Репродукции картин малоизвестного художника

Михаэль Фартуш

К молодому следователю Коршунову попадает на дорасследование дело десятилетней давности о пропаже из пионерского лагеря вожатого Дениса. Уже с самого начала Коршунов осознаёт, что это дело касается и его лично, т.к. у него начинаются видения того, что происходило в то время.

Дизайнер обложки Михаэль Фартуш

© Михаэль Фартуш, 2018

© Михаэль Фартуш, дизайн обложки, 2018

ISBN 978-5-4490-2092-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Мне посчастливилось родиться в самом прекрасном месте на Земле. Наше село располагалась на одном берегу живописного озера, по другую сторону которого находился красивый хвойный лес. А еще дальше на пригорке было березовая роща. Местные жители в хвойном лесу осенью собирали маслята, а березовая роща служила источником лесных ягод и лекарственных растений. Озеро, как рассказывают старожилы, образовалось естественным путем из ключа который бил из-под земли. С этого озера начиналось небольшая речка Волк, неизвестно почему так названная. Река находилась ниже уровня озера, поэтому вода из него перетекала с помощью невысокого, но широкого водопада. У меня отложился в памяти звук падающей воды и радуга, которая образовывалась от капель. Такое зрелище забыть невозможно. Водяная мельница, которая стояла на берегу реки сразу же возле водопада была очень старой и частично разрушенной. Но мой дядя рассказывал, что её перестали эксплуатировать всего несколько лет назад. Дядя Миша и тётя Света заменили мне с братом маму и отца. Маму я помню очень смутно. И если я где-нибудь встречу её, то вряд ли узнаю. Она бросила нас, когда моему брату исполнился год и с тех пор мы её ни разу не видели. Однажды я подслушал разговор, с которого понял, что наша мама живёт в соседнем селе со своим новым мужем, но я не очень-то верю этому. Неужели за столько лет ей не захотелось посмотреть, как выросли её дети. Подозреваю, что и отцы у нас с братом разные. Ходили слухи по селу, что наша мама была очень красивой и легкомысленной. Неудивительно, что мы с братом совсем не похожи внешне. Я курчавый и темноволосый, со смуглой кожей. Мой брат голубоглазый блондин, говорят очень похожий на маму. Но ни один мужчина в селе не признавался в отцовстве. У тёти и дяди не было своих детей, поэтому, когда мама нас бросила, они с радостью взяли на воспитание меня и моего брата. Именно, тётю и дядю, я считаю своими родителями, очень ими горжусь и люблю. У меня очень мало воспоминаний из детства. Помню, как нас возили на подводе в соседнее село в школу. Помню, как с соседскими мальчишками играли в футбол на поляне за селом, а после купались в прохладной воде озера. Помню, как лазили по разрушенной мельнице, и играли в прятки в хвойном лесу, где с лёгкостью можно было укрыться, дрались один на один, дабы выяснить, кто из нас самый сильный и ловкий. Но один день отложился в моей памяти навсегда. Мне тогда было десять лет, а моему брату семь. Дядя, если у него не было много работы, очень часто брал нас на рыбалку. Озеро находилось недалеко от нашего дома, в нём водились караси и карпы, а также странная рыба, которую дядя называл красноперка. Она действительно имела красный хвост и плавники. Дядя любил рассказывать что-нибудь о своей жизни. Как он так же, как и мы учился в школе в соседнем селе, как познакомился со своей будущей женой и даже почему они не смогли завести ребёнка.

— Понимаете, некоторые женщины болеют, — он пытался популярно объяснить нам насущную проблему. — У них что-то там в организме неправильно функционирует и медицина бессильна что-либо сделать. К каким мы только врачам не обращались. А ведь очень хотели детей. Мир несправедливо устроен. Моей сестре дети совсем не нужны, но она родила вас, у неё с этим делом всё в порядке. Впрочем, видимо, есть бог на свете и он внял нашим молитвам. Теперь у нас с мамой Светой есть два прекрасных сына.

— А если мама захочет нас забрать? — задал я совсем не детский вопрос.

— Не заберёт, — уверенно ответил дядя. — Если вы сами не захотите. А вы ведь не захотите?

С этими словами дядя вопросительно посмотрел на меня с братом.

— Нет, мы останемся с тобой и с мамой Светой, — ответил я за обоих.

Мой брат вообще был очень молчаливым и замкнутым, но если он о чём-то говорил или рассуждал, то можно было сразу же заметить довольно высокий его интеллект. Об этом говорили все в селе. Я не очень-то понимал, что это за штука такая интеллект и почему обо мне так не говорят, но предполагал, что когда брат пойдёт в школу, то будет учиться там лучше всех. Дядя нас очень любил, и хотел чтобы мы выросли настоящими мужчинами. Он был очень добродушным и весёлым этот дядя-папа Миша. В этот раз рыбалка у нас задалась на славу. Когда солнце уже садилось за горизонт, в нашем ведерке бултыхались ещё живые несколько карасей, два карпа и десятка два небольших красноперок. Дядя был очень доволен, настроение у него поднялось и он предложил нам идти домой. На обратном пути, дядя привычно что-нибудь рассказывал.

— Вот ты, Колька, когда вырастешь, станешь инженером будешь проектировать новые машины, — говорил он мне. — Ведь ты любишь что-нибудь разбирать и чинить. А нашей стране нужны толковые инженера, чтобы быстрее прийти к коммунизму.

— А ты, Серёга, — сразу же обращался он к моему брату. — Наверняка станешь великим художником. И тобой будет гордиться вся страна. У тебя же талант. Посмотри, в свои семь лет, какие красивые пишешь картины.

Действительно, я тоже гордился своим братом. Его никто не учил рисовать, но он уже написал к этому времени восемь великолепных пейзажей. Сергей рисовал по памяти и это были окружающие нас прекрасные места. И водопад, и старая мельница, и дорога, ведущая к селу, и хвойный лес, и даже наш дом, уютно расположившийся на пригорке. Мама Света очень поощряла такой вид деятельности и, несмотря на то, что жили мы очень бедно, каждые два месяца для Сергея покупались новые краски и холсты.

— Только вы, ребята, никогда в жизни не признавайтесь, что у вас мама еврейка, — заговорщицки негромко говорил дядя. — В нашей стране евреев не очень любят, хотя стараются не показывать это. Поэтому, будьте осторожны.

Я тогда ещё до конца не осознавал, что же такое быть евреем. И что это вообще такое, поэтому не очень-то всерьез воспринимал слова дяди. Для меня это казалось чем-то чуждым и малоинтересным.

— И ещё одно, пацаны, — продолжал дальше свои нравоучения папа Миша. — Будьте всегда вместе и поддерживайте друг друга. Избегайте ненадежных, случайных людей, дружите только с теми, в которых вы уверены на сто процентов.

К чему он это сказал, я только осознал через многие-многие годы. Уже возле самого дома дядя радостно сказал:

— Ну вот, мальчишки, мы и дома. Сейчас отдадим наш улов маме, она его почистит, а завтра нам сварит свою фирменную уху.

Нам не суждено было в этот раз попробовать тётушкину уху. Завтра была война.