбе Витька отнёсся ревностно, ответив с заметной грубостью:
— А чего ей поделается!.. Живее-ё-ёт…
— Я так и знала! — радостно заявила Бабася. — Сорвиголова, она и есть сорвиголова!
— Это верно, — подтвердил Витька, вспомнив, что вытворяла Люська, когда на неё нежданно-негаданно свалилось счастье быть поражённой молнией. Тогда Люська стала обладательницей необычных способностей, что в корне изменило жизнь не только её, но и Витьки. Хорошо, что это длилось короткое время, а то неизвестно, куда бы занесло их с подобными способностями.
— Помнишь, как весело мы проводили время в деревне? — поинтересовалась Бабася. — Помнишь, как родничок очищали? А ещё помнишь, как ты катался верхом на бестолковой козе Фроське? А потом тебя свинья деда Левонтия чуть не слопала…
— Да-а… Очень весело было! — согласился Витька.
Они обнялись и с увлечением стали предаваться воспоминаниям, которые захватывали их всё больше и больше: хоть бросай тотчас дела и опять возвращайся в Большие Хомуты продолжать веселье.
— Интересно, — сказал Витька, — а домовёнок Парамошка меня помнит?
Бабася живо поинтересовалась:
— Аль соскучился?
— А что?.. — мечтательно улыбнулся Витька. — Повидаться не отказался бы.
Бабася повернула к нему своё жизнерадостное лицо и торжественно объявила:
— Тогда приглашаю тебя в гости.
— Я и так уже в гостях, — отозвался Витька, с интересом оглядывая окружавшие их экспонаты.
— Да не сюда! — отмахнулась Бабася.
— В прялку что ль? — хихикнул Витька.
— В прялку ты не поместишься, — рассудительно ответила Бабася. — Можешь не мечтать… Я говорю про волшебную страну, где живут сказочные персонажи.
— А это возможно? — просиял польщённый необычным предложением Витька.
— Со мной всё возможно, — хвастливо заявила Бабася.
— Тогда я с большим удовольствием! — восторженно воскликнул Витька и тотчас деловито осведомился: — От меня что для этого требуется?
— От тебя ничего не требуется, — ответила Бабася. — Ты и так только и знаешь, что день-деньской пропадать на улице, как неприкаянный… А мне надобно согласовать свой отпуск с Дарьей… Потому как она хозяйка музея, и подводить её я не имею морального права…
— «Ишь ты, как заговорила, — удивился Витька, — «подводить», «право», «моральное». Это называется, научил на свою голову грамоте. А он, по её мнению, выходит, просто какой-то безответственный мальчишка, которому не до чего нет дела».
Витька насупился и пробурчал:
— А вот и неправда… Мне тоже надо у родителей отпроситься…
— Значит, до завтра, — окончательно решила Бабася, дав особые указания насчёт Люськи, которой тоже не помешало бы ознакомиться с жизнью сказочных персонажей.
На этом приятный разговор с Бабасей закончился, и Витька отправился договариваться с Люськой о предстоящем путешествии.
