Благословение небожителей. Том 6

Мосян Тунсю (2017)

Две тысячи лет небесные чертоги стояли незыблемо, но любое пиршество рано или поздно кончается. Когда боги узнают страшную тайну, они бегут из столицы бессмертных, охваченной пламенем войны. Чтобы спасти три мира от существа, что сильнее всех ныне живущих, Се Ляню с Хуа Чэном придётся заручиться поддержкой не только старых друзей, но и старых врагов. Всё решится на мосту, что прежде вёл в Небеса, а теперь обрывается над огненной пропастью. Смогут ли герои, даже объединив силы, одолеть противника? И какова будет цена победы? В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Глава 212

Жалеешь ли о собственном несовершенстве?

Зеркало показывало происходящее за стеной: Инь Юй отчаянно пытался растолкать Цюань Ичжэня.

— Очнись, очнись!

Юный бог войны пришёл в себя не сразу, а когда открыл глаза, растерянно спросил:

— Сисюн, то ударил меня? Ды?

Сердце принца сжалось от сострадания: беднягу так избили, что тот даже говорить внятно не мог!

— Нет, я бы не справился, — честно ответил Инь Юй.

Цюань Ичжэнь почесал в затылке.

— А, Ладыка, — вспомнил наконец он. Похоже, память постепенно к нему возвращалась. — Он зял двою лопату. Я побогу дебе вердуть её!

— Думаешь, ты сможешь?..

Се Лянь сообразил, что они находятся в покоях Циина. Значит, Цзюнь У поймал Инь Юя, как раз когда тот пришёл вызволять хозяина дворца.

Воспользовавшись тем, что император не видит его лица, принц наклонил голову и одними губами шепнул:

— Повелитель Ветра, вы всё ещё здесь?

Вместо Ши Цинсюаня ответил Цзюнь У:

— Разумеется, нет. Я внезапно обнаружил брешь в защитном барьере столицы и залатал её. Теперь «Обменом душ» воспользоваться тоже нельзя.

Принц промолчал, тогда Цзюнь У ласково похлопал его по плечу и добавил:

— Помню, как учил тебя этому заклинанию. Отличная работа! Отрадно видеть твои успехи.

Затем он вышел из комнаты и вскоре появился в зеркале. Цюань Ичжэнь заметил его первым и подобрался. Инь Юй тоже резко развернулся и насторожённо спросил:

— Владыка?

Циин вскочил на ноги, готовый к драке, но император взмахом ладони отбросил его на кушетку. Та от удара рассыпалась в щепки, Цюань Ичжэнь оказался на полу и вновь потерял сознание. Затем Цзюнь У обратился к Инь Юю:

— Не переживай, всё равно от твоего беспокойства никакого прока. Попробуй расслабиться.

В этом он был прав. Инь Юй не знал, как реагировать, и по привычке смущённо улыбнулся, однако тут же спохватился и стёр улыбку с лица. Владыка невозмутимо продолжил:

— Ох, Инь Юй, кажется, раньше мы никогда с тобой вот так не беседовали?

— Похоже на то, — напряжённо ответил Инь Юй.

Даже будучи богом войны запада, он не особо преуспел и не мог похвастаться ни числом храмов, ни количеством воскуряемых благовоний. Не худший из небесных чиновников, но чуть слабее среднего. Прежде он замирал от волнения, стоило Цзюнь У лишь пройти мимо его дворца, а теперь, встретившись с Владыкой лично, совсем разнервничался.

— В чертогах вышних Небес со мной немногие общались… Думаю, большинство и не знало, кто я, — добавил Инь Юй.

— О нет, — возразил Цзюнь У. — Даже если они с тобой не встречались, ты, без сомнения, известная личность.

— Правда? — встрепенулся Инь Юй.

— Все знают твоего шиди, а когда речь заходит о нём, частенько упоминают и тебя. Ты его оттеняешь.

Это было жестоко: Цзюнь У сказал правду, и оттого эти слова ранили ещё сильнее. Се Лянь начал догадываться, чего добивается Владыка.

Инь Юй долго молчал, опустив голову и сжав кулаки, а затем набрался смелости и выпалил:

— Владыка, что вы задумали? Верховный бог войны трёх миров, ни на Небесах, ни под ними никто не сравнится с вами… Что же ещё вам нужно?

Разумеется, Цзюнь У не ответил, вместо этого он вдруг спросил:

— Инь Юй, ты хочешь вернуться на Небеса?

— Что?!

Се Ляня этот вопрос тоже застал врасплох: неужели Цзюнь У пытается переманить бывшего небожителя на свою сторону?

— Разве тебе нравится быть на посылках в мире теней? — добавил Цзюнь У.

— Вы надумали лишнего, — сказал после очередной паузы Инь Юй. — Нравится мне или нет, значения не имеет.

«Нельзя было так говорить! — с досадой подумал Се Лянь. — Ты же показываешь своё слабое место!»

И действительно, Цзюнь У улыбнулся:

— Звучит так, словно ты не в восторге от своего положения, но избегаешь разговора об этом.

Если бы Инь Юй был доволен своей судьбой, он бы отвечал без запинки: «Меня всё устраивает», а уклончивым ответом выдал себя с головой.

— Юноша благородного происхождения, который следовал истинному учению и никогда не сбивался с пути. Ты с детства мечтал попасть на Небеса, стал старшим послушником и беззаветно отдавался самосовершенствованию. Вознесение стало целью всей твоей жизни. В мире теней ты оказался от безысходности. Как же ты можешь быть доволен своим положением? Ты вовсе не к этому стремился, — заключил Цзюнь У.

Уверенности Инь Юю и впрямь недоставало, он промямлил:

— Глава города был добр ко мне, он меня спас…

— Я знаю. Он также помог тебе освободить душу Цзянь Юя, который погиб в ссылке, верно?

— Да… Потому неважно, нравится мне или нет, я…

— Значит, ты недоволен. Однако связан чувством долга и считаешь, что у тебя нет выбора.

Инь Юй молчал, глядя в пол, а Се Лянь всё больше нервничал: каждый ответ, каждое неосторожное действие Инь Юя превращали его в лёгкую мишень, и Владыка умело этим пользовался.

— Давай посмотрим на это с другой стороны, — сказал Цзюнь У. — Цюань Ичжэнь — он в долгу перед тобой?

Инь Юй не ответил.

— Выходит, ты из благодарности смирился с неугодной тебе судьбой… Зато шиди, для которого ты столько сделал, и пальцем не пошевелил, чтобы помочь тебе, когда ты оступился. Инь Юй, в привычке глотать обиды, чтобы помочь другим, нет ничего хорошего. Никто этого не оценит. — Слово за словом Цзюнь У продолжал бить по больным местам. — Ты всю жизнь мечтал вознестись, желал занять достойный пост в чертогах вышних Небес, быть вхожим во дворец Шэньу. Даже когда Цюань Ичжэнь задвинул тебя на второй план, превратил в посмешище и опозорил, ты мужественно продолжал бороться. Разве не для того, чтобы остаться здесь? Цюань Ичжэнь отобрал у тебя всё и занял твоё место. С какой стати? Разве ты меньше старался? Наоборот — в разы больше. Он ничем не лучше тебя. Знаешь, почему Циин одинок здесь и лишён всякой поддержки? Виной тому его недалёкость, невежество и привычка всегда идти напролом. В то время как ты, человек зрелый и мудрый, способен проявлять гибкость в различных обстоятельствах и стойко сносить трудности. Будь у тебя его талант, его духовные силы, ты достиг бы гораздо большего и тебя любили бы гораздо сильнее.

Инь Юй начал терять самообладание:

— Не понимаю, к чему этот разговор. Что значит «если»? Всё это принадлежит ему… — Внезапно он громко вскрикнул, вскинул руку и в ужасе завопил: — Что?! Что это такое?!

Его ладонь вспыхнула ослепительно-белым божественным светом.

— Не пугайся, всего лишь немного духовных сил, — невозмутимо пояснил Цзюнь У.

— Моих? — недоверчиво спросил Инь Юй. — Но я не…

Он никогда не был настолько могущественен.

— Пока нет. А станут ли они твоими, решать тебе.

— Тогда чьих? Неужели…

Тут его осенило, и он повернул голову. В этот момент Цюань Ичжэнь, который отличался завидной живучестью, вновь зашевелился. Он выглядел сбитым с толку и совершенно не понимал, что происходит вокруг.

— Верно. Это силы Цюань Ичжэня, — кивнул Цзюнь У.

Бог войны промычал нечто неразборчивое.

— Почему они у меня? — в недоумении воскликнул Инь Юй. — Разве их можно передать?

— Можно передать даже судьбу! Это не так сложно, как тебе кажется. Достаточно пары слов, пары взмахов кистью на бумагах чиновника высшего ранга — и всё готово.

— Это… Это…

Инь Юй затряс рукой, словно пытаясь избавиться от горячей картофелины, однако сполохи энергии заплясали у него на ладони — и стена дворца Циина взорвалась, опрокинулась статуя божества, а следом едва не рухнула крыша. Инь Юй перепугался ещё сильнее и замер.

— Не суетись, — улыбнулся Цзюнь У. — Всё придёт со временем.

В страхе Инь Юй одной рукой обхватил другую, плечи его задрожали.

— Инь Юй, я спрошу тебя ещё раз: ты хочешь вернуться?

Тот перевёл дух и посмотрел на Владыку покрасневшими глазами.

— Если хочешь, я не просто сниму с тебя проклятую кангу, я отдам тебе все силы Цюань Ичжэня.

Циин, похоже, и не догадывался о существовании подобных тёмных чар — он так и застыл с разинутым ртом.

— Владыка лишился рассудка?! — Се Лянь не верил собственным ушам.

— Циин больше никогда не затмит тебя, и никто не посмеет забыть твоё имя, — неторопливо произнёс Цзюнь У.

Инь Юй отступил на несколько шагов:

— Я… я… я…

От волнения Се Лянь едва не позабыл, что привязан к стулу. Затаив дыхание, он обеими руками вцепился в него и наклонился вперёд. По меньшей мере в одном Цзюнь У был прав: принц тоже видел, что Инь Юй стремится в небесные чертоги. Не так-то просто смириться с потерей заветной мечты.

Можно ли с уверенностью сказать, что Инь Юй не затаил злобу на Цюань Ичжэня? Конечно, нет. Когда людей столько связывает, их отношения куда сложнее, чем «люблю» или «ненавижу». Да и ненавидеть можно по-разному. Инь Юй был мягким человеком, легко поддающимся чужому влиянию. Се Лянь слишком плохо его знал, чтобы предугадать, как он себя поведёт. Оставалось лишь молча молить: «Пожалуйста, осторожнее!»

— Я… я…

Инь Юй долго не мог оправиться от потрясения, какое-то время он сидел, закрыв лицо ладонями, а затем наконец поднял голову. В глазах его заблестел нехороший огонёк. Он посмотрел на Цюань Ичжэня, избитого до потери облика, а затем прошептал:

— Владыка… вы правда… можете передать мне его духовные силы?

У Се Ляня сердце упало, а Цюань Ичжэнь вскрикнул:

— Шисюн?!

— Сейчас ты сам в этом убедишься, — пообещал Цзюнь У.

Инь Юй ещё сомневался:

— А… сможет ли он вернуть их? Это ведь его силы, и если он пожелает…

— Только если ты согласишься или после твоей кончины.

— Цюань Ичжэнь ведь не умрёт? — Этого Инь Юй не хотел. — Что с ним станет?

— Ничего. Процесс довольно болезненный, но не более. В конце концов, кто в этом мире никогда не страдал? Как с ним поступить — убить или оставить в живых — решать только тебе.

— А как быть с другими небожителями? Если эта новость распространится…

— Подумаешь, небожители, — улыбнулся Цзюнь У. — Они лишь букашки, которых можно раздавить одной ногой. Сгинут эти — на их место придут новые. Ты сменишь облик и имя, придумаешь себе историю, и никто ничего не узнает.

Он говорил так небрежно, будто речь шла об остывшем чае, который стоит вылить, чтобы освободить чашку. Будто для него это дело привычное.

— В новых чертогах вышних Небес… какое я займу положение?

— Линвэнь — моя левая рука, ты станешь правой. Кроме меня, выше вас не будет никого.

— Ладно! — Инь Юй стиснул зубы. — Только не забудьте о вашем обещании! Итак, теперь… — Он не договорил и перевёл взгляд на Цюань Ичжэня.

— Как пожелаешь.

В то же мгновение лицо Циина вдруг исказилось, изо рта, носа, глаз и ушей — отовсюду хлынула кровь. Он обхватил голову руками и принялся кататься по полу. Одновременно тело Инь Юя вспыхнуло божественным сиянием, которое разгоралось всё сильнее. Лицо его озарилось ярким светом, он поднял руку, направляя удар, — и крыша дворца с грохотом обрушилась!

Инь Юй опустил голову, взглянул на обломки вокруг, затем на свои руки и медленно сжал кулаки. Цзюнь У смотрел на него как на ребёнка, которому только что подарили игрушку:

— Как ощущения?

— Я никогда не испытывал подобного, — пробормотал Инь Юй. Затем он обернулся в сторону Цюань Ичжэня, который истошно кричал, извиваясь на полу, и нахмурился. — Мой наставник однажды сказал: «Цюань Ичжэнь рождён, чтобы вознестись, его талант дарован Небесами». Это и есть та самая сила?

— Отныне она твоя.

Инь Юй медленно кивнул. А затем нанёс ещё один удар.

В него он вложил все силы Цюань Ичжэня, всю мощь, на которую был способен, и комнату заполнило белое светящееся облако. Не мешкая Инь Юй нарисовал правой рукой в воздухе огромное искрящееся кольцо, бросил его вперёд, прямо на Цзюнь У, и тот замер, словно боясь задеть барьер ногой. Под пристальным взглядом Владыки Инь Юй поднял с пола Цюань Ичжэня.

— Ты передумал в последний момент? Не хочешь объясниться? — невозмутимо поинтересовался Цзюнь У.

Инь Юй молча закинул Циина себе на спину.

— Такой поступок, разумеется, говорит о высоких моральных качествах и заслуживает похвалы. Однако ты уверен, что хочешь именно этого? Ты несколько сотен лет шёл против воли сердца. Собираешься и дальше принуждать себя?

Инь Юй по-прежнему не отвечал.

— Ты в самом деле не питаешь ни капли ненависти к тому, кого пытаешься спасти? Неужели он тебе не опротивел?

Инь Юй до хруста сжал кулаки. Терпение его лопнуло, он резко обернулся и рявкнул:

— Ненавижу! На дух не переношу! Но что с того?

Цюань Ичжэнь встрепенулся и, разбрызгивая кровь изо рта и из носа, забормотал:

— Шисюн…

— Заткнись! — оборвал его Инь Юй и вновь развернулся к Цзюнь У. — Вы… Вы… Зачем вы постоянно мне об этом напоминаете?! Думаете, вы все меня знаете? Да, я терпеть его не могу! Он причинил мне столько страданий!

Сердце Се Ляня забилось быстрее. Не веря своим ушам, он подался вперёд, насколько позволяли путы.

— Но… — продолжил Инь Юй. — Но он же… То, что я его ненавижу, не значит, что я хочу причинить ему боль. Вы сказали, он занял моё место? Талант — это единственное, что принадлежит человеку с рождения, а мне чужого не надо!

Глаза Се Ляня заблестели.

— Отлично сказано! — не удержался он.

— Да, я хочу вернуться в небесные чертоги, хочу занять высокое положение! Но если я не добьюсь этого собственными силами, в этом не будет смысла! Да, мне не везёт. Я слабее его — и я могу это признать. Это несложно! — В тот миг Инь Юй снова стал похож на себя в юности — на человека, преисполненного гордости и самоуважения.

Послышались звуки рыданий — расплакался Цюань Ичжэнь, висящий у Инь Юя на спине. Алая кровь вперемешку со слезами и соплями полетела во все стороны.

— Хватит плеваться! — взмолился Инь Юй.

— Шисюн, прости меня!

— Незачем извиняться! Ты ж всё равно не понимаешь, за что! Я в самом деле сыт тобой по горло!

Цзюнь У вздохнул и потёр виски, а Инь Юй продолжил:

— К тому же… я тоже не пустое место. Вы сказали, что у меня есть свои достоинства. В сравнении с Цюань Ичжэнем…

Раздался треск. Император развернулся и взмахнул рукой:

— Блестяще! Думаю, вы с Сяньлэ отлично поладите.

«Что случилось?» — Сердце Се Ляня заколотилось так, что едва не выпрыгнуло из груди.

Инь Юй резко замолчал, лицо его застыло, а Цзюнь У заложил руки за спину и легко перешагнул через кольцо света, казавшееся доселе непреодолимым барьером.

— Я это предвидел. Потому-то и не стал снимать с тебя проклятую кангу.

Инь Юй поднял руку, и Се Лянь убедился: канга так туго стянула запястье, что захрустели кости. Кожа Инь Юя сделалась бледней бумаги, и белизна начала распространяться по телу. Проклятая канга высасывала из него кровь!

Се Лянь подскочил и упал вместе со стулом. Он больше не видел, что происходит в соседней комнате, только отчаянно бился на полу, пытаясь выпутаться, но тщетно — оставалось лишь слушать доносящиеся от зеркала на стене звуки.

Спустя некоторое время перед глазами принца показалась пара белых сапог: вернулся Цзюнь У. В руке он сжимал проклятую кангу, которая, напившись крови, окрасилась в багровый цвет — должно быть, снял её с Инь Юя. Владыка присел на корточки и коснулся головы Се Ляня:

— Можешь сходить попрощаться со своим другом.

Узел, которым была завязана Жое, ослаб, Се Лянь поднялся на ноги и замахнулся кулаком, целясь Цзюнь У в лицо. Разумеется, принц промазал и даже чуть не потерял равновесие, но он и не питал по этому поводу иллюзий, лишь хотел выплеснуть гнев. Затем Се Лянь помчался в соседний зал.

На полу лежал Инь Юй — бледный и неестественно худой, похожий на вырезанную из бумаги фигурку. Щёки его сморщились, исходившее от тела сияние угасло — вместе с духовными силами вернулось к Цюань Ичжэню.

— Инь Юй! — бросился к нему принц.

Тот поднял взгляд, глаза его казались теперь больше, чем обычно.

— Ваше высочество… — прохрипел он.

Цюань Ичжэнь не мог даже подняться на ноги после жестокой схватки, только рыдал, устремив свой взор к небесам:

— Прости, шисюн, я умею только драться, но я не в силах одолеть его!

Из его носа и рта снова брызнула алая кровь и в очередной раз угодила Инь Юю в лицо. На лбу у того вдруг вздулись вены, и он закричал из последних сил:

— Я же велел тебе прекратить плеваться! Ай, ладно… Раздражаешь меня до смерти! — Он вновь обмяк.

Се Лянь не знал, как реагировать.

Внезапно глаза Инь Юя наполнились слезами.

— Я понимаю, — прошептал он. — Ичжэнь — выдающаяся личность, а я — посредственность. Я достиг своего потолка. — У принца защемило сердце от чувства собственной беспомощности. — Понимаю, но не желаю с этим мириться. На самом деле я думал так же, как Цзянь Юй. Даже хуже! Я злился — а как иначе? Я боюсь даже вспоминать о случившемся: почему, зная, что на Цюань Ичжэне Парчовое Одеяние, я велел ему умереть? От злости я утратил рассудок или искренне желал этого?

— Тише, тише. Всё это пустяки, правда. Инь Юй, вот проживёте ещё несколько сотен лет и увидите, что это неважно. Злиться до потери рассудка или искренне желать кому-то смерти — какая разница? У кого не бывает подобных мыслей? Я вот мечтал о том, чтобы уничтожить всех, кто меня обидел. Честно. Не стану скрывать, мне это даже почти удалось. И вот, взгляните, мне хватило наглости дожить до сего дня. В конечном счёте вы не сделали ничего непоправимого, а это самое главное.

— Но… я всё же… сожалею. — Инь Юй с трудом сделал вдох. — Уж если мне не суждено было возвыситься, я хотел по крайней мере стать достойным человеком, но… и тут не справился. Вот эту правду тяжело принять. Прямо сейчас я не хочу мириться с тем, что умираю из-за Ичжэня, из-за этого глупого мальчишки. Даже умереть со спокойной душой не могу, да что ж такое!

— Инь Юй, вы всю жизнь очень старались, — мягко произнёс принц, — и у вас отлично получилось, намного лучше, чем у большинства людей.

Инь Юй через силу улыбнулся:

— Лучше, чем у большинства людей? — Улыбка исчезла с его лица, и последние слова наполнила горечь: — Но это не то же самое, что быть богом.

Се Лянь склонил голову:

— Инь Юй, сказать по правде, в этом мире нет богов…